Оценить:
 Рейтинг: 0

Дознание Зевса

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
3 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

И дам обдуманный наряд;

Люблю их ножки; только вряд

Найдёте вы в России целой

Три пары стройных женских ног,

Ах! Долго я забыть не мог

Две ножки… Грустный, охладелый,

Я всё их помню, и во сне

Они тревожат сердце мне.

Зуев задумался и мечтательно сказал: «Евгений Онегин»…

– Пушкин? Да? – глаза девушки засветились.

– Пушкин, Пушкин. Первая глава. Без малого двести лет прошло с тех пор, а ничего не изменилось: хороших женских ножек на Руси по-прежнему мало…

– Почему-у-у? – разочарованно протянула кандидатка в помощницы сыщика.

– Почему? Потому что климат у нас такой. И чтоб уж Вам не утруждать себя вопросами, раскрою тему окончательно. Но, в начале, отыщем несколько цифр, я их помню приблизительно, а нам надо знать точно.

Зуев вышел из-за стола.

– Садитесь за компьютер,.. хорошо. Наберите Росстат… Дальше: выберите «Официальная статистика», теперь – «Население», дальше – нажмите «Демография», выберите «Численность и состав населения» … нажмите… напротив «Численности населения» щёлкните по иконке, напоминающей таблицу… щёлкнули… хорошо. Теперь найдите 1917 год и скажите: какой в России был процент городского населения?

– Семнадцать, – слегка нараспев и задумчиво произнесла кандидатка.

– А в каком году процент городского населения стал больше пятидесяти? – Зуев явно увлёкся цифрами.

– В тысяча девятьсот пятьдесят девятом… – ещё более задумчиво промолвила девушка.

– А когда стало больше шестидесяти? – сыщик включился в маленькое расследование.

– В семидесятом… – казалось, цифры приводят девушку в ужас.

– Вот видите, Светлана, нет ещё и пятидесяти лет, как Россия стала по-настоящему городской страной!

– Что же это получается? – с огорчением размышляла девушка, – Если все мои бабушки и дедушки из деревни, одна бабушка, мамина мама, до сих пор в деревне живёт, мама в деревне родилась, так это я, получается, тоже деревенская?

– Получается, получается, – определил Зуев, – но Вы не расстраивайтесь, Светлана, у нас почти вся страна деревенская. Как говорится: «Можно девушку вывезти из деревни, но нельзя деревню вывезти из девушки».

– А Вы, – повернулась к Зуеву Светлана, – Вы – тоже деревенский?

– Увы! Я городской. Городской житель в четвёртом поколении. Совершенно не приспособлен к физическому труду. Моя бывшая жена всё хотела, чтобы я на даче землю копал… Ну да ладно! Вернёмся к нашей теме.

Зуев окончательно включился в работу и заходил по комнате, одновременно раскрывая обещанную тему о коленках россиянок.

– Итак – климат. В России он намного суровее, чем в той же Европе. Чтобы себя прокормить, нашим предкам, и, как мы только что выяснили, не таким уж далёким, приходилось много и тяжело трудиться в поле. И, несмотря на упорный труд, урожаи у нас всё равно меньше чем в Европе, как минимум, в два раза. Поэтому от русских требовалась сила, сила и ещё раз сила. Грубая сила. Как от мужчин, так и от женщин. Выживали те, кто был крепче и сильнее. Нужны были женщины невысокие ростом, коренастые, словом, такие, чтобы могли и пахать, и косить, и детей рожать. Парни именно таких девушек, невысоких и коренастых, выбирали в жёны – в доме должна быть крепкая баба. Работница. Все, кто был похудее да послабее, выбраковывались либо обществом, либо природой. В первом случае – их вытесняли в города, во втором случае – косили эпидемии: в основном, холера. Так и формировался крестьянский тип русской женщины: небольшой рост, примерно три локтя и три-четыре ладони. По нашему – 160-165 см. Сложилась и характерный тип конституции тела: короткие ноги, удлинённое тело, развитая грудь, словом, чтобы была не только крепкая мать, но и добрая работница в поле и на огороде. И, прежде всего, у женщины должны быть крепкие ноги и особенно суставы. Таким образом, в России выработался определённый тип женщин: с коленями, как у, прошу прощения за сравнение, но по другому не скажешь, как у лошадей.

Девушку поначалу сразила беспощадная теория, а потом осенила блестящая, как ей показалось, догадка.

– Так вот почему у нас все женщины носят брюки и джинсы: они некрасивые колени скрывают!

Зуев рассмеялся.

– Отнюдь, Светлана, отнюдь. Женщины носят брюки совсем по другой причине…

И он собрался было поведать ещё одну свою теорию, но тут позвонили во входную дверь.

II. Испытательный час

– Лучший девичий возраст – Женские саночки – Нетерпеливые звонки – Три чёрных джипа – Заточение Зевса – Премьерные каблуки – «Вылитый Ленин!» – «Семь невест…» – Плюс четыре – Говорить по-русски – 1+4+3 – Сентябрь 18-го – Полюбовница Посейдона – Последние выборы

Зуев переключил сигнал входной видеокамеры на моноблок, бросил взгляд на экран, посмотрел на наручные часы и задумчиво сказал:

– Ого! На сорок минут раньше! Видно, дела срочные… – и обратился к Светлане, – вот что, приехал возможный клиент, побудете с часок моим секретарём…

– Так Вы меня берёте?!

– На один час. Пока на один час. Испытательный срок – один час.

– Ура! Слышишь, Зевс, – девушка трижды поцеловала пёсика в чёрный мокрый нос, – он меня берёт, берёт, берёт!

За сим последовал быстрый танец, настолько же непредсказуемый в своих па, как и поведение девятнадцатилетней девушки.

Девятнадцать… Чудный девичий возраст! Последний подростковый период. Старший подросток женского пола…

Девятнадцать. Наилучший девичий возраст. Девушка физически перестала быть ребёнком, внешне превратилась в совершенную женщину, а душой и мыслями продолжает пребывать в детско-подростковом периоде, которому так свойственно непосредственность, открытость души и вера в прекрасное будущее.

Из воспоминаний девятнадцатилетней девушки:

«Перед тобой останавливаются машины: ты можешь переходить в любом месте дорогу. Помню, что машины начали останавливаться примерно с семнадцати, но в девятнадцать переходить дорогу стало намного проще, правда один идиот, когда переходила дорогу на красный свет и в неположенном месте, высунулся из окна и крикнул непозволительную грубость: «Девушка, машина не ****, а давит!» Надо же такое выдумать!

А в семнадцать лет что было!

Пришёл к нам на практику студент четвёртого курса педагогического университета.

Химию преподавать.

Я в химии – ни бум-бум.

Построила ему глазки, ей богу, больше ничего не делала, и – пожалуйста: четвёрки. То едва тройку вытягивала, а тут за полтора месяца его практики – четыре «четвёрки» и даже одна «пятёрка».

На следующий год опять практикант пришёл. Другой. С ним ничего не вышло: строй – не строй, ничего. Сразу видно: имел дело, и, скорее всего, с не одной. Не мальчик уже.
<< 1 2 3 4 >>
На страницу:
3 из 4