Повелитель морей

Взглянув в очередной раз на наручные часы, я стал стеком отбивать на голенище сапога чечётку, сбив шлемофон танкиста на затылок. За прошедшие полтора месяца я, воспользовавшись своей библиотекой, изучил немало книг о начале этой войны (там и мемуары были) и узнал, что началось всё с удара немцами по городу Калиш, это в Царстве Польском. Однако день настал, уже наступил вечер, сонные пограничники продолжают нести службу, а немцы границу так и не перешли, хотя готовились – я ночью пролетал над их частями.

Что это значит? Или я со временем ошибся, что вряд ли, всё точно, или те трое немцев всё же добрались до своих – вот это как раз вполне возможно. И похоже, им поверили. А немцам сильно подфартило: три офицера со знанием будущего, да ещё и опытные лётчики. Уверен, уровень авиации в Германии скоро подскочит на порядок, немцы теперь будут знать, куда стремиться. Меня это волнует? Ничуть. То же самое можно сказать и о России. Команду мою бывшую точно разговорят и подтолкнут к сотрудничеству, а у них много информации по подводным лодкам. И пусть они пользователи, а не создатели, но главный механик цел, много что может сообщить о технологиях будущего, тем более что он и немецкие «девятки» хорошо знал.

Однако задерживаться я всё же не стал. Хорошо, танк не стал доставать. Да, я собирался встретить колонны немецких войск атакой танка, специально приготовил для этого Т-28. К слову, у меня имелась вся линейка боевой техники СССР, как, впрочем, и Германии. Коллекции собирал. Так что если у меня, к примеру, есть плавающие танки Т-37А и Т-38 обеих серий, то обязательно в двух экземплярах, да ещё с полными баками и боезапасом. И когда я говорю, что у меня по два экземпляра каждого типа, то это относится ко всей технике, пятибашенным Т-35А в том числе. Про КВ и «тридцатьчетвёрки» я уж и не говорю. Вся техника на ходу и готова к бою.

Но тут я решил использовать именно Т-28 из-за достаточно большой огневой мощи и скорости движения боевой машины. Жаль, всего один танк задействовать смог из-за недостатка экипажа. Полтора месяца я не только себя изводил изнурительными тренировками (до приемлемого результата ещё далеко), но и работал с големами. За это время я научился использовать всего двух големов, но зато уверенно, на все сто. Чую, ещё пара недель, и мне третий откроется, но пока у меня два помощника. К слову, я думал: разная почва – разные големы, будет проще с управлением и созданием. Например, каменного могу одного создать, а песочных – двух. Да ни фига, никакой разницы не заметил.

Так эти полтора месяца на Черноморском побережье и провёл. Откуда Чёрное море? Да что-то холодная вода на Балтике, а купаться я любил, вот я и перебрался под Ялту. Так время и пролетело в тренировках. Развивал своё тело и, кстати, спарринги с песочными големами проводил. Также выяснил, что дальность управления не превышает километра, и, зараза, качать не получается. Не дальше километра, и точка. Читал также книжки по истории, много нового узнал. Нашёл молодку на окраине Ялты и снимал у неё комнату, ну, заодно и соблазнил. Та женщина страстная, мне её одной вполне хватало. Вся сотня на тот отдых и ушла, коней банды я в Симферополе на рынке продал. Хорошо время прошло.

А за сутки до начала войны (которой, похоже, не будет) я вылетел ночью к городу Калиш. Да видимо, зря. Не то чтобы я на это рассчитывал, но прикидки такие у меня были. Было бы хорошо, если бы немцы с русскими заключили союз против британцев и французов, но это уж совсем сказка. Хотя если Николай узнает, что с его страной и его семьёй случилось благодаря этим так называемым союзникам, может, и передумает: чувство долга перед своей семьёй и страной перевесит обязательства перед союзниками.

Даже гадать не хочу. Мало ли в какую сторону его торкнет. Но то, что о войне русские знают, видно: войска приведены в полную боеготовность, а пограничники изображают мирную службу. Значит, моряки моей бывшей команды попали в руки кому нужно. Это хорошо. И нет, за судьбу их не волнуюсь, мне на них плевать.

А отдохнул я действительно хорошо. Подготовка подготовкой, но я обязательно выделял час на отдых, купание или милование по вечерам с хозяйкой дома. Она вдовая, мужа потеряла во время Русско-японской, он матросом на броненосце был. И нет, броненосец цел, он даже акваторию Чёрного моря не покидал, просто несчастный случай. Детишек у них не было, да и женаты были всего несколько месяцев. Вообще, нижним чинам не очень охотно дают связать себя узами брака: мол, они полностью должны отдаваться службе, а не женщине. Однако из-за войны мужа хозяйки призвали вольнонаёмным, так и получилось. Не то чтобы я прям хотел всё это знать, но спали мы в одной постели, хозяйка говорливой была, вот и выяснил такие подробности.

А жил я как дворянин: носил дорогие одежды, крутил на патефоне пластинки Петра Лещенко. Он пока неизвестен был, но песни хозяйке нравились. Я занимался у неё в саду, шашками под музыку махать самое то. Так и проходили у меня дни. Утром тренировки до изнеможения, потом бегом на пляж, купание, а после, отойдя в сторону и убедившись с помощью Взора, что свидетелей нет, я активировал големов – сначала одного, потом двух – и занимался ими. На языке армии это была физподготовка, которая позволяла мне всё лучше и лучше ими управлять. Спарринги между големами устраивал. Так до обеда. После обеда – снова на пустырь к големам, снова занимался с ними. Вечером – длительная тренировка до изнеможения, потом снова на пляж, купаться. Ну и ужин. Потом отдых, и хозяйка уже готовая ожидает в постели. Не жизнь – красота.

Выяснил, что големы действительно умеют всё, что и я: и на мотоциклах ездить, и пилотировать самолёты, водить танки, машины, корабли и суда – да всё. Поставил задачу, и можно не отслеживать, всё выполнят. Зачатки разума у них всё же есть, хоть он и напоминает у них программы. Сложно объяснить, просто поверьте на слово. Спать им не нужно, отличные работники. Правда, чем больше их, тем больше сил я трачу: да, на своё существование они силы у меня берут. Это заметно, даже и с одним поначалу было тяжело, быстро слабел, но когда наработал опыт и силу, уже без проблем мог сутками им управлять. Потом смог активировать второго, и снова слабость частая из-за использования големов. Сейчас уже всё отлично, но как начну тремя сразу пользоваться, снова, чую, так же будет. И так до пятого голема. Ничего, переживём.

Откинув ветку ивы, используемую в качестве стека, я снял шлемофон и убрал его в Хранилище, комбинезон, перевитый ремнями, пока оставил. После чего, развернувшись и недовольно бурча, направился к полю, там отличное место для посадки. Добравшись до этих краёв сегодня перед рассветом, я совершил там посадку. Ждать, думаю, не стоит: война может начаться завтра, послезавтра, в следующем году. Поди дождись. А я уже настроился на бои, эти полтора месяца меня, конечно, расслабили, но тем более уже хотелось сменить обстановку и встряхнуться. А тут я, похоже, в пролёте.

Значит, двигаем в Атлантику. С немцами пока воевать не буду, но вот работать против британцев под видом германской подлодки (а «девятка» у меня имеется) – это будет шик и блеск. Начать можно со Средиземноморского флота британцев. По мемуарам одного русского моряка, немцы там загнали Средиземноморскую эскадру в Константинополь. Пока караулят её. Обстрела русской Либавы двумя германскими крейсерами, похоже, тоже не будет.

Поднявшись в воздух, мой «мессер», который я так часто использовал, потянул в сторону Крыма, там сменю машину на гидросамолёт. А пока прикидывал расклады и заодно крутил настройку радиостанции, ловя разные каналы, переговоры. Но о войне с Россией ни слова. Похоже, действительно не будет.

А в Ялте я не только готовился и отдыхал, но и не прекращал качать умения. Хранилище накачал ещё на пятьсот кубов, больше не получилось, времени мало на это тратил, только во время купания, но свободное место теперь есть. Исцеление поднял до шестидесяти пяти процентов. Взор накачал больше всего – шестнадцать тысяч семьсот двадцать два метра на данный момент. Пока новых опций у этого умения не открылось. Жаль. Да, это всё, что было со мной в этом мире в новом теле.

Планы я составить тоже успел. Будет война под видом германского флота с британцами и небольшой конфликт с японцами, что захватят Циндао, гарнизон там сдастся. Не то чтобы я что-то лично имел против японцев, но они ещё за Русско-японскую ответить должны, вот и решил воспользоваться моментом. Почему бы и нет?

Ну и под шумок потопить как можно больше судов и боевых кораблей под звёздно-полосатым флагом. Пусть в войне они официально ещё не участвуют, но это моя личная ответка за то, что сдали британцам координаты моей субмарины. Связь-то я с их штабом держал, слить только они могли. Так что пусть их земляки здесь отвечают. Да и вообще, не люблю я их. Это, по-моему, у каждого русского на подсознательном уровне. Американцы, будучи нашими врагами, столько строили из себя наших союзников, что неприятие сформировалось на подсознательном уровне. Холодная война впоследствии это отношение закрепила, а девяностые так и вовсе приклеили намертво.

С дозаправкой я добрался до Крыма, сел неподалёку от Керчи, там сменил самолёт и полетел дальше. Новости узнал. Всё тихо, но один интересный намёк всё же был: в газетах появились статьи, хвалившие немцев и ругавшие Антанту. А это уже звоночек.

* * *

Очнувшись и вынырнув на поверхность, я, отплёвывая воду, заорал от ярости и злобы. Всё пошло прахом, всё, что накоплено тяжким трудом, сгинуло! Все умения снова на нуле, снова качать нужно. Как я переродился? А всё просто – я снова умер. И причина банальна – поломка двигателя во время полёта, начавшаяся непогода и несчастный случай. Вот кто подобное мог предвидеть?!

Вылетев из Крыма на германском гидросамолете Ар-95, я на середине пути неожиданно попал в шторм, что двигался мне навстречу. Я сглупил, не повернул обратно, а полетел ему навстречу, решив подняться над облаками, однако эти гидросамолёты имеют небольшой потолок, и я не смог этого сделать. Тут ещё движок начал греться, пока не стуканул. К тому моменту я уже надел ременную систему парашюта, а то летел без него, застегнул и, убрав самолёт в Хранилище, начал падать, удерживая равновесие, что при рывках ветра не так-то просто.

Когда до поверхности моря осталось метров триста, я дёрнул за шнурок – тут не было кольца. Купол открылся штатно, но налетевший шквал закрутил меня, да так, что я запутался в куполе и рухнул на воду. От удара по факту разбился, потеряв сознание, а потом и захлебнулся, ничего сделать не успел. Вот такие дела. И всё, всё, нажитое непосильным трудом, всё сгинуло! Я это первым делом проверил. А ведь такие планы были! И ничего не поделаешь, сам виноват. Ведь думал же повернуть и переждать ненастье в Крыму, так нет, самомнение подвело. Вот и получи.

Ладно, потом поною и постенаю, а сейчас нужно понять, что вообще происходит. А то чую, времени мало осталось, вода ледяная. Вокруг темень, явно ночь, голова привычно болела – снова травма. Осматриваясь, я поднял левую руку, подрабатывая ногами, и залечил открытую рану на темечке. От неё, похоже, и умер прошлый владелец тела. Полностью не залечил, травма серьёзная, с оскольчатым переломом черепа. Череп залечил и убрал кровотечение, остальное сделаю, когда Исцеление снова зарядится, а то много на диагностику ушло, а остальное на то, что смог исцелить.

Одежда, бывшая на мне, стесняла движения, она и указывала на то, что это тело с прежним хозяином в воду попало не само, явно что-то случилось. Рядом раздавались шум, крики, стоны, женский плач и зов, ну и плюс треск дерева, шипение, вроде как пар с котлов спускали, бульканье воды. Похоже, рядом тонуло судно, но темнота из-за низко нависших облаков не давала рассмотреть, что происходит, только тени вокруг виднелись.

Неподалёку от меня кто-то шлёпал руками по воде. Взор работал на десять метров, доставал, и я увидел, что там ребёнок, девочка лет десяти, обессилев, пытается удержаться на поверхности, уже явно успев нахлебаться воды. Загребая воду мощными движениями ладоней, я подплыл к девочке и ухватил её за волосы, когда она, уже вконец обессилев, ушла под воду.

Вытащив девочку на поверхность и удерживая её за шею, я дал ей откашляться и негромко произнёс:

– Тише. Не паникуй. Всё будет хорошо.

Успокоить ребёнка удалось с большим трудом.

Удерживая девочку за шею сгибом правой руки, левой я стал загребать в сторону какого-то предмета неподалёку, помогая себе ногами. Девочка только хрипло дышала, вцепившись в мой локоть обеими руками.

Предмет оказался перевёрнутой судовой шлюпкой, в которую уже вцепились трое человек, все мужчины.

– Нужно её перевернуть, иначе долго не выдержим, замёрзнем, – сказал я, подплыв к ним.

Девочку пришлось переместить за спину, и она вцепилась в мою шею, едва не удушив меня. После этого я принялся командовать (никто другой не претендовал на это дело), и мы вчетвером смогли перевернуть шлюпку. Подниматься на борт я пока запретил, а вот девочку закинул в шлюпку и, чтобы занять ребёнка, велел ей вычерпывать ладошками воду. Причём поторапливал, чтобы она побыстрее работала, а то мы тут, мол, замерзаем. Девочка не замерла и не впала в ступор, а активно принялась за работу, вода довольно быстро выплёскивалась за борт. Сам я тем временем пообщался с мужчинами, пытаясь выяснить обстановку, объяснив им, что получил чем-то по голове и ничего не помню, даже имени своего.

Чуть позже двое мужиков смогли подняться – шлюпка их уже держала – и начали помогать девочке. Да и нас прибавилось: ещё пятеро подплыли, двое из них держались за обломки досок. То, что вокруг русские, я понял сразу, ещё при перемещении, по мату и крикам. И то, что время не сильно изменилось, тоже было ясно. Платье у девочки было старомодное, а поверх него ещё и пальто, наглухо застёгнутое. Как раз такие я и видел в четырнадцатом году, или похожие – я в этом не очень разбираюсь. Судя по воде – холодная! – осень или весна, если это Чёрное море (для зимы не такая и холодная).

Общение с потерпевшими кораблекрушение только подтвердило мои версии. Грузопассажирское судно купца Трифонова «Анастасия», шедшее из Милана в Одессу, через сутки после Черноморских проливов на полном ходу столкнулось с каким-то судном и тут же пошло ко дну. Судно оказалось турецкой парусной шхуной, один из спасшихся турок подплыл к нашей шлюпке, по-русски он худо-бедно говорил, так что разобрались.

Кто я – без понятия, память ещё не проявилась. В шлюпке нас набралось одиннадцать человек, и никто меня не опознал, включая турка. Да и темно было. Одет я был в пижаму и тёплые шерстяные носки, значит, из пассажиров, не моряк из команды, это точно. И похоже, не бедный, если судить по пижаме. А год всё же уже не тот – тысяча девятьсот третий, осень, начало ноября. В Русско-японскую меня закинуло.

Когда мы устроились в шлюпке, я отдал корму женскому полу, их и было-то всего трое, включая девочку. На моё командование никто не возражал, все были ошарашены случившимся. Я велел всем снимать с себя одежду и выжимать, потом одежду снова надеть и греть друг друга телами, а иначе замёрзнем. Сам первым снял рубаху и стал выжимать её. Не сразу, но вокруг началось шевеление. Сначала мужчины выжали одежду, женщины отвернулись (да и поди тут рассмотри что-нибудь, в такой темноте), а потом трое мужчин встали спиной к женщинам, и уже те занялись собой. Вообще, нужно было дать им первыми сделать подобную выжимку, но они отказались, предоставив нам начинать.

Узнал, почему двое мужчин, одна женщина и девочка были в уличной одежде, а не для сна. Оказалось, им устроили торжественный ужин на палубе: у матери девочки (она, к счастью, спаслась, ухватившись за створку двери) были именины, и родилась она в одиннадцать часов вечера, а в этой семье было принято начинать праздновать в момент рождения. А в полночь произошло столкновение.

Тут люди немного отошли, среди выживших оказался боцман с судна, он и принял командование. А я тем временем обнаружил, что у Хранилища появилась дополнительно опция, которой раньше не было, какого-то резервного склада. Надо его изучить. И вот, пока, загребая обломками досок вместо вёсел, мы рыскали вокруг места кораблекрушения, криками подзывая спасшихся, я сидел у борта, машинально грёб и работал с этим запасным складом. И когда я разобрался, что это, я готов был вскочить и плясать от радости, оглашая окрестные воды счастливыми криками.

Как бы понятно объяснить? В общем, перед моей смертью, ну или во время её, всё, что находится в Хранилище, отправляется на этот резервный склад. Всё, что я добывал в первой жизни, второй и последующих, всё было там, то есть я не потерял свои запасы! И пусть умения и обнулились, но это не страшно, снова наработаю. Главное, есть доступ к резервному складу, и я смогу забрать нужное мне. Правда, был ещё один момент: просто так забрать что-либо я не мог, нужно было оставить что-то взамен. Продовольствие и животных, лошадей и другую живность – всё это можно было обменять на почву, смешанную с водой (ил также отлично подойдёт): от земли пришли, на землю и сменяем. Железо можно обменять также на железо – пусть дряхлое, ржавое, но обмен по весу.

Отлично, да? Так что ничего я не потерял. Хорошо, при складе имелось описание, что это такое и что внутри, так что я знал, что теперь делать.

Согреться не удалось, меня бил озноб. Оказалось, тело простужено, и простуда эта застаревшая, не недавно полученная, тело досталось мне больным. Исцеление уже зарядилось, и с его помощью я окончательно убрал последствия травмы. На простуду уже не хватило, оттого и била меня крупная дрожь. Похоже, началось воспаление лёгких, кашель замучил. Ничего, как только зарядится опция, вылечу себя.

Кроме нашей шлюпки обнаружились ещё две, на одной из них был капитан. Наша шлюпка могла принять около двадцати человек, а приняли мы двадцать два, сидели, плотно прижавшись друг к другу, грелись. Я сел у борта и, опустив руку в воду, качал пока пустое Хранилище. Было сто кубов, успел один куб сверху накачать. Да и Взор качал, уже одиннадцать метров с мелочью, а не десять.

Кстати, меня опознал поднявшийся к нам в шлюпку помощник капитана, капитан на другой лодке был. Начали перекличку и дошли до меня. Этот помощник оформлял меня на борт, поэтому данные помнил. А попал я в тело восемнадцатилетнего мелкопоместного дворянина, звали его Константином Николаевичем Ореховым, и прописан он был в Омске. То ли отдыхал он во Франции, то ли дела у него там были, но возвращался он на родину. Это всё, что было известно о нём помощнику.

Ах да, Константин прошёл на борт уже будучи простуженным. Снял одноместную каюту, и стюард постоянно носил ему грелки и тазики с горячей водой, да стаканы с чаем и вареньем. Каюту он не покидал, лечился. А как в воде оказался? Так тут всё просто: каюта на носу, а нос отвалился после удара в борт. Вот так в воде и оказался, заполучив где-то травму головы. Это всё, что я смог узнать о прежнем хозяине тела. Помощник ещё неуверенно добавил, что Орехов вроде как учился во Франции на судового инженера, он обмолвился об этом при регистрации на борт. Студент, значит? А чего во время учёбы домой сорвался?

Перед тем как уснуть, я залечил простуду, убрал воспаление лёгких, которое действительно началось, кутаясь во влажную пижамную рубаху, под которой ничего не было, прижался к соседу справа и вскоре уснул. Шлюпки шли в сторону Крыма, вроде как до него ближе всего было. У одной из шлюпок сохранились вёсла, и она взяла на буксир две другие. Вот так и двигались до рассвета.

А шхуна затонула, удар серьёзным был.

Спал я вполглаза, поди тут усни: шлюпку качает, соседи будят. А на рассвете на горизонте мы разглядели дым, который приближался к нам. Махали руками и тряпками, пытаясь привлечь внимание, и нам это удалось. Крупное судно было нашим, российским – зерновоз шёл в Англию. Нас подняли на борт, две наших шлюпки тоже, оставив самую крупную на буксире, и направились в Турцию. Однако, к счастью, сходить на землю турок нам не пришлось: мы встретили другое судно – француза, шедшего в Одессу. Нас передали на него, и на этом судне мы и добрались до нашего города.

Ещё на первом, российском судне команда и пассажиры, бывшие на борту, помогали потерпевшим, чем могли. Кроме того, я с удивлением узнал, что Дворянское собрание обязательно помогает таким вот потерпевшим кораблекрушение из своих, дворян, и так как с нашего судна спаслись трое дворян, мы вполне могли рассчитывать на помощь. Да и остальным потерпевшим в помощи не отказывали, не только дворянам. Однако я не видел смысла обращаться в Дворянское собрание. С документами они мне не помогут, разве что выдадут временную справку о потере, а восстанавливать документы придётся в Омске.

Пока мы добирались до Одессы, у меня было время подумать, и я решил, что стоит получить эти документы. Что касается одежды, то у меня был отличный, пусть и ношеный, но чистый костюм матроса, обувь уже чуть хуже – стоптанные ботинки, – но моего размера. Были также тёплое пальто и шапка, и довольно холодный ветер меня не беспокоил, хотя простуду я за это время лечил дважды. Простудились все, один я сейчас бодрячком на палубе наблюдал, как на борт, сразу после того как мы причалили и спустили сходни, поднимаются врачи и комиссия.

Врачи занялись потерпевшими, комиссия – случившимся столкновением. Здесь же присутствовали и дипломаты из консульства Турции. Турки не ушли к каналу, чтобы сойти у Стамбула, и у них были причины для этого: именно капитан русского судна нарушил правила судоходства. Он был должен пропустить шхуну, но рулевой по сторонам не смотрел, вперёдсмотрящий спал, помощник капитана, что был на вахте, куда-то отошёл, вот так до столкновения и дошло. Мне было интересно, поэтому к крикам турецкого и русского капитанов я прислушивался с интересом. Так, созвав свидетелей, и разобрались в причинах. Так что турки здесь, чтобы требовать компенсацию, оба судна оказались застрахованы. Это меня уже заинтересовало меньше.

Врачи обследовали меня и решили положить в больницу; поставить диагноз они пока не могли, но записали данные обо мне, которые сообщил им помощник капитана. От больницы я отказался, не слушая никаких возражений, и в Дворянское собрание обращаться не стал. Получив от администрации порта справку о случившемся, я отошёл к берегу, где лежали старые, дырявые рыбачьи баркасы и шлюпки, которые почему-то до сих пор не пустили на дрова.