Рождение и жизнь Иешуа бен Иосифа

Мария трепетала от ожидания. Ей казалось, что приблизилось исполнение обещания, данного ей Гавриилом. Она ждала, что вскоре вся Палестина будет потрясена и ошеломлена чудотворным раскрытием ее сына как сверхъестественного царя всех евреев. Но на все вопросы матери, Иакова, Иуды и Зеведея Иисус лишь отвечал с улыбкой: «Мне следует задержаться здесь на время; я должен исполнить волю моего небесного Отца».

На следующий день, во вторник, все они отправились в Кану на свадьбу Наоми, которая должна была состояться днем позже. И, несмотря на многочисленные предупреждения Иисуса не говорить о нем никому, «пока не пробьет час исполнить дело моего Отца», они поступили по-своему и потихоньку распространяли весть о том, что нашли Избавителя. Каждый из них надеялся про себя, что во время этой свадьбы Иисус примет полномочия Мессии и сделает это с великим могуществом и грандиозным великолепием. Они помнили разговоры о явлениях, произошедших после его крещения, и верили, что его грядущий земной путь будет отмечен всё более частыми демонстрациями сверхъестественных способностей и чудес. Поэтому вся округа готовилась прибыть в Кану на свадебный пир Наоми и Иоава, сына Нафана.

Мария давно уже не была столь веселой. Она отправилась в Кану, ощущая себя царицей-матерью, собирающейся на коронацию сына. Впервые после того, как Иисусу исполнилось тринадцать лет, семья и друзья видели его столь беззаботным, столь счастливым, столь предупредительным и отзывчивым к просьбам и желаниям своих товарищей, столь трогательно участливым. И потому они разбивались на группки и перешептывались, гадая, что произойдет. Что предпримет теперь этот странный человек? Как он возвестит славу грядущего царства? И все они были в восторге от мысли, что им предстоит присутствовать при откровении могущества и силы Бога Израиля.

Свадьба в Кане

К полудню в среду в Кану прибыло около тысячи человек, что более чем в четыре раза превышало число приглашенных на свадебный пир. По еврейскому обычаю свадьбу отмечали в среду, а приглашения были разосланы за месяц до свадьбы. До полудня и в начале второй половины дня всё происходящее больше напоминало устроенный в честь Иисуса общественный прием, нежели свадьбу. Каждый хотел поприветствовать этого почти уже знаменитого галилеянина, и он был чрезвычайно сердечен со всеми – молодыми и старыми, иудеями и иноверцами. И все обрадовались, когда Иисус согласился пойти во главе подвенечного свадебного шествия.

Теперь Иисус уже полностью осознавал свое человеческое существование, свое божественное предсуществование и статус своих объединенных, или слившихся, – божественной и человеческой, – сущностей. Для него было совершенно естественным играть человеческую роль, а в следующее мгновение принимать на себя личностные прерогативы божества.

В течение дня Иисус всё отчетливее стал осознавать, что от него ждут чуда; особенно ясно он видел, что его семья и шесть учеников-апостолов надеются на то, что он провозгласит свое грядущее царство каким-нибудь поразительным и сверхъестественным действом.

В начале второй половины дня Мария позвала Иакова; вместе они набрались духу, подошли к Иисусу и спросили, не сможет ли он доверить им свою тайну настолько, чтобы сообщить, когда и в какой момент свадебной церемонии он планирует проявить себя как «сверхъестественный». Не успели они закончить, как увидели, что пробудили в Иисусе его характерное негодование. Он лишь сказал: «Если вы любите меня, вы должны желать оставаться со мной, пока я исполняю волю моего небесного Отца». Но выражение его лица было красноречивым свидетельством упрека.

Этот поступок матери чрезвычайно разочаровал Иисуса-человека, и он был существенно отрезвлен своей реакцией на ее намек – позволить себе внешнюю демонстрацию божественности. Это относилось к тем самым вещам, которые он лишь недавно – во время своего уединения в горах – решил не делать. В течение нескольких часов Мария пребывала в подавленном состоянии. Она сказала Иакову: «Я не понимаю его; что всё это значит? Будет ли конец его странному поведению?» Иаков и Иуда пытались утешить свою мать, в то время как Иисус уединился на час. Но вернувшись к гостям, он вновь был беспечным и веселым.

Свадебная церемония проходила в молчаливом ожидании, но она завершилась без единого слова или действия со стороны почетного гостя. Затем прошел слух, что плотник и корабел, которого Иоанн провозгласил «Избавителем», продемонстрирует свое могущество во время вечернего празднества – возможно, за свадебным ужином. Однако для его шести учеников-апостолов всякое ожидание такой демонстрации прекратилось после того, как он собрал их перед самым праздничным ужином и с величайшей серьезностью сказал: «Не думайте о том, что я пришел сюда творить чудеса для удовлетворения любопытных или убеждения сомневающихся. Нет. Мы находимся здесь, чтобы исполнить волю нашего небесного Отца». Но когда Мария и остальные увидели, что он совещается со своими товарищами, то про себя они полностью уверились в том, что готовится нечто необыкновенное. И все уселись, чтобы насладиться свадебным застольем и праздничным вечером в приятном общении со своими товарищами.

Отец жениха приготовил запас вина, которого с лихвой хватило бы для всех приглашенных на свадьбу гостей. Но мог ли он знать, что женитьба его сына станет событием, столь тесно связанным с ожидаемым явлением Иисуса в качестве Мессии-избавителя? Он радовался выпавшей на его долю чести видеть знаменитого галилеянина среди своих гостей, однако еще до окончания ужина слуги обескуражили его сообщением о том, что вино на исходе. К окончанию свадебного ужина, когда гости стали прогуливаться по саду, мать жениха сообщила Марии по секрету, что запасы вина иссякли, на что Мария доверительно сказала ей: «Не тревожьтесь, я поговорю со своим сыном. Он поможет нам». Так она взяла на себя смелость поговорить с ним, несмотря на порицание, сделанное лишь несколькими часами раньше.

В течение многих лет при каждом кризисе, случавшемся в их семейной жизни в Назарете, Мария всегда обращалась за помощью к Иисусу, поэтому было вполне естественным, что в такой ситуации она подумала о нем. Но были и другие причины, заставившие эту честолюбивую мать обратиться в данном случае к своему старшему сыну. Мария подошла к Иисусу, стоявшему в одиночестве в углу сада, и произнесла: «Сын мой, у них нет вина». Иисус ответил: «Женщина моя добрая, при чём здесь я?» Мария сказала: «Но я считаю, что настал твой час; разве ты не можешь помочь нам?» Иисус ответил: «Я заявляю вновь: я пришел не для того, чтобы заниматься подобными делами. Зачем ты снова беспокоишь меня такими вещами?» И тут, разрыдавшись, Мария взмолилась: «Сын мой, я обещала им, что ты поможешь нам; разве ты не можешь сжалиться надо мной и выполнить мою просьбу?» И тогда Иисус сказал: «Женщина, по какому праву ты раздаешь такие обещания? Позаботься о том, чтобы впредь этого не делать. Мы должны во всём следовать воле небесного Отца».

Мария, мать Иисуса, была сломлена; она была ошеломлена! И пока она стояла перед ним без движения, со слезами, стекающими по ее лицу, человеческое сердце Иисуса переполнилось состраданием к женщине, родившей его во плоти; и, наклонившись к ней, он ласково положил ей руку на голову и сказал: «Ну-ну, мама Мария, не печалься из-за моих слов; они показались тебе резкими – но разве не говорил я тебе много раз, что я пришел только для того, чтобы исполнить волю моего небесного Отца? Я с превеликим удовольствием сделал бы то, о чём ты меня просишь, если бы такова была воля моего Отца… », и Иисус внезапно умолк, он заколебался. Мария, казалось, почувствовала, что что-то происходит. Вскочив, она обвила его шею руками, поцеловала и поспешила назад, в помещение для слуг, которым сказала только: «Что мой сын скажет, то и делайте». Однако Иисус ничего не сказал. Он понял, что уже сказал – а скорее, по собственному желанию подумал – слишком много.

От ликования Марии хотелось пуститься в пляс. Она не знала, откуда появится вино, но не сомневалась в том, что окончательно уговорила своего первенца утвердить свою власть – раскрыть себя, заявить о своем высоком положении и проявить мессианское могущество. И благодаря присутствию и взаимодействию некоторых вселенских сил и личностей, о чём совершенно не догадывались присутствующие, ей не суждено было разочароваться. Вино, которое просила Мария и которое Богочеловек Иисус по-человечески, из сочувствия пожелал, вскоре должно было появиться.

Неподалеку стояло шесть каменных водоносов, наполненных водой и вмещавших около двадцати галлонов каждый. Эта вода предназначалась для последующего использования во время завершающих свадьбу очистительных обрядов. Внимание Иисуса привлекло движение слуг, хлопотавших возле этих огромных каменных сосудов под оживленным руководством его матери; подойдя поближе, он увидел, как из них кувшинами черпают вино.

Постепенно Иисус начал понимать, что произошло. Из всех присутствующих на свадебном пиршестве в Кане больше всех был удивлен он сам. Люди ждали от него чуда, однако именно этого он решил не делать. И тут Сын Человеческий вспомнил, о чём предостерегал его Личностный Настройщик Сознания в горах. Он вспомнил предупреждение Настройщика о неспособности любой силы или личности лишить его той прерогативы создателя, которая заключается в независимости от времени. В данном случае преобразователи энергии, промежуточные создания и все другие требуемые личности были собраны рядом с водой и другими необходимыми элементами и, ввиду явного желания Создателя и Властелина Вселенной, результат – мгновенное появление вина – был неотвратимым. И это явление было тем более неизбежным, поскольку Личностный Настройщик дал понять, что исполнение желания Сына никак не противоречит воле Отца.

Однако это ни в коей мере не было чудом. Ни один закон природы не был преобразован, отменен или нарушен. Единственное, что произошло – это аннулирование времени при подборе небесными существами химических элементов, необходимых для образования вина. В данном случае, в Кане посредники Создателя приготовили вино точно так же, как это делается с помощью обычного, естественного процесса – за исключением того, что это произошло независимо от времени и при вмешательстве сверхчеловеческих сил в процесс пространственного подбора необходимых химических ингредиентов.

Кроме того, было очевидно, что совершение этого так называемого чуда не противоречило воле Райского Отца – в противном случае этого не случилось бы, ибо Иисус уже подчинил себя во всём воле Отца.

Когда слуги начерпали нового вина и принесли его шаферу, исполнявшему роль тамады, и когда он попробовал его, то подозвал жениха и сказал ему: «Обычно сперва угощают хорошим вином, а когда гости напьются, то подают вино похуже; ты же сберег лучшее вино до окончания пира».

Мария и ученики Иисуса чрезвычайно обрадовались мнимым чудесам, которые, как они полагали, он намеренно сотворил. Иисус же ненадолго уединился в укромном уголке сада, чтобы серьезно подумать. Он окончательно пришел к выводу, что в данных обстоятельствах он был неспособен повлиять на происшедшее, ибо – не противореча воле Отца – оно было неизбежно. Когда он вернулся к гостям, они смотрели на него с благоговением; все они видели в нем Мессию. Однако Иисус был глубоко озадачен, понимая, что они поверили в него только из-за необычного происшествия, свидетелями которого они случайно стали. И вновь Иисус удалился на время, поднявшись на крышу дома, чтобы обдумать всё случившееся.

Теперь Иисус уже хорошо понимал, что он должен всё время следить за собой, чтобы избежать постоянного повторения подобных эпизодов из-за сочувствия или жалости. Тем не менее, много схожих событий произошло, прежде чем Сын Человеческий навсегда ушел из своей смертной жизни, прожитой во плоти.

Возвращение в Капернаум

Хотя многие гости остались на всю неделю, в течение которой праздновалась свадьба, Иисус со своими новыми учениками-апостолами – Иаковом, Иоанном, Андреем, Петром, Филиппом и Нафанаилом – ранним утром следующего дня вышли в Капернаум, ни с кем не простившись. Семья Иисуса и его друзья в Кане были чрезвычайно расстроены тем, что он столь внезапно покинул их, а Иуда – младший брат Иисуса – отправился разыскивать его. Иисус и его апостолы направились прямо к Зеведею, в Вифсаиду. По пути Иисус обсудил со своими новыми товарищами много важных вещей, касавшихся грядущего царства, и особо предупредил их не упоминать о превращении воды в вино. Он также посоветовал им в своей будущей деятельности обходить стороной Сепфорис и Тивериаду.

В тот вечер, после ужина, в доме Зеведея и Саломии состоялось одно из важнейших совещаний за весь ранний период служения Иисуса. Присутствовало только шесть апостолов; Иуда прибыл, когда они уже собирались разойтись. Когда эти шесть избранных человек шли с Иисусом из Каны в Вифсаиду, им казалось, что они летят по воздуху. Они были полны ожидания и трепетали от сознания того, что избраны близкими товарищами Сына Человеческого. Однако когда Иисус обстоятельно рассказал им, кем он является, каковой будет его миссия на земле, и как она, возможно, завершится, они были потрясены. Они не могли постигнуть смысла его слов. Они лишились дара речи; даже Петр был невыразимо подавлен. Только глубокомысленный Андрей решился ответить на данный Иисусом совет. Когда Иисус понял, что они не понимают его мысли, когда он увидел, сколь окостеневшими были их представления об иудейском Мессии, он отослал их спать, а сам отправился на прогулку, во время которой беседовал со своим братом Иудой.

Перед тем, как расстаться с Иисусом, Иуда прочувствованно сказал: «Мой отец-брат, я никогда не понимал тебя. Я не уверен, являешься ли ты тем, о ком нам говорила мать, и я не до конца понимаю грядущее царство, но я доподлинно знаю, что ты – могущественный Божий человек. Я слышал голос у Иордана, и я верю в тебя, кем бы ты ни был». И произнеся эти слова, он отправился домой в Магдалу.

В ту ночь Иисус не спал. Набросив вечернюю накидку, он сидел на берегу озера и думал, думал до рассвета. За долгие часы той ночи, проведенной в раздумьях, Иисус ясно понял, что ему никогда не удастся заставить своих последователей видеть в нем кого-либо иного, кроме долгожданного Мессии. Наконец он осознал, что его проповедь царства может начаться только как исполнение предсказания Иоанна и что он может приступить к ней только в качестве того, кого ждали евреи. В конце концов, хотя он и не был Мессией, похожим на Давида, он являлся истинным свершением пророческих высказываний тех древних ясновидцев, которые были более склонны к духовности. С тех пор он никогда полностью не отрицал того, что является Мессией. Он решил доверить окончательное разрешение этой сложной ситуации воле Отца.

На следующее утро Иисус присоединился за завтраком к своим друзьям, представлявшим собой невеселое зрелище. Он поговорил с ними, а после трапезы собрал их подле себя и сказал: «Воля моего Отца состоит в том, чтобы мы задержались здесь на время. Вы слышали, как Иоанн говорил, что он пришел приготовить путь для царства; поэтому нам следует дождаться завершения проповедей Иоанна. Когда предтеча Сына Человеческого завершит свой труд, мы начнем провозглашать благую весть о царстве». Иисус отправил своих апостолов по домам, а сам собрался идти вместе с Зеведеем в лодочную мастерскую; он договорился увидеться с ними на следующий день в синагоге, где должен был выступить с речью, и назначил встречу с ними на субботний полдень.

События субботнего дня

Первое публичное выступление Иисуса после его крещения состоялось в синагоге Капернаума в субботу, 2 марта 26 года н. э. Синагога была переполнена. Рассказ о крещении в Иордане усугублялся теперь свежими новостями из Каны о воде и вине. Иисус усадил на почетные места шесть своих апостолов, рядом с которыми сидели его братья во плоти, Иаков и Иуда. Его мать, вернувшаяся в Капернаум вечером предыдущего дня, также присутствовала и сидела среди женщин. Вся публика пребывала в состоянии нетерпеливого ожидания; они рассчитывали увидеть какую-нибудь необычную демонстрацию сверхъестественной силы, которая явилась бы подобающим свидетельством сущности и власти того, кто должен был обратиться к ним в тот день. Однако их ждало разочарование.

Когда Иисус встал, управляющий синагоги подал ему свиток Писания, и он прочел из пророка Исайи: «Так говорит Господь: „Мой трон – небеса, земля – подножие для моих ног; где же дом, построенный вами для меня? Где моя обитель? Всё это создал я сам, – говорит Господь. – Но об этом человеке я позабочусь, о бедном и смиренном, сокрушенном духом, о том, кто трепещет перед словом моим". Слушайте слово Господа, трепещущие перед ним: „Ваши братья ненавидели вас и изгоняли вас за имя мое". Но пусть прославится Господь. Он явится в веселии, и все остальные будут постыжены. Голос из города, голос из храма, голос Господа говорит: „Еще не мучилась родами, а родила; прежде чем наступили боли, разрешилась сыном". Кто слыхал о таком? Можно ли заставить землю рожать в один день? Может ли народ родиться в один раз? Но так говорит Господь: „Вот, я дам мир, он прольется рекой, и даже язычников слава потечет потоком. Как успокаивает мать свое дитя, так я утешу вас. И вы будете утешены в Иерусалиме. И когда вы увидите это, возрадуется ваше сердце"».

Закончив чтение, Иисус вернул свиток хранителю. Перед тем, как сесть на место, он просто сказал: «Будьте терпеливы, и вы увидите славу Божью; так же будет со всеми, кто останется со мной и научится исполнять волю моего небесного Отца». И люди разошлись по домам, размышляя, что всё это значит.

В тот же день Иисус и его апостолы, вместе с Иаковом и Иудой, сели в лодку и отплыли на некоторое расстояние от берега; там они встали на якорь, и Иисус заговорил о грядущем царстве. И они поняли больше того, что им удалось понять в четверг вечером.

Иисус посоветовал им вернуться к исполнению своих обычных обязанностей, пока «не пробьет час царства». И чтобы воодушевить их примером, он начал регулярно работать в лодочной мастерской. Объяснив, что им следует каждый вечер посвящать три часа подготовке к своей будущей работе, Иисус добавил: «Все мы останемся здесь до тех пор, пока Отец не велит мне призвать вас. Каждый из вас должен теперь вернуться к своей привычной работе, как будто ничего не произошло. Никому не говорите обо мне и помните, что царство мое придет не через шум и волшебство, а через великую перемену, которую мой Отец произведет в ваших сердцах и сердцах тех, кого призовут присоединиться к вам в советах царства. Теперь вы мои друзья; я верю вам и люблю вас; вскоре вам предстоит стать моими личными товарищами. Будьте терпеливы, будьте кротки. Всегда подчиняйтесь воле Отца. Приготовьтесь откликнуться на призыв царства. Хотя вы испытаете огромную радость при служении моему Отцу, вы должны также быть готовы к неприятностям, ибо я предупреждаю вас, что для многих людей путь в царство будет лежать лишь через многие беды. Те же, кто найдут царство, исполнятся радости и будут названы лучшими во всей земле. Но не надейтесь понапрасну; мир споткнется о мои слова. Даже вы, друзья мои, не совсем понимаете то, что я раскрываю вашим смущенным умам. Не обманывайтесь; нам предстоит трудиться для поколения, ждущего знамений. Они будут требовать чудес в доказательство того, что я послан моим Отцом, и они не сразу увидят подтверждение моей миссии в раскрытой мною любви моего Отца».

В тот вечер – после возвращения на берег и перед тем, как они разошлись – Иисус, стоя у края воды, произнес молитву: «Отец мой, я благодарю тебя за этих малых детей, которые, несмотря на свои сомнения, уже верят. И ради них я забыл о себе, дабы исполнить твою волю. Пусть же они научатся быть едины, как едины мы с тобой».

Четыре месяца подготовки

Период ожидания продолжался долгих четыре месяца – март, апрель, май и июнь. За это время Иисус провел с шестью соратниками и своим родным братом Иаковом более ста продолжительных и серьезных бесед, прошедших, однако, в приподнятом и радостном настроении. Ввиду болезни домочадцев, Иуда редко посещал эти занятия. Иаков, брат Иисуса, не терял в него веры; что же касается Марии, то в течение этих месяцев задержки и бездействия она почти разуверилась в своем сыне. Ее вера, так высоко взлетевшая в Кане, упала до рекордно низкого уровня. Она только и знала, что раз за разом восклицать: «Я не могу понять его. Я не понимаю, что всё это значит». Однако жена Иакова делала многое для того, чтобы вселить в нее мужество.

В течение четырех месяцев семь уверовавших в Иисуса человек, один из которых был его родным братом во плоти, продолжали знакомиться с ним; они свыкались с мыслью о том, что живут рядом с этим Богочеловеком. Хотя они и называли его Равви, они учились не бояться его. Благодаря несравненному личностному такту Иисус вел себя так, что не подавлял их своей божественностью. Им было поистине легко быть «друзьями Бога» – Бога, воплощенного в образе смертного. Период ожидания оказался суровым испытанием для всей группы верующих. За это время не произошло ничего, абсолютно ничего сверхъестественного. Каждый день они занимались своими обычными делами, и каждый вечер они усаживались у ног Иисуса. Их соединяла его непревзойденная личность и благотворные слова, которые он говорил из вечера в вечер.

Особенно трудным этот период ожидания и учебы был для Симона Петра. То и дело он пытался убедить Иисуса приступить к проповеди царства в Галилее одновременно с Иоанном, продолжавшим проповедовать в Иудее. Однако Иисус неизменно отвечал Петру: «Наберись терпенья, Симон. Совершенствуйся. Мы вряд ли будем по-настоящему готовы, когда Отец призовет нас». И более опытный, рассудительный Андрей периодически успокаивал Петра своими советами. Человеческая естественность Иисуса производила на Андрея колоссальное впечатление. Он неустанно думал над тем, каким образом тот, кто способен жить так близко к Богу, может быть столь расположенным и участливым к людям.

В течение всего этого времени Иисус только дважды выступил в синагоге. Одна неделя сменялась другой, и к концу периода ожидания люди стали реже вспоминать о его крещении и о случае с вином в Кане. Кроме того, Иисус позаботился о том, чтобы за это время не произошло ничего, что показалось бы чудом. Но несмотря на их неприметную жизнь в Вифсаиде, слухи о необычных деяниях Иисуса дошли до Ирода Антипы, который послал шпионов с целью выяснить намерения Иисуса. Однако Ирода больше беспокоили проповеди Иоанна. Он решил не трогать Иисуса, который вполне мирно продолжал свою деятельность в Капернауме.

В этот период ожидания Иисус стремился объяснить своим соратникам, каким должно быть их отношение к различным религиозным группам и политическим партиям Палестины. Иисус всегда повторял: «Мы стремимся склонить на свою сторону их всех, но мы не принадлежим ни к одной из них».

В совокупности, книжники и раввины именовались фарисеями. Они называли себя «соратниками». Во многих отношениях они представляли собой прогрессивную, в сравнении с остальными евреями, группу и принимали многие учения, не имевшие однозначного подтверждения в священных книгах иудеев, как, например, доктрину о воскрешении мертвых, которая упоминается только одним из пророков позднего периода, Даниилом.

Саддукеи состояли из духовенства и некоторых богатых евреев. Они не были столь ревностными блюстителями буквы закона. Фарисеи и саддукеи являлись в действительности религиозными партиями, а не сектами.

Ессеи представляли собой настоящую религиозную секту, появившуюся во время восстания маккавеев; их требования были в некоторых отношениях более строгими, чем у фарисеев. Они переняли от персов многие верования и обряды, жили монастырскими братствами и отказывались от брака, а всё имущество у них было общим. Ессеи уделяли особое внимание учениям об ангелах.

Зелоты являлись группой ревностных еврейских патриотов. Они утверждали, что в борьбе за освобождение от ярма римского рабства любые методы хороши.

Иродиане были чисто политической партией, выступавшей за освобождение от римского господства через восстановление династии Ирода.

В самом центре Палестины жили самаритяне, с которыми «иудеи не общались», несмотря на то, что самаритяне придерживались взглядов, в которых было много общего с иудейскими учениями.

Все эти партии и секты, включая более малочисленное братство назореев, верили в приход Мессии. Все они ждали освободителя своего народа. Однако Иисус совершенно недвусмысленно объяснял, что он и его ученики не будут причастны к воззрениям или методам ни одной из этих школ. Сын Человеческий не должен был стать ни назореем, ни ессеем.

Хотя Иисус, как и Иоанн, призывал своих апостолов проповедовать евангелие и наставлять верующих, он делал акцент на «возвещении благой вести о царстве небесном». Он неизменно внушал своим соратникам, что они должны «выказывать любовь, сострадание и сочувствие». С самого начала он учил своих последователей, что царство небесное является духовным опытом, связанным с воцарением Бога в сердцах людей.

В этот период, в ожидании перехода к активной общественной проповеди, два вечера в неделю Иисус и семь его соратников проводили в синагоге, изучая священные книги иудеев. В последующие годы, после периодов интенсивной общественной деятельности, апостолы вспоминали эти четыре месяца как самый ценный и плодотворный период общения с Учителем. Иисус научил этих людей всему, что они могли усвоить. Было бы ошибкой пытаться научить их слишком многому, и он не усугублял их смущение ознакомлением с истиной, значительно превосходящей то, что они могли понять.

Проповедь царства