Серебряный дракон

Он осторожно, с опаской погладил серебряную чешую на моем боку, сначала одной рукой, потом обеими, я не возражала. Старик тоже прикоснулся ко мне, удостоверившись окончательно, что я не мираж, и объявил:

– Хвала астралу, из которого мы вышли и в котором обретем покой, это она, наша императрица и освободительница!

Все иклийцы опустились на колени, воздев руки к своду пещеры, и проделали все это в гробовом молчании.

– Полно вам, встаньте… – Мне даже как-то неловко стало, только почестей ребенку.

Приняв человеческий вид, я не спеша оделась и обратилась к Легкой Руке:

– Итак, меня вроде бы признали, что дальше?

– Мы поможем тебе, а ты – нам.

– Ага, ага, – кивала я на его слова, – конечно, помогу, только пусть они встанут, не привыкла я разговаривать, когда столько народа стоит передо мной на коленях.

– Ваше величество… – начал говорить старик, поднимаясь на ноги, но я его перебила:

– Оставьте, не надо меня величать, я и братьям заявила, что не желаю быть их императрицей, называйте меня просто Джокер, хорошо?

– Как пожелаете, сударыня, – низко кланяясь, произнес старик.

– Сударыня? – я была поражена! – Вот неожиданно…

– Что вас так удивило?

– Так ко мне не обращались с тех пор, как я вернулась домой, – объяснила я, пожав плечами.

– А где это женщин называют «сударынями», – с надеждой в голосе спросил старик, глядя на меня пристально, опять чуть дырку не прожег.

– В одном отсталом мире, он пока закрыт от постороннего вмешательства, дозревает. – Я неопределенно махнула рукой. – Я там была в ссылке, на испытании.

– Закрытый мир… – задумчиво произнес старик, но опомнился и вежливо предложил нам: – Прошу вас, пойдемте к огню, там посидим и спокойно поговорим.

– Драндулеты куда поставить? – деловито спросил Арс, поднимая свой мотолет.

– Бросьте их тут, ничего с ними не сделается, – посоветовал Легкая Рука, а старик уже шел к волшебному огню, уводя за собой всю толпу иклийцев.

Мы, никуда не торопясь, «припарковали» свои средства передвижения и в сопровождении Легкой Руки пошли к волшебному костру, где уже образовался широкий круг людей, в несколько рядов сидящих прямо на гранитном полу. Для нас оставили проход и почетное место вблизи огня.

Если признаться честно, то я предпочла бы оказаться от этого костерка подальше, очень уж первобытной и мощной была его магия, аж дух захватывало, и голова начинала кружиться. Но деваться некуда, раз почет – значит почет! И нечего кочевряжиться. Мы сели рядом со стариком, а Легкая Рука пристроился у меня за спиной, хотя места рядом хватало. Я только потом поняла, что проход оставлен специально, иначе волшебство могло обидеться и пожечь кого ненароком. Но в тот момент я ничего такого и не предполагала, а просто сидела и смотрела.

Волшебный огонь, издали смотревшийся таким скромным, вблизи выглядел куда как внушительно. Десять метров в диаметре, языки пламени поднимались на добрую двадцатку метров, красно-оранжевым светом и магией заливая все вокруг.

Старик начал какую-то жутко торжественную речь, с кучей высокопарных фраз и изысканных оборотов, смысл которых я понять не могла, да и не стремилась, оглушающая магия огня заполнила меня целиком, я с трудом соображала, где нахожусь и что делаю. С этим надо как-то бороться, чем я и занялась, напрочь пропустив все, что там говорил старик.

Наконец мне удалось победить наваждение, и, придя полностью в себя, я первым делом осмотрела Арса. С ним-то все было в порядке, даже более того, он впитывал в себя волшебную силу огня, запасаясь впрок магией, как верблюд водой. Я слегка растерялась, сколько же в него влезает! Как бы не лопнул у меня милый, но, проверив, поняла, что все там под контролем и Арсу ничего не грозит. Завершив осмотр мужа, я через плечо спросила Легкую Руку шепотом:

– Этот древний дед, он кто у вас?

– Шаман, – так же шепотом ответил иклиец, – духовный вождь всех родов.

– А… – протянула я понимающе.

– Он последний из шаманов остался, – продолжил объяснять Легкая Рука, – раньше каждый род имел своего шамана, а теперь только он один и выжил. В нашей пещере последний Мако горит… Если шаман погибнет, а замену не подготовит, то Мако погаснет, и род иклийцев больше никогда не возродится, мы все погибнем.

– Так уж и все? – с сомнением в голосе, но с уверенностью в душе спросила я.

– Все, – хмурясь, подтвердил он, – никого в живых не останется.

– М-да, ситуация…

– Вы как нельзя вовремя, – продолжал говорить иклиец, – нам осталось немного. Пещерники стали бы первыми…

Легкая Рука хотел еще что-то добавить, но тут шаман закончил свою архиторжественную речь и провозгласил, повысив голос до предела:

– А теперь в честь этого знаменательного события Мако разрешает нам большую охоту!

– Что за «большая охота»? – тут же спросила я у Легкой Руки.

– Сейчас все сами увидите и попробуете, – пообещал он, многозначительно улыбнувшись.

– Ох и не нравится мне эта большая охота, – пожаловалась я мужу на ухо.

Арс только хмыкнул, а шаман продолжал говорить:

– Право первой пробы мы предоставляем импе… – он осекся, заметив мой посуровевший взгляд, и исправился: – Нашей дорогой сударыне Джокер!

– Ага, – мрачно произнесла я, – еще бы знать, что тут почем.

– Тогда, – чему-то радостно засмеялся шаман-шутник, – Легкая Рука покажет сударыне, что нужно делать.

Народ почему-то развеселился не на шутку, а я забеспокоилась еще больше.

– Все будет нормально, – шепнул мне на ухо иклиец, поднимаясь с пола.

Он, обогнув меня, подошел к Мако, как здесь называли волшебный огонь, и сунул руку прямо в пламя. Секунды две ничего не происходило, но вот Легкая Рука пошевелился и, к моему глубокому изумлению, извлек из середины огня жареную курицу!

– Вот это пищевой запас, – прошептал восхищенный Арс.

– Ага, – кивнула я, – еще бы знать, как он это сделал.

А Легкая Рука уже подзывал меня к себе.

– Просто пожелайте еду, а как почувствуете что-нибудь в руке, тяните, – разъяснил он мне и предупредил: – Только смотрите, не выпускайте, иначе нам всем тут нехорошо будет.

Неуверенной походкой, пошатываясь, как пьяная, я подошла к Мако. Жара от огня не чувствовалось, все же это магический костер, а не на дровах зажженный, иначе и приблизиться нельзя было бы. Меня опять стало мутить, глаза заслезились, хорошо, что я давно сняла контактные линзы, сейчас бы они жутко мешали.

– Суй руку в Мако и хватай, – подсказал мне Легкая Рука возбужденно, даже не заметил, как перешел на ты, обращаясь к императрице, то есть ко мне.