Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации

Имя однозначно липовое, тут и гадать нечего. Наверняка накуролесил в северных штатах, давно и прочно стоя если не по ту сторону закона, то уж точно на грани. Вроде той, где комфортно расположились господа ганфайтеры, они же охотники за головами. А накуролесив, решил скрыться, здраво опасаясь знакомства либо с пулей, либо вообще с веревкой.

Как же этот человек без четкого прошлого умудрился устроиться в среде плантаторов Юга, которые обычно серьезно присматриваются ко всем новоприбывшим? Случай помог. Тот самый, который порой играет столь важную роль в судьбах человеческих. А началось все с того, что одна юная леди из семейства Мак-Грегоров решила проехаться на своей лошадке по окрестностям. Мало того что без сопровождения, так еще и сильно задержалась. А когда смеркается, то можно разглядеть смотрящих из тени чудовищ…

Впрочем, чудовищ тут не водится. Зато имеются люди… или не совсем. Уж не знаю, можно ли отнести к таковым тех, которые попытались воспользоваться доступностью юной и по сути беззащитной девушки в самых малопотребных целях. Вестимо, рабы беглые, кто ж еще-то! Эх, ничего со временем не меняется! Как в двадцать первом веке широкие негроидные массы больше всего любили ночью поймать и изнасиловать белую девушку, так и полтора века назад та же картина имела место быть. Только здесь у них возможностей для этого куда меньше, да и ни о какой толерантности с политкорректностью слыхать не слыхивали. А проповедующего даже жалкое их подобие тут, на Юге в лучшем случае высмеяли бы.

Что до юной Мак-Грегор, то она избежала печальной участи по причине того, что Джон, будучи в малость подвыпившем состоянии, тащился куда глаза глядят, поздневечерний моцион совершая. Ну и увидев приблизившихся к девушке с недобрыми намерениями негров, без малейших раздумий открыл огонь из револьвера. Двух наглухо, еще двоих ранил, а последний убежал так быстро, что… Да и не собирался Джонни его догонять. Ведь ловить негра в потемках…

Вот с того самого случая выходец с северных штатов, личность весьма мутная, и получил хороший задел для освоения тут. Хотя… какое там освоение! Поселившись изначально на временной основе в одном из домов семьи Мак-Грегор, Джон Смит так и продолжал там находиться вот уже три с лишним года.

Работа? От любых предложений заняться делом он увиливал, как помесь угря с вьюном. Единственное исключение – участие в «патруле», тут он сам инициативу проявил, даже намекать не пришлось. Остальное же – увольте.

Вместе с тем сидящим на шее Мак-Грегоров нахлебником его нельзя было назвать. Деньги… имелись, причем не сказать что малые. Он вполне мог бы и за проживание платить, но этого уже сами Мак-Грегоры не могли позволить. Человек, спасший одну из них, был желанным гостем от того момента и вплоть до бесконечности. Юг в этом плане был куда ближе к старой аристократии, чем суетливые, озабоченные лишь наживой северяне, все сильнее забывающие о том, что помимо выгоды есть еще и честь.

Вот такие вот три друга имелись у моего донора. Именно друга, а не приятеля. Надежные уже хотя бы потому, что спину они друг другу прикрывали, а это верный показатель. А раз так, то и мне грешно от подобной роскоши отказываться. Тем паче в тех задумках насчет ближайшего будущего, которые уже начали оформляться в голове. Помощь надежных людей сильно пригодится. Да что там, будет и вовсе незаменимой!

Глава 2

США, штат Джорджия, близ Бейнбриджа,

май 1860 года

– Фил… Вилли. Джон! Рад, очень рад каждого из вас видеть.

Первым добравшийся до меня Мак-Грегор мало того что изрядно похрустел костями моей руки при рукопожатии, так еще и ребра помял, полезши обниматься. Медведь, блин, шотландский! Зато Вильям был, как и всегда, в обычном своем состоянии, сдержан и корректен, потому ограничился нормальным рукопожатием и словами:

– Надеюсь, такого больше не случится. У меня не так много друзей, чтобы лишаться одного из них из-за жалкого беглого раба с камнем.

– Ну, он за это уже расплатился. Сполна.

Легкая улыбка и едва заметный промельк в глазах Степлтона позволили теперь уже воочию, а не по чужой памяти, убедиться в той хищной сути, что скрыта за респектабельным фасадом. Видел я таких у себя, в родном времени. Опасные враги, но если на твоей стороне, то можешь считать, что фортуна улыбнулась по полной.

– Да ты совсем-совсем здоровый, Вик, – неслабо так хлопнул меня по плечу Джонни. – Плохо верится, что недавно от трупа мало чем отличался.

– Сам с трудом верю. Проходите в дом, вы первые из приехавших. Да оно и неплохо. Сначала чуть поговорим, да и после у меня важный разговор будет. Очень важный.

– Важный? – сверкнул глазами Джонни, и в его лице что-то неуловимо изменилось. – А ведь верю. Сейчас – почему-то верю, – и тут же привычная маска простого, без особых затей, человека. А секунду назад проявилось нечто хищное. Но не того разряда, что у Степлтона. Куда как поковарнее. Значит, верно я про тебя подумал, «Джон Смит». – Сестры твои, красавицы, мужское общество украсят?

– Несомненно. Большую часть времени, – усмехнулся я, вспоминая некоторые нюансы. – Только ты, Филипп, с лицом своим поосторожнее.

– Вик?

– Да-да, с лицом. А то оно у тебя, когда красивую девушку видишь, становится как кошачья морда, когда тот миску сметаны в пределах досягаемости узрит.

Смеялись все, включая самого Мак-Грегора. Благо его удачные и не очень похождения по завоеванию сердец и не только прекрасной половины человечества давно стали притчей во языцех на местном уровне. Но стоило заметить, что к родственницам друзей он подступаться даже и не помышлял. Смотрел с привычным азартом в глазах – это да. Это уж чистой воды инстинкт бывалого донжуана. Зато переступать определенную черту – ни-ни.

– Всегда Филипп, – с нарочитой обидой вздохнул бритоголовый. – Я-то нормально смотрю, вижу, поступаю так, как и должен нормальный мужчина в расцвете сил. А вот наш Джонни никак своего счастья видеть не хочет! Смотрит куда угодно, только не в нужную сторону.

Теперь пришла очередь посмеяться над Джоном. Тоже беззлобно. Тем более что тема была давней, также всем своим известная. Принцесса, влюбившаяся в рыцаря, победившего похитившего ее дракона. Правда, вместо дракона были лишь несколько беглых рабов, но все равно романтика присутствовала, куда ж без нее! Так что Сильвия Мак-Грегор, двоюродная сестра – а по-местному кузина – Филиппа, давно уже вздыхала по своему спасителю. Ну а тот… Относился к ней весьма даже неплохо, но явных попыток претендовать на ее руку – сердце и так уже того, было – не делал. Не в последнюю очередь по причине того, каким отец Сильвии, Коннор Мак-Грегор, видел жениха своей дочери.

Джон был хорош в качестве гостя, друга семьи, человека, в случае необходимости способного легко и без раздумий пристрелить врага. Но вот в качестве мужа своей дочери он хотел видеть кого-то посерьезнее и с видимыми перспективами. Однако Сильвия, в которой тоже текла кровь Мак-Грегоров со всем растворенным там упрямством, уперлась рогом. И единственное, чего добился отец – обещания подождать года три-четыре. Искренне надеялся, что за это время влечение Сильвии поутихнет. Однако не тут-то было! И никакие подбираемые кандидаты в женихи не помогали.

Потому скрепя сердце Коннор Мак-Грегор хоть и оттягивал неизбежное, но потихоньку смирялся с ним. Отсюда и все усиливающиеся попытки занять Джонни чем-то более серьезным, нежели «патруль» и ничегонеделание с друзьями. Равно как и осторожные попытки выяснить, а какими средствами располагает его будущий зять.

Только вот узнать о капитале и его происхождении у Джона было чуть ли не сложнее, чем выдать замуж сорокалетнюю девственницу. Равно как и узнать что-то о его семье, не получив в ответ ворох туманных присказок и смутных фраз.

Люблю загадки! И если представится случай, непременно попытаюсь докопаться до истины. А случай, как мне кажется, в относительно скором времени представится. Особенно если разговор пойдет в нужном направлении и удастся развести кое-кого на частицу откровенности.

Меж тем, перебрасываясь фразами обо всем и ни о чем, мы как-то незаметно подошли к дому, а там и внутри оказались. Затем в гостиную, путь в которую был хорошо знаком всем трем прибывшим гостям. Сколько раз они тут бывали, даже не сосчитать. Так что удобные кресла – или, в случае Джона, стену, которую удобнее спиной подпирать – нашли без труда. Предложение освежиться прохладными напитками, да и сигару выкурить, пока остальные гости еще не появились, было принято с заметным энтузиазмом. Правда, Фил заказал не прохладительное, а совсем даже наоборот, горячительное. Иными словами, дозу виски. Ну да дело хозяйское. Но еще до того как служанка – Хуанита, женщина латиноамериканских кровей средних лет – принесла заказанные гостями напитки, появились и мои, хм, сестрички. Обе, что характерно. И сразу попали под шквал естественных для Филиппа комплиментов, которые он раздавал уже чисто рефлекторно, как само собой разумеющееся. Но не стандартные, а относящиеся к той или иной женщине. Подчеркивая достоинства той и умело обходя недостатки, если таковые имелись. Бабник, что тут еще сказать. Но со стилем!

Пока Филипп развлекался привычным для себя образом, Джон, глядя на это, ехидно ухмылялся, а сестры благосклонно внимали потоку славословий… Вильям, которого это не интересовало, спросил:

– Давно меня занимало, почему у тебя в доме прислуга не из просто рабов или даже освобожденных, как некоторые делают? Должна быть причина. Не требую ответа, по дружески спрашиваю. Это ведь не тайна?

– Да какая тут тайна, – слегка улыбнулся я, раскуривая тонкую сигарку, больше всего напоминающую по габаритам привычные сигареты. – Даже немного удивлен, что ты раньше не спросил. Я, как и мои предки, не доверяю рабам. В любой момент от них можно ждать чего угодно. Иная кровь, совершенно другие мысли в голове. Они предсказуемы по сути и даже, при некоторых усилиях, по времени возникновения… Но стоит ли держать в доме койота, который укусит тебя за… пятку, как только ты будешь в не самом лучшем состоянии?

– Такого почти не случалось.

– Ключевое слово тут именно «почти», – раскурив, наконец, сигару, я выпустил в потолок струю ароматного дыма. – Поэтому не хочу ощущать себя неуютно в собственном доме.

– Почему мексиканцы и полуиндейцы?

– Деньги. Они не так много запрашивают. Кстати, напитки прибыли. Благодарю, Хуанита.

Небольшая пауза в нашей беседе, но потом она возобновилась. И я заметил, что другие тоже к ней помаленьку прислушиваются, хотя и не полностью на ней сконцентрировались.

– Глубокомысленно, Вик. Раньше ты так не рассуждал. Я удивлен!

– Все мы взрослеем, Вильям. Кто-то постепенно, кто-то рывком. Ну а я, наверное, по-особенному… Думаю, что мне очень хотелось продлить беззаботное время, поэтому я и позволял себе думать, мыслить, рассуждать, но до поры не оставлять и прежнюю легкость.

– Разве что-то изменилось?

– Кроме камня по голове и понимания того, что все это – неопределенный взмах рукой, – может мигом взять и исчезнуть? Пожалуй, что да. То самое умение рассуждать и желать выводы из происходящего вокруг нас. Вокруг – это не близ Бейнбриджа и даже не в Джорджии, а в целом по стране.

– Вот как. Мой отец также обеспокоен и поделился со мной некоторыми мыслями. Это не тайна, и я могу…

Небольшая, но многозначительная пауза. Понимаю. А вот донор бы не уловил этого, не тот склад мышления.

– Не стоит… утруждаться два раза подряд. Я все равно собираюсь поднять за столом эту тему. А при большем количестве людей и прозвучит убедительнее, да и куда как удобнее. Со стороны порой подмечаются интересные аспекты. Сам знаешь, мои соседи более почтенного возраста. Различие поколений, которого у нас, тут собравшихся, в принципе быть не может.

– А кто еще приглашен?

– Уэйн и Бакхорст, конечно. Оба, как всегда, прибудут с супругами. А вот Холландер не появится. Отправился по делам в Олбани и не вернется еще с пару недель. А его жена леди старых правил, без мужа редко по гостям ходит.

Степлтон в ответ на то лишь улыбнулся. Понимал суть. Этикет – штука серьезная, хотя может довольно широко варьироваться. Сам он пользовался то одной его вариацией, то другой. Аккурат по своей выгоде. А уж в хороших манерах был подкован с двух сторон, со всеми отличиями латинских и английских правил.

Дальше разговор свернул на обсуждение последних новостей и сплетен. Тут можно было и посмеяться, и посочувствовать некоторым из соседей. Светский треп – я назвал бы происходящее именно так. И мне это очень даже нравилось. Особенно в сравнении с тем, что было привычно тогда, в прежней жизни. Атмосфера была совсем другая, не преисполненная ядовитого цинизма, пошлостью и всего в этом роде. Слово «честь» было отнюдь не пустым звуком, а за любую подлость тут с легкостью вызывали на дуэль, не доводя дело до суда. До суда тут вообще нечасто доходило.

В общем, сидели дружно, общались хорошо. А там и оставшиеся гости подоспели: Грегор и Лавиния Уэйны, а также Роберт и Марта Бакхорсты. Прибыли с интервалом минут в пять, как раз, чтобы поприветствовать и проводить в дом первых и успеть встретить вторых.