Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист.

Вот так мы и общались, деньги выплачены, так что я спокойно стоял, изредка переминаясь на ногах, сесть не разрешили, но первое хранилище мне развернули, Мик кинул мне армейский паёк, и я убрал его в хранилище, быстро поставив настройки как мне удобно, кач запустил, пока маги размещали свёрнутые хранилища на ауре. Первым то, что с амулетами, остальные три простейшие. Три успели поставить, тут тревога, заревели сигналы, станция сотрясаться начала. Мик вскочил, велев магам продолжать, открыл фальш-панель, и убежал, тут связи не было, секретность навели лютую, вот и побежал узнать, что там и как. Я же был спокоен, сразу понял, что происходит, есть шанс погибнуть при штурме и надеюсь я его не упущу, уже можно было. Маги закончили, там на каждое хранилище минут по десять, потвердели. Так что велели мне сесть на диванчик, будем ждать Мика. Он подтвердит, что работа выполнена, хотя маги я видел тоже настороже были, их явно взволновало, что это такое происходит. Лет десять они уже на станции работают, а подобного не было. Я же спокойно сидел и ждал, зная военных и секретчиков, вполне возможно, что они взорвут станцию со всеми на ней. Вполне в их духе. Так что, когда станция начала содрогаться от взрывов и распадаться на части, я встретил это с улыбкой. Люблю быть правым. И окончательно погибнет при этом не так и много людей. Большинство пойдёт на перерождение, а вот кому успели удалить аурные хранилища, у них такого шанса уже нет. Эти два мага, тот же Мик, или Артём, у них шансы точно были. Вот так меня и поглотила тьма. И ведь успел всё сделать, дал себе шанс. Забавно, но при проверке, хотя и не успели проверить всех, выяснилось, что из пяти сотен тех, что через это прошли, я один имел чистую ауру. Меня даже дважды проверили, думая, что оборудование засбоило или под маскировкой там что, но отпустили.

***

Пришёл я в себя не сразу, кажется меня куда-то волком тащили. Сначала причитания услышал, пока наконец не смог открыть глаза, изучая гобое небо, рядом что-то дымило, и вдруг рассмотрел усатого старшину, что начал помогать мне. Похоже начало сорок первого, звания ещё в петлицах, старшинская «пила» была. Фуражка или пилотка отсутствовали, по правой щеке стекали капли крови. У меня у самого, точнее у моего нового тела, частокол зубов другой, немел лоб и саднил висок, и кажется кровь стекала по лицу. Десантники попадали в основном в это время, так что войну эту я знал наизусть, историки всё переврали, несколько десантников прошли их от начала и до конца, и я с ними. Моя отдушина и развлечение. Ещё и петлицы у старшины были голубого цвета, по эмблемам из ВВС.

– Товарищ генерал, как вы? – спросил старшина.

– Жив старшина, уже хорошо, – пробормотал я, заодно беря голосовые связки под контроль.

Я приподнялся на локтях, смог собраться с силами, рассмотрел лежавшую на боку «эмку», что чадила, с разбитой мордой. И «полуторку», тоже передок в хлам. Похоже произошло ДТП, лоб в лоб сошлись на лесной дороге. Водила грузовичка сидел на подножке, ему женщина голову перевязывала, а вот у легковой машины лежало двое в военной форме. Без движения, не хорошо. Вокруг шелестел листвой лес.

– Проверь остальных и помоги им, – приказал я и сел, вытянув ноги. О, а лампасы синие.

Старшина рванул к тем двоим у машины, один был в красноармейской форме, другой в командирской, и стал оттаскивать от «эмки». Там уже открытое пламя, начало ярко полыхать. Я же ощупал петлицы, да, две генеральские звёздочки, генерал-майор. Нащупав в карманах документы, достал и изучил.

– Шевченко, Владимир Илларионович. Генерал-майор авиации. Командир Шестнадцатой смешенной авиационной дивизии. Как интересно. И перспективы открывает непростые. Можно серьёзно будет повоевать. Тем более карьера мне не интересна, и надавить на меня нечем, даже если в Вована есть семья. Буду воевать как нужно. Кстати, а какой день? Небо чистое. Уже война идёт или нет?

Открыл партбилет и узнал, что судя по дате, Владимиру было всего тридцать три года. Год Христа. Если сейчас сорок первый. Похоже из молодых да ранних. Из тех, которые в генералы прыгнули из старших лейтенантов. За личную доблесть повысили. Вот только управлять войсками доблесть не помогает, знания нужны, и заваливали те дела, не имея нужных званий и опыта. Да, наград на кителе хватало, даже Золотая Звезда была. Хороший воин был, надеюсь я буду не хуже, даже лучше. И всё же, какой сегодня день? А месяц? Сейчас узнаю. Пока же стал ощупывать себя на предмет повреждений. Коснулся головы и чуть не взвыл от боли. Тут ещё шум моторов стал слышен.

– Вам плохо? – услышал я женский голос.

Убрав руки от головы, обнаружил ту женщину, что ранее перевязывала шофёра. У неё кстати тоже солидного вида шишка наливалась на лбу. Похоже та ехала в кабине «полуторки». Вот так закончив шипеть от боли, да и та медленно уходила, глянул на испачканные в крови ладони и пальцы, и ответил:

– Ничего серьёзного, врачи разберутся. Кстати, а что случилось? Я спал и не видел.

– Дорогу не поделили, – вздохнула та, наблюдая как я осторожно встаю на ноги.

Да тело без травм обошлось, кроме головы, чуть колени ныли, скорее всего синяки получил при ударе, но голове больше всего досталось. Немного шатало, но осмотрелся, стараясь чтобы кровь на китель не капала. Да и женщина стала помогать, протирала платком, вслух прикидывая чем голову перевязать, кровь остановить. Суля по уверенным движениям, та из медиков. Лет сорока примерно. Уточнил, и подтвердил догадку. Та сельский фельдшер, от больного из деревни ехала на попутке, а тут авария. Один бинт был при ней, уже использовала. Пока была возможность, осторожно задавал вопросы, мол, ещё не проснулся окончательно. Вот и узнал, что это дорога на Тернополь, до города километров сорок было, рядом село, куда ехала фельдшер. Она оттуда. И сегодня первое июня тысяча девятьсот сорок первого, до войны ещё двадцать дней. Тут и колонна грузовиков показалась, вырулили из-за поворота. До этого только шум двигателей было слышно. Это были армейцы, не от ВВС, но могли, и бинты нашлись. Пострадали водитель «эмки», красноармеец, и мой теперь адъютант, слышал, как старшина старшему колонны докладывал, травмированы, но живы. А старшина вообще левый пассажир. Отпускник, возвращался из отпуска, и генерал его подвезти решил, тот служил техником в одном из его полков. Так что нам выделили машину, и в Тернополь, в госпиталь. Тут и штаб моей дивизии находился. По пути узнал. Потом была палата, генеральская, отдельная, врачи со мной работали, двое. Рентген сделали, обнаружив трещину в черепе, зашили рану, рваная рана на виске, на лбу лишь шишак выскочил, и решили лечить тут, травмы мои серьёзными не признали.

Про потерю памяти я ничего не стал говорить, надеюсь смогу сохранить свою тайну. И за следующие пять дней мою палату посетило изрядно народу. Особенно командиры штаба дивизии, коей я теперь командую. Были и представители от командующего ВВС нашего округа, дивизия прямого подчинения была. Из Киева прилетели. Более того, я просил держать меня в курсе дел, сводки читал, информацию. Специальный посыльный доставлял, даже некоторые распоряжения отдавал, однако пока в дела дивизии не лез. Но уже по одним сводкам видел, в полках если не бардак, то близко, и чтобы привести их в порядок, нужно немало времени. Хотя бы начну, хоть что-то успею к началу войны. Кстати, в дивизии было пять полков, три бомбардировочных и два истребительных. Солидно. Я уже планы строил. Из комы водитель вышел, ему больше всего досталось, адъютант уже сам на костылях бегал, перелом ноги, в гипсе, ещё повязка на груди, но рёбра целые. Просто ушиб грудной клетки. В разных палатах мы лежали. Общался я немало, хотя врачи требовали покоя, и старался не демонстрировать потерю памяти. Почти всегда говорили о чём-то, о чём я не знаю, но знал генерал, а я кивал, запоминая информацию. За пять дней много что превзошло. Два дня и заработало хранилище, с нуля, я уже запустил кач, тридцать килограмм пока имею, ещё два и будут доступны амулеты. Также выяснял всё по бывшему хозяину тела. Воевал в Испании, с японцами, финнами. Имеет медаль Золотая Звезда Героя, орден «Ленина», три ордена «Боевого Красного Знамени», причём один монгольский, и орден «Красной Звезды». До начала скорой войны, уже очень даже прилично.

Жены у Владимира нет, теперь я точно убедился. К адъютанту моему, лейтенанту Левченко, быстро супруга прискакала, молодая совсем девчонка, ухаживал за ним, а ко мне никто не пришёл, только ординарец, пожилой ефрейтор, которому я вздохнул: мол, плохо без жены. Тот и ворчал потом почти час, что давно говорил, нужно свою жену иметь, а не по чужим бегать. Это да, Шевченко имел приятную наружность, молодой, генерал с наградами, женщины должны были вешаться на него, странно, что не женат, но я даже рад. Лучше найду ту, что по сердцу придётся, а не по наследству достанется от прежнего хозяина. В госпитале было две врачихи, ну прям в моём вкусе, стойку от одного вида делал. Но обе замужем, к сожалению. Медсёстры не мой теперь формат, если так, развлечься, но с моей раной напрягаться нельзя, отдаёт. И да, я не жил на станции монахом, завёл интрижку, с одним научным сотрудником, у нас даже дочка родилась, я её признал. Так что ещё и ей помогал, квартиру купил, на момент моей гибели та университет заканчивала, в направлении по биотехнологиям. Интересна ей эта тема. Думаете что-то ещё? Да только это и выяснил. И главное, особо не дал понять, что ничего о генерале не знаю. Просто держал дистанцию. Этого оказалось достаточно. А на пятый день, по моим настойчивым просьбам, меня выписали, теперь только посещать лечащего врача один раз за два дня. Вот так меня на штабной машине, тоже «эмка», на квартиру, что выделана в городе была Шевченко. А там в тени ивы припаркована ещё одна машина, такая же модель, чёрная. Стёкла уже пыльные, видно, что давно не пользовались. И только сейчас от водителя я и узнал, что машина теперь моя, ею наградили Владимира ещё три года назад, шофёр так и сказал:

– Товарищ генерал, вашу машину помыть?

Ну а дальше, пока водитель осматривал автомобиль, запускал двигатель, ординарец, что меня сопровождал, ключи принёс из квартиры, наводящими вопросами всё и выяснял. Да и дарственная табличка была на панели. Сталин наградил ею. Накачается полторы тонны, это полгода, первым делом уберу. Хорошо не на ней был, когда автоавария произошла. Всё же я собственник, и иметь свою легальную машину, хочу. Так что обслужили. А вообще убрать её отсюда надо, чтобы под охраной была. Я что-нибудь придумаю. Ну и после обеда, ординарец приготовил, в штаб дивизии, тут отдельное здание для неё было. Ну и сразу в дело, то что повязка на голове и два синяка как у панды под глазами, меня не смущало. И первым делом выяснив как выполнялись мои распоряжения, устроил настоящим разнос начальнику штаб дивизии, полковнику Далич. Их вообще не выполняли. И всего лишь приказал поднять два связных самолёта и облететь наши тылы, подобрать полевые площадки для бомбардировщиков и истребителей. Не все подойдут. Я собирался перегнать полки на такие площадки, чтобы те не были разбиты первым ударом в начале войны. А там и конь не валялся. Так что взял этот приказ под свой контроль. Ранее сонное управление штаба дивизии, сразу забегало. У них было пять «У-2» и два «Р-5», есть кого посылать. Сегодня пятница была, шестое число, к понедельнику полная информация по площадкам, включая наземный осмотр, должна быть у меня на столе. Иначе кое-кто попрощаются со своими местами. Так и пообещал. Ну а сам выехал в сторону аэродрома, тут под городом, где два моих полка стояло, проведу внезапную инспекцию. Комиссар со мной поехал, тот о чём-то поговорить хотел. Кстати, что за полки и чем я смогу оперировать, когда начнётся война. И вполне солидно, через полгода такую массу самолётов и авиационному корпусу иметь будет не зазорно. Больше двухсот машин, двести пятьдесят почти. А на самом деле больше трёхсот, часть просто неисправны и выведены за штаты. Сам удивился, узнав. Это же какой ресурс и запас.

Глава 2

Подборка интересная. У меня было два истребительных полка, 87-й и 92-й. Вооружены один истребителями «И-16», и есть немного «Миг-3», а точнее шесть штук. Прислали на переучивание. Всего самолётов в полку шестьдесят девять, неисправных посчитал, летать из них могут пятьдесят четыре. А лётчиков в полку всего пятьдесят два. Это 87-й полк. Что с 92-ым, то у него сорок восемь «И-16», и двадцать два «И-153». Последние, это бипланы. Неисправны двенадцать «ишачков» и пять бипланов. Причина банальна, нет запчастей и не хватает технического состава. По техникам чуть позже, интересная информация была. Теперь три скоростных бомбардировочных полка. Начну с 86-го, у него на вооружении пятьдесят четыре «СБ», и десять «Пе-2». На последние полк и проучивали, новейшие машины, но пока освоили два экипажа. Сложная машина. Два других полка, это 226-й и 227-й, вооружены лёгкими бомбардировщиками «Су-2». В первом полку сорок три машины, во втором полку пятьдесят она. По четыре эскадрильи. Лётчики активно осваивают эти новейшие машины, причём настолько новейшие, что наши лётчики-истребители даже не знают их силуэтов. Несколько машин уже было повреждено или неисправно, техники пытаются восстановить, но запчастей как не было, так и нет. Также связная эскадрилья управления дивизии имеется, из семи машин, «У-2» и «Р-5». Это всё. Наземные службы, батальоны аэродромного обслуживания, немного зенитных подразделений, вот охрана аэродромов не наша, выделенная, это тоже имеется.

Теперь что по техническому составу. Кому-то в гениальную голову пришло, что много механиков у нас, много денег на зарплаты уходит, и сократили их. Один механик на звено, а это три самолёта. В мирное время схема ещё работает, в военное точно нет. Работы предстоит много, но пока меня отвлёк комиссар. Заговорил о краже материальных ценностей. Вела дело военная прокуратура. Я об этом уже знал, как и о том, что виновные найдены, уже всё оформляется. Да те спирт воровали, две бочки увели. Вот комиссар и просил за одного из своих. Да, удивительное и редкое дело, но там прицепом пошёл один из политработников, что комиссару не понравилось. Тот видимо уже все свои рычаги что могу использовал, решил через меня. Или на шару, не трогая свои контакты использовать дурачка-Шевченко. Что-то такое проскальзывало в глазах комиссара. Обещал разобраться в этом деле. Мне действительно было интересно. А так изучил что происходит на аэродроме, со свитой из командиров двух полков всё изучил. Даже зашёл в коморку техников. Грязь и не обустроенность. В общем, разнос я устроил серьёзный. Да, к вечеру, перед отъездом, поговорил с командиром истребительного полка. Майор Сульдин внимательно выслушал меня. В виде эксперимента приказал ему, письменный будет чуть позже, сформировать звенья не трёхсамолётного состава, а четырёх, по две пары, и начать тренировки. Формировать за счёт четвёртой эскадрильи. А вот четвёртую оставить, в ней будут только «миги», из этой эскадрильи я планирую развернуть подразделение асов, на которых будет чисто охота на самолёты противника. Только это. Пока всё отрабатывать на земле, теория, потом в воздухе. Бензин для этого я обещал выделить. Работать теперь парами. Через два дня проверю как идёт наработка, ну и пообщаюсь с лётчиками, дам несколько интересных наработок в планах использования истребительной авиации. А у меня их было много.

Два дня я вот так помотался по аэродромам, пока в понедельник к обеду не появились амулеты в хранилище. Первым делом приписан на кровь амулет хранилища. Тот самый, на жука похожий, и проглотил. Я в курсе, Мик пояснил, если на ауре уже есть действующее хранилище, то плетение перейдёт в свёрнутое состояние и развернётся только в следующей жизни, задавив те свёрнутые хранилища, что ранее мне поставили. Да, опция големов мне будет доступна только в следующей жизни, и точно не в этой. Плетение-то не активно. В теории, на практике это пока не проверяли. Также приписал на кровь и остальные амулеты, привязав к себе. Наконец голову подлечил, а то постоянные головные боли, мучили. Я их скрывал. Заживил трещину. Опустошил накопитель полностью, но излечил себя. Синяки и рану только не трогал, сами пройдут. Врача же посещаю, он удивится если всё исчезнет. Сразу на зарядку поставил. Ну и убрал личное авто в медальон-хранилища. Буду я ждать, когда аурное накачается, да я просто забыл про медальон. А вообще Шевченко страстный рыболов, любит отдыхать на природе. Шикарная коллекция удочек, из Испании привёз, палатка на четырёх человек, сборная жаровня, казан и шампуры с мангалом. Шевченко в выходные проводил на природе. Понял это из ворчания ефрейтора, тот видимо сопровождал. А у меня эти выходные по полкам прошли, объезжал, втык давал. Было за что. Так вот, в понедельник, после обеда приписал к себе амулеты, а когда стемнело, и машину убрал, ну и оснащение для отдыха на природе. Вот только до наступления темноты, вдруг приехала супруга Ирина, с детьми. Ей оказывается сообщили про аварию, и та заторопилась обратно, только что прибыла. На штабной машине привезли, мой новый шофёр. И ведь не сказали мне ничего. Так себе сюрприз.

Пришлось изобразить радость, детей наверх, квартира на втором этаже, купать, воду ефрейтор грел. Ирина, жена Шевченко, вообще не мой формат. Однако соответствовала всем эталонам красоты, что приняты сейчас, и вполне возможно, что Владимир её даже любил. А мне что делать? Об это и размышлял, заодно заполняя хранилище, как аурное, туда припасы свежие, так и медальон. Когда стемнело, вышел и убрал машину. Открыл её, ключи при мне, как и документы, даже завёл. Так и убрал тарахтящую. К счастью, свидетелей не было, сканер не показал. Да, в этот понедельник пошли доклады по моим задачам, весь день работали. Наши несколько площадок, уже осмотрели, выезжая на машинах, подойдут для двух бомбардировочных полков, ещё четыре площадки для истребительных. Велел направить часть подразделений БАО, готовить их. Рыть капониры, полуземлянки, да взять под охрану. Сам же прикидывая где тыловой аэродром устроить, обустроив там тыловую ремонтную базу дивизий и все неисправные машины туда отправить, на грузовиках буксируя. Выделю техников, будут восстанавливать, и как пойдут потери, за счёт этих машин держать полки в полной боевой. Лётчиков не хватило, это ясно, но ничего, что-нибудь придумаем. Главное, дела пошли, движуха серьёзная. Причём, похоже это привлекло внимание начальства, позвонили из штаба округа, завтра ждать командующего ВВС, генерала Птухина. Тем более его командиры тут в городе стали часто мелькать, похоже управление ВВС сюда в Тернополь собирается перебазироваться. Слухи ходят.

Что делать с Ириной и детьми, я не их муж и отец, а жить с теми, кто мне безразличен, не хочу, решение оставлю на завтра. Скорее всего отошлю подальше в тыл к родне. Объясню это скорой войной, не стоит ей под бомбами бывать. Надавлю со стороны детей, мол, их пожалей. Ну а дальше война, четыре года идти будет. Может что придумаю, или свяжусь с Ириной и дальше с ней буду жить. В общем, сам не знаю. Ну а с утра, поговорил серьёзно с Ириной. Мол, война начнётся в воскресенье, двадцать второго. Мне нужно дивизию готовить, времени нет совсем. Поэтому пусть забирает и уезжает в тыл. Та не стал отказываться, мы ещё обсудили где ей лучше устроиться. Оказалось, у семьи Шевченко была квартира в Москве, выделили как Герою. Так что дал добро, немцы Москву не возьмут. Ну а завтра те отбывают, так договорились. И да, секс у нас был, вечера вечером и сегодня утром. Да женщина как женщина, но той изюминки чтобы меня привлекла в ней, не было. Однако, сам похоже впечатлил. Ирина на меня задумчиво поглядывала. Да и я доволен был, сбросил напряжение. А сам в штаб, машина уже ждала. Когда общее собрание закончилось, распустил командиров, и велел остаться четверым. Это были начальник штаба дивизии, комиссар, или правильно, начальник политуправления дивизии, и особист. Плюс один капитан, армеец, что только сегодня прибыл к нам, его пока оформляют. Выпросил у командира одного из стрелковых корпусов. Лучший разведчик, но характер сложный. Может всё высказать в лицо и генералам. Мне как раз такой и нужен. Только успел с ним познакомиться, с интересом разглядывая. Тут ещё генерал Птухин со свитой зашёл в кабинет.

– Так, – сказал я, и смотревшись, сообщил. – Сейчас здесь будет проходить особое секретное совещание. Охрана под окна, лишние люди, прошу выйти.

Я указал кто тут лишний. Почти вся свита, держа лицо, хотя недовольство чувствовалось, покинула кабинет, нас осталось семеро. Я, Птухин с своим комиссаром, и мои люди, кои я озвучил ранее. Проверил окна, закрыты, бойцы сторожат, снаружи за дверью тоже двое, с командиром. Особиста посадил за свой стол, у него красивый почерк, выдал бумагу и перо, тот будет писать письмо. Я уже видел, как он пишет, чётко и красиво, то что надо. Остальных усадил, Андреев, это капитан-разведчик, скромно устроился в углу. На него с недоумением поглядывали, но молчали. Вот так прогуливаясь на свободном месте в кабинете, я и сообщил:

– Информация, что тут будет озвучена, мной получена из достоверного источника и она не подлежит сомнению. Сам узнал несколько дней назад, готовлю дивизию, как вы уже поняли. Что именно, вы услышите по моей диктовке, прошу до конца не вмешиваться, все вопросы, когда письмо будет написано. Письмо товарищу Сталину. Информация горящая, срочно нужно ему на стол. Я лично вылечу в Москву, доставлю. Это не терпит отлагательств…

Я на несколько секунд замер, под внимательными взглядами командиров, собираясь с мыслями. Да, собирался сообщить о скорой войне, с подробностями. Потому что готовить дивизию это одно, а не сообщить, чтобы армия не встретила противника как надо, это хуже предательства. Я как бывший военный, отлично это понимал. Как и понимал всю опасность этого. Меня могут стереть. И вот так собравшись с мыслями, продолжил:

– В верхнем правом углу листа. Пишите. Совершенно секретно, лично в руки товарищу Сталину. От командира дивизии, генерала Шевченко. Ну и шапку с моими данными…

Особист писал быстро, и аккуратно, только перо скрипело по бумаге. Не самый приятный звук. Я читал такие документы, схожие, и как они оформляются, уже знал. Как тот закончил, продолжил:

– Ниже и в центре страницы, пишите: Извещение. С новой строки. Я генерал-майор Шевченко, извещаю Вас, товарищ Сталин, о поступившей мне информации из надёжных источников, контакт из Испании, которые не вызывают у меня сомнений или подозрений. Двадцать второго июня, в воскресенье, в три часа пятнадцать минут, без объявления войны, войска Германии вторгнутся на нашу землю. Удар будет сокрушающий. В первые два дня войны мы потеряем все подразделения, сосредоточенные у границы. В Генштабе Красной Армии, примерные сроки известны, и там были игры, как поведёт себя противник, и как будем обороняться мы. Было принято решение, что немцы будут наступать вперёд, чтобы захватить как можно больше территорий. Это мнение в корне ошибочное. Задача у солдат противника стоит на первом этапе, полное уничтожение кадрового состава Красной Армии в приграничных боях, используя большие и малые котлы, переваривая окружённые войска. Это займёт месяц или полтора, после чего те свободно двинут дальше. Мобилизация, что по плану должна начаться, тут не поможет, потому что всё современное вооружение, запасённое для дивизий по мобилизации, сосредоточено у границ, и будет захвачено противником в первые дни войны. Вооружать мобилизованных придётся старым оружием, с Империалистической или даже Русско-Японской, что также скажется на качестве и боевых возможностях наших мобилизованных частей. Что это, предательство или дурость, решать не мне, но такое решение разместить это оружие у границы, мне кажется, мягко говоря, странным. Замечу, что немцы об этом знают, и понимают свои шансы, насколько они повышают успех их действий. Далее, крах кадровой армии РККА, по сути не остановить, можно лишь принизить потери. На Украине ещё более-менее, самое страшное произойдёт на территории Западного военного округа. Там военные не верят в скорую войну, массовые отпуска командиров, разоружение боевой техники под лозунгами, «чтобы не спровоцировать немцев». Всю авиацию округа сосредоточили на четырёх аэродромах в тесноте, а остальные площадки перекопали траншеями. Это действительно так. В одном истребительном полку сняли с машин всё вооружение, только чтобы те, кто находиться за границей, не напал…

На этих моих глазах, Птухин и его комиссар ошарашенно переглянулись. Даже для них это не просто невозможно, настоящее преступление. Хотя слушали те меня внимательно, где-то морщась, но тишина в помещении стояла абсолютная, только особист продолжал скрипеть пером.

–… и причина в таком крахе, их несколько. Первое, власть Политуправления, что вмешивается в дела командиров и не несут в этом никакой ответственности. Второе, устав, старый устав что для ведения маневренных боёв не годиться никоем образом. Объясню подобнее. Немцы внимательно изучали как вела войны наша армия, особенно в Финской, и знает все слабые и сильные стороны, собираясь использовать их себе на пользу. Например, ими прогнозируется, что мы будем нести потери шесть-семь солдат, на одного немца. Будучи в обороне, мы будем нести такие потери. Что станет долгим посмешищем для армий других стран. Виноват именно устав. В нём вписано контрактовать противника, что так любят именно наши комиссары. Не сидеть в обороне, выбивая его с минимальными потерями, как могло быть, а покинуть укрепления, и атаковать, что при наличии большого количества пулемётов у Вермахта, заранее обречено на провал. Первыми встают рядом со знаменосцами именно политруки. Их нельзя обвинить в трусости, смелые воины, но нужно отметить приказ на контратаки, и выдать его во все войска. Немцы об этом знают, и уже подготовлены приказы, переданы по войскам. При сближении с передовой, залечь, готовить пулемёты, нанести миномётный удар по русским и ждать контратаки. Причём, стоял запрет стрелять по комиссарам и знаменосцам. Если они упадут, бойцы залягут, что затруднит их уничтожение. Только за счёт одного этого приказа, мы по сути потеряем в приграничных боях наши армии. Однако это для наземных сил, хочу сообщить по ВВС. В моей дивизии к войне не готовы, из-за приказа «Не поддаваться на провокации». Уверен, что это придумали немцы и через своих агентов распространили у нас в форме приказа. Чтобы ослабить наши войска. И это у них получилось. Я приложу все силы чтобы дивизия встретила немцев как надо, распределив полки по разным площадкам. За счёт новейшей техники сформировав новые подразделения. Из «мигов», группы охотников, из «И-сто пятьдесят три» штурмовые эскадрильи, тут они покажут себя, как истребители, уже нет. Планирую использовать всю бомбардировочную авиацию, только ночью. После аварии у меня вдруг улучшилось зрение, ночью всё хорошо вижу. Буду вести ночную воздушную разведку, немцы будут думать, что ночь их скроет, а я передавать данные в штаб округа, где находятся наши части и где противника. Также находя вкусные цели, поведу лично туда целые полки, уничтожая личный состав и технику противника. Ночь, это наше время. Мой заместитель, будет управлять подразделениями днём. На нём истребители, и штурмовики, задача наносить удары по противнику по заявкам с передовой, прикрывать передовые войска, а также аэродромы. Кроме этого расширю некоторые подразделения. Я уже формирую подразделения «АСС», авиационная спасательная служба, которой будет командовать капитан Андреев. Он присутствует тут. Это не записывайте. Задача этой службы, спасание сбитых лётчиков, включая на территории противника, оказание медпомощи на месте, и вывоз на нашу территорию. Какой будет служба, решит сам товарищ Андреев, я же планирую выделить шесть самолётов, включая три транспортных. Будут к началу войны. То есть, моя дивизия будет готова к началу. Первый удар немцы всей своей авиацией планируют по нашим аэродромам чтобы получить полное господство в воздухе. Число и подпись.

Вот так я и загрузил командиров, ушли в тяжёлые мысли, размеры будущей катастрофы, если ничего не изменить, сумели оценить все, я же подошёл, и поставил свою подпись. Уже научился её копировать.

– Ну что товарищи, – сказал я всем осведомлённым в эту тайну. – Дальше два пути, я встречусь с товарищем Сталиным, и информация пойдёт, войска начнут готовиться. Или немцы узнают через своих агентов о скором крахе своих планов и меня арестуют. Скорее всего ликвидируют на месте. Увидите, что будет дальше.

А пообщаться мне с командирами мало дали. Я с Андреевым поговорил, совместно с начштаба дивизии, пояснив что я хочу получить от новой службы, дальше, пока меня нет будет, совместно работать. Бойцов для своей службы капитан сам поищет. Нужны лихие парни. Ну и ещё там приказов нараздавал, назначив ответственных за выполнение командиров. Птухин торопил, вот и поспешал, даже домой не заехал. Начштаба обещал помочь отправить Ирину с детьми в Москву. В секретной части письмо, на шести листах, запечатали, переписывать не стали, информацию о нём и моём вылете, по своей линии, отправили в Москву, и я с ним, на связном «Р-5», вылетел в сторону Москвы. Дальности у машины не хватит, по пути заправимся. Жаль место пассажирское одно, семью не взять. Так и вылетел.

– Через два часа на посадку, – сообщил через переговорное устройство лётчик, мы как раз встали на высоту и пошли по маршруту. Температура комфортная, так что порядок. Вместо фуражки на голове шлемофон и лётные очки.

Подтвердив, что слышал, я стал размышлять, раз время появилось. Вылетел я не сразу, но всё же вот оправили, время одиннадцать часов дня было. Пообедаем с летчиком на аэродроме, где нас заправят. Нужный аэродром определили, связались, там уже подтвердили, ждут. Мне действительно было интересно, что дальше будет. Однако, и насчёт возможного ареста или ликвидации тоже помнил. Командирам сообщил, это одно, но и подготовиться нужно, мало ли что? Я командиру, что отвечает за охрану всех аэродромов, поставил задачу, найти мне «ППД», боеприпасов побольше, и перед вылетом успел получить, с дисковыми барабанами, причём в запасе два диска. Уже снаряжен, хоть сейчас стреляй. Ну и пять сотен патронов россыпью в вещмешке. Плюс пять противотанковых гранат, показали, как использовать, и два десятка «Ф-1». Ну эти я знаю. У меня у самого «ТТ» в кобуре, под один боезапас. Оружие и гранаты велел списать, уже не верну. Так что, если что, сдаваться я не собираюсь. Вон, как маршала Будённова пытались, тот из пулемёта отстреливался, и ничего. Вот и я отбиваться буду, добровольно на заклание не пойду. Также интендант со мной поработал. Лётный костюм добыл, сапоги, два комплекта нательного белья. Потом ящик тушёнки, макарон в пачках, сухарей. Тоже велел списать на меня. На этом всё, всё что успели. Мне ещё постараться пришлось, убирая всё в медальон незаметно. Оружие-то в аурном хранилище, туда же потом и медальон убрал. Сейчас при мне только три амулета, личной защиты, климата, и ночного и дальнего виденья. Работало дальнее, с интересом учился пользовался, изучая что вижу вокруг. Да, я пацифист, и о своей клятве помню, просто после долгих раздумий, я понял, что не останусь в стороне на этой войне, и чуть раздвинул клятву. В мирное время буду её придерживаться, а вот в военное снимаю с себя все запреты. Так что смогу я использовать оружие лично. Уже решил, осознал и принял.

Это конечно против моего характера, но эта война смывает большинство клятв. Да и не тот случай, чтобы такой запрет держать. Война страшная ожидается. Я против воины, но если её удастся избежать, только рад буду. Поэтому и решил приоткрыть завесу тайны, а вдруг получиться. Сомневаюсь конечно, слишком много сил для подготовки задействовано, чтобы вот так просто отказаться. Но надежда теплилась. Об этом я и размышлял, всё переигрывая в голове. Пролетела мимо посадка на аэродроме, обед там, отличные щи были, со сметаной, и дальнейший полёт. Встряхнулся уже на столичном аэродроме. Меня ждала машина, и сразу в Кремль. Ждали. У Шевченко была возможность обратиться к Сталину на прямую, минуя все инстанции, всё же тот его креатура, и я воспользовался этим. Доставили, так что передал секретарю Сталина пакет лично, тот подписался в получении, но время для личной встречи мне не выделили, сказали, что сообщат позже, отвезли на квартиру, что была выдана генералу в Москве. Чуть пыльно, видно, что давно никто тут не был, но не страшно. Изучил квартиру, принял душ, через домоуправа вызвал горничную, благо та свободна, и та начала прибираться. Я снял форму, нашёл в шкафу лёгкую светлую летнюю одежду, так что пока в квартире прибирались, решил прогуляться. В арке незаметно достал свою «эмку» и покатил на рынок. Заодно изучал город, он мне не знаком. Время пять часов дня, вдруг ещё работает? Нашёл. Нет, закрыли, дворник на территории мёл мусор, после трудового дня всё подметая. Так что даже машину не покинул, изучил со стороны, притормозив, и проехал дальше. Заодно дорогу запомнил где тот находится.

Денег немного было, я же не ношу с собой крупные суммы, поэтому приметив открытый магазин, притормозил, припарковав машину. Пройдя в продовольственный отдел, с интересом изучая что есть, купил три буханки ржаного, только привезли, хотя хлеб уже холодный. Взял десять консервных банок, с рыбой, больше в одни руки не давали, как и хлеб, не больше трёх, и два килограмма с гречкой. Ещё тут разливали подсолнечное масло, нерафинированное, но нужна своя тара. К счастью, продавщица разжалобилась и дала литровую стеклянную банку без крышки, я за неё заплатил, как и за содержимое. Налила под горлышко. Ну и пачку соли. Это всё, осталось мизер. Ещё хорошо перед уходом, уточнив у уборщицы сколько будут стоить её услуги, сразу заплатил. Жаль, что всё что имел, это для второго, для первого особо не было, но ничего, завтра с утра на рынок. И радует, что во мне не опознали известного генерала. В газетах фотографии Шевченко часто мелькали. Пока же вернулся обратно на квартиру, машину убрал в хранилище, ну и растопив печь, дом неплохой, с паровым отоплением, но плита для готовки на дровах, не на газу. Ничего, справился. Немного чая тут нашёл, поставил воду в чайнике разогреваться. И воду в большой кастрюле, литров на семь объёма. Две конфорки было. Как закипела, подсолил и бросил горсть макарон, немного, а чуть позже вывалил целую банку тушёнки. По сути мясной бульон и немного макарон. Вместо первого, и довольно сытно должно быть. Поел и убрал кастрюлю в хранилище. Также отварил гречки, я её промыл, рыбы пожарил на сковороде и туда гречку вывалил, перемешав. Тоже неплохо вышло, вот и убрал в большую тарелку, как раз с горкой вышло. Нашёл в подвесном ящике шкафа тарелку, и в хранилище её. А я воспользовался свободным временем и делал запасы готовой пищи. Когда ещё возможность будет? Ну завтра да, планировал закупиться на рынке.

Денег нет, я в курсе, но знаю как их добыть. Схроны с Гражданской. Я помню, что у меня сканер на дальность, а не на находки сделан, нет опции запомнить золото и искать вокруг. Но пустоты я с помощью него находить смогу. А там вскрою и как повезёт. Это по сканеру. Однако я смотрел жизнь десантников в таких мирах, и те находили схроны, когда бывали в Москве. Парочку запомнил хорошо, недавно смотрел, из памяти ещё не стёрлось, и в одном солидная сумма рублей, что сейчас в ходу. В другом ювелирка, в основном дворянские украшения и вроде «Наган» был. Так что, как стемнеет, иду на дело. Чай неплохо вышел. Кстати, вспомнил про утварь походную из запаса генерала. Достал и помыл, освободил кастрюлю, перелив суп в котелок и две глубокие тарелки. Как раз хватило. Чай в походный чайник, так что помыл посуду и убрал. Тут Ирина с детьми жить будет, не стоит её лишать посуды и утвари. Стемнело, я уже собирался выходить, лётный костюм надел, он плотнее и получше будет светлого летнего костюма. В шкафу ещё пиджачная пара, но его тем более брать не стал, хотя в аурное хранилище на будущее прибрал. Больше одежды моего размера не было. А тут стук в дверь, да требовательный такой. Проверив оружие, подошёл и спросил:

– Да, кто там?

– НКВД. Откройте.

Хмыкнув своим мыслям, уверен, что арестовывать пришли, открыл, держа у ноги пистолет, на мне личная защита. За дверью оказалось трое сотрудников, лейтенант НКВД и двое простых бойцов.

– Гражданин Шевченко, вы арестованы.

Вскинув руку с пистолетом, я выстрелил в грудь лейтенанта, и быстрыми выстрелами повалил на пол и обоих бойцов. Потом провёл контроль в голову.

– Арестовывать меня прошли, – ворчал я. – Я Шевченко.

Так что снял ремни со всех трёх, оттащив тела к перилам лестничной площадки. Оружие прибрал, документы не трогал, и заперев дверь, насвистывая, стал спускать со второго этажа вниз, а там выйдя во двор, мимо пустой машины сотрудников НКВД, если они настоящие, и поспешил прочь. Навестить схроны я не передумал. Планы ничего не нарушило. А из трофеев, «ТТ», и два карабина «Мосина». Нормально. Хотя, чего это я машину игнорирую? Тоже трофей. Вернулся, ключи в замке зажигания, такая же чёрная «эмка», как и у меня, только эта новее, запустил движок, развернулся, и покинув двор, покатил по первому адресу. Надеюсь в темноте не напутаю. С амулетами на руках, вряд ли.

Глава 3