Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр
Господи пронеси. Потом был сейф, а вечером, уже в аэропорту с дорожной сумкой и портпледом, через плечо я, наконец, вздохнул свободно, ибо раздал остальным членам делегации, причитающиеся им швейцарские франки, часть командируемых людей получили деньги и паспорта с билетами ещё в министерстве.
Доля всех составляла одну двадцатую или даже более того (это не столь и важно), что я выдал в воздушном порту Шереметьево (тогда ещё в единственном числе), чиновнику из Правительства, прибывшего в сопровождении моего руководства за полчаса до начала регистрации.
Пробки автомобильные в матушке столице уже давали жару.
Я попросил всех, по старому правилу ещё, заранее проверить наличие необходимых паспортов, билетов и грошей. Но, не обнаружил при чиновнике ни чемодана, ничего, кроме пухлой барсетки. С такими сумочками, как я знал в Европе ходили только представители чуждой нам ориентации. Задал вопрос шефу – А вещи где? На что получил в ответ – Не твоё, не беспокойся. Ну и соответственно… Соответственно они удалились в VIP – зал.
По прилёту, нас встретил Торговый представитель и на посольском микроавтобусе всех повезли в гостиницу. Всех кроме шефа и чиновника, они укатили отдельно на тёмно-, вишнёво-серебристом седане Вольво.
Вечером я был вызван в номер шефа, доложить о первых итогах непростых переговоров. Он встретил меня в коридоре и привёл в апартаменты чиновника. Пили дорогие виски с тоником, я подробно доложил. Пока шло время, достали и разлили вторую бутылку (Johnnie Walker Blue Label) Блю Лейбл. Я обратил невольно внимание – на кровати были разбросаны новые вещи от костюмов и лёгких джемперов до шортов и трусов. В открытых створках шкафа висели с десяток новых рубашек, две куртки, наверху тройка бейсболок, у двери полтора десятка больших фирменных пакетов известных марок одежды, там же несколько коробок из-под обуви, на подставке для зонтиков стоял большой зонт с биркой.
Хитрый шеф прочитал меня моментально и, поучая, сказал – Вот заехали, купили все, чтобы ты не переживал. И рассмеялся довольный.
Поскольку потом каждый вечер процедура в течение недели повторялась, я стал свидетелем того, как рубашки по 15—75 долларов стоимостью отправлялись в корзину для мусора.
Когда мы покидали страну я, как было принято, уходил из гостиницы последним, проверяя все номера, не забыл ли кто чего, прецеденты были. Проверил я и номер чиновника, после того, как он убыл на том же Шведе. Все вещи остались в номере.
В Шереметьево нас встретил снег, а чиновника Мерс, в руках у него была все та же барсетка. Чтоб я так жил!
По-моему я ответил на Ваш вопрос?!
Когда, почти полностью погас свет, и вот-вот должно было начаться второе отделение концерта, в дверях из воздуха возник Незнакомец (Вырубов Валерий Викторович, он же Баалу), этим он сильно напугал густо накрашенную, напудренную и надушенную древним Опиумом (марка духов) старушенцию, божьего одуванчика, застрявшую в квадрате входного проёма. Та с испугу, подумайте, вдруг слева и чуть впереди от тебя возникает нечто, проявляясь из воздуха, да тут в пору, обделаться, что старая и сделала, да так звучно, что в радиусе пятнадцати метров на креслах повернулись головы, а спустя пару секунд отвернулись от сильной вони.
Старушенция обиделась и немощными кулачками ударила элегантного мужчину с длинными и чёрными, как смоль волосами в спину и что-то пробурчала. Настала её очередь дематериализоваться. И забросил ведьму Баалу в этот раз не на Бали, куда отправил мечтательную Жанну, а в жаркую Африку, в буш, где её вследствие сильного запаха, источаемого вокруг, и съели два взрослых самца. Предводители крупного прайда, были с ошейниками на могучих шеях, недавно надетых заботливыми руками защитников живой природы, во главе с известной актрисой Гвинет Пэлро (Gwyneth Palro), правда, тогда львы были под наркозом.
Почти в то самое время, когда Леонид и Цезарь (клички животных) хрустели бабушкиными косточками, Гвинет давала интервью «Zoology review» о необходимости защиты бедных животных от злых людей. И ведь, правда, львы то чем виноваты, они даже поделились с сородичами.
Наконец Валерий Викторович занял своё место, справа от Анастасии, все внимание которой сразу после этого переключилось на сцену, выходили Артисты.
Начиналось новое чудо. Пел баритон испанец Карлос Мартин, пел знаменитую вещь – Caruso. Она была написана Лучо Далла в 1986 году. Вступили и остальные солисты квартета. Это грустное музыкальное произведение, где рассказывается о последней любви человека с необычайно красивым голосом, тенора – гения, всемирно известного итальянца, о девушке Дороти Бенджамин и их дочери – Глории. О его любви к ним обоим. Песня исполнена романтикой последних дней жизни больного пневмонией Энрико Карузо в Сорренто и Неаполе.
«Загадка же этой песни в том, что непонятно, о ком говорится в припеве, когда он повторяет о своей любви. Это могли бы быть как дочь, так и его жена, так как слова „Ti voglio bene assai ma tanto bene sai“ могли предназначаться обеим».
(По материалам Википедии)
Дядя также был весь внимание, уж он-то, наверное, один из немногих точно знал, что настоящей любовью певца была совсем другая женщина – Ада Гьячетти, бросившая его ради их шофёра, спустя годы, мало кто вообще знал это имя, а мир обязан был ему самыми лучшими творениями Энрико, чего стоили только – «Скажите девушки…». Но это уже совсем другая история.
Где-то в середине музыкального произведения Мессер чему-то улыбнулся, спустя некоторое время звук оркестра пропал. Удивлённый дирижёр смотрел оловянными глазами на оркестр, играли арфы, виолончели, скрипки, кларнетист и тромбонист старательно вдували и выдували в инструменты воздух из разработанных лёгких, вздрагивала большая Туба, молотил палочками по тарелке и барабанам барабанщик а, звука ни оркестра, ни музыкантов слышно не было. Он подумал с ужасом, что сошёл с ума, потерял слух, как Бетховен.
Оркестр глядел на дирижёра чугунными глазами, кто как не он объяснит, что происходит. Кто-то из музыкантов уже начал подозрительно осматривать свои инструменты, смычки, мундштуки, загубники.
Звукооператор, тот, что за пультом в середине зала и звукорежиссёр, что в аппаратной наверху за последним рядом кресел балкона и стеклом окна, также смотрели, кто на свой пульт, кто в зал, не соображая в чем причина.
Чертыхнулись про себя охранники смены СБПП ФСО, старший, по связи тотчас передал – Внимание, готовность раз. Работаем!
Через пять – семь секунд это заметили и зрители, что явилось причиной, никто не понял, могли только догадываться. Но все поняли, что пропали звуки оркестра. До дирижёра дошло – артисты продолжают петь, а значит слух – не потерян и он, в порыве повернувшись к ним, продолжил отчаянно махать своей палочкой. Пошёл едва различимый шепоток, но поскольку исполнители продолжили с новой силой акапелло, и он вскоре умолк. В полной тишине зала звучали божественные звуки. Воцарилось диво.
Голоса квартета, высились, сила их модуляций все росла, уже казалось дальше некуда, это предел человеческих возможностей, тенор дополнял, затем прочно заслонял собой баритон, тот снова возвращался исполненный, поддержавшего его альта, затем баритонального баса, и все росло напряжение.
Столбы воздуха, на которые опирались работающие голосовые связки поющих маэстро, превращались в мощные потоки звуков без всяких усилителей, заполнивших все огромное пространство зала. Их слышали и в партере и на балконе.
Регистры высоких, средних или низких звуков четвёрки, к середине и более всего к концу припева, сменяли почти женские контральто и даже меццо-сопрано, был пройден верхний диапазон частоты, который может уловить человеческое ухо до 20 000 Герц (выше, чем самая высокая нота на маленькой флейте). Боже, что они творили?
Публика по достоинству оценила этот музыкальный шедевр, хотя большинство зрителей подумали, что так и надо, что именно так и задумано. Но все почувствовали, произошло настоящее диво, так могут петь только эти необычайные люди. Песня окончилась, последние звуки смял гром аплодисментов, люди повскакивали со своих мест, спешили поделиться восторгом причастности с соседями. Застрочили вспышки фотокамер, планшетов и смартфонов, хотелось, что бы остался какой-нибудь след от этого замечательного события.
Кругом слышалось – «Вот это дали, Молодцы, Я такое первый раз!». И так далее. Многие плакали, не стесняясь, слез, размахивали руками и не садились. К счастью, этих минут хватило, чтобы вновь появился звук в оркестре. Все ответственные лица, облегчённо сначала выдохнули, а уж потом вздохнули. За ахами и охами как-то незаметно исчезли вопросы о причине пропажи звука оркестра.
Четвёрка стояла на сцене по линии рампы и тяжело дышала, такой фурор бывает очень редко и на него уходит много сил. Спустя три минуты, после того, как каждый из квартета что-то, привычную ерунду, рассказал публике коротенько, а переводчик перевёл, они спели ещё:
1.Wicked Game (Melanchonia)
2.Crying (Llorando)
3.Don’t Cry For Me Argentina
4.Dove’ L’amore
5.Falling Slowly (Te Prometo)
А затем другие четыре вещи, причём две на бис, такого раньше не бывало, одну, да было, но две, никогда, но и такого благодарного зрителя у них ещё никогда не было.
В самом конце, когда Артисты уже раскланивались, перед тем, как уйти, на сцену легко, по-спортивному вбежал по ступенькам Премьер с огромным букетом белых необычайно крупных, с большой кулак и в метр длиною роз, переданных ему до того охраной. Он разделил один большой на четыре равных, раздал их, похлопал оркестру и сфотографировался с артистами. Затем поднял руки в приветствии к залу, прежде чем уйти и также легко сбежал по ступенькам лестницы со сцены под непрекращающийся шквал аплодисментов.
Не так далеко от дверей его в каре взяла охрана и первым вывела из дверей зала. Народ, ринувшийся было следом, попридержали.
На улице уже была глубокая ночь.
Такая замечательная летняя ночь, в антураже разноцветных огней города, их отражении в Москве-реке и необыкновенном ковре неба с вышитым на нём рисунком Млечного пути. Этот таинственный след по небу шёл наискось, притягивал взгляд и поражал воображение размерами, удалённостью и просто красотой и тайной бытия. Кто мы песчинка во Вселенной, далёкая периферия или затерявшийся парусник в океанском просторе космоса. На горизонте небеса практически чёрные имели розоватую полоску, как будто кто-то на картине специально нарисовал её нежной акварелью. Большинство жителей столицы уже давно спали, их дети видели розовые и голубые сны. Те же, кто в силу обстоятельств, влюблённости или каких иных причин, бродили по улицам и набережной реки не могли не почувствовать этого очарования ночной Москвы.
Хотелось петь и танцевать, дурачиться и читать стихи прохожим и девушкам. И мир был добр и отзывчив, прекрасен был сегодня мир, совсем по ангельски улыбчив, а пьян и весел, как сатир.
Глава 38. Покушение, или нелепая случайность
Только длительное изучение случайных событий позволяет понять их закономерный характер, но это вовсе от них не застраховывает
Но приключения наших героев на этом не закончились. Все впечатление было испорчено попыткой покушения толи на самого Пружина, толи на кого-то из присутствующих на концерте VIP лиц.
Чтобы понять, каким боком, развивались дальнейшие события, нам придётся вернуться к уже подзабытой, в связи с появлением национального лидера и волшебством концерта, сладкой парочке, а именно Грише Малиновскому и его новой знакомой – девушке Веронике. Так и не высмотрев нигде хорошо знакомую ему по работе в казино Анастасию, ни Арсата, с его старшим спутником, Григорий вперемежку с болтовнёй стал думать, что делать дальше, тем более что скоро должен был начаться концерт.
Возвратиться в машину к Брикету, оторвут голову, так как упустил клиентов, как он понял найти их в толпе, а потом не упустить в потоке разъезжающихся машин было не реально.
Идти в зал со своим «билетом» было ещё глупее. На предъяву его истинному хозяину билета, тут же прибежит администратор, и менты повяжут. А между тем, пухленькая Вероника уже несколько раз посмотрела в сторону прохода в зал и наконец, спросила какое у него место и где.
Надо было срочно принимать решение.
Ему опять повезло, вызвавшись проводить Веронику, он решил, что затем вернётся в фойе, где переждёт до антракта, который, как он услышал из чьих-то разговоров, обещал быть через час-полтора. И уже довёл её до места – 43 кресло в 8 ряду, как обнаружил вблизи рядом с пультом звукорежиссёра, впритык к стенке стояли два небольших раскладных табурета.
Звукооператор, в ответ на его жест в их сторону, занятый своими неотложными делами, ничего не сказал, но отрицательно покачал головой, что означать могло как то, что они не его, так и то, что они уже заняты. А то и вовсе проще – Не мешай. Все разъяснилось, когда Гриша, преисполненный мысли о том, что надо все же попытаться продавить ситуацию, не сунул ему прямо на клавиши пульта две пятитысячные купюры и кивнул в сторону девушки. Утвердительно махнув головой, работяга спрятал в карман джинсовой куртки деньги, и опять растворился в звуках, исторгаемых мощной гарнитурой.
Откуда было знать Григорию, что это обычный фокус звукооператоров с целью подзаработать «на шару» что называется, а вторая сидушка – это плата администраторше в зале, чтобы не выступала. Кстати отсюда можно было хорошо рассмотреть всех сидящих в партере, а то, что они, его подопечные должны быть именно в первых рядах, обрадованный своей находчивостью, Григорий не сомневался ни на йоту.
В благодарных глазах Вероники Гриша прочёл, то на что вкупе со всеми своими заморочками надеялся, у него был шанс! Вероника, оценив поступок этого, уже безумно нравившегося ей парня готова была на все и похвалила себя за то, что надела новое нижнее белье с рюшами и зайчиком на интимном месте.
Уже в свете последней цепочки, затухающих в зале ламп, Гришка разглядел Настю и едва не присвистнул, это была она и не она. Королева вечера, в роскошном платье и сверкающих драгоценностях, с новой причёской, он даже засомневался, не ошибся ли. Спутника её, несмотря на длинные волнистые волосы, и фото, он не узнал, но понял, что с ним необходимо будет познакомиться поближе, как другой вопрос. Свет погас, претендентов на вторую табуретку не было, или они должны были, появится позже.
После двух первых песен, под их впечатлением разгорячённая Вероника, она уже до этого слышала Исабель и тут её словно окатило.
В общем, она соскочила со своего 43, благо соседа слева не было по причине разрыва ряда, в промежутке была площадка для пульта звукооператора, и подсела к Грише, чья фигура едва умещалась на маленьком табурете в двух или трёх шагах от неё, прижалась к нему и замерла. Сердце успокоилось только после того, как он поднял правую руку и обнял её за плечо. На четвёртой песне её трясло, так как, его рука легла на её колено и начала их раздвигать, залезла под платье и, в конце концов, добившись своего, остановилась в промежности. Другая, правая рука опустилась с плеча и крепко сжала попу. Она откинула голову к стенке пульта и уже не сопротивлялась, когда на седьмой песне, он шепнул ей на ухо – Давай выйдем?! Взял за руку и потащил из зала. Когда, уже в перерыв, под нетерпеливые стуки в дверь мужской кабинки в туалетной комнате, он выводил её, а вслед кто с осуждением, кто с пониманием, смотрели мужики и женщины, в общем предбаннике, ей уже было всё равно. Лучшее, что было в её жизни, свершилось. Вот он её мужчина!
Воистину животворяще сила искусства.
Войдя в раж, Гришка, позабыв о деле, за что и был, не более чем через час, наказан, в поисках места тащил бедную Веронику в мокрых новых трусах в машину. Сообщив Брикету о том, что Анастасию он нашёл, но тех двоих с ней нет, он уломал его всего-то на пол часика оставить их с девушкой в машине и прогуляться недалеко, ночь была ещё тёплой. Брикет, недовольный, но Малина – старший, его – базар, нехотя вышел из беэмвухи, не забыв напомнить о цели их пребывания на земле номенклатурной, обетованной.
Он прогуливался «тудой-сюдой», в границах автостоянки, все более и более распаляя себя, то мыслями о том, что его променяли на бабу, то встревоженный тем, что упустят же Анастасию, тогда пипец, то просто обидой на всех этих жирных воротил, что прибыли на концерт, на дорогих иномарках с водителями.
В конец зверея, он пару раз стучал по колесу своей старушки – дескать, пора, но ему не отвечали. Он прекрасно видел, что слышали, так как на время кузов прекращал раскачиваться.
Так прошёл почти час, пока в его сторону не направился милиционер с пагонами капитана, болтавшийся неподалёку. А того, в свою очередь попросили неприметные ребята из Службы безопасности (ФСО) разобраться, что там за чертовщина с ментовской машиной, и какого вообще фланирует этот придурок с оружием перед самым выходом «Сварщика».
На свою беду капитан Воловик Игорь Витальевич был в те сутки назначен от ГУ МВД по Москве, наряду с другими чинами от органов, ответственным за обеспечение общественного порядка на данном мероприятии. Он подошёл к Брикету, представился и строго попросил того предъявить документы.
Если бы не то, что в процессе своих блужданий Брикет таки, проглотил одну «заветную таблетку» голубого цвета, приобретённую бесплатно, «по случаю» в бывшем казино у паршивого наркодиллера для успокоения, все бы закончилось благополучно. Но под действием экстази, Брикет и, так на взводе, потерял нюх и, решил приколоться над капитаном, отвернул полу пиджака и, показав кобуру скрытого ношения с ТТ, нагло улыбнулся и, сказал, представился – «Конный взвод КГБ, полковник Брикет». Что по его понятиям, означало – Свободен и пошёл отсюда.
Капитан, в свою очередь недовольный выпавшим на его долю внеочередным ночным дежурством, тем, что до сих пор не майор, а также тем, что им раскомандовались представители другой структуры, шутку не оценил. Сообразил – ТТ (Тульский, Токарева), были давно сняты с вооружения органов внутренних дел, насколько ему было известно и других силовиков тоже, поэтому, включив на передачу рацию, закреплённую на пуговице левого кармана, он передал по связи – «Внимание, вооружённое подозрительное лицо!».
Больше он сказать ничего не успел, так как получил сильнейший хук слева от Брикета и упал. Следивший, за всеми перипетиями этого рандеву, с крыши соседнего здания снайпер, запросил добро на огонь по вооружённому человеку, почти у центрального выхода, к которому по залу фойе уже шёл Премьер в окружении охраны.
Руководитель группы Службы безопасности ФСО, что закрывала улицу – №2, первым делом передал по закрытой связи кодовый сигнал для группы непосредственного сопровождения (№1) охраняемого лица – «Первому Стоп!». И сразу за тем «Ноль-Тире-Два». По которым мимо небольшого числа опешивших людей в фойе из числа администрации БКЗ и телевизионщиков, двое бугаёв из охраны подхватив ВВП под мышки, пронеслась к другому выходу через подземный паркинг. Сзади бежали спиной вперёд, не отставая два сотрудника с короткими автоматами, наизготовку, мгновенно собранными из маленьких коробочек, похожих на барсетки.
Сразу стало понятно, что-то произошло серьёзное, и это не учения силовиков, как показывали недавно по центральному телевидению. Как потом рассказывали немногочисленные свидетели, лицо Премьер-министра России было спокойно и бледно, как всегда.
По той же команде, несколько бронированных машин премьерского эскорта, катившихся было тихо от угла здания к центральному входу (группа №3), вдруг как один дали задний ход и на приличной скорости заложив вираж, быстро исчезли за поворотом.
Первый выстрел произвёл подполковник из Службы безопасности премьера, что послал Воловика, ему по долгу службы не у кого было спрашивать разрешения. Услышав про оружие, а затем увидев, что капитан, посланный с проверкой, внезапно упал, оценил ситуацию, по своему, и начал действовать. Важно было выиграть время и привлечь внимание всех!
Это не очередная тренировка, это ситуация «Ноль» – Нападение!
Пуля с расстояния в 25—30 метров попала Брикету прямо в грудь, с левой стороны и убила бы его, но угодила в толстое, набитое деньгами и пластиковыми картами, портмоне, где кроме того, лежала остро отточенная металлическая пластина, заменяющая хозяину нож. Так, всегда при себе, в кармане рубашки или куртки зимой, он привык её таскать с юношеских лет, изготовив самостоятельно, на уроке труда в школе, где ещё с советских времён, не всё успели растащить. Погодя, он научился использовать её в качестве настоящего сурикена.
На мгновение бандит-программист потерял, от сильнейшего удара в грудь, ориентировку и тоже упал на асфальт, прямо за тело милиционера. Вторая пуля, следом выпущенная, только поэтому, пролетела мимо и, послышался звук разбитого стекла, стоящего дальше длинного лимузина, к счастью, водителя она не задела. В тот самый момент, пока он падал, по асфальту, рядом, клацнула следующая пуля, на этот раз, снайпера. 9мм боеприпас «ВСС» задел лишь бок счастливчика Брикета, рубаха сразу намокла от крови. Счёт пошёл на доли секунды.
Успев достать пистолет и получив при этом три пули в спину, руку, и в голову, по касательной, оторвавшую ухо, уже фактически потеряв сознание от страшной боли и раны на спине, Брикет успел три раза нажать на спусковой крючок. Первый патрон, он же восьмой, как всегда уже был в патроннике, и тело Воловика до того бывшее без сознания, стало бездыханным.
Этим бы число жертв, такой, случайной на первый взгляд, заварушки и закончилось, но Гриша, услышав выстрелы откуда-то слева, звук разбитого стекла сзади, быстро переместился от такой сладкой девушки Вероники на переднее сиденье. Там мгновенно вынул из бокового кармана свой ТТ-шник, открыл боковое стекло и как был полуголым, не видя из-за капота машины своего уже мёртвого напарника, открыл беспорядочную стрельбу в том направлении, откуда были вспышки. Брызнули пара стёкол – граней мухинского стакана.
В фойе взвизгнула женщина, увидев пятно крови на рубашке мужа и его стеклянные глаза, тело его медленно осело на пол и сыпалось, сыпалось ещё сверху голубого цвета стекло.
Теперь уже десятки пуль молотили по железу кузова одной из лучших машин немецкого автомобилестроения, соответственно и везунчик Гришка и Вероника, успевшая понять и принять бабье счастье, были убиты.
Поступила команда прекратить огонь. С момента, когда прошло сообщение о вооружённом подозрительном лице и до последнего выстрела прошло не более 30—35 секунд (как потом установили тридцать три). К сожалению, ноутбук Брикета тоже зацепили.
Где-то слышны были звуки квакеров колонны «Сварщика» (от принадлежности к СВР), набиравшей скорость и уносящей прочь, от беды, взвалившего на свои плечи беды миллионов, своих сограждан. Запоздало летели вертолёты ФСБ и МЧС, неслись к БКЗ скорые, но быстрее всех неслась молва – Убили Президента, тяжело ранили Премьера, напали чеченцы около сотни человек, и тому подобное – ОБС (одна бабка сказала).
Уже через полчаса, взорвались сенсационной новостью сотни уважаемых иностранных и отечественных издательств, СМИ, Интернет, позже медиаленд заполнили многочисленные видеоролики с места события, фото погибшего на боевом посту милиционера и депутата какого-то собрания, слезы его вдовы и детей крупным планом обошли все газеты и телеканалы. Прошли интервью руководителя пресс-службы – Г. Пестова и глав крупнейших парламентских партий и регионов, гневно осудивших эту провокацию.
В ряде оппозиционных СМИ была опубликована фотография, явно профессионального качества, на которой были запечатлены «террористы», Малина держит за руку Веронику, с подробными данными на обоих. Само собой, о Махди и его делах, ни слова.
Значит опять где-то «протекло».
По итогам первых разборок обоих Ворзаевых объявили в розыск, шерстили все фирмы и лёжки, друзей. Московская диаспора стояла на ушах, уже приняли решение сдать этого шакала, сына Иблиса, (исламский аналог Сатаны) интересы республики, тейпа и бизнеса дороже. Прослушивали в записи все его разговоры за последние три месяца. Само происшествие привело к тому, что были арестованы все известные счета Ворнаевых, все члены их преступной группировки были задержаны, в том числе и ошпицрутеный «Палач» Поладырь Степан Константинович.
Они, с пониманием отнеслись к увесистым «материалам и фактам», уже спешно давали признательные показания как друг на друга, так и на обоих Ворнаевых. Задержание их было делом максимум пары, тройки дней. За информацию об их местонахождении было обещано неприлично большое вознаграждение.
Так и случилось, на адрес электронной почты ФСБ, к которому был приобщён файл записи истеричных голосов братьев, поступило сообщение от неизвестного с указанием адреса их местонахождения. Указана также почта Анонима и номер счета, куда должны перевести деньги в СКВ в филиале известного европейского банка на Кипре.
