Крушение великой России и Дома Романовых. Воспоминания помощника московского градоначальника

Правда, есть трогательные и светлые исключения из этого всеобщего морального отупения, но они капля в море человеческого бессердечия и бесстыдства. Вопрос защиты свободы совести, религии от большевиков, защиты самого Бога, боятся поднимать, потому, что он заставит столкнуться… с политикой. Новый страшный кумир, которого теперь боятся больше, чем Бога, и которому приносят страшные жертвы: человеческую порядочность, долг, честь, совесть; перед которым трепещут, увы, и служители церкви, забывая, что во имя правды повиноваться следует „более Богу“ („Деяния апостолов“, 5: 29), нежели сложному политическому моменту»…

Первый период нашей «великой революции», время господства социал-революционеров, не менее безбожных, чем их преемники большевики, но гораздо более лицемерных, никакими резкими антирелигиозными проявлениями не отличался. Но после большевистского переворота картина резко меняется. Это крайнее течение социализма поставило борьбу с религией и даже гонения на нее в число основных пунктов своей программы.

Совнарком декретом 20 января 1918 года объявил об отделении церкви от государства и запрещении преподавания Закона Божия в учебных заведениях. Большевистская администрация усердно принялась за отбирание церковных и монастырских имуществ, закрытие в городах церквей, превращение их в клубы и т. д.

Вместе с тем были объявлены необязательными акты крещения, церковного брака и погребения; но зато установлен гражданский брак, и дело ведения метрических записей и выдачи свидетельств передано целиком в руки гражданской власти.

По мере укрепления советской власти гонение на церковь и духовенство становилось все более систематическим и свирепым, выливаясь в самые разнообразные формы – от грубой кровожадности до утонченной жестокости и злостного глумления.

Что происходит? Систематическая травля в печати, изобилующей кощунственными карикатурами с глумливыми надписями, причем весьма характерным является то обстоятельство, что ни в одной советской газете нельзя встретить ни одной карикатуры или глумливого стиха по отношению к другим религиям, например, магометанству, иудейству или даже протестантизму; налоги на иконы и нательные кресты, отобрание церковного и монастырского имущества, разгон монастырской братии; закрытие церквей и превращение их в клубы, казармы и даже конюшни; бесчисленные убийства священников и привлечение их к самым черным работам, вплоть до очистки отхожих мест в красноармейских казармах и т. д.

Самое пылкое воображение не в силах представить, до каких безумных зверств и утонченных пыток доходит здесь большевистский гений. Лучших из пастырей, наиболее любимых народом, – одних расстреливали, других живыми закапывали в землю, с третьих сдирали кожу, предварительно надрубая руки, четвертых топили в реках, примораживали ко льду.

Не казненных и не утопленных пастырей морили голодом, лишая продовольственного пайка, изнуряли непосильными работами, многих неделями и даже месяцами томили в тюрьмах. Все было дозволено, все пущено в ход, лишь бы довести духовенство до самых тяжелых и невыносимых страданий.

Но все это ничто в сравнении с теми муками, которые приходилось испытывать пастырям и всем верующим при яростных порывах загрязнить, осквернить и потопить в водовороте крови и слез все самое святое для христианина.

Захватываются духовные учебные заведения, причем здание духовной семинарии превращается в застенок с орудиями пыток. Разгромляются и захватываются монастыри, запрещаются крестные ходы. Пастырей обязывают подпиской не совершать крещений, браков и отпеваний без разрешения исполкомов.

Как тяжело приходилось Пермской церкви, показывает список жертв, опубликованный Епархиальным управлением.

В списке значатся: архиепископ Андроник – схвачен в ночь на 4 июля 1918 года и, по имеющимся данным прокурорского надзора, закопан в землю живым; выброшен из вагона на полном ходу епископ Феофаний; викарий Соликамский в ночь на 11 декабря 1918 года после истязания и многократного погружения в воду утоплен в реке Каме. Протоиереи: Иоанн Пьянков, Алексей Сабуров, Николай Яхонтов, Александр Искляев, Александр Преображенский, Михаил Киселев, Николай Конюхов, Алексей Будрин, Алексей Стабиков и Николай Бельтюков – одни из перечисленных пастырей расстреляны, другие заморожены, третьи зарублены.

Той же лютой смерти после предварительных жестоких пыток и издевательств предан ряд священников. Кроме того, значатся также убитыми члены Священного синода, посланные в Пермь для расследования дела об убийстве архиепископа Андроника: Василий, архиепископ Черниговский, – расстрелян; изрублены шашками архимандрит Матфей, ректор Пермской духовной семинарии, и Зверев Алексей Данилович, крестьянин Московской губернии, миссионер. Все эти три члена Священного Собора мученически окончили жизнь свою при отъезде из Перми по железной дороге, за мостом через реку Каму 14 августа 1918 года.

Вот что пишет профессор Е.П. Иванов в «Русской речи» от 20 мая 1919 года в своей статье «Блудница Вавилонская», в которой он сгруппировал разрозненные сведения обо всех мерзостях большевиков по отношению к православной религии:

«Не нужно лишних слов. Пусть говорят факты…

Храмы передаются „коллективам верующих“ и дочиста ими обворовываются (Сибирская жизнь. 1919. № 8). Затем в оскверненных церквях устраиваются или школы (Русская речь. 1919. № 8), или кинематографы (Сибирская жизнь. 1919. № 81), или столовые, чайные и даже публичные дома (Сибирская жизнь. 1919. № 3). В лучшем случае храмы запираются (Русская речь. 1919. № 25).

Чтимые верующими мощи поругиваются и выбрасываются. Так, были осквернены мощи св. Логина (Сибирская жизнь. 1919. № 6), св. Артемия из Пинеги, св. Тихона Задонского, св. Митрофания Воронежского, св. князя Константина, св. Михаила и Федора, св. Макария Калязинского, св. епископа Иоанна и Феодора Суздальских и др. (Русская речь. 1919. № 72).

В СССР действительно происходят жестокие гонения на религию и в особенности на православную церковь. Советские законы о свободе совести есть фикция, которой эти гонения прикрываются. Православных епископов без суда и предъявления обвинений бросают в тюрьмы и далекие ссылки, клирики и активные миряне разделяют их судьбу. Случаи расстрелов и убийств епископов и клириков отнюдь не являются редкостью, опять-таки без суда и следствия. Православные храмы и монастыри закрываются вопреки воле населения, святыни – святые мощи, иконы – уничтожаются и подвергаются поруганию. Духовенство, религиозные общины и верующие подвергаются неслыханным денежным обложениям. Церковь вот уже 13 лет лишена права созыва соборов, съездов, лишена печати, религиозных школ. Проповедь религии рассматривается как преступление, в то время как проповедь безбожия везде и всюду насаждается. Верующие миряне, если они не скрывают своей веры, лишаются работы, гражданских прав, терпят всякие утеснения (особенно это касается учителей). Духовенство фактически является бесправным, беззащитным перед законом.

Церкви в громадном количестве закрываются по требованию безбожных организаций, несмотря на живой протест верующих. Все жалобы по поводу закрытий храмов, обращенные как к местным, так и к центральным властям, остаются без всяких последствий.

По официальной статистике, за 1929 год в СССР православных церквей закрыто – 333, а всего культовых зданий – 422. Кроме того, за тот же год возбуждены дела о закрытии еще 317 церквей. За семь месяцев 1928 года в СССР закрыто 322 церкви. Практикуется не только закрытие, но и уничтожение церквей: известный по своей исторической ценности Симонов монастырь в Москве взорван[25 - В 1929 г. территорию Симонова монастыря выбрали для строительства Дворца культуры. В ночь на 21 января 1930 г. постройки обители были взорваны. Снесли пять из шести церквей, в том числе Успенский собор, колокольню, надвратные храмы, Сторожевую и Тайницкую башни с прилегающими к ним постройками. В ходе сноса уцелели южная стена с тремя башнями, трапезная с Тихвинской церковью и некоторые служебные постройки. На месте уничтоженного собора и некрополя в 1937 г. воздвигли Дворец культуры ЗИЛа. До середины 1950-х гг. здания монастыря использовались для бытовых нужд, в основном как общежития для рабочих близлежащих заводов. В 1960-х гг. монастырские постройки переоборудовали для размещения в них цеха промкомбината «Рыболов-спортсмен». В 1991 г. уцелевшие постройки монастыря были переданы православной церкви.], храм Рождества Богородицы в Москве (на Петровке, угол Столешникова переулка) снесен. Храм Вознесения в Нижнем Новгороде взорван в самый день праздника Вознесения. Имеющие всероссийское и даже вселенское значение Киево-Печерская[26 - Киево-Печерская лавра была закрыта, и, хотя разрушению не подверглась, ее монашеская община практически была уничтожена. 25 января 1918 г. был убит настоятель лавры – митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). В 1919 г. монашеской общине, чтобы продолжить существование, пришлось зарегистрироваться как артель. В 1924 г. искусственно созданная обновленческая церковь предъявила свои претензии на Киевско-Печерскую лавру, и в декабре того же года она была передана в ведение Всеукраинского обновленческого Синода. 29 сентября 1926 г. ВУЦИК и Совет народных комиссаров УССР приняли постановление о «Признании бывшей Киево-Печерской лавры историко-культурным государственным заповедником и о превращении ее во Всеукраинский музейный городок». Постепенное вытеснение монашеской общины завершилось к началу 1930 г. полной ликвидацией монастыря. Часть братии была вывезена и расстреляна, остальные заключены в тюрьмы или сосланы. Лавра подверглась разорению. Ее строения были использованы для разных нужд. В одном из корпусов была размещена Государственная историческая библиотека Украины (находится там до настоящего времени). На территории лавры был образован музейный комплекс, в его составе – Музей книги, Музей исторических драгоценностей и др.В период немецкой оккупации Киева в лавре был организован полицейский участок, где оккупационными властями было убито около 500 мирных жителей.По разрешению оккупационных властей 27 сентября 1941 г. в стенах лавры была возобновлена монашеская жизнь; во главе братии стал схи-архиепископ (бывший Херсонский и Таврический) Антоний (князь Давид Абашидзе). 3 ноября 1941 г. немецкими оккупантами, согласно материалам Нюрнбергского процесса, был взорван Успенский собор лавры (восстановлен в 2000 г.). Версии, что храм взорвали то ли отступавшие советские части, то ли советские партизаны, не соответствуют действительности. Взрыв собора был зафиксирован немцами на кинопленку и попал в официальную кинохронику. После Великой Отечественной войны монашеская община в лавре продолжала действовать до 1961 г., когда она была повторно закрыта. Воссоздание обители началось только в 1988 г.], Троице-Сергиева[27 - Троице-Сергиева лавра была закрыта, но не разрушена, а со временем частично перестроена. В 1919 г. президиум исполкома Сергиевского уезда принял решение о закрытии лавры. В марте 1919 г. была распущена Московская духовная академия, а ее помещения были отданы электротехническим курсам; 11 апреля были вскрыты мощи преподобного Сергия. 20 апреля 1920 г., несмотря на ряд посланий патриарха Тихона председателю Совнаркома Владимиру Ильичу Ленину с просьбой об отмене распоряжения о закрытии лавры, вышло постановление СНК «Об обращении в музей историко-художественных ценностей Троице-Сергиевой лавры». Троицкий собор был закрыт немедленно, а братия была выселена и нашла себе место в трудовых коммунах. На территории лавры был организован историко-архитектурный музей. В 1929 г. были закрыты последние скиты близ лавры и изъята на переплавку большая часть лаврских колоколов. На территории монастыря до 1953 г. находился Загорский учительский институт (Загорский педагогический техникум). В 1930-х гг. часть памятников лавры была частично перестроена и приспособлена под жилье и другие хозяйственные нужды. Возрождение монашеской жизни лавры стало возможным лишь в 1946 г.] лавры, Саровский, Дивеевский монастыри, Оптина и Нилова пустыни, Новоиерусалимский, Донской, Данилов, Угрешский (в Москве), Спасо-Иаковлев (в Ростове), Спасо-Ефимьев в Суздале закрыты и разрушены, а последний превращен в тюрьму[28 - В тюрьму был превращен не только Спасо-Ефимьев монастрырь, тюрьмы и концлагеря разместили во многих обителях – в Ниловой (Нило-Столбенской) пустыни в 1927–1939 гг. находилась колония для малолетних преступников, в 1939–1940 гг. лагерь для польских военнопленных, во время войны – госпиталь, а в 1945–1960 гг. обычная колония; Оптина пустынь первоначально использовалась как музей, с 1931 г. – как дом отдыха, а с 1939 г. как концлагерь «Козельск-1»; Саровский монастырь (Саровская пустынь) в 1927 г. стал исправительно-трудовой колонией для малолетних нарушителей, с 1931 г. в колонии стали размещать и взрослых заключенных; после войны в Саровском монастыре развернули физические лаборатории ядерного центра КБ-11; в Даниловом монастыре действовал спецприемник для малолетних преступников, сюда же попадали дети «врагов народа», расстрелянных в Бутово; многие дети там болели и умирали, при реконструкции монастыря у стены было обнаружено множество детских останков; на месте захоронения поставлена памятная часовня… Подобным образом использовалось большинство закрытых после революции монастырей, в процессе чего ценные архитектурные памятники были либо разрушены, либо сильно обветшали. После возвращения монастырей православной церкви в конце XX в. потребовались очень сложные реставрационные работы для их возрождения.]. Сотни других монастырей также разрушены, а монашествующие изгнаны.

Исаакиевский собор в Петербурге, Святая София в Новгороде, Владимирский собор в Киеве превращены в антирелигиозные музеи. По последнему сообщению Главнауки, 6000 храмов исторического значения, находившиеся на учете комиссии охраны памятников старины и искусства, тоже снимаются с учета и отдаются на слом.

О том, как реагирует верующий народ на закрытие храмов, можно судить по следующим эпизодам: в августе 1927 года при закрытии собора в Тульчине Подольской губернии народ пытался не допустить закрытия; вызванная милиция устроила форменное побоище, причем были убитые и раненые.

В селе Пески Николаевского округа народ во главе с духовенством пытался помешать безбожной процессии, ворвавшейся в храм, где происходило богослужение. В результате произведены были массовые аресты, священник Павленко, дьякон Биднов и четыре мирянина были расстреляны.

В Веневе Тульской губернии народ пытался воспрепятствовать закрытию храма. Настоятель храма Чугунов и несколько мирян расстреляны.

В СССР религиозная пропаганда преследуется.

Не издается ни одного религиозного журнала, ни одной книги религиозного характера. Последние обновленческие журналы закрыты в 1928 году. Даже богослужебные книги – Евангелия, молитвенники, церковные календари – воспрещено печатать. Из всех библиотек изъяты книги не только религиозные, но и идеалистические.

Не функционирует ни одна богословская или религиозная школа. Преподавание веры детям даже частно воспрещено, в то время как во всех школах ведется систематическая антирелигиозная пропаганда.

За распространение религиозной литературы осуждают на долгосрочное тюремное заключение. Епископы, священники и активные миряне на протяжении 12 лет без всякого суда и следствия, без предъявления обвинений, массами арестовываются, содержатся в тюрьмах, высылаются в далекие ссылки.

Церковь православная в России, начиная с 1918 года, то есть с момента гонений против нее, начатых советской властью, по существу управляется не столько своими епископами, сколько благодатью самого ее Божественного Основателя Господа Иисуса Христа. Такова твердая вера и убеждение всех православных.

А о том, есть ли стеснение в управлении церковью, можно судить по тому, что глава ее, патриарший местоблюститель, с 1925 года томится в тюрьмах и изгнании, что все виднейшие ее иерархи – митрополиты Кирилл, Арсений, Иосиф, архиепископ Феодор и другие – также уже десять лет находятся в изгнании. 197 епископов ее были и есть в тюрьмах и ссылках. Собор, о котором с 1925 года, с момента смерти патриарха, хлопочет церковь, не разрешается правительством. Епархиальные съезды также. Законное высшее церковное управление в лице Патриаршего синода и Высшего церковного совета разогнано еще в 1922 году. Епископы в большинстве отсутствуют в своих епархиях, а те немногие, что живут на местах, лишены возможности управлять – посещать свои паствы, будучи связаны подписками о невыезде из городов.

Что касается выселения из квартир, то действительно духовенство выселяют, и, конечно, выселяют не за неуплату квартирной платы и не по решению суда.

По вопросу о дальнейшем существовании церкви можно сказать, что при таком темпе, каким в настоящее время идут гонения, нужно ожидать, что скоро церковь вынуждена будет уйти в подполье, в катакомбы по примеру первых христиан.

Колокольный звон запрещен пока только в Москве, но зато с сотен церквей в разных концах России уже сняты и уничтожены колокола. Среди них, например, старинные, XVII века, колокола Костромского двора, колокола Исаакиевского собора в Петербурге с барельефами Монферрана и Витали, колокола киевского Владимирского собора с барельефами Васнецова и т. д.

Эмблема христианства – крест, а также иконы удалены из всех правительственных и общественных зданий. Даже частные лица не могут носить нательный крест и иметь в жилище иконы невозбранно: возможность исполнения христианского обычая обложена особым налогом. Чтение Евангелия рассматривается как тяжкое преступление: из Перми переданы сведения, что там имели место подобного рода процессы перед революционным трибуналом. Заветная святыня всей православной России – Московский Кремль – подвергалась обдуманному и систематическому разрушению. Это разрушение, произведенное в дни большевистского переворота, отнюдь не могло оправдываться какими-либо стратегическими соображениями происходившего тогда уличного боя. Разрушить кремлевские святыни таким образом, как они разрушены, могла только сильная и неукротимая ненависть к той религии, которая эти святыни создала…

В таком виде предстает перед нами революционная деятельность, которая может быть названа деятельностью разрушающей, отрицательной. Но она имеет и другую сторону, созидательную. На место разрушаемого старого она пытается внести нечто новое. Сведения об этом новом чрезвычайно характерны. Нововведения сводятся к следующему. Христианские праздники уничтожены; кресты и иконы изъяты по возможности из употребления; на головном уборе красноармейцев помещается каббалистический знак пятиугольной звезды (пентаграммы). Знак пентаграммы красуется и на печатях, которыми опечатывают храмы. Изображения Христа и святителей поруганы, осквернены…

Подводя итоги, можно воспользоваться сравнением из Апокалипсиса: „Жена, облеченная в солнце“ и принужденная скрываться от дракона в пустыне, с одной стороны, и торжествующая „блудница вавилонская, облаченная в пурпур и багряницу“, с другой – вот прообраз столкновения христианского уклада с социалистической революцией, которое мы переживаем».

Насильственно внедрявшие всюду свою «религию социализма» большевики давно оценили, что после уничтожения царской власти наиболее опасным врагом социализма и революции является Православная русская церковь, а затем и все религии вообще. Это сознавали не только большевики. С первых же дней русской смуты 1917 года революционеры-февралисты всевозможными мерами скрытого разложения всячески стремились расшатать и ослабить вековую нашу церковную организацию. А вырвавшие у них власть большевики уже путем открытого насилия достигают основной своей цели: лишить весь русский народ не только всякой возможности религиозно-церковного единения, но и самой веры в Господа Бога. Насаждая религию своего «ленинского социализма», большевики поставили одной из главнейших задач своей политической полиции, пресловутого ГПУ, – обезбожить Россию.

К вышеприведенным сведениям о гонении на религию мы имеем возможность добавить и опубликованные в июне 1930 года парижской прессой важные документальные данные, полученные непосредственно из России. Составленные самоотверженными борцами за православную веру и тайно пересланные за границу, эти сведения подводят итог двенадцатилетней борьбы советской власти с Православной церковью и показывают методы этой борьбы.

Методы борьбы советской власти с церковью сложны и многообразны. Они имели свой определенный цикл развития и пережили своего рода эволюцию. Всю историю советской религиозной политики можно разделить на две неравные части, из которых первая представляет период времени с 1917 до 1922 года, то есть первые четыре года, а вторая – с 1922 года и до наших дней[29 - Книга была завершена в 1930 г.].

В первый период, совпавший с эпохой Гражданской войны и строительства аппарата власти, когда перед коммунистической партией стояли проблемы жизненного характера, власть просто не имела возможности сосредоточить достаточно внимания на церкви. Поэтому этот период можно охарактеризовать как время относительного выполнения закона «об отделении церкви от государства». На местах власть по собственному разумению и степени инициативы вела борьбу с религией и церковью без строго разработанного плана, хаотично. Эта борьба выражалась в разгроме отдельных монастырей, закрытии храмов при школах и в учреждениях, арестах представителей иерархии и клира и, наконец, ряде казней и просто убийств, без всякого суда и следствия, отдельных представителей духовенства.

В это время были закрыты все храмы в Московском Кремле, мощи святителей Московских, почивавшие в Успенском соборе, – святых Алексия, Гермогена, Ионы, Филиппа и др., – были осквернены и уничтожены. Произведено было кощунственное вскрытие мощей: в Петербурге святого Александра Невского, в Белгороде святого Иосафа, в Воронеже святого Тихона Задонского и многих других. Часть мощей была передана в музеи, часть просто уничтожена, например, мощи святого Феодосия Черниговского были изуродованы, разрезаны на части и затем исчезли неизвестно куда.

Эти деяния правительства, не предусмотренные никаким законом и оскорбляющие религиозное чувство верующих, опротестовывались в высших правительственных учреждениях, но протесты остались без всяких последствий. Тогда же были ограблены многие монастыри, ценности из которых были похищены, а помещения реквизированы. Была реквизирована типография Троице-Сергиевой лавры и Синодская в Москве и закрыты всецерковные периодические издания. В то же время сотни епископов, клириков и верующих были брошены в тюрьмы ГПУ (тогда еще ЧК).