Папины хлопоты

– Да, да. Я понял, – смешно разведя руки в стороны, пропищал Трур.

– Мне нужна девушка с разными глазами, которую на днях к вам привёз эльф. Где она?

Молчание, глаза забегали, губы затряслись. Кажется, у бравого лейтенанта начинается истерика.

– Так… её нет, нет.

– Что значит, нет? – отцовское сердце ёкнуло. В гневе я большим пальцем надавил на глазное яблоко лейтенанта от чего тот всхлипнул и тихо заскулил, помня о ноже у горла.

– Герцог отправил её морем в Горланд. Правду говорю, клянусь своей жизнью.

– Зачем?

– Так она же Искренняя, – немало удивился стражник. – Цены огромной, а при дворе они ой как нужны. Нам без надобности.

Чёрт! Неужели я опоздал? Кажется, не врёт, но проверить всё равно надо.

– Идём в подвал. Туда где у вас заключённые содержатся.

Закрыв задвижку на двери, я подтолкнул Трура к решётке в противоположном конце кабинета. Именно здесь начинался спуск в подземелье. Запах плесени и нечистот дохнул на меня.

Камер было всего четыре, и располагались они по левой стороне от лестницы. Здесь было довольно светло, так как прямо напротив спуска, на высоте трёх метров располагалось забранное толстой решёткой оконце.

– Тут никого нет. Никого нет, – щебетал лейтенант, подталкиваемый мной вперёд стволом пистолета с глушителем.

Первая, вторая – пустые. Третья с полуобвалившимся потолком и капающей сверху водой, тоже. А вот четвёртая…

В углу, в лохмотьях, сжавшись в комок, лежало тело девушки-подростка – худенькие ножки, ручки, обострившееся угловатое личико. Мертва пару дней, не меньше. Она была не похожа на мою Лизу. Совсем ещё ребёнок.

Рукоятью «Тайруса» я нанёс короткий удар Труру по плечу. Раздался хруст и вопль боли.

– Ты солгал мне.

– Я хотел сказать, что живых нет! Живых нет!

– Что это такое? Кто с ней это сделал?

Размазывая по лицу сопли, кровь и слюни лейтенант объяснил:

– Наш герцог любит молоденьких девочек…

– Как часто? – прервал я его.

– До этой… была другая. Месяца три назад. Но мы её не убили, она тоже умерла сама.

Гнев во мне превращался в лёд. Он не пылал, но жёг меня своим морозным касанием и словно иголочки пробегали по плечам и груди.

– От чего?

Трур взглянув на меня, задрожал, закрыл лицо руками и произнёс:

– От тоски.

«Сволочь. Пока ещё рано. Он мне нужен», – подумал я, поднимая рывком мерзавца с пола.

Вместе мы поднялись наверх, покинули коморку и прошли двадцать метров до башни герцога Доны, которая вознеслась над крепостной стеной и другими постройками.

Возле крепкой дубовой двери стоял стражник. Увидев окровавленное лицо лейтенанта, он попытался было выхватить меч из ножен, но тихий хлопок и пуля в голову не позволили ему этого сделать. Лязгнув, он безжизненной кучей упал у входа.

Трур с суеверным страхом взглянул на меня и забился в судорогах всем телом. Пара оплеух быстро привели труса в себя.

В этот момент за стеной раздался громкий хлопок, скрип дерева и взрыв смеха. Красавчик приступил к выполнению плана. А спустя несколько секунд решетка, ведущая на стену, с грохотом опустилась. Несущим там службу стражникам понадобится какое-то время, чтобы сообразить, что произошло, а затем исправить подъёмный механизм.

Распахнув дверь в башню, я услышал сверху женский визг и пьяный мужской хохот.

14. Мерзавец

Когда мы поднялись по ступеням и подошли к двери женский крик уже стих. Изнутри не раздавалось никаких звуков.

– Постучи и сделай так чтобы он нас впустил, – приказал я хнычущему Труру уперев дуло пистолета в затылок.

Герцог Дона открыл нам не сразу. Некоторое время он перепирался со своим лейтенантом, оба несли чушь, но когда лязгнул засов и появилась щель…

Хрясть! – удар ногой вырвал ручку двери из руки аристократа и отбросил его в сторону.

Так, что мы имеем? Одно застеклённое окно, письменный стол из красного дерева, окованный металлическими полосами сундук в углу, большая кровать под балдахином в центре, бутылка вина и вазочка винограда на столике рядом. Чистенько, уютненько если бы не двухметровый столб, вмурованный в пол и обнажённая девчушка бессильно свисающая с него в цепях. Разбитое лицо, торчащие в стороны острые грудки… вот же мразь.

– Ты кто такой? – заорал герцог, бросившись к письменному столу. – Убирайся прочь! Стража, ко мне!

Я же тем временем толкнул к себе под ноги Трура и перед тем как нажать на спусковой крючок сумел коротко ответить ему на застывший в глазах вопрос:

– Ты снова меня обманул.

Схватив со стола ножны, Дона, вырвал из них меч. Да нет, это не меч. Скорее шпага. Я не был фанатом холодного оружия, так как в свободное от работы время предпочитал лежать на диванчике и почитывать книжечку, но знал, что шпага в основном предназначена, чтобы колоть, а меч чтобы рубить. В руках герцога был великолепный образец, своего рода гибрид – не шпага, ибо клинок был заметно шире и не меч, так как обладал притягательной грацией и изяществом. Свет, попадая в окно, играл на полоске металла, наполняя комнату солнечными зайчиками. Да, это скорее… испанская шпага.

Спрятав пистолет за пазуху, я без проблем обезоружил аристократа сломав ему правую руку. Дальнейший наш диалог не имеет смысла приводить дословно. Достаточно знать, что мою красавицу действительно отправили на корабле в далёкий Горланд с человеком герцога по имени Максим и мажордомом Иоганном Гулдом. И тут было две новости. Плохая и хорошая.

Плохая состояла в том, что на корабле я последовать за ними не мог. Здесь у них с морскими путешествиями была вообще проблема – орки-пираты топили без разговору всех кто не имел пайцзы – специальной верительной бирки. Но это бы ещё полбеды. Вот только бирка такая давалась не человеку, а конкретному судну. Блин, ну орки здесь тоже какие-то неправильные. Это что ещё за игры в морячков? Или в монголов? Я ещё не понял. Старик Толкин стал жертвой дезинформации.

Хорошая же новость заключалась в том, что перед тем как пересечь море и отплыть в Горланд, корабль обязательно сделает остановку в Бустере – городе-порте в четырёх днях пути отсюда. Там они простоят не менее недели, может больше, запасаясь едой, водой и всем необходимым.

Оставив в покое побледневшего и истекающего кровью Дону, я освободил девушку от цепей и осторожно подняв, понёс на кровать. Спина бедняжки была исполосована кнутом и кровоточила, запястья и лодыжки имели следы ожогов.

Когда ваш покорный слуга опустил тело на мягкую перину, девушка вздрогнула и очнулась. Некоторое время она смотрела на меня, а потом… закричала.

Никогда в жизни не слышал такого пронзительного и отчаянного крика. Нет, правда, я даже на время оглох. Закрывать уши руками не помогало. Она кричала, распахнув в ужасе глаза и скорчившись в комок, а я как дурак лихорадочно думал, чтобы предпринять. И побыстрее, наверняка такой вопль услышали стражники на стене. Даже привычные к развлечениям своего герцога солдаты должны всполошится, а это означало, что они обратят внимание на решётку, что в свою очередь рушило к чёртовой матери все наши планы.

Ужас и страх плескался внутри её глаз, конечности сотрясала дрожь и было непонятно откуда в этом тщедушном тельце такая сила, выплёскивающая наружу мощный крик.