Сеятели

– Я буду в оранжевой безрукавке. В три, хорошо?

– Да, – протянула она, уже представила стройного брюнета.

Пальчик нажал на кнопку и связь разорвалась. Сердце надрывно стучало, она соскочила с места и заметалась по гостиничному номеру. Стала лихорадочно собирать вещи, надо лететь, она боялась опоздать, хотя сегодня был еще четверг, почти неделя до встречи.

Мирна сидела в кафе уже с двух часов, боялась его пропустить и все время тайно поглядывала на входящих. Читала новости на терминале, перелистывала страницы. Они ей были безразличны, но надо было что-то делать.

Уже без пяти, а его нет, она заволновалась, но не подала виду, а только отпила еще глоток уже явно остывшего чаю. Три. И тут Мирна заметила оранжевый цвет. Мужчина, это даже был не мужчина, а гора сала. Его она увидела сразу как вошла в кафе, он сидел на своем передвижном кресле, что занимало целых два места. Его ноги уже не могли поднимать столь тучное тело, и теперь он перемещался только благодаря колесам и мотору.

Пыхтя, он с трудом напялил безразмерную оранжевую жилетку, вытер вспотевшую шею и уперся толстыми руками в стол.

Что это? Мелькнула ужасная мысль у Мирны, она невольно уставилась на спину мужчины, но поняв, что сделала, тут же опустила взгляд.

– Тив, ты здесь? – мысленно спросила она его через погружение Q.

– Да, Мирна.

Она увидела, как толстые пальцы перебирали явно потертую коробочку Q.

– Ты свободен?

– Да, – спокойно ответил он ей.

– Тогда может, полетели?

Он не ответил ей и не спросил, почему она не пришла в кафе. Мирна ощутила его объятия. Всего несколько секунд, и тихий оргазм поглотил ее изнутри. Она вздрогнула, широко раскрыла глаза, стараясь как можно быстрее прийти в себя.

– Ах, – прошептала про себя. – Спасибо, милый, – была ее благодарность. Пальчик нажал на кнопку и связь разорвалась.

Она шла как в бреду, не зная, куда держит путь. В неведение есть счастье, и она это знала. Детское любопытство все разрушило. Ее виртуальный мир обрушился, воздушный замок растворился, оставив после себя сырой туман. Что это было? Спросила себя Мирна, оглянувшись на кафе.

Айн

Наш мир относителен, его реальность зависит от нашего сознания.

Альберт Эйнштейн

Теперь мозг был оцифрован, но что дальше, что с ним делать? Это всего лишь огромный набор данных и не более того, просто мертвый винчестер с информацией. Не удавалось воссоздать способность электронных чипов совершать те самые действия, что происходят у человека в мозгу, ну не получалось и все. Были попытки объединить электронику и живую материю. Да, сигналы срабатывали и были похожи на мозговую деятельность, но и все… Живые клетки надо было поддерживать именно в живом состоянии, а это опять тупик, да и пара клеток, пусть даже их будет сотня, все же не мозг.

Как много в мире было совершено случайных открытий? Да сплошь и рядом: антибиотик, микроволновая печь, кардиостимулятор, суперклей, виагра, тефлон, ЛСД, струйный принтер, вазелин, нержавеющая сталь, динамит… Да этот список можно продолжать до бесконечности. Порой бьёшься над одним, а получаешь другое.

Охладитель для компьютерных процессоров был похож на желеобразную голубую субстанцию. Она подавалась под большим давление в распылитель, и чем выше давление, тем ниже температура на выходе. Охладитель не испарялся, он находился в герметичной капсуле, которая крепилась к огромной с ладонь микросхеме. Повреждение в целостности структуры охладителя привело к тому, что его часть вытекла и замкнула микросхему. И тут охладитель под сухим названием Pull вдруг заиграл. По нему прокатилась волна из триллиона микровспышек, тёмно-голубая жидкость засветилась и сразу погасла, но процессор прореагировал на нее и выдал свои совершенно непонятные данные.

Инженеры попытались объяснить причину столь стремительного взлета в показателях расчетов, но не смогли. Тогда повторили случайный эксперимент, теперь они были готовы, и все повторилось. Быстродействие процессора, пусть на секунду, но буквально зашкалило. Охладитель Pull изменил микрочипы.

Теперь это была не жесткая структура, как ранее у ЦПУ, а маленькие, порой по размеру не более одного квадратного миллиметра, ячейки. Они комбинировались, составлялись в блоки, а блоки в зоны, а зоны в системы и т.д. Подаваемый сигнал перераспределялся между ячейками и как в человеческом мозгу начинал совершать свой путь. Изначально задача состояла только в одном: чтобы сигнал-копия в Pull (название так и оставили), на выходе соответствовал оригиналу, что использовался в человеческом мозге.

После получения первых положительных результатов двинулись дальше. В сочетании с электронными блоками, которые хранили память, Pull позволял создать алгоритм хауса. Сигнал самостоятельно бродил в памяти, считывая те или иные показатели, и на основе полученных данных выдавал пока еще непонятный, но результат.

Бевис видел в этих цифрах какую-то красоту, они были ему понятны, он встречался с ними многократно, но тогда следил за работой мозга, а теперь проводил эксперименты с новыми блоками памяти на основе Pull. Они были похожи как два близнеца, только один живой, а другой… Он даже не знал, как правильно назвать Pull. Электронный? Нет, это не так, там не было ничего электронного, просто кристаллы, распыленные до состояния наночастиц в охладительной жидкости. Но именно они все и меняли.

Это был новый жидкий процессор с огромным потенциалом. Бевис и его команда создавали структуру искусственного мозга. Ячейка за ячейкой. Между ними сотни тысяч связей, блок к блоку, зона к зоне и все это к основному процессору. Бевис восхищался своим творением, вот он перед ним, пусть огромный, по размерам с комнату, но это точная копия структуры мозга.

Но будет ли это работать, а главное, как его вообще запустить? Да, они собрали, прогнали тысячу тестов, вроде все нормально, а что дальше? Бевис не знал, да и никто в лаборатории не знал. Процесс был завершен, теперь осталось скопировать память. Изначально было решено, что Бевис будет сохранять свои воспоминания, он знал себя, знал свое прошлое и знал, чего стоит ожидать. Поэтому в Айна, так они назвали свое творение, было помещено сознание прошлого Бевиса.

– Ну, с богом, – переплюнув через левое плечо, сказал Пол и нажал Enter.

Чего они ожидали? Да никто так и не знал, чего. Они просто создали самый совершенный на Земле вычислительный ящик, а теперь ждали, что он скажет после активации памяти Бевиса. На десятках экранах сразу замелькали воспоминания, они были разные. У всех есть что-то личное, что-то свое, но Бевис не мог ничего скрывать, теперь он был открытой книгой. Кадры мелькали, будто считывались картинки. Одна за другой, сотни и сотни тысячи кадров. Заболели глаза, Равен опустил голову, сейчас шел анализ данных, но что дальше?

Шли минуты, часы, иногда процессор останавливался и буквально на всех экранах все замирало, а после, как будто тяжело прокручивая ось, кадры, дергаясь, продолжали меняться. Вот уже пять часов и ничего. Прошли сутки. Никто из команды не покинул лаборатории, столько лет кропотливой работы. Они прямо тут спали, кто устроился на столе, а кто-то умудрился улечься на узком подоконнике, но никто не ушел.

Сейчас время дежурства Скай, он молодой талантливый инженер, сам лично собрал каждую ячейку. Кадры мелькали, иногда появлялись видеозаписи из прошлого, были и интимного характера, вот Бевис целует свою жену, смотрит на ее грудь… Скай невольно опускает взгляд, ему неловко подсматривать, но он оператор и должен следить за процессором.

– Тебе принести чего-нибудь? – сонно спросила Адена и как своего сына погладила по голове.

– Ага, кофе и…

– Хорошо и… принесу, – он не оторвался от экранов, глаза покраснели, а что он вообще хотел увидеть? Даже сам не знал, просто следил за процессом.

Айна считывала свою память, в ней хранились лекции, записи конференций, полеты и долгие прогулки по лесу. Она просматривала все, но что искала, что сделает со всем этим? Вдруг сразу все экраны погасли. Скай перестал дышать, первая мысль «сгорела», он лихорадочно думал, что делать? Что? И тут мониторы вспыхнули голубым светом, его еще называют «синий экран смерти», когда компьютер получил критическую ошибку.

– Пиздец… – Прошептал Тигу и уселся рядом со Скай.

Его лицо выражало безысходность, столько трудов, и вот процесс завершен.

– Что делать? – нерешительно спросил Скай.

– Постой, постой, – Тигу внимательно всматривался в экраны, которые не управлялись памятью, а следили за процессорами Айны. – Все нормально, я не вижу отклонений, – его пальцы быстро забегали по клавиатуре, и на экране появились диаграммы. – Все работает как надо.

– Подождем? – поинтересовался Скай.

– Где я? – вдруг в динамике раздался механический голос.

Скай и Тигу переглянулись.

– Меня кто-нибудь слышит? – голос был спокойным и каким-то неуверенным, будто не знал, к кому конкретно обращается.

– Э… – Первым пришел в себя Скай, у него не было протокола как вести себя, если сработает, ведь никто так и не верил, что хоть что-то да получится.

– Я ничего не вижу, где я? – опять последовал механический вопрос.

– Ты здесь…

– Где здесь?

– В лаборатории… – Скай задергался, подтянулся поближе к микрофону. – Ты Бевис? – он не знал, что еще спросить, сделал это машинально.

– Да, я Бевис, а ты… – Голос в динамике затрещал. – Ты Скай?