Дозор свободного посещения

– Это я играла на твоих рыцарских наклонностях, – потупившись, призналась девушка, – у тебя в личном деле написано, что они ярко выражены. Давай закроем эту тему, а то я сразу вспоминаю, что мне еще нагоняй от куратора получать, за воздействие на тебя.

– За попытку воздействия! – возмутился я. – Я все тогда контролировал!

– Я ж говорю – рыцарь! – усмехнулась Люда. – И меня почти выгородил и своими силами похвастался!

Я не стал дальше пререкаться, а просто приноровился к быстрому темпу своей новой знакомой и шел вслед за ней, стиснув кулак правой руки. Монета, зажатая в нем, завораживала и манила, успокаивала и придавала сил. Ощущения были новые, необычные, но очень приятные.

Гипноз чужого амулета развеялся быстро, но и этого времени нам хватило, чтобы достигнуть цели, которая была размещена в помещении тира, занявшего весь подвал одного из корпусов.

Тира! Тир, уважаемые, если и уступает влетающим вверх юбкам, то совсем немного, да и не факт, что уступает! А если еще и учесть, что это однозначно необыкновенный тир, раз тут хранятся всякие магические штуки, то, пожалуй, юбки тут и рядом не летали, и не лежали.

Честно признаюсь: даже разволновался от мыслей о том, что вообще здесь порой может происходить.

От Людмилы пропажа моей тщательно выстраиваемой невозмутимости не укрылась.

– Мальчишки… – улыбнулась она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я никак на это не отреагировал, поскольку отвлекся на новое, доселе не испытываемое ощущение: сразу за очередным подвальным поворотом кожу на оголенных участках тела начало ощутимо покалывать.

Людмила прищурилась и спросила:

– Чувствуешь?

– Что это? – спросил я шепотом, опасаясь сделать лишнее движение.

– Все нормально! – Людмила взяла меня за руку и легонько потянула за собой. – Это охранное заклинание, висит тут, чтобы чужие ненароком не забрели.

– В смысле – темные? – уточнил я, понемногу возвращая себе былую уверенность.

– В смысле – люди, – хмыкнула девушка, – хотя, ты бы без меня тоже не прошел. Для обычного человека здесь закрытая железная дверь. Я тебя сквозь сумрак протащила. У меня легкая рука – лучше всех коллег получается новичков в сумрак водить и обратно. Если делать это очень быстро, то они даже могут не заметить.

– Но я был в сумраке и ощущения были другими…

– Ты почувствовал Сканер. Дежурный должен знать, кто идет: темный или светлый. Ему же нужно открыть дверь в нужное хранилище, а это дело не пары минут. Так что, пока мы плетемся, он уже магические замки открывает.

– А сюда что, только за амулетами приходят?

– Нет, просто я в ответ на запрос Сканера послала ему персональный ответ. Очень простой. Он несет в себе только информацию по идентификации. Но, зная, что иду именно я, дежурный уж как-нибудь догадается, с какой целью я в эту дыру лезу.

Люся всем своим видом давала понять, что ей чужды мои детские восторги по случаю непосредственной близости к целому арсеналу магических вещей. Уверен, будь здесь склад каких-нибудь чудо-косметичек или чего-нибудь в таком духе, она бы вела себя иначе!

Как бы то ни было, мы медленно, но верно приближались к конечному пункту маршрута. В конце пути нас ждал заспанный невзрачный мужчина лет сорока на вид.

– Малька привела? – уточнил он, игнорируя меня и глядя только на Людмилу.

– Да, за первым амулетом, – улыбнулась она в ответ на хмурый взгляд, – а ты чего такой недовольный?

Мужик открыл, было, рот, но тут вдруг быстро окинул меня цепким взглядом, шагнул на встречу и протянул руку:

– Амулет!

Моя рука сама собой поднялась над его, пальцы разжались, и заветная монета упала на требовательно подставленную ладонь.

– Приходил ночью твой коллега – огнежезлом учился пользоваться. Так он уверил, что днем новорожденного темного приведут. А тут ты и, естественно, со светлым. А я ведь поверил и хранилище темных вскрыл. Теперь объяснительную придется темным писать: для чего я обе двери вскрывал, если малек один, и не их масти. Энергии ведь на запоры много тратится… К тому же темные могут и инвентаризацию по этому поводу учинить и списать под это дело что-нибудь, на меня повесив.

Я слушал его с интересом, забавно, но тот факт, что в мире магии тоже есть бюрократия, был мне приятен. Когда новый мир хоть в каких-то моментах походит на прежний, то и освоиться в нем будет легче.

– И что же мне теперь делать? – заволновалась Людмила.

– Ну, я так вижу: ты мне объяснительную пишешь, а я на ее основании, уже свою напишу, – сказал безымянный для меня мужик и выжидательно уставился на девушку.

Та явно растерялась, но, все же, неуверенно кивнула.

Тут уже я не мог не вмешаться; демонстративно (как он до этого со мной) игнорируя мужика, я повернулся к девушке и достаточно громко сказал:

– Люсь, не ведись! Ты тут вообще не причем. О темном ему не ты сообщала. Сканеру ты ответила стандартно. Это уже его махинации с вскрытием не того хранилища и, следовательно, его же проблемы.

– Роман, – едва слышно перебила меня Люда, – мы с тобой светлые, он светлый – мы в одной лодке и должны помогать друг другу!

– Может, он и светлый Иной, – все также громко возразил я, – но человеком он был явно с гнильцой, раз перекладывает все с больной головы на здоровую!

– Теперь понятно, почему вчерашний темный ошибся – нарушил свое молчание этот странный светлый, – ты вспыльчивый, но с обостренным чувством справедливости. Потому, войдя в сумрак в ярости, ты вышел светлым. Ты шел не просто «бить морду» ты явно шел за правдой!

5

Да, это утро было самым ужасным в моей сознательной жизни. Не уверен, что в прошлой жизни для меня существовало что-то страшнее беспросветного бессилия. Именно его я испытал, когда узнал, что отчислен из-за одного несданного предмета. Причем, ирония была в том, что я сдал эту несчастную философию, но на тройку. Причем отвечал на экзамене правильно, затем начал высказывать собственные мысли по этим вопросам и не сошелся во мнении с преподавателем. Однако она пошла мне навстречу и разрешила прийти на пересдачу, пообещав даже не вычитать бал, как это обычно принято на таких мероприятиях.

Пересдача состоялась, а я на нее не попал. На нее пришли все желающие, кроме меня. Мне не позвонили, не написали, не сказали при личной встрече…

И в этот же день приказ об отчислении, вместо стипендии на следующий семестр.

А когда я зашел в деканат, эта лысая сволочь нагло и с наигранным удивлением произнесла:

– А кто это к нам пришел? Тот, кто не ходил на лекции, экзамены и пересдачу?!

Я, все еще считая случившееся недоразумением, пытался что-то объяснить. Мне не дали закончить ни одного предложения…

Именно тогда, под градом язвительных замечаний, издевательских упреков и плохо скрытого презрения я осознал свою полную беспомощность в сложившейся ситуации.

Сцена была разыграна гениально. Все актеры достойны Оскаров под пальмовыми ветвями.

Воде бы, все уже разъяснилось и осталось позади. А вот чувство былой беспомощности уже никогда не забыть.

Да, тогда я, разрывая социальные шаблоны и ломая этические рамки, шел, переступая через себя, восстанавливать справедливость…

Восстанавливать тем единственным способом, что был тогда мне доступен.

Теперь возможностей у меня больше, но больше и ответственности. Об этом мне и сказал Игорь, выдавая под расписку амулет.