Забытые

За три дня я не разу не видел Блинова.

Глава 18: Мысли

8 июня 2280 года

Коперник – 3. Крепость «Суворов»

20 час 30 мин

В воскресенье я попросил маму, чтобы со мной посидела Ирка. Моё секретное оружие. Сестра у меня боевая, и сделала она именно то, о чём мы и договорились – выставила всех посетителей вон (перед её энергией даже Минин и Юлька не устояли). Да, а ещё стрескала всё витаминное желе. Как она ест эту кислятину?

Зачем выгнал друзей, ведь совсем недавно был рад их вниманию? Просто захотелось побыть одному. И подумать. Было о чем, в конце концов.

Думы мои были сплошь угрюмыми. Нет, ну а чего радоваться? Расклеился как девчонка, устроил безобразную истерику у всех на глазах, загремел в больничку. Стыдно. Ещё немного винил себя в смерти гвардейцев. Раньше-то я как считал? Шагоход это сила, а два шагохода это армия, с которой не справиться. Справились и очень даже хорошо. Конечно, я понимал, что проблема не в точности стрельбы, ибо врагов было так много, что каждый снаряд или пуля находили себе жертву, да и наводка большей частью была автоматической. И даже не в виртуозности управления, в основном удерживали вход в туннель и сложные маневры не требовались, а когда у меня закончились боеприпасы, я вообще туземцев просто ногами робота давил и манипуляторами раскидывал.

А в чём же тогда я винил себя? Не было у меня ответа на этот вопрос. Глупо, иррационально. Но вину чувствовал ясно.

На следующее утро со скандалом (мама предлагала полежать ещё денёк, подождать результата анализов) выписался и пришёл на занятия, на пилотские курсы. Вместе с Мининым, конечно, тот, кстати, тоже их не посещал, со мной же два дня просидел. Все на нас пялились, а затем начали хлопать.

Вы даже не представляете себе, как мне стало гадко. Ну, за что? За что они мне хлопают? Я чуть не заорал на ребят. Хорошо хоть Плаксин всё понял и прекратил овации одним командирским рыком. После занятий, когда все разошлись (кроме Толика, который околачивал груши возле входа в здание), Александр Иванович сел рядом со мной, посмотрел всёпонимающим взглядом и просто сказал:

– Так бывает, Андрей. Чувствуешь, что всё должно быть по-другому, без потерь. Раз за разом прокручиваешь в голове ситуацию, которую не мог исправить, и, не найдя выхода, просто винишь себя. Так же проще. Ты это брось. Двигайся вперёд и готовься к новым сражениям.

Мудрость приходит с годами. Мне сразу стало легче. Плаксин словно прочитал мои мысли, так же, как и Седов ранее.

От старого здания школы, где будущие пилоты и занимались (а вы думали нам специальную базу состряпали?), мы сразу отправились в Кремль. Попали на тренировку рукопашного боя… и просто встали в строй. Нам с Толиком даже никто слова не сказал. Потом был тир, в котором я вообще завис до самого вечера. Моя новая нашивка давала туда неограниченный доступ. Выместил злобу и раздражение на мишенях. Помогло.

– Андрюха, а ты в курсе, что нам с Киричанской тоже присвоили звание секунд-поручиков? – впервые за день нарушил молчание Минин, воспользовавшись моментом, когда я снаряжал очередной магазин штурмовой винтовки.

– Теперь в курсе.

– А ты за нас рад?

– Рад.

– А чего-то не видно, – с насмешкой в голосе произнёс товарищ.

– Я себе не рад, – повысил я голос, бросая очередной патрон обратно в цинк.

– Ну, это я понял, – спокойно отреагировал на это Толик, растирая больную ногу круговыми движениями. Бегает со мной, поросёнком с самого утра. – Пройдёт. Ты просто молодой ещё, и не понимаешь, что идеально ничего быть не может. А если происходит, то это подозрительно.

– Тоже мне старик. Я понимаю. Но от этого не легче. Где Блинов?

– Не знаю. Дня четыре его не видел.

– И я. Он бы ко мне обязательно зашёл.

– Значит, в крепости его нет.

– Ушёл в разведку? – спросил я, присаживаясь на лавочку рядом с товарищем.

– В сложившейся ситуации это глупо. Но если это произошло, значит, мы чего-то не знаем.

– Сходим к Седову?

– Зачем?

– Спросим.

– Он и так к нам слишком добр. Не будем злоупотреблять. Ничего он нам не скажет. Давай подождём немного, и всё само выяснится.

– Блинов мой друг и я волнуюсь. К тому же…

Иууу-Иууу-Иууу! – заверещала сирена тревоги.

Распахнув дверь тира, мы увидели снующих туда-сюда гвардейцев. По коридору несся Марков в полном боевом облачении.

Я пропустил бегущих впереди него бойцов и заступил дорогу.

– Что стряслось?

Подумав, секунду-другую, сосед ответил:

– Встречаем ребят Блинова.

– Откуда?

– Оттуда! – прокричал на ходу Марков и бросился по коридору догонять своих сослуживцев.

На стену, конечно, нас не пустили, так как теперь в режиме тревоги там всё перекрывали, и огневые точки делились на изолированные сектора сами по себе представляющие укрепления. Однако долго ждать не пришлось. Через двадцать минут ворота приоткрылись, впустив взвод бойцов, среди которых был и доспех, раскрашенный горящим пламенем.

– Смотри, взвод вернулся. Без потерь, – склонившись ко мне, сказал Толик, положив руки на перила балкона второго этажа с которого мы наблюдали за площадью.

– С чего ты взял? Может, отправляли сразу два или три?

– Кто тут у нас бывший гвардеец? Ты или я?

– Ты, но…

– Никто за стену никогда большой отряд не отправляет. Максимум взвод. Мы туда ходим обстановку разведать, а не карательные рейды устраивать. Иногда с шагоходами, правда, но это в зависимости от задачи. Посмотри у них за спиной ВМП – «плащи-невидимки», а это значит точно в разведку ходили. Тише воды ниже травы, – Минин говорил уверенно, спокойно, и я ему поверил. – Интересно, что они узнали. Смотри, Константин-то сломя голову к Седову бросился. Видать, новость не очень радостная.

И правда, Блинов, сбросив с головы шлем и перепрыгивая через ступеньки, понёсся по лестнице ведущей в кабинет командира гвардейцев.

Глава 19: Нас шестеро

10 июня 2280 года

Коперник – 3. Крепость «Суворов»