Плечи строек расправив легко и толково,
Подрастает, укутанный в зелень листвы,
Мой хороший приятель, моё Одинцово.
Говорю о тебе, потому что хочу
Говорить о тебе, и родном и желанном,
И как друга, тебя потрепать по плечу,
Удивляя чужого чудачеством странным.
Я любил твоих женщин, любил и страдал,
Ты меня посвящал в сокровенные тайны.
Ты, мой город, мне самое главное дал:
Ощущение Родины в мире бескрайнем.
Ты, мой город, меня научил мастерству.
Здесь сложились в стихи мои лучшие строки.
Здесь, купаясь в созвучьях, я просто живу,
Оставляя за скобками смысл их высокий.
А в конце моей жизни, в последних строках,
Я хотел бы, мой город, с тобою проститься
И спокойно уснуть у тебя на руках
И застыть в твоей памяти малой частицей.
***
Жила собачонка на улице грязной.
Не знала уюта, не знала ухода.
И жизнь ей казалась пустой и напрасной,
И очень жестокой казалась природа.
Она не рычала, она не скулила,
В минуты обиды скрывала рыданья.
И, лишь иногда, потихонечку выла,
Споткнувшись мечтою о край мирозданья.
Спала, где придётся, питалась на рынке.
А если прогонят, бежала к столовой.
Ждала, что объедков дадут животинке,
И крысу считала хорошим уловом.
Ждала, что какой-нибудь пьяный и добрый,
Увидев у входа бездомную суку ,
Протянет голодной не ногу под рёбра,
А с чем-нибудь вкусным и ласковым руку.
Собачьи надежды сбывались не часто.
Она не мечтала о многом, но всё же
Ждала, что её непутёвое счастье
Ей тёплую руку на холку положит.
Ни мало её кобельё донимало,
Гоня в тупики, прижимая к забору.
На землю садилась и хвост поджимала,
Да всё понапрасну, одна и на свору.
Потом, отлежаться укромное место
Искала, её после своры знобило,
И там, одинокая горе-невеста
С тоской вспоминала о том, как любила.
Хозяйский красавец, грудастый и смелый,
Ей, как ей казалось, собачьей дурнушке