Освободившийся

Поужинав, я решил продолжить полёт. Мне по этим туннелям лететь ещё часов восемь, пока не доберусь до тупика, где укрыт шахтёр. Пока летел, мне постоянно попадались параллельные проходы или перекрёстки, но я следовал точно по маршруту, что был у меня на коммуникаторе, запомнить его, наверное, никто не в состоянии, разве что постоянно тут курсируя.

Где-то к часу ночи я добрался до нужного перекрестка, где сходились сразу три прохода. Найдя над одним камень, заметно отличавшийся цветом от других, я свернул в проход под камнем. Ещё километр, и всё, будет вход в тупик. Дальше я летел на небольшой скорости, внимательно изучая стены прохода, где-то тут астероидом должен быть скрыт поворот. Я точно знал, что он был в километре от перекрёстка.

В первый раз я его так и не обнаружил. Пролетев два километра, я развернулся и начал заново. Как и в первый раз, меня снова постигла неудача, только в третий раз я понял, где проход. Лейтенант не только сдвинул астероид, но и в свободные места распихал те, что поменьше. Чтобы даже протиснуться мимо нельзя было. Я об этой уловке не знал, хорошо, что логика и профессиональный взгляд шахтёра помогли. Таких уплотнений в астероидных полях не бывает. Странно, что мне эта несуразность сразу в глаза не бросилась. Может, глаз замылился? Хотя думаю, что просто искал другое, не обращая на подобное внимания.

Сканер не помогал мне с поиском прохода, излучение глушила руда, а шахтёрского у меня не было.

Зависнув у закупоренного прохода, я задумался, как мне расчистить его. Бот у меня был не инженерный, обычный грузовой, у него даже пушка демонтирована, единственное, что стояло, так это пусковая противоракет на «спине», что меня в нём и привлекло.

Пиратов тут давно не было, контрабандисты, бывает, залетают, единственное, что от них можно ожидать – залп ракет, против которых у меня защита, а от остального у меня был отличный разгонный двигатель, который махину бота разгонял просто на ура, а маневровые позволяли на скорости пролетать повороты. Я пока сюда летел, успел немного погонять, от серьёзных повреждений нас спас щит, но навык возвращался, хотя нейросети у меня не было и базы являлись устаревшими, искин бота определил мои умения, как пилота с повреждённой нейросетью и выученными базами третьего ранга. Что ж, тоже неплохо.

Так вот, я завис у прохода и чесал затылок, прикидывая, как его расчистить. Был бы у меня малый шахтёр, проблемы бы вообще не возникло, полчаса работы, полный трюм руды, и проход проделан, а тут даже не знаю. Не щитом же его расталкивать.

Было три часа ночи, и спать хотелось довольно сильно, но дух кладоискателя толкал меня вперёд, на поиски затерянного корабля с сокровищами. Пришлось силой воли подавить его, я ещё продолжал отслеживать свой организм, чтобы не перегружать.

Отойдя на шестьсот метров в сторону, я загнал бот в небольшую каверну в проходе, примеченную ранее. Возможно, шахтёр, что рыл этот тоннель, хотел продолжить движение в эту сторону, но прорыв буквально метров триста, вернулся назад и двинулся в другую. Вот я и загнал бот в этот даже не туннель, а углубление в стене прохода.

Причём ставить бот на прикол очень не хотелось, поэтому я приблизился к астероиду размером, как три моих бота, со следами работы лазеров шахтёра, и, раздвигая щитом более мелкие куски, ушёл за него. Стабилизировав судно, я перевёл большую часть оборудования в режим ожидания, только сканер работал в пассивном режиме да щит, отключать его не стоило. Не в том смысле, что мелкие астероиды могут пробить броню, нехай пробивают, дроид заделает, просто стучать будут по броне, спать помешают.

Проверив, как всё работает, я направился в каюту. Я уже поужинал, хотя желудок намекал, что неплохо бы ещё перекусить, но загружать его пищей перед сном не стоило. Так что, используя силу воли, проигнорировал намёки желудка, принял душ и нырнул под одеяло.

Вопреки усталости сон как-то не шёл. Развалившись на койке, я закинул руки за голову и, глядя на потолок – он был светлым, можно разглядеть, хотя освещение было отключено, только светились лампы на панели управления синтезатора. Так вот, разглядывая потолок, я размышлял о своей судьбе и о своём будущем. Возвращаться в цивилизацию к людям как-то не было желания, любви к двуногим после того, что со мной сделали серолицые, я не испытывал, поэтому подумывал переделать шахтёр в дальний рейдер и уйти подальше в глубь космоса в поисках Диких миров вроде моей Земли. Ещё в прошлой жизни я узнал, что Земля вошла в состав моей империи благодаря моему соотечественнику, тоже русскому. Ну а когда был Пекином, снова уточнил о ней. Что я могу сказать, теперь она одна из окраинных планет, форпост империи и база флота. Земляне большей частью расселились по разным планетам и государствам, но и на самой Земле осталось много аборигенов. Москва, Париж, Амстердам, Лондон и другие столицы стали городами-музеями для многочисленных туристов из центральных миров. Так что планета не только сельскохозяйственная, снабжавшая продовольствием стоявший тут флот, но и неплохо зарабатывала на туризме. За три дня до того, как я заполучил тело, пришло сообщение, что связь с Землёй потеряна. До этого она была отрезана пауками от центральных планет империи, отдельные рейдеры прорывались, конечно, но это была мелочь. Теперь неизвестно, что с Землёй и флотскими подразделениями, что там стояли.

Как-то незаметно, вспоминая про свой интерес к судьбе материнской планеты, я и уснул.

Проснулся я в одиннадцать дня, сам, так как будильник не посчитал нужным ставить, решив дать себе вволю выспаться и отдохнуть перед тяжёлой работой.

Встав, я принял холодный душ, чтобы взбодриться, и, поёживаясь от прохлады, стал готовить завтрак или обед. Хотя какой обед? Раз только проснулся, значит, завтрак, время тут мало имеет значения.

После лёгкого завтрака я прошёл в рубку и запустил все системы, проверяя, что происходило, пока я спал. Пекин доложил, что всё тихо, никто не пролетел мимо, астероиды не двигались. Выведя бот обратно в проход, я вернулся к закупоренному туннелю. Плотность астероидного поля в этом месте была столь велика, что я даже на боте не мог протиснуться.

– На боте не могу, а вот в скафе без проблем, – хмыкнул я и, стабилизировав судно, направился к шлюзовой. Там в небольшом шкафчике у меня висел полностью заправленный и подготовленный к работе технический скафандр. Воздуха хватит на четырнадцать часов, пищевые картриджи тоже были вставлены.

Надев скаф, я прошёл шлюзование и после того, как внешняя створка отошла в сторону, буквально в сорока метрах от себя увидел глыбы астероидов. Оттолкнувшись от порога шлюзовой, я поплыл к этим астероидам, затормозив о большой камень ногами, после чего, используя его и соседей, стал продвигаться по плотному участку к прорытому, но закупоренному туннелю. На это у меня ушло минут десять.

Когда я оказался в проходе, то с помощью пульта управления на левом рукаве скафандра и ранца с двигателями за спиной полетел по проходу дальше, в сторону тупика. Тут семьсот метров прямо и потом поворот направо, там и был двухкилометровый отрезок тупика.

Через пару минут я был у поворота и, глубоко вздохнув, заглянув за него. Свет налобного фонаря вырвал из темноты огромные дюзы стоявшего тут корабля. Я сразу понял, что за корабль тут был скрыт.

– Лейтенант! Сволочь! Наврал! – вырвалось у меня. Практически все планы у меня посыпались прахом.

«О том, чтобы тишком и незаметно отремонтировать эту махину, не может быть и речи», – именно это пришло мне в голову, когда я разглядывал тяжёлый шахтёрский корабль «Матрона-МЕ».

Это не было средним шахтёрским крейсером «Митра-М», это было совершенно другое судно. Однако теплилась надежда, что я всё же ошибся и нашёл не тот схрон, а чужой. Проверив анализатором дюзы «Матроны», я убедился, что всё же вроде то, этот корабль не работал всего несколько лет, а не десятилетия, как я надеялся. Была ещё одна возможность проверить сведения, полученные из писем офицера. Где-то тут должны быть обломки корабля пиратов.

Между «стенами» прохода и внешней обшивкой корабля было метров пятьдесят с каждой стороны, что позволяло тут протиснуться боту, не то что полному пареньку в скафандре. Долетев до носа корабля, заодно его рассматривая, я убедился, что обломки неизвестного корабля, который я никак не смог идентифицировать, присутствуют. Только они были полностью обобраны, а кусок носа ещё и вскрывали резаком.

На корабль проникать не стал, меня беспокоил бот, что я бросил в проходе. Нужно было его отвести в ту каверну и спрятать там. Вот сделаю это и вернусь уже со средствами для вскрытия корабля. Хотя вскрывать его не понадобится, на обшивке, под которой находилась рубка корабля, зияла огромная пробоина, нанесённая явно туннельным орудием. Уж мне-то знакома характерная работа этого оружия. Причём пробоина вроде была закрыта плёнкой. Отсюда не разобрать.

Недолгое изучение места стоянки тяжёлого шахтёра дало мне понять, что всё же письма офицера содержали в себе правдивую информацию, средняка или кто-то нашёл, или всё же брат добрался до него. Тогда почему он распродал всё доставленное оборудование? Напарник лейтенанта? Возможно, но он уволился только через два года после того, как сюда завели «Митру», а потом пропал с концами, покинув станцию на одном из лайнеров. Да и вообще непонятно, в курсе он был про место стоянки или нет. Шахтёры тут ползают постоянно, могли они обнаружить этот тупик и брошенное судно? Да запросто, вот это как раз вполне возможно. Потом какой-нибудь пират обнаружил схрон и остатки какого-то судна, кстати, следы резака как раз напоминают работу шахтёрского лазера, и загнал сюда свой трофей, сделав отстойник. Это вполне могло быть. Ещё как могло, тем более анализатор упрямо показывал, что корабль не запускал двигатели не менее двух лет.

С одной стороны, ситуация патовая, я искал средний шахтёр, а нашёл тяжёлый. Разница между ними была огромной, как и требуемые усилия для восстановления. Ладно, в принципе я не против этого корабля, смущало только то, что мне придется в течение года после того как установлю нейросеть и закачаю базы, учить их, пока не получу сертификат пилота для управления шахтёром. Тем более этот корабль управлялся экипажем в два десятка человек. Правда, две трети мне были не нужны, там были профессиональные шахтёры и производственники, но всё же. Конечно, можно систему управления совместить для одного пилота-универсала, но тут нужны инженерные знания, я пока это не потяну. Со старыми моими знаниями переделать новейшее оборудование рубки для меня не представлялось возможным. Но зато смогу хотя бы схематично попробовать это с искином, задав ему задачу по восстановлению и модернизации «Матроны».

Конечно, было опасение, что вернётся пират, но вставал вопрос: где он пропадал всё это время, пока шахтёр находился в отстойнике? Схрон мне нравился, и я надеялся, что пират не вернётся и помешает мне.

Бот находился на месте. Похоже, этот проход не пользовался популярностью, хотя и был расчищен, мелкие камни не попадались. Думаю, изредка тут пролетает какой-то корабль, вполне возможно, экскурсионный, ну или шахтёр, а то и контрабандист.

Вернувшись на борт судна, я отогнал его в ту же каверну и укрыл на месте ночной стоянки, чтобы его нельзя было заметить со стороны прохода. Шахтёр его обнаружит, а вот сканеры обычных кораблей вряд ли, они совсем по другому принципу работают.

Пообедав, я выложил на комп запись внешнего осмотра «Матроны» и бормотал себе под нос, просматривая видео:

– Разгонные, похоже, целые, надо будет узнать, что это за модель и есть ли возможность установить более мощные. Мне нужно преимущество. Шесть маневровых на месте и с виду не повреждены, а вот два нужно менять, их расстреляли из средних орудий крейсера или малого линкора… Навесное оборудование частично снесено, частично требует ремонта. Рубка уничтожена, видимо, и часть жилого модуля тоже, а вот производственный комплекс, похоже, цел… Хм, нужно посмотреть, если цел, то это просто отлично, целый мини-завод под рукой. При наличии промышленного синтезатора у меня будут фактически неограниченные возможности по созданию разнообразного корабельного оборудования. Нет, всё-таки хорошо, что тут «Матрона», а не «Митра», времени на её освоение уйдёт куда больше, но зато и такие возможности открываются, что просто держись… О, и госпиталь смогу на борту открыть, тоже плюс. И модуль жилой огромный, для проживания ста человека. Для меня одного целый трёхэтажный дворец будет. Люблю большие помещения, это ещё один плюс…

Так, ища плюсы и минусы в своей находке, я трижды просмотрел запись и решил, что пора вернуться к кораблю. Нужно изучить его уже более подробно и качественно.

Снова облачившись в скаф, не забыв прихватить с собой запасные картриджи, мало ли какая ситуация бывает, я запер бот на ключ, который убрал в карман, и с помощью двигателя, держа в руках технического дроида, покинув каверну, по проходу направился к кораблю. У затора я снова стал протискиваться между камнями, стараясь их не потревожить, дроид немного мешал, но не сильно, и, оказавшись в проходе, помчался к кораблю. Пролетев корму, я снова поразился его величине, он был похож на двухкилометровое веретено, только со стороны кормы были дюзы четырёх разгонных двигателей. Но для такой махины он всё же не казался толстым и пузатым, как линкоры или дредноуты. Когда на подобном шахтёре углубляешься в астероидное поле, подобные конструкторские решения бывают очень актуальны. Проходы делать легче, да увеличивается скорость их создания, это я могу сказать точно.

Приблизившись к пробоине, я кивнул сам себе. Пираты очень качественно законсервировали судно. Все технологические отверстия и входы-выходы были закрыты, а над пробоиной натянута очень прочная плёнка, чтобы внутрь не попали мелкие камни. Так что для меня была только одна возможность попасть на корабль, проделать дыру в плёнке.

Активировав дроида, находящегося в режиме ожидания, я приказал ему проделать дыру, но чтобы незаметно, подрезав плёнку с краю. Тот всё проделал, как я и приказывал, после чего первым проник в рубку. После этого ничего не последовало, дроид транслировал со своих сенсоров, какие разрушения были внутри, но ни мин, ни другой гадости внизу не было, поэтому, подняв край плёнки, я тоже проник под неё. Свет фонаря выхватывал перекрученное железо и горелые обломки разнообразного оборудования. Видимо, во время попадания возник пожар, но быстро стих, когда улетучился воздух.

Дроид по моему приказу, отталкиваясь от переборок и летая по порушенной рубке, проверял то или иное оборудование, он мог его диагностировать. Специально купил продвинутую модель со встроенным диагностом, жаль, не одиннадцатого поколения, не было в продаже, а только десятого.

В мою прошлую жизнь военные пользовались девятым поколением, переходя на десятое, и это было мегакруто. За двести лет на общем фоне особых таких резких скачков в разных сферах не произошло. Да, сейчас военные использовали тринадцатое и четырнадцатое поколения кораблей и оборудования, но в продаже были десятое и одиннадцатое. По великому блату можно было достать и двенадцатое со складов госрезерва, которое там хранилось на случай войны. Но в основном гражданские пользовались именно десятым. «Матрона», например, была десятого поколения, то есть довольно новое и свежее судно, вряд ли шахтёру больше пятидесяти лет, ближе к сорока скорее всего.

После рубки разрушений не было, хотя жилой модуль и пострадал, снаряд увяз тут в бронестворке двери. Она, искорёженная, валялась у входа, рядом была пробоина в полу, внизу виднелась чья-то каюта.

Оттолкнувшись от покорёженной переборки, я выплыл из рубки в коридор, где были видны выломанные двери в какие-то помещения. На стенах – снежинки, капли замёрзшего льда. При свете фонаря смотрелось это хоть и красиво, но как-то сюрреалистично. Даже не по себе было, так и казалось, что кто-то выскочит из-за угла, но, к счастью, пираты подчистили корабль, и трупов на борту не оказалось.

Пираты тут, похоже, собрали всё, что можно, так что на трофеи я не рассчитывал, больше меня интересовали сам корабль и его состояние. У выхода было расчищено от мусора большое пространство, примерно тридцать на сорок метров, даже переборки снесены, и к этому месту тянулись жгуты проводов и кабелей, что меня озадачило. Подплыв к ним, я осмотрел выходы и задумался.

– Вот ведь изобретатели! – хлопнул я себя по колену, отчего меня инерцией развернуло в пространстве.

Догадка не сразу пришла мне в голову, но всё же я понял, что тут происходило. Когда пираты захватили судно – хотя странное дело, они старались подобных монстров не захватывать, мороки с ним много… Так вот, когда пираты взяли его на абордаж и перебили команду, то их специалист нашёл решение, как перегнать корабль в отстойник, вполне может быть, что у них это было отработано. Он собрал самодельную рубку на этой площадке, подключил к ней все системы – кроме систем жизнеобеспечения, естественно, думаю, пилот управлял судном, будучи в скафандре – и пираты загнали шахтёр в этот схрон. Что ж, их профессионализм вызывает одно только уважение и восхищение. Я в прошлой жизни такое бы провернуть не смог. Думаю, тут поработал спец с инженерными базами, техник это не потянул бы ни в коей мере.

Закончив с осмотром кабелей, саму самодельную рубку пираты забрали, мы с дроидом направились дальше. Меня мало интересовал жилой модуль, всё равно сносить тут всё и создавать заново, но вот реакторный отсек, гипердвигателя и разгонных двигателей меня очень интересовали. За шесть часов изучения выяснилось, что реакторы заглушены штатно, гипердвигатель пираты почему-то разобрали, сложив блоки у переборки, но их проверка показала, что они рабочие. Двигательный отсек тоже прошёл диагностику. Дроид подключался к пультам диагностики двигателей и проверял их последние показания, перекидывая данные мне на коммуникатор. Как же мне не хватает нейросети, с ней скорость изучения корабля повысилась бы на порядок. Даже, вон, скафом приходилось управлять с помощью пульта на рукаве, что уж про дроида говорить, без коммуникатора я бы даже приказ ему отдать не смог.

После этого я направился в сторону перерабатывающего завода. Нужно было протестировать и его оборудование. Как и надеялся, он не пострадал, правда, при осмотре я выяснил, что промышленные синтезаторы ранее на корабле всё-таки были, причём два. Я обнаружил ниши для них и пустые станины. Судя по их размерам, один был средний, другой малый.

Пираты вынесли их, это было понятно, синтезаторы были дорогие, думаю, стоимость их равнялась стоимости этого корабля. Малый синтезатор у меня был – один наркоторговец помер во время передела собственности, и шесть его складов перешли к конкурирующей группировке, но у этого шельмеца было ещё два склада, оформленных на подставных людей. Я продолжал платить аренду за них, вот на одном из складов и был промышленный синтезатор со всеми запчастями и нужными программами. Он был в заводском контейнере. То есть его ещё не использовали. На этих складах было много чего интересного, что мне пригодится при восстановлении корабля, делец как раз специализировался на продаже корабельных запчастей, а наркоторговля – это так, побочная работа. Брату помогал.

Когда запасы воздуха начали подходить к концу, я ещё не закончил с осмотром шахтёра, решив продолжить завтра, и так была глубокая ночь, четыре часа, утро, можно сказать. Оставив дроида на борту, я выплыл наружу и, запустив двигатели, по проходу отправился обратно к затору, возвращаясь к боту. Есть особо не хотелось, пищевой картридж позволял справиться с приступами голода, поэтому благополучно вернувшись на бот, я только принял душ – привычка, я сегодня не потел – и нырнул под одеяло, снова не поставив будильник. Люблю поспать и стараюсь не отказывать себе в этой слабости.

Следующие три дня я практически не покидал «Матрону», изучая её от носа до кормы. С определением времени постройки я не ошибся, ей было сорок три года, новое судно, с остальным беда. Остатки двух маневровых менять, у трёх нужно провести профилактику, поменяв некоторые запчасти, рубка и жилой модуль – полная замена. Также нужно заменить часть брони и снять поврежденные пусковые, установив новые. На «Матроне» было восемнадцать пусковых, из них восемь больших и десять средних. Также было шесть башен тяжёлых орудий, двенадцать средних, остальное мелкая шушера, турели ПКО в количестве трёхсот двенадцати единиц. Эти турели шахтёры использовали не только как защиту от ракет и москитного флота противника, но и против астероидов, если какой-то камень сменил направление движения и направился к кораблю.

Три пусковые просто исчезли, видимо, будучи снесены во время боя, на их старые места нужно установить новые. Две ремонтопригодны, остальные были пусты и требовали перезарядки. На борту боезапаса не оказалось, скорее всего, пираты прихватизировали. Тяжёлые орудия уцелели, вот средние надо было менять – шесть башен разворочено точными попаданиями. Из турелей ПКО уцелела всего двести семьдесят одна, остальные были побиты, где пиратами, а где и мелкими камнями, пока судно стояло тут или пока его гнали на это место. С учётом того, что защита не работала, последнее предположение было больше похоже на правду.

Внутренние переборки практически все были взломаны абордажными партиями, что позволяло мне гулять по всему кораблю. На «Матроне» была лётная палуба для малых судов, где могли поместиться два десятка таких ботов, как мой. Но обычно там стояло три десятка малых шахтёров, челноки и, возможно, боты. Сейчас палуба была пуста и полностью вычищена от оборудования. Бронестворки закрыты, на палубу я попал из внутренних отсеков шахтёра.