– Не боишься?
– Да, боюсь!
– Но таишься?
– Ну, таюсь!
– Не дерёшься?
– Не дерусь!
– Но ведь гнёшься?
– Гнуться, гнусь!
– Не горюешь!
– Да, горюю!..
– В ус не дуешь?..
– Дую, дую!..
– Не заглянешь?
– Загляну!
– А дотянешь?
– Дотяну!
«Понаехали!…»
– Понаехали! – палкой грозит, –
Никакого тебе уваженья…
И опять на кого-то кричит
И часами сидит без движенья.
Рукавом протирает стакан,
И права монотонно качает,
И себя он, давно старика,
Столько лет уже не замечает.
Никого тут на тысячу вёрст,
Даже птицы, и те улетели,
Как же в нем ещё что-то живёт,
В этом сморщенном, умершем теле!
Неужели и, правда, Кощей,
Неужели и, правда, бессмертен?..
Но ведь кто-то же должен людей
Окликать из окна на рассвете.
Я – человек дождя
Места не находя,
Я ухожу из сада.
Я – человек дождя,
Спелого листопада.
Дунет сейчас борей,
Вынесет за ограду
Всех моих октябрей
Огненные наряды.
От золотой пурги
Шествую в полушаге.
Господи! Помоги,
Дай для любви отваги!
Вот она и прошла,
Самая дорогая,
Белым плащом шурша,
Счастьем изнемогая.
Что же, не подойду,
Даже и не окликну?
Вот, к моему стыду,
Входит она в калитку.
Может быть, здесь живёт?
Может, мы с ней соседи?
Я же который год
Только такой и бредил.
Я её догоню,
Я упустить не смею.
Я себя, размазню,
Перекроить сумею.
Места не находя,
Я ухожу из сада…
Нет на земле дождя,
Нет на ней листопада.
В деревне перед дождём
Будет воздух над лугом пахуч,
Как трава под косой на рассвете,
И стада заблудившихся туч
Разревутся, что малые дети.
Дождь пройдёт, и протрёт синева
По деревне вспотевшие стёкла.
А пока луговая трава
В ожиданье дождя уже взмокла.
Поднимается первая пыль,
И гремят незакрытые окна,
Словно кто-то бросает в утиль
Всё, что в доме хранилось без прока.
И скулит в палисаде кобель,
И в сарай забираются гуси…