Африканское дежавю

Через пять минут она появилась, плотоядно улыбнулась и кратко произнесла: – Fifty.[2 - Пятьдесят (англ.)]

«Вот зараза, – подумал повторно Хазаров. – Менеджер отеля уверял, что проститутки стоят по десять баксов». Но торг был совершенно неуместен, когда в его воображении вновь всплыла стройная малышка. Он без лишних споров передал толстухе зелёную купюру с бородато-усатым мужиком, который с грустью взирал на извечно продажный мир. Тогда она назвала ещё одну цифру, показав на коридор:

– Five.[3 - Пять (англ.)]

* * *

Отделанная светлым деревом комнатка № 5 имела достаточно скромный вид. Правда, по стенам горели в керамических канделябрах свечи, что создавало недурную интимную обстановку. В центре – просторный сексодром с покрывалом а-ля зебра, на стене в изголовье огромное зеркало. В тишине слышались только звуки журчащей воды из пластмассового водопадика на столе. «Ага, она уже в ду?ше», – отметил Евгений и сел в кожаное кресло в углу комнаты.

Негритянка вышла в аляповато-расцвеченной, как свойственно в этих широтах, простыне. Их взгляды встретились. Лишь теперь Хазаров заметил слегка раскосые глаза девицы, столь не характерные для её родной расы. Они вызывали двойственные ощущения – пугали загадочностью и притягивали некой потусторонней красотой. А полные чувственные губы вызывали самые крамольные желания. «Ей даже не нужно вкачивать ботокс, как нашим дурёхам, – позабавило Евгения. – Природа щедра к этой подруге с самого рождения». Тонкую шею девушки облегало диковинное ожерелье в несколько рядов из морских раковин и кварца синего, жёлтого и красного цветов. Она жестом показала, чтобы Евгений прикрыл глаза. Он повиновался и услышал щелчок бумбокса. Зазвучала медленная, со стонами секс-музыка…

В мужском воображении сразу возникли тропические джунгли, над которыми разметались сказочно яркие звёзды. Ночь была тихая и безлунная, лишь где-то далеко-далеко едва слышались звуки тамтама. Они становились всё громче и громче. Евгений почувствовал движение воздуха рядом с собой.

Он приоткрыл веки и увидел танцующую негритянку в прозрачном подобии сари. Островерхие холмики груди были полностью обнажены. На тёмном лице особенно отчётливо выделялись белки миндалевидных очей. Пухлые губы откровенно предупреждали о неизведанной пока им чувственности.

Поначалу она танцевала медленно. Плавные движения гибкого стана, тонких рук и длинных ног завораживали. Вместе с учащающимся ритмом африканских барабанов она начинала двигаться всё быстрее. В движениях уже сквозил столь неприкрытый эротизм, что Евгений с трудом сдерживался, дабы не наброситься на неё, словно тигр на желанную добычу.

Девушка, чувствуя нарождающееся в нём желание, танцевала всё изощрённее, всё сладострастнее. Она скользила постоянно рядом с ним, обдавая жаром молодого тела, подобно неуловимому пламени. Ноздри мужчины жадно втягивали незнакомо-притягательный аромат, исходящий от гладко-чёрной кожи.

На какое-то мгновение она остановилась перед ним. Хазаров тут же вскочил, жарко обнял девушку и повалил её на кровать. Стал лобызать её лицо и шею, опускаясь всё ниже. Одна рука обняла гибкую талию, вторая скользнула наверх. Он в экстазе стал мять и целовать грудь путаны, и почти уже потерял контроль над собой, когда смешливый бесёнок в его мозгах всё же поинтересовался: «А между ног она тоже чёрная или там кожа отдаёт слоновой костью, как на ладонях?» Он резво стянул с упругой попы нитки стрингов и, ухмыльнувшись, убедился, что его соблазнительница полностью чёрная. Лишь меж лепестков «розы любви» ярко розовела манящая плоть.

От увиденного Евгений окончательно потерял голову. Он хотел уже, было, ринуться в последнюю атаку, как девушка на минуту остановила его. Из тумбочки рядом с кроватью она достала пачку презервативов и мягко, но настойчиво показала, чтобы он лёг. Он опять повиновался и опрокинулся на спину. Ощутил, как она одевает его «героя» в скользкую одежду резины. И, едва это случилось, он порывисто привлёк девушку к себе.

…Он входил в неё снова и снова. И с каждым разом его разум всё сильнее затуманивался. Сладострастная змея с низа живота поползла по позвоночнику вверх, заставляя мужчину подчиниться воле инстинкта. Неведомое блаженство начало разливаться по телу приятным теплом… В какой-то момент в мозгах закрутился огненно-алый круговорот, и он втянул в себя Евгения без остатка.

Глава 2

Его веки были немыслимо тяжёлыми. Но Евгений преодолел-таки их свинцовую тяжесть, и сразу же наткнулся на взгляд негритянки в упор. В глазах путаны сквозил диковатый блеск, и на губах блуждала едва заметная улыбка. Ему стало не по себе от её несколько неприятного вида.

Однако, отбросив всякие страхи, мужчина приподнялся на локтях с постели. С некоторым недоумением для себя удивился: «Я что же, заснул после секса?»

Негритянка ощерилась гримаской, потом улыбнулась уже ласковее, будто старалась загладить свою вину за нечто, что нельзя было показывать перед посторонним. В руках она держала зеркало в бронзовой оправе с виньетками.

Он ухмыльнулся и произнёс:

– Вот это приход. Really it was vеry cool… I like this.[4 - Это действительно было круто! Мне понравилось. (англ.)]

Он полез в карман джинсов и достал зелёную купюру с наполовину лысым, наполовину волосатым мужиком, который не менее задумчиво глядел всё на тот же продажный мир. Произнёс по-русски, надеясь, что она больше поймёт по интонации:

– Вот тебе, подружка, дополнительный приработок. Бери, пусть даже твоя бандерша не знает.

Однако негритянка отрицательно покачала головой:

– No, no. You gave me more…[5 - Нет-нет, ты дал мне больше! (англ.)]

Хазаров был в шоке: за такие неслыханные деньжищи он вполне мог купить гражданство в этой нищей стране. Но его самодовольство торжествовало:

– Кажется, я действительно дал тебе хорошенько оторваться. Ну, Бог с тобой, чертовка. Будешь помнить, на что способен настоящий мужик.

Он оделся с некоторой растяжкой и вышел. В зале уже ждал Юрий:

– Ты что так долго не мог оторваться от негритянки?

– Как долго?

– Прошло больше трёх часов! Я уже заволновался за тебя, но толстуха успокоила: начала лопотать, что тебе там очень понравилось.

Евгений удовлетворённо хмыкнул:

– Не без того… Правда, сейчас такое чувство будто руки и ноги набиты ватой.

По приходу в отель друзья отужинали в соседней кафешке. Друг поделился подробностями горячих утех с кудрявой куртизанкой.

– А как у тебя было дело?

Евгений неопределённо пожал плечами:

– Сам не пойму… Кайф обалденный. Но вот как всё происходило, не могу вспомнить.

– Ты не помнишь, как кончил?!

– Не поверишь, я действительно почти ничего не помню. В начале это было невыразимо по ощущениям! Затем в моей башке вдруг стали возникать фантастические картины… Будто бы я превратился в огромного шмеля, который летал вокруг красивого цветка, затем вонзался в него с размаху и пил божественный нектар. В небе сияла яркая радуга, кругом танцевали диковинные деревья и разноцветные птицы! Я чувствую себя… Невероятно счастливым.

Друг в недоумении воскликнул:

– Ты спятил! Ничего там не пил, не курил?

– Абсолютно ничего! И хочу ещё раз испытать то райское наслаждение. Хотя сейчас мне очень хочется поспать. Завтра махнём опять туда?

Снегирёв пожал плечами. Он засомневался в разумности подобного шага:

– Слышал, у них полстраны заражено СПИДом! Так что не зря воспользовались презервативами. С меня достаточно одного раза, чтобы больше не рисковать.

На Хазарова такие опасения не подействовали. На следующий день он в одиночку отправился по тому же адресу. И вернулся в противоречивом состоянии: с одной стороны, ещё более опьянённый любовью с проституткой, с другой, совершенно обессиленный, так как пробыл в борделе более четырёх часов.

– Этот кайф был ещё круче! Не пойму, что со мной делает эта пантера? Может быть, забрать чертовку домой да развестись с женой? Схожу-ка к ней ещё завтра.

– Слушай, я начинаю опасаться за твоё здоровье: выглядишь слишком возбуждённо.

Хазаров раздражённо взорвался:

– Иди на хрен! Я всё равно пойду к ней, потому что такого удовольствия не испытывал никогда в жизни! Имею я право покувыркаться с этой экзоткой или нет?

Юрий задумчиво пожал плечами. Его начали ставить в тупик резкие перемены в настроении друга.

* * *

На следующее утро Хазарова скрутило в бараний рог от непонятного недуга. Точнее, уже ночью голова гудела как колокол, и его нутро натурально выворачивало наизнанку. Тут ещё, как назло, к обеду разыгралась непогода. Небо потемнело, и внезапно полил тропический ливень. Он хлестал без остановки, сверкали молнии с громом, а ветви пальм испуганно бились в окно от порывов ветра.