«Шарлотке кухарки Тани»
По ласковой истоме тела
И сладости, что даришь ты,
На вкус угадываю смело
Влюблённой женщины черты.
И корочки румянец нежный,
Сравнимый с чудом наяву,
Так недостойно, так небрежно
Шарлоткою не назову.
И, как ассенизатор ванны,
Как шеи жертвы палачу,
Как день зарплаты долгожданный,
«Шарлота» я тебя хочу.
Но скромностью своих желаний
Хочу, чтоб мой восторг утих,
Не то, искусство нашей Тани
Нас вдохновит на новый стих.
«Задание и поэт»
« Уж небо осенью дышало»,-
Лениво бормотал поэт:
«Быть может написать сонет?
Нет-нет, в сонетах проку мало.
А кто придумал, Пушкин? Вот!
Его на рифме не объехать.
Кому же в голову придёт,
Ну, разве, в шутку, ради смеха».
Задумался поэт опять,
В глазах печаль, в душе досада:
«Итак, с чего бы мне начать?
А начинать с чего-то надо.
Не увильнуть, и все дела.
Рука начальницы не слаба.
По Пушкину, вишь, задала,
Ну, по Есенину, хотя бы.
Прошёлся вновь по потолку,
Несчастный, взглядом одиноким,
Уныло почесал в боку
И написал такие строки:
«Отговорила роща золотая
Березовым веселым языком
И журавли, печально пролетая»
Прощаются с российским бардаком.
«Прощай, бардак!»– кричит вожатый клина.
За ним, с волненьем справясь кое-как,
Вся стая и напевно и былинно
Кричит: «Прощай, бардак, прощай, бардак!».
И, взмахивая гордыми крылами,
Под грузом расставанья, налегке,
В одной прощальной музыкальной гамме
Они кричат о вечном бардаке.