Здравствуй, земля целинная. Книга третья

– Наташа, нам предлагается последний вариант, надо решатся, иначе не вижу я как мы можем соединиться в семью.

– Петя, я разве против того, чтобы переехать к тебе, но мама ведь права.

– Ты только маму и слушаешь, а надо уже своим умом жить, – парень все более распалялся, речь переставала быть связанной.

– Что ты мне хотел сказать? – девушка расстроилась от нелепых обвинений в её адрес, хотелось скорее закончить разговор.

– Понимаешь, я говорил с нашей соседкой. Помнишь, я тебе говорил об Анне Михайловне.

– Помню.

– Так вот. Она согласна принять к себе на квартиру твою маму. Ведь это будет хорошо. Мы будем вместе, и это будет недолго, пока получим квартиру.

– Не знаю. Согласится ли мама.

– Ты её убеди. Короче, я завтра тебе позвоню, и ты должна дать мне ответ. Решайтесь, ведь это столица, и мама твоя не пожалеет, что переедет сюда.

У Наташи был тяжелый разговор с мамой, были убеждения, были слезы, были угрозы, что она возьмет сама Сашу и уедет к мужу.

– Понимаешь, мама, он мой муж и отец моего сына, поэтому мы наконец-то зажить нормальной жизнью. А то я сама не понимаю – мужняя я жена или не мужняя, – при этих словах девушка расплакалась.

– Ну, что ты мне душу рвешь? Неужели ты думаешь, что я тебе добра не желаю.

– Мама, все это я понимаю, но ты пойми и меня.

Мама сомневалась в возможности такого переезда, как она сможет сжиться с неизвестной женщиной в одной комнате. тем более, что она сидела в заключении.

– Мама, оказывается, что у нас полстраны сидело по тюрьмах и ссылках, а Петя говорит, что она очень хорошая женщина, которую уже реабилитированы.

В конце концов удалось уговорить маму на отчаянный поступок, и они начали сборы. Конечно, больше было проблем у Наташи с переводом в Московский медицинский институт, тут пришлось и Петру побегать по инстанциям, чтобы супруге дали перевод.

Третьего сентября Власенко ждал свою семью на Курском железнодорожном вокзале, шеф даже дал ему "Победу", чтобы в комфорте довез Петя свою семью на постоянное место жительства. Но поезд задерживался на полчаса, и Петя переживал, уж не случилось ли что с ними в дороге. Медленно тянулось время тревожного ожидания, но вот объявили о прибытии поезда "Днепропетровск-Москва" на пятый путь, куда и поспешил он. Сердце его учащенно забилось, ему не верилось, что сейчас он обнимет свою жену и сына, аж пока не увидел выходящими из третьего вагона. Он кинулся, обнял, а затем побежал искать носильщика, чтобы помог нести вещи к машине.

У Петра Власенко началась новая жизнь. Конечно, было много суеты, встреч с нужными людьми, походы в разные кабинеты, пока удалось устроить ребенка в садик и перевести супругу в столичный медицинский институт, но зато в его жизни появился смысл и цель в жизни. Теперь он с радостью бежал домой, где его ждала супруга с маленьким сыном. Теперь он не забегал в пивную, чтобы выпить пару бокалов пива со своими друзьями, не привлекали его уже и спортивные мероприятия, и посещение кинотеатров и концертов. Так радостно было слышать нежный лепет Саши, он уже начинал произносить первые слова, среди них было и слово папа. Держа на руках малыша, он обменивался с Наташей о своих впечатлениях о прошедшем дне, о планах на завтра. Он не понимал, как он мог раньше жить без своей семьи, без встречи всех членов семьи за столом вечером и прогулки перед сном по улицах и парках столицы.

К ним присоединялась и соседка Анна Михайловна, она стала почти что членом их семьи. С Марьей Васильевной они подружились очень и так как вечером Наташина мама была свободна от забот о внуке, то они часто посещали театры столицы. Потом за столом они обменивались впечатлениями от пьес Зорина и Чехова, Симонова и Гоголя.

К сожалению, у Наташи не было возможности ходить в театры, ибо ей усиленно приходилось заниматься в институте, тем более, что ей необходимо было доздать несколько предметов. В таких случаях Петя брал на руки Сашу и шел он во двор, чтобы не мешать маме готовится к занятиям. Сентябрь в столице был сухой и теплый. Во дворе собирались много жильцов дома, некоторых гуляли с маленькими детьми, и Саша быстро находил с ними общий язык.

– Да, жаль, Наташа, что ты не пошла с нами на спектакль, – говорила Марья Васильевна за ужином, – какие замечательные актеры играют, даже можно сказать они живут на сцене. Царев, вообще. бесподобный.

– Мама, ты же знаешь, что мне приходится много заниматься. Вот сдам свои хвосты тогда, может, и пойду с вами в театр. Мне тоже так хочется туда попасть. А то Лена все спрашивает, в какой я театр уже ходила, а мне нечего ей ответить.

– А куда ж мы Сашу оставим, – забеспокоилась теща.

– О, за это можете не волноваться, я останусь с Сашей, я не большой любитель театра, конечно, если я буду свободен.

– Да, у тебя часто бывают командировки, – заметила мама.

– Что поделаешь, такая у меня работа. Зато, я вон какие вещи из-за границы могу привозить. Скоро вот во Францию буду ехать, так что готовьте заказы.

– Нам, главное, чтобы у тебя там все хорошо было, а то обстановка такая напряженная сейчас в мире, – с робостью промолвила Наташа, она очень переживала, когда муж уезжал в новую поездку.

– Все нормально у меня будет, Наташа, нас встречают всегда достойно и добродушно. Я встречаюсь там за границей со всякими людьми и вижу, что они не хотят войны. А Наташа дома тоже не будет скучать, я думаю купить на днях телевизор, и она сможет смотреть все спектакли и фильмы, не выходя из дома.

– Да, это же очень дорого, – сказала Марья Васильевна.

– Ничего. Куплю телевизор, а машину потом куплю.

Он был доволен тем, что сделал такой выбор, ибо хотел сделать для своей супруги все, чтобы она была счастлива, и никогда не сожалела, что вышла за него замуж.

Утром всех сотрудников отдела собрали в Ленинской комнате. Все происходило так сумбурно, ибо заранее никто не говорил об общем собрании личного состава. Все с тревогой посматривали друг на друга, пытаясь выяснить причину такого ажиотажа. Спустя некоторое время вошел полковник Осипов, а с ним человек в гражданском, но по-видимому очень важная птица, потому как их шеф подобострастно заглядывал в лицо незнакомца.

– Встать, смирно, товарищ…– стал докладывать дежурный, но Николай Алексеевич дал знак, чтобы официальная часть закончилась и все сели.

После некоторой паузы, во время который шеф тихо говорил о чем-то с незнакомцем, потом Осипов встал и начал говорить, при этом сильно волнуясь.

– Так у нас возникла чрезвычайная ситуация – один из наших сотрудников перешел границу и очутился в ФРГ, где попросил политическое убежище. Дальше вам подробную информацию даст сотрудник КГБ.

Незнакомец встал обвел тяжелым взглядом всех присутствующих, от которого у Власенко пробежали мурашки по коже побежали, не хотелось ему один на один остаться с этим человеком.

– Значит, мы имеем негативный факт, – начал кегебист, – не доглядели вы своего товарища. Впрочем, какой он теперь вам товарищ. Он настоящая сволочь и предатель. Недоглядели вы этого подонка, а оказывается, что проверки тщательной не производили, а там была интересная биография. Его отец оказывается был священником, а мать была дочерью богатого куркуля. Понятное дело, что яблоко от яблони недалеко падает. А вы вот столько времени были вместе с ним, и не смогли или, что хуже, не пожелали доложить куда надо, о подозрительном поведении этого негодяя. А я уверен, что такие сигналы были, и мы еще выясним, кто скрыл от вашего непосредственного начальника и от соответствующих органов странное поведение беглеца.

Он еще много говорил о священном долге каждого советского гражданина выявлять изменников Родины и докладывать это органам безопастности, но Петр был рад. что по долгу службы ему не приходилось пересекаться с этим беглецом, поступок которого он не мог понять. Он даже не мог предположить, что в голове советского человека может возникнуть мысль сбежать за границу. Как можно сбежать с советской страны – страны победившего социализма, где так много делается для простых людей, где нет господ и рабов, где он может жить так как ему хочется. как можно оставить свою землю, своих близких и родных людей. Ведь у него, по всей вероятности, есть мама и отец, братья и сестры. Так может поступить только выживший из ума человек.

– Будьте бдительны, – заключил свой доклад сотрудник КГБ, – враг не дремлет. О всяком подозрительном поступке каждого из вас сразу же докладывайте по инстанции.

– После выступил Осипов и сообщил, что после этого побега будет произведена по-новому тщательная проверка каждого сотрудника. Всякие выезды за границу будут прекращены до окончания проверок.

– Петр Григорьевич, вот с твоей матерью все понятно, сначала батрачила на кулаков, а потом в колхозе работала дояркой, но вот с отцом пока ничего не ясно, – задал вопрос полковник Осипов своему подчиненному в ходе проверки на лояльность власти.

– Но я же говорил вам, что я не знаю своего отца.

– Не знаешь или не хочешь признаться, что твой отец наш классовый враг.

– Не знаю, мама никогда не говорила мне, а я и не расспрашивал её.

– А надо было бы расспросить, а то будет история, как с этим треклятым беглецом. Он тоже говорил, что не знал своего отца, а когда глубже копнули, то оказалось, что у него есть отец и служит священником.

– Можете копать сколько хотите, но происхождение у меня самое пролетарское, и довелось мне горя хлебнуть, когда нас выселили из хаты и нам пришлось ночевать в стоге соломы зимой. Мама делала в стогу нору и заталкивала нас туда, а дырку закрывала своим большим шерстяным платком. Потом и школу пришлось бросить, потому что в двенадцать лет пошел работать, чтобы иметь кусок хлеба.

– Ну, хватит. Не пытайся нас разжалобить. Будем считать, что с твоей родословной разобрались, а вот о родословной твоей супруги мы ничего не знаем.

– Николай Алексеевич, но какое отношения ко мне имеет семья моей супруги?

– Самое непосредственное. Так что рассказывай.

– Да, собственно говоря, я точно не знаю родственников своей жены. Знаю, что мама работала детским врачом.