Две сестры и Кандинский

Ей хорошо в ее неглубокой, но с утра такой ласковой, милой, греющей жизненной колее.

Гудки.

– Инна, Инна!.. Да что такое! Опять прервали…

* * *

Телефонная связь восстанавливается не сразу. Повесив трубку, Ольга ждет звонка и маячит по студии… Почему бы ей поутру и не походить туда-сюда в знакомых пределах?.. Свои стены.

Студия – большое полуподвальное помещение в недрах обычного девятиэтажного дома. Когда-то из этого полуподвала выглядывала пригретая площадка для показов опальных художников. Теплое теневое местечко. И заодно – тусовка для всякого рода инакомыслящих. Известное, но не слишком скандальное было место.

Однако сейчас уже начало девяностых, и в духе перестроечного времени здесь проросла К-студия, или просто – студия «КАНДИНСКИЙ», где вполне легально пропагандируется живопись знаменитого авангардиста. И так получилось, что безумным краскам Кандинского здесь в кайф. Уют признания! Наконец-то!.. Голодноватый, полуподвальный, но заслуженный честный покой.

Репродукции, а также кричаще-яркие дешевенькие картинки-копии, конечно, на многое не претендуют. Однако картинки эти на удивление миролюбиво срослись с новообретенной жизнью. И ни безденежье, ни подползающий к Москве голод не заставят Ольгу менять репродукции на бронежилеты. Да и к сахару, что предлагают полумешками, она не заторопится.

Она, Ольга Тульцева, критик, искусствовед, ведет эту студию.

Но сейчас лето. Студия начнет работу с 1 сентября.

Здесь же, в К-студии, Ольга и проживает, оставив отцовскую небольшую квартиру своей сестре Инне. Так им обеим удобнее.

Разница в пять лет. Сестры близки. Можно сказать, они в постоянном общении.

Спящий Артем чеканит во сне:

– Дайте слово Кусыкиной… Но сначала крикливую Петрову… И сразу голосовать!

Его обрывистые победительные слова так раздельны и четки, что сестренка Инна их тоже расслышала – в телефонной трубке. Даже поковыряла слегка в ухе. Удивляется:

– Оля. Он так громко бормочет?.. Во сне?

– Он спит… И заодно он все еще на собрании. На слишком затянувшемся. Политик и во сне сражается за голоса. Так забавно следить… Уже дважды не прошло голосование, как ему хотелось… Клянусь, Инна!.. Он во сне считал голоса. Было, представь себе, трое воздержавшихся.

– Он их, надеюсь, запомнил? Озвучил всех троих? – смеется младшая.

– Поименно.

– Неужели не выбранил предателей?

– Не выбранил. Но с иронией заметил: воздержавшиеся – они, мол, как всегда, не делают ошибок.

Гудки. Опять прервали!

– Воздержавшиеся не делают ошибок, – многозначительно повторяет сама себе Ольга.

Счастливцы эти воздержавшиеся!.. Смышленая сестренка Инна предупреждала… Но… Артем интересный мужчина. Умен, – вновь одобряет себя и свой приисканный выбор Ольга. Женщине необходимо самоодобрение. Необходима надежная, устойчивая утренняя мысль… Артем Константа, он же Сигаев Артем Константинович, выбранный недавно в Московскую думу, популярен, харизматичен… Набирает новую высоту.

Но… В наше перестроечное время люди, спешащие во власть, взлетают и падают. Это пугает. Как подстреленные. Валятся с небес. Вместе с харизматичными своими именами… Отец – с привкусом диссидентской желчи рассказывал и смеялся, – как быстро рухнувший политик теряет лицо… теряет здоровую психику… звучный голос… теряет друзей… жену…

Но… Артем смел, свободомыслен. Орел на взлете…

Телефон ожил. Инна!

– У Артема сегодня трудный день, – напоминает Ольга сестре, заодно делясь припасенной радостью. – Звездный, может быть, его день. Выступление будет супер. Придешь послушать?

– А ты позовешь?

– Уже зову.

– По телевизору я его слышала. А вот послушать живьем…

– Завораживает!.. Море людей. И вдруг все они разом затаивают дыхание. Приоткрыв рты… И будто бы горячим степным ветром тебя обдает. Ветер по лицам! Ветер от повторений его имени… Константа! Константа! Константа!.. Уже сегодня, сестренка. Сама его услышишь.

Но, пообещав успех и едва выдержав скромную, сладко тянущуюся паузу, Ольга встревожилась:

– Лишь бы не было драк. Люди озлобились!.. А пара провокаторов всегда наготове. Я так волнуюсь за сегодня. Жутко волнуюсь.

– К чертям волнения, Оля!.. Он профессионал. Настоящий профи.

– Не люблю это слово.

– К тому же, как говорят в народе, у твоего Артема теперь могучий спонсор. Покровитель. Крепкая волосатая рука!.. Ты, конечно, знаешь? Денежный мешок? Да?

– Этот мешок обещал быть на сегодняшнем выступлении. Я еще ни разу его не видела. Мешок будет стоять рядом с Артемом. Так что рассмотрим. Разглядим… Я слышала, простоват. Но щедр. И добр.

– Таким, как Артем, нужна помощь и жесткая поддержка именно простоватых, – поддакивает (и одновременно успокаивает) сестренка Инна. – Помню, как страстно, как яростно твой интеллигентный Артем обрушился на цензуру. Я слушала его по «ящику» и замирала. Замирала от его храбрости… Тот редкий случай, Оля, когда замираешь от чьей-то неожиданной… от неподсказанной храбрости.

– «Ящик» – совсем другое. Надо слушать живьем. Приходи.

– Даже удивительно, что раньше ты меня не звала на его выступления.

– Ты же хорошенькая… Опасная.

Пошучивая, Ольга не забывает ласково «лизнуть» ершистую сестренку – подхвалить и поощрить младшую. Хотя, если о внешности и если честно, из них двоих красива именно она, Ольга.

Но Инна умненькая, все понимает. От доброты сестринских слов крыша у нее не поедет.

– Я, конечно, завидую, Оль!.. И я так хочу тебе счастья. Как не завидовать!.. Вот он с тобой, настоящий мужчина!

– У тебя, Инночка, все впереди.

– Не знаю, не знаю. У меня, Оль, любовное затишье. Отчетливая сексуальная пауза. Уже, пожалуй, затянувшаяся.

– А тот парень, который мучил стихами? который косил под жириновца?

– Проехали.

– Почему?