– Максим, можно тебя на пару слов. – произнёс Семёнов. Соколов повертел головой в разные стороны, ощущение, что за ним наблюдают, никуда не пропало и наблюдатель явно не Костя.
– Ты не один? – спросил Макс. – Кто-то в кустах прячется?
– С чего ты взял? – насторожился Семёнов.
– Чувствую… – ответил Максим, подходя к лавке.
– Может, по баночке? – он достал из сумки, стоящей рядом упаковку пива и, вытащив банку, протянул её Соколову. – Я тут один, а за тобой опять следят?
– Не откажусь. – Макс взял банку и, открыв её, сделал пару глотков. – По ощущениям, похоже, что опять загонщик. Но в этот раз он один…
– Займёмся этой группой попозже. – сказал Семёнов, приглашая сесть рядом на лавочку.
– В твоём роду были люди с необычными способностями? – спросил он, отпивая из своей банки.
– Не знаю, хотя… – произнёс Максим и задумался. – Бабка, со стороны отца, травы хорошо знала, меня учить пыталась. В деревне её все ведуньей называли.
– Интересно, а ещё что-то подобное? – спросил Костя и сделал большой глоток.
– Вроде кого-то по материнской линии одержимым считали, но об этом предпочитали молчать. – делая паузы после каждого слова, произнёс Соколов. – Изредка проскакивало пару фраз, а начинаешь выспрашивать – все молчат.
– А про отца своего, что знаешь? – спросил Константин, глядя куда-то вглубь парка.
– Хотите найти причину моей трансформации? – усмехнулся Максим.
– Типа того. – ответил Костя.
– Про отца я знаю только то, что рассказывала мне мать… – Сколов замолчал, словно задумавшись о чём-то.
– Можешь рассказать? – Семёнов перевёл на него свой взгляд. – Возможно, ты знаешь что-то важное, что поможет нам…
– Да, особо-то и рассказывать нечего, – начал рассказывать Максим, не дожидаясь, пока Костя закончит свой вопрос, – Произошло всё на второй день после свадьбы. Когда отец возвращался домой с работы, на него кто-то напал. По рассказам матери это было не животное, как записали в протоколе, а что-то другое. Так как самочувствие у него было нормальным, то его отпустили домой… Где он, вскоре, и скоропостижно скончался.
– Странная история. – прокомментировал Семёнов и продолжил, стараясь говорить как можно более деликатно. – У нас есть одна просьба, чтобы подтвердить одну теорию, нам надо провести эксгумацию могилы твоего отца…
– Думаете, что он был монстром? – удивился Макс. – Оборотнем?
– Скорее вампиром. – произнёс Костя – Мы изучили протоколы тех лет, есть некоторые несоответствия. В том числе и в описании нападавшего существа.
– Хорошо, но я должен присутствовать при этом, ответил Максим и, словно прислушиваясь к чему-то, насторожился.
– Тогда завтра подходи в отделение, надо будет подписать кое-какие бумаг… – только начал говорить Семёнов, как тишину парка нарушил женский крик.
Макс с Костей, одновременно бросив банки на землю, побежали на крик. Выбежав на площадку, которая находилась в центре парка, они увидели женщину, в руках которой был поводок, тянувшийся к кустам, около которых, в луже, уже впитавшейся в землю, крови лежала голова крупной собаки с передними лапами, другой части её тела просто не было.
– Что случилось? – подбежав к ней, спросил Константин.
– Он убил Графа. – всхлипывая, произнесла она.
– Кто он? – Семёнов взглянул на останки собаки.
– Граф кого-то учуял и постоянно дёргался, рычал, пытался залезть в кусты. – она всё ещё находилась в шоке и фразы ей давались с трудом. – Я его одёргивала, но не удержала. Он с лаем пролез между веток и сразу заскулил. А потом, за кустами появился мужчина… Я за поводок дёрнула, а тут голова только.
– А где мужчина? – спросил Соколов, направляясь к кустам.
– Убежал, туда. – она махнула, указав направление.
Максим, оказавшись возле живой изгороди, заглянул через неё: – А вот и вторая половина собачки. – произнёс он. – Это ж какой силой надо обладать, чтоб так псину порвать?
Костя подошёл поближе и чуть не отпрыгнул в сторону, когда увидел, что глаза Макса изменились: – Ты главное, сейчас назад не обернись, нечего людей своим видом пугать. – прошептал он Соколову. – Эта баба и так в шоке…
– Могу сказать, что здесь был тот загонщик. – произнёс Макс, разглядывая следы и глубоко дыша. – Похоже, он ушёл в ту сторону. Я за ним.
– Стой, это может быть ловушка. – Константин схватил его за руку, но удержать не смог.
* * *
Бечёк бежал по парку, петляя между деревьев. Его план: заманить объект в ловушку – провалился. Всё с самого начала пошло не так: сначала этот человек в парке – остановивший Максима, потом собака…
Когда началась погоня, он попытался заманить Соколова в ловушку, но тот побежал не по его следам, а наперерез и с каждой минутой приближался всё ближе. Рука Бечёка опустилась в карман и нащупала там браслет.
– Надеюсь, Кюн не заметит, что я забрал браслет, – прошептал он, превращаясь в волка и набирая скорость, на четырёх лапах и скрываясь в глубине парка.
– Вот, собака… – Макс остановился и, тяжело дыша, облокотился на дерево. – Ушёл…
– Что случилось? – рядом остановился запыхавшийся Семёнов.
– Обратился он. Заметил, что я догоняю и обратился… – произнёс Макс, практически согнувшись пополам.
– До полнолуния ещё далеко… – задумался Костя. – Надо нашего шамана потрясти, что за амулеты он своим волкам сделал, что они в любое время обращаются.
– Может, пойдём по его следам? – прошептал Максим, восстанавливая дыхание. – Думаю, я смогу его учуять.
– Нет. Можем на засаду нарваться. Мы, до сих пор не знаем точно сколько их в городе. – Костя всё ещё тяжело дышал, и из-за этого его фразы были короткими и отрывистыми. – Мы знаем, что они следят за тобой. Будем ловить их на этом.
– Я не хочу быть живцом в этой охоте, – возразил Макс, скорчив рожу.
– А я не хочу быть пойманным на живца. – проговорил Костя, кивая в направлении, куда убежал вукула.
– Понял тебя. – более спокойно ответил Соколов и его глаза стали приобретать человеческий вид.
– Ты научился самостоятельно обращаться? – удивился Семёнов, наблюдая за изменениями в его внешности. – Провалы в памяти после этой погони есть?
– Провалов нет. – произнёс Максим. – И мне, кажется, что у меня и более ранние события в памяти начали проясняться.
– А про обращение, что скажешь? – поинтересовался Костя.
– Я не контролировал его. – ответил Макс. – По моим наблюдениям, все обращения как-то связаны с эмоциями, как только успокоился, сразу стал обычным человеком.