Я сделаю Русь великой. Фэнтези

Первым делом разбойнички тела раздетых донага погибших собратьев своих, а вместе с ними и дружинников (снаряжение и одежда живым надобны) утопили в болотной трясине. Нечего лишние следы где-то оставлять. Затем, распределив меж собой ношу, двинули в лес. Няньку с мальцом на руках главарь вел рядом с собой, держа в левой руке ее тяжелую косу.

– Крив наш бабой теперя обзавелся! Заодно и с мальцом. Самому потеть не надо. – Шутили идущие следом разбойнички.

– Цыц! – Грозно прервал их болтовню Крив. – Кому-то жить в тоску? Забыли, кому иглы в спину шпыняете?! – Он плашмя шлепнул мечом по груди ближайшего справа мужика.

– За какое дело, Крив? – Вопросил мужик. – Я молчал поди!

– Штоб другим не повадно было! – По-прежнему грозно ответил от Крив. – Посля, коли снадобится гадости всякие нести кому-то, без головы оставлю. Сами мне такое дозволили, когда в вожаки позвали. Помните про то. А девка при мне жить будет. Ты своей титькой мальца докормишь? Господская порода. Наши детки ужо бы жевали всякое, што сунут им. А тут баба, словно корова своим молоком чужое дитя выкармливает.

– Нам бы тоже баб поприводить… – Раздался новый голос.

– Мало ты? Чалый, по бабам шастаешь, когда в села бегаешь за хлебушком? – Раздался другой возглас. – Помолчал бы ужо. Вожак никому дорогу к тому не застит. К себе в стан токо приводить не дозволяет. А одна поживет у него. Коли надобность станет быстро сбегать отсель, так одной легко и башку тута свернуть. Обузой не будет. А бабье стадо с детишками быстро нас по рукам и ногам повяжет.

– Верно. – Отозвался третий. – Видать вожак дитя для себя сохранить хочет. Али позабыли уже как женку его и детишек двух набежавшая на городок наш дружина жизни на глазах его лишили, когда он разбил башку одному из дружинников и в лес скакнул? В память о том видать… Это теперь нас тута столь набралось. А тогда схорониться и успели с дюжину душ. Нынче вона: почитай по тройке сотоварищей на кажного дружинника положили, а бой выиграли. Впервой такое. Теперя и оружие имеется. Теперь посильнее будем. Заодно вон десятком лошадок обзавелись. На них иные дела вершить сподручнее. За все удачи наши Криву в ноги кланяться надобно. Под его рукой Смогли какими-никакими воями стать. Не зазря он у гостей торговых в охране ходил. Научился чему надо.

Глава третья

– Не горюй шибко. – Гладил по голове племянницу боярин, когда ввели ее к нему в горницу и усадили рядом за стол. – Весь Медвежий угол прочешет дружина моя. Найдем Всеслава твоего. Не держи сомнения. Хорошо хоть у меня времени досталовас с Радомиром дождаться. Ныне же и отправлю воев в лес. Пущай разорят гнездо разбойничье.

– Жив бы только остался сынок мой. – С надеждой произнесла в ответ Радислава.

– Узрят боги за тем, чтобы дитя сохранить! Сомнений не держи! – Твердо высказал свое мнение Велимир. И обернувшись в сторону двери крикнул призывно. – Хром!

– Тута я! – Тут же объявился в дверном проеме гридень.

– Покличь-ка к нам воеводу Путимира!

Через открытую дверь было слышно, как застучали каблуки Хромовых сапог по доскам пола, а затем по ступеням лесенки, ведущей на нижний этаж. Спустя короткое время в горницу вошел воевода.

– Чего позвал, боярин?

– Надобно бы дружиной по Медвежьему углу прогуляться да разбойников, что сына у племянницы моей отняли к ответу призвать. Такие вот мысли у меня. – Отвечал боярин. – Пару сотен снаряди. Думаю, в достатке то число будет. Вернут Радомира, так и награду получат. О том извести.

– Сделаю, как велишь. – Заверил воевода. – Не за награды, а за совесть служим тебе, отец наш!

– Однако, и о награде извести воев. – Настоял боярин. – Мед – он завсегда сладок. Пущай стараются!

– Как скажешь. – Согласился воевода.

– Тогда и поспеши. Пока Радислава совсем в слезах не извелась.

Вскоре конный отряд дружинников уже покинул Частоград.

*****

По пути к своему стану, Крив выведал у няньки, чьего ребенка пленил да в лес уволок.

– Знать, не на случайных проезжих наскочили? Самому боярину Велимиру обиду нанесли? Тута добра не жди! – Говорил он окружив шей его по его знаку разбойничьей ватаге. – Коли дружину к нам в лес сладит, то и болотная трясина от нас их не отгородит. Быстро гать сладят и сомнут нас тута. Уходить надобно в иные места. Благо, лошадками обзавелись, которые груз на себе поволочь смогут. Собирайте все, что с собой брать и двинем отсель в другие места. Нас всего сорок с небольшим душ. Мы к делам с воями не готовы. То ныне сами узреть смогли. Троих за одного положили. Это только от того, что спешили они бабу с дитем спасти. Не до боя им было. Да еще из засады луки помогли. Коли только для боя снарядятся и ничем иным оглядки иметь не будут, то порубят нас под корень. Уходить надо быстро. Кто не хочет, того не держу. Коли удастся, попрячьтесь в селах.

Ранним утром следующего дня, когда первые солнечные лучи наладили розовый румянец на зависших в небе белых облаках, вся ватага Крива, за исключением троих, что пожелали остаться в родных местах, двинула в путь, держа курс на восходящее солнце. Когда прибывшие в Медвежий угол дружинники ладили, как подручней к стоянке разбойников подобраться, их уже и след простыл. А к вечеру следующего дня, когда дружинники успели гать наладить, ватага Крива уж и недоступной им стала, перебравшись в древний Волчий лес, обильно напичканный завалами да оврагами. Тут только зверю да разбойнику свои тропы класть. Воям тут не развернуться.

– Еще пару деньков и выйдем на Чалый Тракт. Вдоль реки Пристени он лег. Там торговый люд и телегами и лодиями товарец возит. Бывать там довелось, когда сам в старжники к торговым мужам нанимался. Места хлебные. Веселей прежнего заживем. – Подбадривал своих сотоварищей Крив.

*****

– Пропали, злыдни! Совсем пропали! – Поспешил доложить боярину Путимир, когда дружинники, ни солоно нахлебавшись, воротились в город.

– Следов никаких Всеслава не нашли? – Тут же вступила в разговор Радислава.

– Жив он! Нянька плат с вой в кустах нарочно обронила там, где прятались злыдни. Выходит, живы они с мальцом. – Уверенно ответил воевода, протягивая Радиславе нянькин платок. Ушли на восход. Видать, в Пристеньское боярство подались. Наладим связь подручными боярина Истислава и подмоги попросим мальца сыскать.

Только поиски пришлось отложить. В тот же вечер боярин Велимир прощался с ближними своими. Отходить захотел он в мир богов без оставленных на земле нерешенных вопросов и засевших в душах призванных к ложу злобах да укорах.

– Радомир – единственный пока из мужей моей крови получает от меня в наслед все, чем сам ныне овладел, без остатку. Племянница моя Радислава и воевода Путимир будут наставлять его на боярстве и охранять от обид и напастей, пока не посажен будет витязем на коня, когда срок нашим обычаем сложенный к нему придет. Тогда сам решать будет слушать ли советы, самому ли их кому давать. Брату его, Всеславу, оставляю в удел на Припяти, коли объявится когда. А пока племянница над тем уделом управу возьмет. Кому что даром в память ложу, то огласит Хром, когда испущу дух свой на волю. А теперь ступайте от меня…. Один быть хочу…

К полуночи и затих боярин совсем. Плачь да стоны и стенания наполнили хоромы. А после, как вырос холм на месте его погребения, у которого справили тризну, сел на стол боярский Радомир под приглядом матери своей и верного дяде воеводы.

А в землях Пристеньских, в лесу у Чалого Тракта во ту самую пору объявились лихие людишки, которые стали урон торговым людям чинить. Некоторые из них вооружены были, как дружинники древлянские. Еще и верхами из засад набегали. Боярин Истислав уже обиду хотел на старшину древлянскую возвести, оповестив соседей о грязных делишках древлян. Только не успел. Приехали к нему посланцы от Частограда. Скзывали, что ищет мать бояина их малолетнего сына своего, который близнецом малолетнему боярину приходится. Похитили его злыдни из ватаги разбойничьей Крива и, прячась от погони, в эти земли подались.

– Понял теперь, откудова у них броня дружинницкая. – Проговорил Истислав, выслушав рассказ приезжих посланцкв. – Вона кто в мои земли со злом прибежал. Все одно мне хребет этому злыдню ломать. Там же о спасении брата боярского слово с кажу. Как отыщем, так в раз и гонцов пошлю, везти с почетом к матери вашим воям. Так и сказывайте Радиславе. А в подарок от меня шубейку кунью свезите да перстенек с камнями. Скажите: надеюсь вскорости навестить, когда сына ее вызволим.

Как говаривали сказители на Руси: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Отловить и покарать разбойников не так-то просто оказалось. Зимы веснами менялись, а ватага Крива только крепчала да вершила дела свои нежданно, то в одном месте, то в другом. Хапнут у купцов товарец дорогой, да и как сквозь землю провалятся. Одним себя являют: некоторые вещицы то водном городке, то в другом на торгах объявятся. Купившие пытаются обрисовать продавцов. Но всегда выходит, что продавец не свое торгует. Ему кто-то где-то товарец по сходной цене предложил. Отчего прибыль-то не поиметь? Потом стихло все само собой. Слух прошел, что при очередном набеге догнала стрела Крива и жизни его лишила. А среди сотоварищей вроде раздрай прошел. Бросили некоторые дела лесные да в дальних селениях поукрылись. Поди, распознай в которых. Имеющих при себе деньгу, везде приютят…

Глава четвертая

Чуть более десятка лет прошло с той поры, как сел на стол боярский Радомир-боярин. Тринадцатый годок завершал жизненный круг его. Теперь уже взорам людским, когда случалось где встретить боярина, представал не ребенок, а вьюнош. Хотя и не муж пока, но и мальцом никто назвать не осмелился бы. Обогнал сверстников своих ростом и статью. На первый взгляд менее пятнадцати лет никто бы и не дал. Настал тот день, когда молодой боярин на совете своем отчихвостил, как надо, старшину оружейников за недочеты в кованой для него броне.

– Коли боярину делая, так посрамились, во что дружину мою рядите?! – Грозно с просил Радомир, стукнув кулаком по столешнице. – Наказать, – обернулся он к воеводе Путимиру, – достойно делам этим! Забери у него знак старшинский! Пущай молотом помашет да жирок сгонит. Обленился совсем.

– Может, простим на первой случай? – Попробовал заступиться за своего давнишнего товарища воевода.

– Ты совсем о мне уважения не имеешь, воевода?! Он мне броню порченную сует, как изволил молвить: «в дар от оружейной слободы», а ты его под крыло?! Будет так, как я сказал! Сейчас же сорви с него знак. И пусть идет со двора к наковальне!

– Воля твоя, боярин… – Произнес ошеломленный волевым поступком молодого боярина воевода.

– Наперед все на носу зарубите: вы подле меня для совету только, а не для того, чтобы воле моей перечить. Матушке моей перечьте, как прежде выделывали. Она терпела. Я этого терпеть не стану! Теперь послушаю каждого, как дела порученные им вершились. Что в том земля наша обрела: выгоду, аль потери.

– Этот покруче Велимира будет! – Рассуждали члены совета боярского, покидая полати после долгого, почти на весь день заседания. – Ухо востро держать надобно. Хорошо, коли знака какого лишит. А коли вместе с башкой? Много постарался, Путимир. Гляди, как бы самого в дружинники не скинул.

– Коли дам на то повод, пущай правит, как надобно. Токо, не дам я такого. Верой и правдой службу служу. Гордо о том молвить могу где угодно. – Гордо ответил воевода. – А коли меня первого за повод дернул, выходит в коренных я, по мне весь воз боярский дорогу ложит, чтобы иные пристяжные верно бежали. Так-то!

– Зачем, сынок, так-то круто с ближними людьми гнешь? – Назидательно начала разговор с сыном Радислава, пытаясь по старой привычки ласково пригладить упрямо торчащий вихор на его затылке.

– Боярин я, матушка. Боярин! Тут, в горнице сынок я тебе, а в палатах и тебе боярин. Мой черед пришел землями и людьми править. Насмотрелся я, как в спорах иных ты все на уступки шла заради спокоя. Кроме воеводы моего, гридня Хрома, да и тебя, матушка, никто боле без дозволения ко мне не войдет. Вам только такое даю. Твердая рука нужна ныне. Али не слыхала, как степняк зорить соседей наших набегами стал. Пока – набегами. Потоми волной пойдет. Меня о том знахарь Губан упреждает. Он с самим Велесом* разговоры ведет в капище** лесном. Потому завсегда все верно толкует мне. Я тебе о том ранее не сказывал. Он просил. А ныне упредил – мой срок пришел все в руки свои брать. В том Велес его заверил и опорой мне стать пообещал. Отныне проживать Губан в хоромах наших будет. Присмотри комнатку себе к поближе. Будет с кем и о чем вечерами поговорить да прознать про многое, что ранее не ведала. Заодно и за здоровьем твоим, которое мне больно дорого, надзор всегдашний будет. Я же с воеводой проеду все города и села наши. Хочу сам узреть, каково везде дело положено. А заодно и полки соберу, чтобы с воеводой знать, на что способны они. Как вооружены. Что могут оружием тем творить, коли в бой вести их. Много дел. А вы тут с Губаном да Хромом на хозяйстве побудете. Оба помощника твои верны и много уразуметь в делах смогли.

– Возмужал сын мой, а я-то и проглядела, как стал таким. – Тихо произнесла себе под нос Радислава, оставляя сына одного в горнице.

– Все в недорослях числили меня. – Заулыбался вослед матери Радомир и брякнул в стоявший перед ним на столе колокольчик. – Зови ко мне Губана, – повелел заглянувшему слуге, – разговор будет.