Тайна Вселенской Реликвии. Приключенческий, научно-фантастический роман в двух книгах. Книга первая

– Хочу! – недолго раздумывая, выпалил я.

– Ну тогда возьми и разбегись вот отсюда, – и он указал на место, где мы стояли. – Подбеги к канаве, похлопай в ладоши и прыгай. Только не забудь помахать руками, – выдвинул он непременное условие, – и – и – … полети – и – ишь…

В точности соблюдая последовательность действий, ваш покорный слуга не замедлил привести в исполнение своё желание. Падал доверчивый испытатель вдумчиво, печальный и умудрённый.

Не верьте ушам своим, верьте глазам своим и приобретённому опыту. Однако, не бойтесь совершать и ошибок, никто от них не застрахован. Ошибка – тоже результат, хотя и отрицательный. В конце-то концов, на ошибках мы и учимся, совершая их ради своих грядущих поколений и приобретая определённый жизненный опыт, который, как и самая наша жизнь, по сравнению с вечностью, есть величина бесконечно малая, стремящаяся к нулю. Не упустите этот миг вспышки жизни, отпущенный нам волей проведения. Постарайтесь уложить свой кирпичик в пирамиду знаний, подняв человечество ещё выше на одну ступеньку лестницы цивилизации, и благодарные потомки будут вам признательны. Но нет той площадки – конечной остановки, – на этой лестнице, где было бы сделано последнее открытие, и человечество, вздохнув с облегчением, сказало бы: «Всё! Баста!» Лестница эта бесконечна и уходит в вечность.

Загадочные, таинственные явления природы, овеянные голубой дымкой романтики, на всём протяжении существования рода человеческого, влекут и манят его к себе словно мотылька на свет далёкого огонька. В детстве – это любопытство. В юности – любознательность. В зрелые годы – приятие или же неприятие того или иного устоявшегося положения, а так же нового, непонятного нам ещё явления действительности. В более поздние годы – размышления, осмысливание и подведение итогов.

Достижение истины через её познание – в этом предназначение науки. Но истина – это всеобъемлющая правда, правда обо всём в конечной её инстанции. А всё обо всём знать нельзя, это просто невозможно. Поэтому истину можно сравнить с огромным подводным айсбергом, с проглядывающими то тут, то там его отдельными надводными вершинами.

Самое страшное в науке – косность и консерватизм, перекликающиеся с давно всем известной побасенкой о том, как делаются открытия: весь солидный, официальный научный мир убеждён и утверждает, что того или иного события или явления в природе не существует и быть не может. Но вот, откуда ни возьмись, появляется какой-то чудак, который этого не знает и, на удивление всем, делает открытие.

Конечно же, не гоже уподобляться невеже, но всё же доля истины в этой шутке есть. Как думается, любому учёному полезно иной раз из клокочущих поднебесных вершин науки опуститься, на какое-то время, на нашу грешную Землю, предоставив себе передышку, расслабиться, отдохнуть и оглядеться вокруг. И будьте уверены: если это настоящий, ищущий учёный, он непременно заметит на поверхности земли камень, а может и не один, припорошенный пылью дорог, поросший мхом времени или покрытый грязью невежества. Он обязательно, не поленившись, поднимет его, осторожно стряхнёт с него пыль, тщательно вытрет со всех сторон, и тогда перед его пытливым взором, поражая изяществом своих форм, во всей красе засверкают изумительным блеском своим грани доселе неизвестного, удивительного и драгоценного камня познания.

В одном из студенческих – с бородой – анекдотов незадачливый студент выходит отвечать на вопросы экзаменационного билета.

– Ну, молодой человек, что будем отвечать? – Экзаменатор берёт билет, читает. – Ну-с, и как вопросы?

– Вопросы-то, профессор, мне достались лёгкие, – отвечает студент, – да вот только ответить на них трудно.

Здесь сама собой напрашивается аналогия: природа – наш мудрый учитель, а мы – его незадачливые ученики. Что мы знаем, например, о строении своей Земли, на которой рождаемся, живём и умираем? Да пренебрежительно мало по сравнению с тем, что мы знаем, к примеру, о Космосе. Парадокс?! Поистине – нет пророка в своём отечестве, если под первым подразумевать земную цивилизацию, а под вторым – нашу планету.

Оказывается, на данном этапе развития нашего общества проникнуть в глубины Космоса, простирающегося до бесконечности, намного проще и удобнее, чем заглянуть в глубины недр нашей Земли, которую мы ежедневно немилосердно топчем, хотя радиус её всего-то навсего 6371 километр. Кстати, самая глубокая в мире скважина, пробурённая на Кольском полуострове, не превышает тринадцати километров.

Мы не в силах с определённой долей уверенности сказать: когда, где, как, при каких обстоятельствах образовалась наша планета; каково её ядро – твёрдое, жидкое, жидко- или газопламенное; какие там протекают процессы. Гипотез много, но одна, иной раз, в корне противоречит другой. Следовательно, познания в этом плане нашей планеты в связи с «определёнными трудностями» проникновения в её глубины оказались отодвинутыми на второй план и отложенными на неопределённые сроки. Здесь мы уподобляемся капризному ребёнку младшего школьного возраста, который, не сумев решить простенькой арифметической задачки, берётся за решение системы дифференциальных уравнений. Итог можно предвидеть заранее.

Мы конструируем и строим самолёты, ракеты, устанавливаем на них сложнейшую бортовую аппаратуру. А вот чтобы создать такую, казалось бы на первый взгляд, простую и земную вещь, как воздушный велосипед с машущими крыльями, приводимыми в действие мускульной силой, чтобы дать человеку возможность так же свободно, легко и безопасно перемещаться по воздуху, как это он проделывает на земле с помощью обычного велосипеда, то на это у нас не хватает фантазии. Человек ещё не создал единой и стройной теории машущего крыла и машущего полёта.

Мы лишь предполагаем, но не ведаем, например, истинных причин образования, или существования, шаровой молнии, смерча, гравитационных полей, процесса передачи мыслей на расстоянии, возможности продления жизни человека хотя бы в несколько раз, или возможности приспособления климата Земли к более комфортному существованию человечества без нанесения ей хотя бы малейшего, непоправимого ущерба во всех отношениях.

А кто сказал, что не существует «памяти пространства», или, что не существовало легендарной Атлантиды? Почему комета Галлея, возвращаясь к нам гостьей через каждые 76 лет, обладает чрезвычайно вытянутой эллиптической орбитой, характеризуемой большим эксцентриситетом, равным 0, 97. Откуда она черпает энергию и за счёт чего восстанавливает свою массу, израсходованные во время прохождения в околосолнечном пространстве, особенно – в перигелии? Почему бы на комете, в момент её очередного прохождения около земной орбиты (последняя встреча с кометой Галлея состоялась в 1986 году, а следующая будет в 2062 году) не попытаться бы разместить с помощью ракетных систем научно-исследовательскую аппаратуру, а в момент следующего прохождения кометы «снять» с её поверхности эту аппаратуру с целью изучения и обработки полученной информации.

До сих пор ещё не решена проблема управляемого термоядерного синтеза, решение которой обеспечит человечество энергией практически на неограниченный срок.

Может быть есть смысл заняться изучением вопроса управления на расстоянии окислительно-восстановительными реакциями, начиная от эндотермических, вплоть до экзотермических…

Разумеется, всех проблем, стоящих перед человечеством, и не перечесть. Однако, те, кто рано или поздно всерьёз займутся изучением всех этих вопросов, а так же общество, которому они служат, должны обладать большим запасом критической массы нравственности, ибо любая тайна, вырванная у природы, может быть использована не только во благо, но и во вред всей цивилизации.

Учёного-исследователя можно уподобить музыканту, разучивающему по нотам в свете восковых свечей, установленных в рояльные канделябры, доселе неизвестную для него музыкальную пьесу. Но вот кто-то по неосторожности, или по своему недомыслию, открыл дверь комнаты. Сквозняк задул свечи и музыка прервалась.

Не гасите свечей, не мешайте пытливому уму и не задавайте ему отвлекающих, дурацких вопросов, наподобие таких, как: «Сколько чертей может разместиться на кончике швейной иглы?». С полной уверенностью можно сказать: «Тринадцать!», ни больше, ни меньше. Почему?, подумайте сами.

Любознательность, ясная цель впереди, самодисциплина, вера в успех – вот те слагаемые, способные обеспечить вам успех в любом деле, за которое бы вы не взялись.

Пусть вам веет ветер знаний. Но не пытайтесь догонять его, или бежать с ним наперегонки: он может сломать ваши крылья и подмять под себя. Мчитесь ему навстречу, и будете подняты им!

Счастливого вам пути и встречного ветра!

P.S. Не могу – да и не в праве, – не воспользоваться случаем, чтобы не выразить глубочайшую благодарность замечательному учёному – доктору физико-математических наук, профессору Ужгородского госуниверситета, Лауреату Государственной премии и Заслуженному изобретателю Украины Николаю Ивановичу Довгошею за предоставленные им в моё распоряжение отзыв на роман и ряд пожеланий и критических замечаний, касающихся научной стороны деятельности главных персонажей романа.

Хочется так же высказать слова большой признательности опытному, маститому инженеру-конструктору из города Виноградово – Ивану Михайловичу Демчику за дельные, полезные советы и рекомендации, полученные от него автором относительно описания технических разработок героев романа.

Пусть простят меня те, кого не упомянул, но кто в той или иной степени оказался сопричастным к рождению моего творения. Огромное им спасибо!

А вот хорош ли роман, плох ли, пусть об этом судит сам ЧИТАТЕЛЬ.

Пролог

Небесный свод, горящий славой звездной

Таинственно глядит из глубины,

И мы плывём, пылающею бездной

Со всех сторон окружены.

    (Тютчев)

Очень и очень немногие из числа жителей нашей планеты ещё долго будут вспоминать и передавать из уст в уста содержание тех удивительных, порой – невероятных событий, разыгравшихся на исходе второго тысячелетия, непосредственными участниками или невольными свидетелями которых они волей судеб когда-то оказались.

А всё начиналось так…

– Послушай, бать! Ступай-ка ты себе лучше прямо на заимку, там и передохнёшь. Я вижу – нездоровится тебе. А мы с Лёвушкой вмиг обернёмся. Только проведаем лабазы и сразу же назад, к тебе. Одна нога здесь, другая – там.

Лопухин Трофим Игнатьевич – немногословный, высокий, сухопарый, ещё крепкий семидесятипятилетний старик и впрямь чувствовал себя не ахти, как важно. Тело ломило во всех суставах. По всему нутру приливами пробегал неприятный озноб.

– Зря Марьи не послушался. Сказывала же: «Не скидывай с себя косоворотки-то, не молодой ведь уже». Так нет же, не послушался, – с досадой подумал про себя. – Помнится и ветер налетел сильный, и дождь начал накрапывать, а он, разгорячённый, увлёкшийся заготовкой дров, того и не приметил. Эх, да что уж там теперь вспоминать!

Вот уже как четвёртые сутки он вместе со своим сыном Савелием и внуком Лёвушкой, сопровождаемые увязавшимися за ними псами Шалуном и Баламутом, шли из фактории Шунахары, что на речке Таманга, по таёжному бестропью. Требовалось определить будущие места зимней охоты, а заодно посетить заимку и проведать лабазы с охотничьим провиантом. Там же хранилось кое-что из одежды, обуви и домашней утвари.

Заимка находилась часах в двух ходьбы от лабазов. На ней, следуя старинным, таёжным обычаям, оставлялось всё, что необходимо для ночлега забредшему сюда охотнику: крупа, соль, сухари, спички, свечи, и прочее. Поэтому, в случае необходимости, требовалось пополнить этот запас.

– Так и сделаю, пожалуй. Присматривай за Лёвушкой. А ты, – дед повернулся к внуку, – слушайся отца, приглядывайся, да запоминай что к чему. Заодно и рыбки по пути не забудь наловить… Ну, пошёл я.

С этими словами, поправив заплечный мешок и охотничье ружьё, дед, не оглядываясь и опираясь на суковатую палку, побрёл еле различимой звериной тропой в сторону заимки.

– Ну а нам с тобой вон в ту сторону, – Савелий указал в направлении могучего кедра, мельком глянув в сторону удалявшегося тяжёлой походкой отца, сопровождаемого преданным ему Шалуном.

Уже занималась утренняя заря. Между верхушками деревьев призрачно проглядывало звёздное небо, подёрнутое белесой дымкой испарений дышащего прохладой леса…

До лабазов добрались сравнительно быстро. Это были две небольшие постройки амбарного типа. Осмотрев их с наружной стороны, Савелий проверил на целостность амбарные замки. Открыв и распахнув двери, чтобы проветрить помещения, он прислонил ружьё к бревенчатой стенке амбара, а сам умостился на небольшой завалинке. Лёвушка последовал его примеру. Савелий достал из котомки матерчатый кисет с крепкой махоркой и аккуратно сложенную стопку порезанной газетной бумаги.

– Послушай, тять! Сведи меня к водопаду, ты обещал, помнишь? – Лёвушка просительно глянул на отца.

– Раз обещал, значит сведу. Только учти, времени у нас в обрез, – ответил Савелий, скручивая козью ножку и слюнявя край бумаги.

Прикурив и жадно затянувшись, он в какой-то отрешённости откинулся на бревенчатый выступ.