Империя. Тихоокеанская война

Что ж, она на трибуне. Перед ней на пюпитре её речь, но она не заглядывает туда. Текст она знает, а если что захочет добавить от себя – добавит. Суфлёр ей тут не нужен.

Звонкое:

? Честь в Служении!

Слитный рёв молодых глоток:

? На благо Отчизны!

Рёв, переходящий в овацию, затем в скандирование. Маша терпеливо ждала, улыбалась, распростёрла свои руки в жесте объятий, а они всё скандировали и скандировали.

Наконец, императрица властным жестом вернула на стадион звенящую тишину. Мастерская театральная пауза. И вот, всё внимание обращено к ней.

Только к ней.

? Дорогие мои. Передо мной текст официальной речи, которую я по плану должна произнести перед вами. Но нужна ли эта официальная речь? Разве в формальных словах сила и правда? Разве станет от сухих канцелярских восторгов наша жизнь лучше? Или станет в нашей жизни больше справедливости?

Маша демонстративно отставила пюпитр в сторону. Теперь между ней и полным стадионом молодежи не было никаких визуальных препятствий. Она стояла на площадке трибуны, и ветер жарким пламенем развевал подол её багряного платья.

Двадцать пять тысяч смотрели, не отрываясь, на это колдовство визуального огня. Несмотря на день, невидимые зрителям прожекторы подсветили с разных сторон её фигуру теплым светом, а скрытые бесшумные вентиляторы не давали подолу платья прекратить свою магическую феерию.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. СТАДИОН «ЮНОСТЬ ИМПЕРИИ». 1 ноября 1921 года

? А она хорошо держится.

Киваю.

? Порода.

Усмешка.

? Это ты на неё дурно влияешь.

? Ну, может, и так. Зато посмотри с каким обожанием они на неё смотрят!

? Это да, согласен. Свет опять же. Долго репетировали?

Неопределённо.

? Не очень. Маша прекрасно и сама знает, что ей делать и что говорить. Постановщики, стилисты, хореографы, осветители и прочие ребята графа Суворина хорошо знают свою работу, но они лишь обеспечивают воплощение её желаний и фантазий, не более того. На роль куклы твоя дочь не согласится никогда, и ты об этом прекрасно знаешь.

Кивок.

? Да, знаю. Она ещё тот своенравный чертёнок. Как, впрочем, и все её сёстры.

Кошусь взглядом на Малую Императорскую ложу. Опять они там хихикают. И судя по всему, Джанна там вновь верховодила, ненавязчиво подчинив обоих моих сыновей своему влиянию.

Да уж, порода. К тому же женщинам держать мужиков в узде всегда легче.

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года

? Иваныч, ну давай же быстрее! Александр Христофорыч, ехать пора!

? Уже готово, товарищ штабс-капитан! Всё прихватили!

Командир разведроты кивнул мехводу, мотор взревел, и их колонна начала выдвигаться навстречу приближающимся сумеркам.

Норкин не удержался и спросил:

? Сергей Сергеич, а почему один и тот же человек у вас и «Иваныч», и «Александр Христофорыч» одновременно? Так как всё же?

Тот пожал плечами.

? Да, и так правильно, и сяк правильно. Есть Ванька, а есть и Иваныч. Ванька – молодой солдат, а Иваныч – степенный солдат в возрасте.

? Почему так?

? Не знаю, откровенно говоря. Повелось у нас так. «Иваныч» ? это собирательный образ в армии, мужик-ветеран, которому уже за сорок. Он всякое повидал в жизни, у него семья, какое-то хозяйство дома, устоявшийся философский взгляд на жизнь, он спокоен и рассудителен. Часто он прошёл войну, но это необязательно. Это просто тот самый коренной мужик, опора трона и Отечества. Причём не только великоросс. От национальности это никак не зависит, насколько я могу судить. Великоросс, чухонец, чеченец или тот же кореец – суть одна и та же. Эти сорокалетние мужики – соль земли. И когда эту соль призывают под знамена, именно они становятся тем становым хребтом, который вытаскивает любую армию к победе. Да, у них мысли о семье и о хозяйстве, которые они оставили дома, да, долго держать их в окопах безо всякого смысла не рекомендуется, потому как они глубиной своего жизненного опыта и естества чувствуют и знают суть вещей, чувствуют ложь, фальшь и показную бравурность начальства, их, в отличие от зелёных юнцов, труднее всего убеждать пропагандой, им чужды высокие слова, они не рвутся сломя голову в бой, но именно они, когда нужно, когда прикажет Родина, переоденутся в чистое, встанут во весь рост и сделают всё, что необходимо – пойдут на противника в штыковую или встанут на своих позициях насмерть, а выжив там, где выжить было совершенно невозможно, просто придут со своим котелком к кашевару и даже не попросят добавки, дабы молодым тоже хватило. И, главное. Они дали зарок – победить и вернуться живыми к своим семьям. А это самая главная клятва для солдата. И мы, их командиры, обязаны победить так, чтобы наши солдаты вернулись домой. Мы больше не воюем числом. Только лишь умением.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. СТАДИОН «ЮНОСТЬ ИМПЕРИИ». 1 ноября 1921 года

Реяли флаги по всему стадиону. За исключением шелеста полотнищ на ветру, стояла в воздухе полнейшая напряженная тишина. Да, в атмосфере была разлита едва уловимая нотка восторга и обожания, но она не мешала молодой императрице, не отвлекала её, не позволяла присутствующим отвести взгляд от Благословенной.

? Сегодня у нас финал большого пути. Целый год по всей Империи мы отбирали лучших из лучших, тех, кто вскоре пополнит кадровый резерв нашей Державы. Вы – финалисты конкурса. Вы те, кто дошёл до финала и теперь сидит рядом со своими коллегами. Впереди вас ждёт годичный курс специальной учёбы в Звёздном университете, где вы будете учиться рядом с теми, кто в этом году сдал выпускные испытания в Звездном лицее. Сдали, в том числе и досрочно. Им есть чему научиться у вас, но и вам есть много чему научиться у них.

Маша краем глаза покосилась на сестру Иву, которая при этих её словах что-то многообещающе сказала сыновьям императора, и те вновь прыснули. Что-то у них какое-то игривое настроение сегодня. Надо будет дать сестрёнке по шее.

? Через год каждый из вас получит распределение. Но Служение ваше начинается уже сегодня. В Звёздном вас распределят по факультетам. По направлениям нашей жизни, по факультетам управления, экономики, права, науки, военного дела, технического развития и многим другим. В отличие от обычных факультетов, вас будут учить организации и администрированию процессов государственного управления в указанных сферах жизни нашего народа. Империи нужно новое поколение молодых управленцев, которые смогут влиться в обновленный государственный аппарат, неся с собой свежий ветер перемен, новый взгляд на вещи и процессы, во имя великого дела Освобождения.

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. 1 ноября 1921 года

Их шестерка внедорожников петляла между сопками и прочими неровностями рельефа местности. Скоро начнутся сумерки, но пока они могли двигаться, не включая фары на своих авто. Шесть машин. Шесть новеньких «Руссо-Балтов» усиленной армейской конструкции. Легкие, серии АРБ-9, и тяжёлые бронированные АРБ-11БМ. Одна с установленным на открытой площадке кузова миномётом, одна с необычного вида агрегатом, который штабс-капитан Новинский обозначил для Норкина как «автоматический ленточный гранатомёт», бронемашина с автоматической ленточной 20-миллиметровой пушкой АПБТ-3 системы Беккера?Токарева и спаренный с ней стандартный ПД-20, бронемашина с шестиствольным 7,62-миллиметровым пулемётом МПГД6-7 системы Гатлинга?Дегтярёва в башне и четырьмя десантниками на борту, легкое авто с семью десантниками-разведчиками и пулемётом ПД-20 под 7,62-миллиметровый патрон, ну и, наконец, их командирская бронемашина с крупнокалиберным шестиствольным пулемётом МПГД6-12 и радиостанцией на борту и пятью десантниками. Итого 33 бойца и один «Писатель».

Новинский критически поглядывал на Норкина, который явно чувствовал себя не в своей тарелке. Тактическая форма была великовата, бронежилет и разгрузка сидели на нём, как на корове седло, пятнистая балаклава всё время съезжала, заставляя глотать дорожную пыль, лохматый коричнево-зелёный маскировочный комбез делал его похожим на нелепое чучело, к тому же он то и дело поглядывал и поглаживал новенький автомат АФ-21, словно мальчишка, радующийся новой игрушке, в общем, Писатель, как его уже окрестили в батальоне, хоть вроде и был ветераном с парой Георгиевских крестов, но до уровня зубров Кавалергардского полка никак не дотягивал. Мягко говоря.

Придется с ним работать. Невозможно мириться с необученным ветераном. Это куда хуже просто желторотого новобранца. Нужно выбивать всю эту дурь: «Я ветеран, я прошёл Великую войну, я опытный и всё-всё знаю». Впрочем, этот Норкин вроде не производил впечатление зашоренного упёртого осла.

Ладно, поработаем.

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЮЖНЫЙ САХАЛИН. АВИАНОСЕЦ «ХОСЁ». 1 ноября 1921 года

Второй день японская эскадра крейсировала у южной оконечности Карафуто. Пока разведка не подтверждала начала погрузки десанта в районе русской Императорской Гавани. Шли, хоть и весьма интенсивные, но достаточно вялые взаимные обстрелы сторон. Насколько знал принц Ямасин Такэхико, перед их эскадрой ставились две главные цели – воспрепятствовать высадке русского десанта в японской части острова Карафуто и, по возможности, обеспечить безопасность вывоза угля из портов Карафуто в адрес Метрополии.

Насколько можно было судить с борта авианосца и на основе слухов в кают-компании, с вывозом угля были простые сложности – вывозить было практически нечего, не на чем и не через что. Русские разбомбили почти все ключевые места добычи, хранения и перевалки угля на острове, все транспорты, стоявшие под загрузкой, а заодно и всю основную портовую инфраструктуру. Что касается высадки десанта, то, судя по всему, никто ничего толком не знал. Да, русские вели обширные приготовления, но рискнут ли они высадиться на Карафуто в преддверии зимы? Воевать против хорошо укрепленного противника, отлично знающего местность, зимой, в горах, под кинжальным огнём, со всеми сложностями в части снабжения и санитарной эвакуации раненых – решатся ли на это русские?

Зазвенели колокола воздушной тревоги. Принц поднял глаза к небу и попытался найти противника. Да, вот он, заходит со стороны закатного солнца, ещё достаточно яркого, чтобы слепить японских комендоров.

Это была уже третья тревога за два дня и вторая за сегодня. Командование запретило принцу поднимать из ангаров истребители. Истребителей было слишком мало, и они лишь мешали средствам противовоздушной обороны отрабатывать по противнику.