Бегство из рая. Сборник рассказов

– Я поеду в больницу.

– К ней никого не пускают. К тому же она вряд ли что может тебе сообщить, поскольку находится в бессознательном состоянии.

Не понятно почему, но Артем внутренне решил, что это нападение как-то связанно с тем делом об убийстве, которое он вел. Вот в том, что это нападение случилось после того, как он поехал Николаевку и спровоцировал его, пока он не был уверен, хотя такая версия очень напрашивалась и говорила о том, что матерый уголовник убирает свидетелей своего преступления. Значит, тогда Нина ему не всё сказала, и потому сейчас он хотел сделать так, чтобы она замолчала навсегда и побыстрее, ибо его приезд в село, видно, сильно напугал преступника.

Конечно, он сделал большую глупость, когда предстал перед хозяйкой дома пчеловодом, который хочет продать свой мед. Посмотри, на свою физиономию, в зеркало – какой из тебя пчеловод. Артему на память пришла глупая песенка:

Какой из тебя танкист?

У тебя же мама педагог,

У тебя же папа инженер…

Смешно, но смеха было мало, потому, как Артем сделал очередной прокол в своей службе, после которого он всегда задавал себе очень неприятный вопрос – действительно ли это его место работы в уголовном розыске. Он не имеет права на такие ошибки, ибо от этого может, зависит очень многое, даже человеческая жизнь и не только своя и чужая.

– Ты не знаешь, Шмырев сейчас в кабинете находится?

– А где же он может находиться. Там его рабочее место. Протирает штаны.

У этой молодежи очень жестокое чувство юмора, но порой оно соответствует истине.

– Я сейчас пойду к нему.

– Зачем?

– Надо поговорить.

– Поговорить-то можно, но какой от этого будет толк.

– У меня нет выбора.

Подполковник разговаривал с кем-то по телефону. Указал Артему на стул. Артем сел, ожидая, когда начальник закончит говорить по телефону.

– С чем пожаловал, Артем? – видно было, что он был доволен после разговора по телефону. – Может, ты решил нас порадовать окончанием расследования.

– Пока не могу порадовать.

– Ну, ты, парень, решил растянуть удовольствие, но ты ведь должен понимать, что мы не можем позволить этого. Каждый день у нас что-то случается, что требует тщательного и быстрого расследования. Этого от нас ждут, в конце концов, за это мы получаем деньги…

Артем понимал, что начальник сел на любимый конек, и теперь долго будет вести свои популистские вещания на моральные темы, от которых кошки на душе скребут.

– Василий Николаевич, сегодня произошло нападение на девушку, танцовщицу из бара подругу Соколенко.

– Что с того что случилось нападение?

– Я думаю, что это нападение как-то связано с тем делом, которое я веду, поэтому я хочу, чтобы объединили мое дело об убийстве Соколенко с нападением на эту девушку.

– Слушай, умник, что ты возомнил себе. Видишь ли, он думает… Да ты не должен думать. Ты должен выполнять то, что тебе приказано. Нет, никакого нападения на девицу из бара, а была просто пьяная разборка между её поклонниками, которых у неё не меньше, чем пальцев на твоих руках.

– Но тут же очевидна связь между моей поездкой в Николаевку и нападением на девушку, ибо она что-то знает о преступнике, а я спровоцировал этого рецидивиста на то, чтобы он убрал девчонку, но ему сто-то помешало это сделать.

– Это всё твои фантазии. Никто дело о нападении не будет открывать.

– Но она что-то знает, чего не сказала нам, и потому её жизни угрожает опасность. Мне надо переговорить с ней.

– Говорить тебе никто не запрещает, но никакого дела открывать не будем.

– Разрешите идти.

– Иди, и шевелись быстрее, такое простое дело, а ты его тянешь, как кота за яйца.

Обидно было слушать такие слова от начальника, но Артем привык уже к таким словесным вознаграждениям от вышестоящих лиц, и потому воспринимал их спокойно.

Артем возвратился в свой кабинет. Иван, лукаво улыбаясь, спросил у него.

– Как аудиенция у начальника?

– Да ну его. Создается такое впечатление, что он никогда не занимался оперативной работой. Требует расследование преступления, а помочь в этом деле не желает никак. Как хочешь, так и расследуй. Как можно не понять, что нападение на танцовщицу связано с убийством Соколенко.

– Дорогой, неужели ты не понимаешь, что шеф не хочет брать очередное дело, которое тяжело, практически невозможно раскрыть. Ведь это испортит показатели нашего отдела, которые он должен предоставить высшему начальству. А если показатели ухудшатся, то кто будет держать такого начальника?

– Это понятно-то, но что мне делать, если расследование зашло в тупик.

– Иди в церковь и молись.

– Тебе бы только шутить.

– И не думал шутить. Я имел в виду, чтобы ты шел молиться за то, чтобы главный свидетель твой пришел в сознание. Она тогда тебе должна что-то важное сказать.

– Вот в этом ты пожалуй прав. Только я пойду не в церковь, а в больницу. Узнаю у докторов как состояние Нины.

Артем не любил ходить по больницам. Во-первых, специфический запах, который стоит в лечебном заведении, а, во-вторых, он не мог не без сострадания смотреть на больных людей, на лицах, которых были написаны тяжелые страдания. Сам он при различных заболеваниях предпочитал, излечатся народными средствами, к которым обычно прибегала его бабушка Надежда Романовна и его приобщила к этому делу.

Лечащего доктора Нины Артему пришлось ждать в приемном покое, ибо тот делал обход больных. От нечего делать опер стал рассматривать плакаты, развешанные на стенах кабинета. Познакомился с симптомами заболевания гриппа, а так же с причинами возникновения кожных заболеваний. Картинки, сопровождающие текст, нельзя было смотреть без внутреннего содрогания. Вошел в кабинет среднего роста мужчина лет сорока пяти в очках в роговой оправе и белом халате.

– Это вы меня ждете?

– Если вы лечащий врач Нины Щербань, то я вас жду тогда.

– Да, я есть лечащий врач Нины.

– Я из милиции, не могли бы вы мне уделить немного времени?

– Но как вашим органам можно отказать. Пошлите в мой кабинет.

Мы вышли из приемного покоя, и пошли по широкому коридору, направо, налево располагались палаты больных, в некоторых из них двери были открыты, и Артем видел больных в больничных халатах сидевших или лежащих на кровати. Зрелище не из приятных для глаз.

– Так что же вас интересует? – спросил доктор, когда они вошли в кабинет, где Артему предложили сесть на топчан.

– Меня интересует здоровье Нины Щербань.

– Пока состояние её здоровья, откровенно скажу, неважное. Кто-то очень тщательно поработал над ней – у неё черепно-мозговая травма, множественные ушибы, но, слава богу, ребра у неё целые.

– Я могу с ней переговорить?

– К сожалению, он еще не пришла в сознание, хотя общее состояние её улучшилось.

– А когда, по-вашему, мнению, она придет до памяти?

– Может, завтра, а может, послезавтра, а может, вообще не придет. Понимаете черепно-мозговая травма – это такое заболевание, лечение которого невозможно предугадать, тут всякое может произойти, смотря какие области головы повреждены.

– Понимаете, Нина очень важный свидетель в уголовном деле. От её показаний зависит возможность раскрыть одно очень запутанное преступление, в результате которого будет задержан опасный убийца.

– Я это понимаю, но ускорить процесс выздоровления я не в силах. Даже, наоборот, тут нельзя торопиться, чтобы не повредить больному. Ведь главная заповедь врача – не повреди здоровью больного.

Затем доктор начал читать целую лекцию об условиях лечения черепно-мозговой травмы, о современных методах выявления причин заболевания. Артем не перебивал доктора, но слушал невнимательно, поглядывая незаметно на часы, что не помешало ему сказать ему по окончании рассказа.

– Я очень рад, что Нина находится на излечении у такого классного доктора и уверен в скором её выздоровлении.

– Я тоже в этом уверен, что Нина в ближайшее время будет здорова, и даст нужные вам показания. Мне, поверьте, будет приятно узнать, что поимка опасного преступника прошла и при моем участии. Нам надо освобождать нашу землю от всякой дряни, ибо столько её сейчас развелось, что честному человеку страшно на улицу выходить. Вот недавно наша медсестра после смены возвращалась домой. Было еще светло

– Извините меня, но мне надо уже идти.

– Не смею вас задерживать.

– Я только попрошу вас, чтобы вы мне тотчас позвонили, когда Нина придет в сознание. – Артем дал доктору свою визитку.

– Позвоню тотчас, не сомневайтесь. Я понимаю свой долг, как гражданина. Мрази не место на земле.

– До свиданья, доктор. Спасибо, за полезную информацию.

– До свиданья.

Артем вышел из больницы и вздохнул на полную грудь. Какое счастье быть здоровым.

– Нет, ничего хуже в нашем мире, чем ждать и догонять, – сказал Артем, роясь в тарелке с гречкой.

– Я понимаю, к чему ты клонишь,– ответила ему супруга. – Ты хочешь, чтобы я пожалела тебя и сказала, бросай ты свой криминальный отдел и займись чем-то другим.

– Рая, ты всё отлично понимаешь, тебе надо было идти в сыщики. В который раз меня посещают такие мысли.

– Но я тебе ничего не посоветую, потому, как я знаю тебя. Завтра ты затоскуешь за романтикой уголовной работы, и я буду виновата, что уговорила тебя бросить её. Что ты роешься в каше – она тебе не нравится?

– Нет, она замечательная. Просто аппетит у меня пропал от нашего начальства. Требуют окончания дела, а ничем не помогают. Словно, меня наказывают за то, что я взялся за изначально провальное дело.

– Зачем же ты за него взялся?

– Сам не знаю. Причем неприятность со свидетелем.

– Какая?

– Её едва не убили. Она сейчас в больнице лежит. И всё мое дело застопорилось в ожидании, придет он в сознание или нет.

– Я думаю, что она придет в сознание, и не надо быть таким мрачным. Может тебе томатный сок открыть?

– Спасибо. Извини, но я не хочется есть. Пойду я посмотрю, как там уроки Ирочка делает.

– Пойди, посмотри, а то ты забыл, в каком она классе учится.

Утром следующего дня Артем решил пройтись по комиссионным магазинам и ломбардам, чтобы посмотреть, не сдавал ли кто командирские часы и золотую перчатку с изображением орла. Девушки, которые сидели на приемке товара, мило улыбались ему и отвечали односложно, что подобный товар им никто не сдавал. Не помогало даже удостоверение оперуполномоченного, которое предъявлял этим милым сотрудницам. Видно, девушек часто беспокоили такие визиты, но они были надежно защищены крышей высоких покровителей. Да, и сам Артем понимал безуспешность подобной операции, но, что-то предпринимать надо было хотя бы для видимости.

Не забыл он заглянуть и в бар "Прибой", где раньше Нина работала танцовщицей. Директора не оказалось на месте, но зато он смог переговорить с одной из танцовщиц, которая знала Нину, и работала вместе с ней. Она была явно напугана тем, что произошло с её подругой.

– Вы были знакомы с Соколенком?

– Да, я видела его у нас в баре часто, еще до того, как он познакомился с Ниной.

– Он приходил сам или с друзьями?

– Нет, он обычно, приходил один.

– Почему это так?

– Не знаю. Может он не хотел, чтобы другие его приятели знали, что он водится с простой танцовщицей из бара. У нас ведь знаете, какое отношение к подобным девушкам. Здесь вам не Европа, где к таким женщинам относятся терпимо.

Артему не приходилось бывать за границей, поэтому он не знал, какие там нормы морали, но в своей стране он не хотел процветания такого бизнеса, и по мере возможности боролся с этим. Правда, в данном случае был толерантным, чтобы не травмировать психику девушки. Все-таки, возможно, она даст какую-либо информацию, как говорится, надежда умирает последней. И ему, действительно, повезло. В коротком разговоре девушка вспомнила, как она вместе с Ниной и Семеном ездили к одному банкиру. Её брали быть подружкой для того банкира. Они праздновали какую-то крупную сделку сначала в ресторане "Огни маяка", а затем поехали в гости к тому банкиру.

– А какой адрес того банкира?

– Я точно не знаю, потому что район мне не знаком, но помню, что рядом был какой-то дворец культуры.

– А вы бы не могли поехать со мной по городу, чтобы найти квартиру банкира.

Девушка дала согласие, и они поехали с ней искать дом банкира на служебной машине.

– Марина, это здесь вы были в гостях?

– Кажется, здесь, – как-то неуверенно ответила она.

– Так кажется или точно? – Артем был раздражен – уже больше двух часов он колесил на служебном старом УАЗике, с таким трудом, выпрошенным у начальника, по всему городу, разыскивая квартиру банкира.

– Понимаете, тогда уже было поздно, и я не очень хорошо рассмотрела ту местность. Конечно, если бы я знала, что такое случится, то хорошенько бы посмотрела на то место, куда мы приехали. Но мы приехали в таком хорошем расположении духа, должна сказать, что Соколенко был щедрым поклонником – шампанское, можно сказать, лилось рекой.

– А еще что-либо вы знаете о том банкире.

– Меня это не интересовало.

– Вы же общались с ним, может, он сказал, где работает?

– Нет, мы об этом не говорили.

– А как же его звали?

– Славик?

– Вячеслав.

– Да. Но при знакомстве он сказал, чтобы звали его Славик. Это как-то сближает людей, заметил он.

– А сколько ему было лет?

– Об этом он нам не сказал. Я заметила, что мужчины в возрасте предпочитают умалчивать о своих годах, а я и не настаивала. Ведь не замуж я за него собиралась. Скажу откровенно, что он мне не понравился.

– Почему?

– Скуповат, он мне показался.

– А примерно, сколько ему лет было?

– Думаю, что ему перевалило за пятьдесят. Уж очень он был неуверенный в себе. Мне приходилось брать инициативу на себя. Нет, такие мужчины не в моем вкусе, потому я не оставила ему свой номер телефона, и не попросила его номер телефона.

– Понятно. Очень исчерпывающая информация об этом банкире. Теперь нам только надо объехать все банки в городе, чтобы постараться найти этого банкира.

– Не получится, – встрял в разговор водитель УАЗика.

– Почему?

– Потому что бензин закончился. Мне хватит его, чтобы доехать до управления.

– Понятно. Как всегда бензин заканчивается на самом интересном месте.

– А как же я? – девушка растерянно смотрела на опера. – Вы ведь обещали меня отвезти в бар. У меня там начинается сеанс.

– Я найму для вас такси, – сказал Артем.

Они вышли из машины, и Артем стал ловить такси. После того, как он отправил девушку на место работы, он решил поехать в больницу.

В больнице он встретился с Николаем Ивановичем, лечащим врачом Нины.

– Состояние Нины улучшается, но пока она еще не пришла в сознание. Думаю, что сегодня-завтра она должна прийти в себя. Я сразу же сообщу об этом вам.

– Пожалуйста, дайте знать. Это очень важно. Пока что никаких положительных результатов мы не имеем, преступник гуляет на свободе.

– Я понимаю.

– До свиданья, Николай Иванович.

– До свиданья, Артем… Не знаю, как вас отчество.

– Это не важно, чтобы меня так величать.

– Да, я совсем забыл сказать.

– Что именно?

– Дело в том, что тут объявился какой-то родственник Нины.

– Кто такой? – Артем насторожился, по его данных у Нины не было близких родственников в этом городе.

– Он не представился, но очень был настойчив в своем стремлении увидеть Нину. Но я его не пустил, сказал, что девушка в тяжелом положении и к ней никого не допускается. Он был очень недоволен этим. Говорил, что это его любимая сестренка, с которой он очень давно не виделся, вот приехал к ней в гости, а она оказалась в больнице.

– Интересный родственник. А как он из себя выглядел?

– Такой мощный мужчина, средних лет с темными глазами.

Артем вытянул фотографию Воронова и показал доктору.

– Не этот ли человек приходил в больницу? – Следователь передал фотографию доктору. Тот внимательно посмотрел ее и передал Артему.

– Кажется, похож.

– Это тот тип, которого мы подозреваем в убийстве человека. Как хорошо, что вы его не пустили. Сейчас я позвоню в управление, чтобы прислали охранника.

Артем подождал, пока приедет милиционер, дал ему подробный инструктаж по несению службы, а сам отправился в уголовный отдел. Он был в добром расположении духа – он шел по верному следу, преступник чувствовал это, и начинал нервничать.

Ночью Артема разбудил звонок мобильного телефона. Звонил милиционер, которого он оставил дежурить у палаты Нины Щербань. Это взволновало сыщика. Почему звонок среди ночи? Неужели произошло что-то чрезвычайное? В голове промелькнули худшие предположения.

– Что случилось? – спросил Артем.

– Товарищ старший лейтенант, тут пытались проникнуть в палату Нины, – голос постового выдавал волнение.

– Что с Ниной?

– С ней всё в порядке.

– Не сводите с неё наблюдение. Не оставляйте её одну ни под каким предлогом. Я сейчас к тебе приеду.

Артем посмотрел на часы, было три часа пятнадцать минут ночи.

– Что там случилось? – проснулась супруга.

– Кто-то пытался проникнуть в палату Нины Щербань. Я сейчас еду туда.

– Среди ночи.

– Я вызову дежурную машину, – скорее для успокоения супруги сказал Артем, ибо сильно сомневался, что ему удастся заполучить машину.

В действительности так и получилось – машина была без бензина. Хорошо возле супермаркета, который находился через один квартал от дома Артема, находилась стоянка такси. Там стояло несколько машин. Сыщик сел в старенькие "Жигули", сказал адрес, и водитель без возражения завел двигатель.

– Так что же случилось? – спросил Артем у милиционера, когда приехал в больницу.

– Понимаете, я сидел у дверей в палату. Уже сделали отбой в больнице, больные разошлись по палатам, стало тихо. Я несколько раз вставал, прошелся несколько раз по коридору, ибо глаза стали слипаться.

– Молодец, – похвалил подчиненного Артем.

– Пройдусь в конец коридора и назад. Прохожу мимо дверей, прислушаюсь к тому, что делается в палате. Тишина. Пошел дальше. А в тот раз прислушался и слышу какой-то посторонний шорох в палате. Неужели, думаю, больная встала, и решил проверить. Открываю двери, смотрю. Больная лежит, как и лежала. Откуда же тогда шел шорох. Засомневался я, решил внимательно осмотреть палату. Посмотрел по углам, заглянул в шкаф – никого. Иду к окну. И вдруг вижу, что от окна отделился какой-то силуэт. Я поближе, открыл окно, и увидел, что от помещения убегает какой-то человек. Я крикнул ему: " Стоять", но он только прибавил ходу. Бежать я за ним не стал, ибо вы же меня предупредили, чтобы я не оставлял пост.

– Правильно сделал. Ты его рассмотрел?

– Нет. Я его видел только со спины, к тому же освещение тут слишком слабое.

Артем посмотрел в окно.

– Да, освещение здесь желает быть лучшим. Видно, здесь тоже экономия.

– Может быть. Потому что и в коридоре всего две лампочки горят.

– Ничего больше не заметил?

– Нет. Но мне показалось, что через несколько минут я услышал, что в той стороне, куда убежал незнакомец, заработал двигатель машины, которая затем уехала.

– Жаль, что не увидели того ночного гостя.

– Но вы же сами говорили.

– Нет. Я не делаю вам упрек. Вы действовали правильно. Скорее, я был неправ, когда поставил вас одного у палаты. Надо было выставить двух охранников. Но теперь уже ничего не изменишь. Вы побудьте здесь, а я пойду, посмотрю туда, куда побежал незнакомец.

Артем обошел здание больницы, подошел к окну палаты Нины, включил фонарик, чтобы внимательно осмотреть место падения незнакомца. Прыжок был со второго этажа, и на земле было четко виден след от падения ночного гостя. Сорок третий или сорок четвертый размер обуви, прикинул сыщик. Потом он пошел по следу, который был виден по комкам грязи, которые отпадали у убегающего человека. Шаг у него был около восьмидесяти сантиметров, что говорило о том, что мужчина был выше среднего роста. Артем пожалел, что нет здесь служебной собаки, которая бы взяла след того мужчины. Впрочем, это вряд ли помогло бы, ибо преступник скрылся на машине.

Сыщик дошел до дороги, дальше след прерывался, именно здесь стояла машина, на которой неизвестный уехал. Артем осветил место стоянки, обошел его несколько раз, заметил масляное пятно на земле, видно, натекло из машины.

Артем вытянул носовой платок, вытер ним пятно и спрятал в пакет, возможно, это пригодится для расследования дела. Еще раз осветил это место, и вдруг увидел на земле нечто необычное. Подошел поближе, поднял с земли.

Это был небольшой фонарик на светодиодах, вероятно, неизвестный впопыхах потерял его, когда садился в машину, и не заметил потерю, очень весомое вещественное доказательство.

Артем вытянул полиэтиленовый пакет, который всегда носил с собой, и осторожно положил фонарик туда. Затем еще раз обошел место стоянки машины, но больше ничего не заметил и пошел назад к больнице.

– Ну, что догнали того преступника? – спросил его постовой.

– Нет, он уехал на машине, но кое-что оставил. Сейчас я отвезу вещдок нашим экспертам, чтобы они посмотрели – нет ли там его пальчиков. А ты побудь здесь до утра, а утром я пришлю тебе замену. Понятно.

– Понятно, товарищ старший лейтенант.

– Да, и постарайся, чтобы никто к окну не подходил. Ни снаружи, ни внутри. Я пришлю экспертов, пускай они все тщательно обследуют эти места. Возможно, там они найдут тоже какие-нибудь следы.

Артем не стал ехать домой, в поехал на маршрутке на работу.

– Что это тебе не спится? – спросил его дежурный райотдела лейтенант Семенов.

– Я уже забыл, когда спокойно спал, – ответил опер. – Кто-нибудь уже пришел на работу.

– Шеф пришел. И не в лучшем расположении духа.

– Он мне и надо.

– Может лучше бы пошел в другой раз?

– Нет, мне надо сегодня.

– Шеф не в духе.

– Ничего мне не привыкать.

Артем, не заходя в свой кабинет, направился к начальнику.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– Заходи. Чем ты меня порадуешь? – Шмырев не любил ходить вокруг да около, ценил и свое время, и время своих подопечных.

– Конкретно, пока не могу ничем порадовать. Но дело движется к завершению.

И опер рассказал о ночном нападении на больницу, которое успешно отразил поставленный туда милиционер. Хотя преступник убежал, но оставил некоторые вещественные доказательства, и он выложил на стол фонарик с носовым платочком в масле, которое осталось от стоявшего автомобиля.

– А ты уверен, что фонарик потерял тот ночной гость?

– На сто процентов я не уверен в этом, но проверить отпечатки на фонарике надо. Кроме того, надо послать экспертов в больницу. Пускай поищут отпечатки на окне палаты, через которое он хотел попасть внутрь больницы.

– Согласен. Пойдешь к экспертам, пускай они займутся этими вещами, а затем поедут в больницу.

Экспертов пока не было на месте, и Артему пришлось немного подождать. Пришел Гриша Полищук.

– Ты что на работе уже спишь? – спросил он опера, пожав ему руку в знак приветствия.

– А ты от супруги не можешь оторваться.

– Супружеский долг – это долг чести, как и картежный долг.

– Молодец, ты Гриша, работаешь на всех фронтах.

– Что у тебя? – спросил эксперт.

– Да, вот надо здесь пальчики поискать.

– Сейчас посмотрим.

Полищук был хороший специалист своего дела, и действительно скоро нашел отпечатки пальцев на фонарике, занес их в базу данных, и вскоре Артем имел на руках фамилию и имя хозяина фонарика. Это был Никита Сидорчук. Двадцати восьми лет от рода. Судимый, за разбой. Пробыл в местах не столь отдаленных, три года. Освободился почти год назад. Понятная картина. Одно только смущало Артема – его путь никогда не пересекался с Соколенком, почему же он оказался в больнице. Подельник Ворона? Возможно. Но чего там гадать – надо брать его тепленьким, а там всё выяснится. Тем более Сидорчук жил в пригороде. Артем взял с собой группу захвату и поехал по адресу проживания ночного гостя.

Автомобиль с трудом продвигался по узенькой дороге в частном секторе среди старых покосившихся домиков, сопровождаемый лаем дворовых собак. Артем всматривался в нумерацию домов. Вот, наконец, нашли дом номер 30. Опер дает команду остановиться, затем знаком дает команду членам группы захвата выйти из автомобиля. Пригнувшись, они выходят из машины и занимают позицию у входной калитки. Артем нажимает кнопку вызова хозяев, но она, вероятно, не работает, потому что никакого движения за калиткой не наблюдается. Тогда он открывает калитку, и заходит во двор. Откуда не возьмись на него набрасывается большой дворовой пес, Артем нагнулся, делает вид, что подымает камешек с земли , пес убегает прочь, поджав хвост.

На лай собаки выходит женщина в ситцевом халате. Она, вероятно, была разбужена лаем собаки, жмурит глаза от дневного света.