Рождение и жизнь Иешуа бен Иосифа

Присутствие Матфея среди двенадцати апостолов позволило широко распахнуть двери царства для множества павших духом и отвергнутых душ, давно уже считавших себя лишенными того утешения, которое дает религия. Целые толпы отверженных и отчаявшихся мужчин и женщин стремились услышать Иисуса, и он не отвернулся ни от одного из них.

Матфей принимал пожертвования от всех желающих из числа верующих учеников и слушателей, присутствовавших на проповедях Учителя, однако он никогда не проводил массовых сборов средств. Вся его деятельность, связанная с финансированием, осуществлялась им втайне и лично; большей частью деньги собирались среди представителей наиболее состоятельного класса заинтересованных верующих. Практически всё свое скромное состояние он потратил на нужды Учителя и его апостолов, но они так и не узнали о его щедрости, – за исключением Иисуса, который знал об этом всё. Матфей не решался открыто вносить свои деньги в апостольскую казну из-за боязни, что Иисус и его товарищи посчитают их грязными; поэтому он часто давал деньги от имени других верующих. В первые месяцы, когда Матфей знал, что его присутствие среди апостолов являлось определенным испытанием, он чувствовал сильное искушение намекнуть им на то, что нередко они кормятся на его средства, однако он подавлял этот соблазн. В тех случаях, когда проявлялось презрительное отношение к мытарю, Левий сгорал от желания раскрыть им свою щедрость, но ему всегда удавалось сохранить молчание.

Если оказывалось, что имевшихся в наличии средств недостаточно для покрытия недельных расходов, Левий часто брал крупные суммы из личных сбережений. Так же иногда, когда у него появлялся огромный интерес к учению Иисуса, он предпочитал остаться с остальными и послушать Учителя, даже если знал, что из-за этого ему придется самому внести нужную сумму. Но как же ему хотелось, чтобы Иисус узнал о том, что значительную часть денег он берет из собственного кармана! Он и не догадывался, что Учитель знает об этом всё. Ни один из апостолов так никогда и не узнал, что Матфей являлся их благотворителем, причем в такой степени, что когда, с началом преследований, он отправился проповедовать евангелие царства, он остался практически без гроша.

Когда эти преследования заставили апостолов покинуть Иерусалим, Матфей отправился на север, проповедуя евангелие царства и крестя верующих. Его прежние товарищи-апостолы утратили с ним связь, однако он продолжал идти вперед, проповедуя и крестя, через Сирию, Каппадокию, Галатию, Вифинию и Фракию. Именно здесь, во фракийском городе Лисимахии, в результате сговора группы скептически настроенных иудеев с римскими солдатами, он встретил свою смерть. Так этот возрожденный мытарь погиб победителем – с верой в спасение, столь прочно усвоенной им из учений Иисуса за время недавней жизни Учителя на земле.

Фома Дидим

Фома был восьмым апостолом, и он был избран Филиппом. В последующие времена он стал известен как «Фома неверующий», однако его товарищи-апостолы вряд ли считали его неисправимым скептиком. Действительно, он обладал логическим и скептическим складом ума, но его отважная преданность не позволяла близко знавшим его людям считать Фому банальным скептиком.

Когда Фома присоединился к апостолам, ему было двадцать девять лет. Он был женат и имел четырех детей. Поначалу он работал плотником и каменщиком, но впоследствии стал рыбаком и поселился в Тарихее, находившейся на западном берегу Иордана у того места, где он вытекает из Галилейского моря. Фома был известным человеком в своем небольшом селе. Он был мало образован, но обладал острым и логическим умом и являлся сыном прекрасных родителей, живших в Тивериаде. Из всех апостолов только Фома обладал действительно аналитическим складом ума. Он был настоящим ученым апостольской группы.

Детство Фомы было несчастливым. Брак его родителей нельзя назвать удачным, что отразилось на нем в зрелом возрасте. Фома приобрел очень тяжелый и сварливый характер. Даже его жена была довольна, когда он стал одним из апостолов: она радовалась тому, что большую часть времени сможет не видеть своего пессимистически настроенного мужа. Кроме того, ему была присуща некоторая подозрительность. Поэтому с ним было трудно ужиться. Поначалу Петр был весьма разочарован Фомой и жаловался на него своему брату, Андрею, называя его «подлым, противным и вечно подозрительным». Но чем лучше товарищи Фомы узнавали его, тем больше он им нравился. Они убедились в его абсолютной честности и непоколебимой преданности. Фома был в высшей степени искренним и правдивым человеком, однако он был от природы придирчив и вырос настоящим пессимистом. Проклятьем его аналитического ума была подозрительность. Он уже терял веру в людей, когда познакомился с апостолами и, таким образом, соприкоснулся с благородной личностью Иисуса. Эта связь с Учителем сразу же начала преобразовывать весь характер Фомы, что привело к огромной перемене в его отношениях с другими людьми.

Огромной силой Фомы был его прекрасный аналитический ум в сочетании с непреклонным мужеством – если он приходил к какому-то решению. Его огромной слабостью была подозрительность в сочетании с нерешительностью, которую он так и не преодолел за всю свою жизнь во плоти.

В организации двенадцати апостолов в обязанности Фомы входило составление маршрутов и руководство путешествиями, и он был умелым управляющим работой и передвижениями апостольского корпуса. Он был хорошим исполнителем, великолепным предпринимателем, однако ему мешало его переменчивое настроение; сегодня он был одним человеком, завтра – другим. Когда Фома присоединился к апостолам, он был склонен к меланхолии, но общение с Иисусом и другими апостолами в значительной мере излечило его от этого болезненного погружения в себя.

Иисусу очень нравился Фома, с которым он провел много длительных бесед с глазу на глаз. Его присутствие среди апостолов было огромным утешением для всех честных скептиков и помогло многим смущенным умам войти в царство, даже если они не могли целиком понять всех духовных и философских аспектов учений Иисуса. Апостольство Фомы было неизменным свидетельством того, что Иисус любит и честных скептиков. Если другие апостолы чтили Иисуса из-за какой-то особенной и выдающейся черты его многогранной личности, то Фома почитал своего Учителя из-за его в высшей степени гармоничного характера. Фома всё больше восхищался и уважал того, кто был столь ласковым и милосердным – и столь непреклонно справедливым и беспристрастным; столь твердым, но лишенным упрямства; столь спокойным, но лишенным безразличия; столь полезным и участливым, но лишенным навязчивости или безапелляционности; столь сильным – и одновременно столь добрым; столь уверенным, но лишенным грубости или резкости; столь мягким, но столь чуждым нерешительности; столь чистым и невинным – и в то же время столь живым, энергичным и волевым; столь истинно мужественным, но лишенным опрометчивости или безрассудства; столь любящим природу, но столь свободным от какого-либо поклонения ей; столь веселым и шутливым, но столь лишенным легкомысленности и фривольности. Именно эта несравненная гармоничность личности покорила Фому. Из всех апостолов он, возможно, обладал лучшим интеллектуальным пониманием Иисуса и способностью по достоинству оценить его личность.

В советах двенадцати апостолов Фома всегда был осмотрителен и настаивал на соблюдении осторожности, однако если его консервативная линия не встречала достаточной поддержки или отвергалась, он всегда был первым, кто бесстрашно отправлялся исполнять принятый план. Вновь и вновь он выступал против какой-нибудь идеи, считая ее проявлением безрассудства и излишней самоуверенности; он спорил до самого конца, но когда Андрей выносил вопрос на голосование и апостолы решали сделать то, против чего он столь упорно возражал, Фома был первым, кто говорил: «Пошли!» Он умел проигрывать. Он не был злопамятным и не таил оскорбленных чувств. Раз за разом он возражал против того, чтобы Иисус подвергал себя опасности, но если Учитель решал пойти на риск, Фома неизменно сплачивал апостолов своим отважным призывом: «Вперед, друзья – пойдем же на смерть вместе с ним».

В некоторых отношениях Фома был похож на Филиппа; он тоже хотел, чтобы ему «показали», однако его внешние проявления сомнения основывались на совершенно иных мыслительных процессах. Фома был аналитиком, а не просто скептиком. Что касалось личной физической отваги, он был одним из самых храбрых среди двенадцати апостолов.

У Фомы бывали очень тяжелые дни; временами он становился мрачным и унылым. Утрата сестры-близнеца в возрасте девяти лет во многом стала причиной его юношеской печали и усугубила проблемы его характера в более поздний период жизни. Когда Фому посещало мрачное настроение, то иногда ему помогал прийти в себя Нафанаил, иногда – Петр, а нередко – один из близнецов Алфеевых. К сожалению, в периоды наибольшей подавленности он всегда избегал прямого контакта с Иисусом. Однако Учитель знал об этом всё и с понимающим сочувствием относился к страдавшему меланхолией и одолеваемому сомнениями апостолу.

Иногда Фома получал от Андрея разрешение покинуть остальных и уединиться на один-два дня. Но вскоре он понял неразумность такого пути. Он быстро убедился в том, что лучшее средство в период подавленности – продолжать работать и держаться своих товарищей. Однако какие бы чувства ни владели им, он оставался настоящим апостолом. Когда приходило время действовать, именно Фома всегда говорил: «Пошли!»

Фома служит прекрасным примером человека, который испытывает сомнения, вступает с ними в борьбу и побеждает. Он обладал великолепным умом; он не был язвительным критиканом. Это был человек логического склада ума, мыслитель; он являлся пробным камнем для Иисуса и своих товарищей-апостолов. Если бы Иисус и его труд не были подлинными, такого человека как Фома невозможно было бы удержать от начала до конца. Он обладал острым и безошибочным чувством истины. При первом признаке мошенничества или обмана Фома покинул бы их. Ученые могут не до конца понимать Иисуса и его труд на земле, однако с Учителем и его человеческими соратниками жил и трудился человек, обладавший умом настоящего ученого – Фома Дидим, и он верил в Иисуса Назарянина.

Дни суда и распятия стали тяжелым испытанием для Фомы. На какое-то время он впал в глубокое отчаяние, но собрался с силами, остался с апостолами и вместе с ними приветствовал Иисуса на Галилейском море. На время он поддался сомнениям и депрессии, но в итоге вновь обрел веру и мужество. После Пятидесятницы он помогал апостолам мудрым советом и, когда преследования рассеяли верующих, отправился на Кипр, Крит, побережье Северной Африки и в Сицилию, проповедуя благую весть царства и крестя верующих. Фома продолжал проповедовать и крестить, пока, по приказу Рима, не был схвачен и казнен на Мальте. Всего за несколько недель до смерти он приступил к описанию жизни и учений Иисуса.

Иаков и Иуда Алфеевы

Близнецы Иаков и Иуда, сыновья Алфея, были рыбаками и жили неподалеку от Хересы; Иаков и Иоанн Зеведеевы избрали их девятым и десятым апостолами. Им было по двадцать шесть лет, и они были женаты; у Иакова было трое детей, у Иуды – двое.

Мало что можно сказать об этих простых рыбаках. Они любили своего Учителя, и Иисус любил их, однако они никогда не прерывали его рассуждений вопросами. Они плохо понимали философские беседы и теологические дебаты других апостолов, но они радовались тому, что оказались среди столь могущественных людей. Оба они были практически идентичны по своему внешнему облику, умственным способностям и духовному восприятию. То, что можно сказать об одном, справедливо и для другого.

Андрей поручил им следить за порядком. Они являлись главными блюстителями порядка во время проповедей и, фактически, широко использовались апостолами в качестве слуг и посыльных. Они помогали Филиппу со снабжением, относили деньги семьям вместо Нафанаила и всегда были готовы помочь любому из апостолов.

Толпы простых людей испытывали огромное воодушевление, когда видели среди апостолов таких же, как они, простолюдинов, удостоенных столь высокой чести. Сам факт принятия в апостолы этих недалеких близнецов был средством привлечения в царство множества нерешительных верующих. И, кроме того, простые люди более благосклонно относились к тому, что ими руководили и управляли официальные блюстители порядка, во многом похожие на них самих.

Иаков и Иуда, которых также называли Фаддеем и Леввеем, не имели ни сильных, ни слабых сторон. Прозвища, данные им учениками, были добродушным обозначением заурядности. Они были «меньшими из всех апостолов». Они знали это и не расстраивались.

Иаков Алфеев особенно любил Иисуса из-за его простоты. Эти близнецы не могли постичь разум Иисуса, однако они действительно чувствовали, что связаны с сердцем Учителя узами благожелательности. Они не обладали большим умом; при всём уважении к ним, их можно было бы назвать даже глупыми, но в своей духовной сущности они обладали настоящим опытом. Они верили в Иисуса; они являлись сынами Божьими и собратьями в царстве.

Иуду Алфеева притягивала к Иисусу непоказная скромность Учителя. Такая скромность в сочетании с таким личным достоинством чрезвычайно импонировала Иуде. То, что Иисус всегда умалчивал о своих необычных деяниях, производило огромное впечатление на этого простодушного дитя природы.

Близнецы были добродушными и бесхитростными помощниками, и все любили их. Иисус пригласил этих молодых людей одного таланта занять почетное место в царстве, – войти в его личное окружение, – потому что в пространственно-временных мирах существуют бесчисленные миллионы таких же простодушных и охваченных страхом душ, которым он также предлагает активные вероисповедные дружеские отношения с ним и его излитым Духом Истины. Иисус презирает не незначительность, а зло и грех. Иаков и Иуда были незначительны, но они были верны. Они были простыми и невежественными людьми, но они обладали большим сердцем, добротой и великодушием.

И сколь преисполнены благодарной гордостью были эти скромные люди в тот день, когда Учитель отказался принять некоего богатого человека в качестве проповедника евангелия, пока тот не продаст свое имение и не поможет бедным! Когда бедняки слышали это и видели близнецов среди его советников, они знали доподлинно, что Иисус нелицеприятен. Только божественный институт – царство небесное – мог быть построен на столь заурядном человеческом фундаменте!

Лишь один или два раза за всё их общение с Иисусом близнецы решились обратиться с вопросом в присутствии других. Проснувшийся у Иуды интерес побудил его задать вопрос после того, как Учитель сказал о гласном раскрытии себя миру. Иуда был несколько разочарован тем, что у двенадцати апостолов не останется секретов, и решился спросить: «Но Учитель, когда ты, таким образом, раскроешь себя миру, как выделишь ты нас особым проявлением своей добродетели?»

Близнецы добросовестно служили до самого конца – до черных дней суда, распятия и отчаяния. В своих сердцах они никогда не теряли веру в Иисуса и (не считая Иоанна) первыми поверили в воскресение. Но они не могли понять установления царства. Вскоре после того, как их Учитель был распят, они вернулись к своим семьям и сетям; их труд был завершен. Они не обладали способностями, необходимыми для более сложных сражений во имя царства. Однако они жили и умерли с сознанием того, что были удостоены и благословлены четырьмя годами тесной и личной связи с Сыном Божьим – полновластным творцом вселенной.

Симон Зелот

Симон Зелот, одиннадцатый апостол, был избран Симоном Петром. Это был способный человек с хорошей родословной, который жил вместе со своей семьей в Капернауме. Когда он присоединился к апостолам, ему было двадцать восемь лет. Он являлся пламенным агитатором. Помимо того, это был человек, который много говорил, не подумав. До того, как посвятить всего себя патриотической организации зелотов, он был купцом в Капернауме.

Симон Зелот отвечал за развлечения и отдых апостольской группы, и он был прекрасным организатором досуга и отдыха двенадцати апостолов.

Сильной стороной характера Симона была его воодушевляющая преданность. Если апостолы находили мужчину или женщину, которые терзались сомнениями относительно вступления в царство, они посылали Симона. Обычно этому вдохновенному стороннику спасения через веру в Бога требовалось не более пятнадцати минут, чтобы развеять все сомнения и устранить любые колебания, увидеть рождение новой души в «свободе веры и радости спасения».

Огромной слабостью Симона был его материалистический склад ума. Он не мог быстро превратиться из еврейского националиста в духовного интернационалиста. Четыре года – слишком короткий срок для такой интеллектуальной и эмоциональной трансформации, однако Иисус всегда терпеливо относился к нему.

Больше всего Симона восхищало в Иисусе спокойствие Учителя, его уверенность, выдержка и непостижимое самообладание.

Хотя Симон был пламенным революционером, бесстрашным зачинщиком волнений, он постепенно укрощал свою пылкую натуру, пока не превратился в яркого и убедительного проповедника «мира на земле и доброй воли среди людей». Симон был искусным спорщиком; он действительно любил поспорить. И когда приходилось иметь дело с законничеством образованных евреев или с интеллектуальными софизмами греков, это всегда поручалось Симону.

Он был мятежником по своей природе и борцом с традиционными верованиями по воспитанию, однако Иисус привлек его на свою сторону для проповеди высоких идей небесного царства. Он всегда отождествлял себя с партией протеста; теперь же он присоединился к партии прогресса – неограниченного и вечного прогресса в духе и истине. Симон был человеком огромной верности и горячей личной преданности, и он действительно глубоко любил Иисуса.

Иисус не боялся общаться с коммерсантами, трудовым людом, оптимистами, пессимистами, философами, скептиками, мытарями, политиками и патриотами.

Учитель часто беседовал с Симоном, но ему так и не удалось превратить этого ревностного еврейского националиста в интернационалиста. Иисус часто говорил Симону, что человеку свойственно желать улучшения социального, экономического и политического положения, однако он неизменно добавлял: «Это не имеет отношения к небесному царству. Мы должны посвятить себя исполнению воли Отца. Наше дело – быть посланниками небесного духовного правительства, и мы не должны непосредственно заниматься чем-либо иным, кроме выражения воли и характера божественного Отца, возглавляющего правительство, которое мы представляем». Симону было трудно понять всё это, но постепенно он стал постигать некоторый смысл учения Иисуса.

Когда иерусалимские преследования рассеяли учеников, Симон временно прекратил свою деятельность. Он был буквально сломлен. Как патриот-националист, он отказался от всего ради учений Иисуса; и вот всё было кончено. Он впал в отчаяние, но через несколько лет вновь исполнился надеждой и отправился в путь, возвещая евангелие царства.

Он прибыл в Александрию и, поднявшись к верховьям Нила, проник в глубинные районы Африки, повсюду проповедуя евангелие Иисуса и крестя верующих. Так он трудился, пока не превратился в немощного старика. Он умер и был похоронен в сердце Африки.

Иуда Искариот

Иуда Искариот, двенадцатый апостол, был избран Нафанаилом. Он родился в Кериоте – небольшом городке в южной Иудее. Когда он был подростком, родители перебрались в Иерихон, где он жил и служил в различных коммерческих предприятиях своего отца, пока не заинтересовался проповедью и деятельностью Иоанна Крестителя. Родители Иуды были саддукеями, и когда их сын примкнул к ученикам Иоанна, они отреклись от него.

Нафанаил встретил Иуду в Тарихее, где тот искал работу на рыбосушильном предприятии у южной оконечности Галилейского моря. Когда он примкнул к апостолам, ему было тридцать лет, и он не был женат. Он был, возможно, самым образованным из двенадцати апостолов и являлся единственным в апостольской семье Учителя выходцем из Иудеи. Личность Иуды не отличалась какими-либо яркими чертами, хотя он обладал многими внешними признаками культурного и воспитанного человека. Он обладал хорошим умом, но этот ум не всегда был по-настоящему искренним. Иуда, в сущности, не понимал себя; он не был откровенным в отношениях с самим собой.

Андрей назначил Иуду апостольским казначеем; он полностью соответствовал своей должности и – вплоть до того дня, когда он предал своего Учителя, – исполнял обязанности честно, преданно и чрезвычайно успешно.

В Иисусе не было какой-либо особой черты, которая восхищала бы Иуду, и которую он выделял бы из всесторонне привлекательной и чрезвычайно обаятельной личности Учителя. Иуда так и не смог возвыситься над своими предвзятыми мнениями иудеянина о своих товарищах-галилеянах. Про себя он критиковал многое даже в Иисусе. Не раз этот самодовольный иудеянин осмеливался в глубине души подвергать критике даже того, на кого одиннадцать апостолов смотрели как на совершенного человека, который «самый прекрасный и выделяется из десяти тысяч». Он действительно считал, что Иисус проявляет робость и в некотором смысле боится утвердить собственное могущество и власть.

Иуда был хорошим бизнесменом. Требовался такт, способности, терпение, равно как и неукоснительная приверженность своему делу, для того чтобы вести финансовые дела такого идеалиста, как Иисус, не говоря уже о борьбе с безалаберностью в деловых вопросах некоторых апостолов. Иуда был действительно хорошим исполнителем, дальновидным и способным финансистом. И он являлся активным сторонником организации. Никто из двенадцати никогда не критиковал Иуду. Насколько они могли понять, Иуда Искариот был непревзойденным казначеем, образованным и лояльным (хотя иногда критически настроенным) апостолом и во всех отношениях преуспевающим человеком. Апостолы любили Иуду. Он действительно был одним из них. Должно быть, он верил в Иисуса, однако мы сомневаемся, чтобы он действительно любил Учителя всем сердцем. Судьба Иуды иллюстрирует справедливость выражения: «Иной путь кажется человеку правильным, но в конце пути – дорога к смерти». Человеку легко пасть жертвой мирного обмана – приятного приспособления к путям греха и смерти. Не сомневайтесь в том, что в финансовом отношении Иуда всегда был лоялен по отношению к Учителю и своим товарищам-апостолам. Деньги никогда не могли бы стать мотивом его предательства.

Иуда являлся единственным сыном недальновидных родителей. В очень юном возрасте его баловали и ласкали; он был испорченным ребенком. Когда он вырос, у него сложилось преувеличенное представление о собственной значимости. Он не умел проигрывать. Его представления о справедливости были расплывчатыми и превратными. Он лелеял в себе чувства ненависти и подозрительности. Он был мастером превратного толкования слов и поступков своих друзей. И всю свою жизнь Иуда культивировал в себе привычку сводить счеты с теми, кто, как ему представлялось, плохо обходился с ним. Он обладал извращенным представлением о ценностях и преданности.

Иуда являлся для Иисуса подвигом веры. С самого начала Учитель прекрасно понимал слабости этого апостола и хорошо видел, какой опасностью чревато принятие его в братство. Однако в природе Сынов Божьих – давать каждому созданному существу полную и равную возможность спасения и продолжения жизни. Иисус хотел, чтобы не только смертные данного мира, но и наблюдавшие существа в бессчетных других мирах знали, что когда возникает сомнение в искренней и беззаветной преданности создания царству, неизменной практикой стоящих над людьми Судей является полное принятие сомнительного кандидата. Дверь в вечную жизнь широко открыта для всех; «всякий, кто хочет, пусть приходит»; нет никаких ограничений или условий, кроме веры входящего.

Именно поэтому Иисус позволил Иуде продолжать свою деятельность до самого конца, всегда делая всё возможное для того, чтобы изменить и спасти этого слабого и запутавшегося апостола. Однако, если человек неспособен честно принять свет и оправдать его своей жизнью, то в душе такого человека этот свет превращается в тьму. Иуда стал лучше понимать царство на интеллектуальном уровне, но, в отличие от остальных апостолов, он не достиг прогресса в обретении духовного характера. Ему не удалось добиться удовлетворительного личного прогресса в своем духовном опыте.