Полное собрание сочинений. Том 15. Февраль ~ июнь 1907

В крестьянской курии сразу выступает удивительная несоразмерность: среди крестьян-выборщиков 33,8 % принадлежат к правым, тогда как среди думских депутатов, которые избраны теми же выборщиками крестьянской курии, только 7,5 % правых. Ясно, что выборщики от крестьян только называли себя правыми, чтобы избежать правительственных репрессий. Русская пресса констатировала это явление более чем в ста случаях, и выборная статистика теперь окончательно это удостоверяет.

О крестьянской курии нельзя судить на основании того, как называют себя выборщики, но исключительно только по тому, к какой партии причисляют себя их депутаты. Мы видим, что крестьянская курия вслед за рабочей курией образует самую левую группу. Крестьяне выбрали лишь 7,5 % правых и 67,95 % левее либералов! Крестьянин в России большей частью настроен революционно, – таков урок выборов во вторую Думу. Это – факт большой важности, потому что он доказывает, что революция в России далеко еще не достигла своего конца. Пока не удовлетворены требования крестьянина, пока он по крайней мере не успокоился, революция должна продолжаться. Но, конечно, революционное настроение крестьянина не имеет ничего общего с социал-демократией: крестьянин – буржуазно-демократический революционер и совсем не социалист. Он борется не за передачу всех средств производства в руки общества, но за конфискацию крестьянством земли у помещиков.

Типичное партийно-политическое выражение находит буржуазно-демократическое революционное сознание крестьянства в партиях трудовиков, социалистов-революционеров и народных социалистов. Из 53 думских депутатов от крестьянской курии 24 принадлежат к этим крестьянским демократам (10 левых, 10 трудовиков, 4 с.-р.), и далее несомненно, что из 10 прогрессистов и 3 беспартийных, которые избраны от крестьян, большинство принадлежит к трудовикам. Мы говорим: несомненно, потому что после первой Думы трудовиков безжалостно преследовали, и крестьяне достаточно осторожны, чтобы не называть себя трудовиками, хотя фактически они в Думе голосуют вместе с трудовиками. Так, например, важнейшим законопроектом трудовиков в I Думе был аграрный, известный под именем «проекта 104» (существенное содержание этого проекта заключается в немедленной национализации земли у помещиков и в будущем – крестьянских наделов, а также в уравнительном землепользовании). Этот проект – выдающийся продукт политической мысли крестьянской массы в одном из важнейших вопросов крестьянской жизни. Этот проект был подписан только 70 «трудовиками» и 25 крестьянами, которые называли себя беспартийными или не дали вообще никакого ответа на вопрос о своей партийной принадлежности!

Таким образом, «Трудовая» группа в России – несомненно партия сельской крестьянской демократии. Это – революционные партии, но не в социалистическом, а в буржуазно-демократическом смысле этого слова.

В городской курии нужно проводить различие между большими и малыми городами. В малых городах политические противоречия между отдельными классами не так сильно выражены, нет больших масс пролетариата (которые образуют особую рабочую курию), здесь правые слабее. В больших городах беспартийных выборщиков совершенно нет, здесь количество неопределенных «прогрессистов» совершенно ничтожно; зато здесь правые сильнее, а левые слабее. Причина – простая: пролетариат крупных городов образует особую рабочую курию, которая не внесена в нашу таблицу выборщиков[4 - Для этого нет данных. Поэтому цифры выборщиков от рабочей курии вычеркнуты из таблицы. Мы имеем точные сведения только о 37 рабочих-выборщиках. Эти принадлежат без исключения к левым. Общее число всех рабочих-выборщиков в Европейской России составляет по закону 208. Из них мы имеем более точные данные относительно 145, что вместе с только что упомянутыми 37 выборщиками от рабочей курии крупных городов составляет 182, т. е.

/

общего числа выборщиков-рабочих.]. Мелкая буржуазия здесь гораздо малочисленнее, чем в небольших городах. Преобладает крупная промышленность: она представлена частью правыми, частью либералами.

Данные о составе выборщиков с очевидностью доказывают, что основу либеральных партий (главным образом, следовательно, кадетов) составляют городская и, прежде всего, крупная промышленная буржуазия. Поворот вправо этой буржуазии, которая чувствует испуг перед самостоятельностью и силой пролетариата, особенно становится ясен, если сравнить крупные и мелкие города. В последних городская (т. е. буржуазная) курия гораздо сильнее пропитана левыми элементами.

В тесной связи с этим вопросом находятся основные разногласия русских социал-демократов. Одно крыло (так называемые «меньшевики») считает кадетов и либералов за прогрессивную городскую буржуазию в противоположность отсталой деревенской мелкой буржуазии (трудовикам). Отсюда следует, что буржуазия признается за движущую силу революции, и провозглашается политика поддержки кадетов. Другое крыло (так называемые «большевики») считает либералов за представителей крупной индустрии, которые из страха перед пролетариатом стремятся к возможно скорейшему окончанию революции, идут на компромиссы с реакцией. Трудовиков это крыло считает за революционную мелкобуржуазную демократию и держится мнения, что они склонны занять радикальную позицию в важнейшем для крестьянства земельном вопросе, – конфискации крупного землевладения. Отсюда вытекает тактика большевиков. Они отвергают поддержку предательской либеральной буржуазии, т. е. кадетов, и стараются высвободить демократическую мелкую буржуазию из-под влияния либералов; они хотят оторвать крестьянина и городского мелкого буржуа от либералов и вести их за пролетариатом, как авангардом, на революционную борьбу. Русская революция по своему социально-экономическому содержанию – буржуазная революция, но ее движущая сила, однако, не либеральная буржуазия, а пролетариат и демократическое крестьянство. Победа революции возможна лишь посредством революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства.

Если мы желаем отдать себе отчет в том, прочен ли союз между либералами и мелкой городской буржуазией, то нам особенно интересна статистика числа голосов, поданных в крупных городах за партийные блоки. По данным статистика Смирнова, в 22 больших городах на монархистов падает 17 000 голосов, на октябристов – 34, на кадетов – 74 000 и на левый блок – 41 000[5 - Под «левым блоком» разумеется избирательный блок социал-демократов с партиями мелкобуржуазной демократии (в первую голову с «трудовиками», понимая это слово в самом широком смысле и считая левым крылом этой группы социалистов-революционеров). Этот блок был направлен и против правых и против либералов.].

Во время выборов во вторую Думу разгорелась ожесточенная борьба между обоими крыльями соц. – демократии, меньшевиками и большевиками, по вопросу, заключать ли блок с кадетами или против кадетов с трудовиками. В Москве сторонники большевиков – сильнее. Там образовался левый блок, и меньшевики вошли в его состав. В Петербурге большевики также были сильнее, и здесь также во время выборов образовался левый блок, но меньшевики не примкнули к нему и вышли из организации. Возник раскол, который продолжается еще и теперь. Меньшевики ссылались на опасность, которая грозит со стороны черносотенцев, т. е. они опасались победы на выборах черных из-за раскола голосов левых и либералов. Большевики объявили эту опасность выдумкой либералов, у которых была лишь цель привлечь мелкобуржуазную и пролетарскую демократию под крылышко буржуазного либерализма. Цифры доказывают, что сумма голосов левых и кадетов более чем вдвое превышает соединенные голоса октябристов и монархистов[6 - По расчетам того же г. Смирнова, в 16 городах, где явилось на выборы 72 000 избирателей и боролись не 4, а 2 (или 3) списка, оппозиция получила 58,7 % и правые 21 %. Здесь также первое число больше чем вдвое превышает второе. Здесь также опасность от черносотенцев была обманчивым пугалом со стороны либералов, которые много говорили об опасности справа, хотя в действительности боялись «левой опасности» (выражение, которое мы заимствуем из кадетского органа «Речь»).]. Раскол голосов оппозиции не мог, следовательно, помочь победе правых.

Эти цифры, которые охватывают более чем 200 000 городских избирателей, а также и данные относительно общего состава второй Думы доказывают, что действительный политический смысл блоков соц. – демократов и кадетов состоит вовсе не в устранении «черной» опасности (это мнение, если бы даже оно было вполне искренним, вообще ложно), а в уничтожении самостоятельной политики рабочего класса и в его подчинении гегемонии либералов.

Суть спора между обоими крыльями русской социал-демократии лежит в решении, признавать ли гегемонию либералов, или стремиться к гегемонии рабочего класса в буржуазной революции.

То обстоятельство, что левые при первом соглашении социал-демократов и трудовиков против кадетов в 22 городах при неслыханных трудностях, какие встречала агитация, завоевали 41 000 голосов, т. е. превзошли октябристов и получили более половины голосов либералов, служит для большевиков доказательством, что демократическая мелкая буржуазия в городах идет за кадетами больше в силу привычки и ухищрений либералов, чем из-за вражды этих слоев к революции.

Переходим теперь к последней курии, к землевладельческой. Здесь мы находим ярко выраженное преобладание правых: 70,9 % выборщиков – правые. Отвращение крупного землевладельца к революции и его поворот в сторону контрреволюции под влиянием борьбы крестьянина за землю – совершенно неизбежны.

Если мы теперь сравним состав избирательных групп на губернских избирательных собраниях и состав Думы со стороны политической окраски депутатов, избранных на этих собраниях, то заметим, что прогрессист большею частью только имя, за которым скрываются левые. Среди выборщиков 20,5 % левых и 18,9 % прогрессистов. Из депутатов 38 % принадлежат к левым! Правые имеют только 25,7 % депутатов и, однако, насчитывали 40 % выборщиков; но если мы откинем от последних – выборщиков от крестьян (мы уже доказали, что только агенты русского правительства, которые фальсифицировали известия о выборах, могли счесть их за правых), то получим 2170 – 764 = 1406 правых выборщиков, т. е. 25,8 %. Итак, оба результата вполне совпадают. Либеральные выборщики, очевидно, прячутся частью за именами «беспартийных», частью – «прогрессистов», а крестьяне даже за «правыми».

Сравнение с нерусскими частями России, Польшей и Кавказом, дает новое доказательство, что настоящей движущей силой буржуазной революции в России не является буржуазия. В Польше совсем нет революционного крестьянского движения, никакой городской буржуазной оппозиции, почти нет либералов. Против революционного пролетариата стоит реакционный блок из крупной и мелкой буржуазии. Там победили поэтому народовые демократы. На Кавказе революционное крестьянское движение очень сильно, сила либералов там почти такова же, как в России, но левые здесь – самая сильная партия: % левых в Думе (53,6 %) примерно одинаков с % депутатов, вышедших из крестьянской курии (49 %). Только рабочие и революционно-демократическое крестьянство могут завершить буржуазную революцию. В передовой, высоко капиталистически развитой Польше не существует аграрного вопроса в русском смысле, совсем не существует революционной борьбы крестьянства за конфискацию земель у помещиков. Поэтому в Польше революция вне пролетариата не имеет никакой прочной точки опоры. Классовые противоречия приближаются там к западноевропейскому типу. Обратное явление встречаем мы на Кавказе.

Заметим еще здесь, что 180 левых, по подсчету «Речи», распределяются между отдельными партиями следующим образом: 68 левых, 9 народных социалистов (правое крыло трудовиков), 28 социалистов-революционеров и 46 социал-демократов… Фактически последних насчитывают теперь уже 65. Либералы стараются по возможности преуменьшить число социал-демократов.

По классовому строению можно эти группы свести к двум слоям: на демократическую мелкую буржуазию, на городскую и особенно сельскую, – падает 134 депутата, на пролетариат – 46 депутатов.

Мы видим в общем, что в России классовая структура различных партий выступает с необычайной ясностью. Крупные землевладельцы принадлежат к черносотенцам, монархистам и октябристам. Крупная промышленность представлена октябристами и либералами. По приемам хозяйничанья помещики в России распадаются на таких, которые ведут хозяйство еще полуфеодальными способами, ведут работу при помощи скота и инвентаря крестьян (крестьянин здесь закабален помещику), и на таких, которые уже ввели современные капиталистические формы хозяйствования. Среди последних – немало либералов. Городская мелкая буржуазия представлена либералами и трудовиками. Крестьянская мелкая буржуазия – трудовиками и особенно их левым крылом, – социалистами-революционерами. Пролетариат имеет свое представительство в лице социал-демократии. При очевидной отсталости капиталистического развития России, это выпуклое выступление партийных группировок согласно с классовым строением общества объясняется только бурным революционным настроением эпохи, когда партии образуются гораздо быстрее и когда классовое самосознание растет и отчеканивается бесконечно быстрее, чем в эпохи застоя или так называемого мирного прогресса.

Напечатано 27 марта 1907 г. в журнале «Die Neue Zeit» № 26, I. Band, 1906–07 Подпись: A. Linitsch

На русском языке впервые напечатано в 1922 г. в Собрании сочинений Н. Ленина (В. Ульянова), том VIII

Печатается по тексту журнала. Перевод с немецкого

Мелкобуржуазная тактика

«Товарищ» от 21 февраля опубликовал извлечения из принятых последним, экстренным, съездом партии с.-р. постановлений[42 - Имеется в виду второй (экстренный) съезд партии социалистов-революционеров, происходивший в Таммерфорсе 12–15 (25–28) февраля 1907 года. Съезд признал желательным выступление партии социалистов-революционеров в виде отдельной фракции или группы в Государственной думе, постоянное соглашение депутатов эсеров с крайней левой частью Думы, а по вопросам общеполитическим со всей думской оппозицией, т. е. и кадетами. Съезд признал необходимым, в связи с участием в Думе, временное ослабление террора.]. Постановления посвящены вопросу о думской тактике.

По поводу этих постановлений можно и должно сказать очень многое. Мы не в состоянии здесь остановиться на коренном грехе этих, как и всех вообще, эсеровских постановлений: на отсутствии классового анализа разных партий. Тактика, заслуживающая названия тактики, не может быть установлена без такого анализа. Сравнение эсеровских постановлений с платформой революционной социал-демократии (резолюции, выработанные совещанием представителей нескольких большевистских организаций 15–18 февраля[7 - Сегодняшняя «Современная Речь»[185 - «Современная Речь» – ежедневная политическая, экономическая и литературная газета буржуазно-либерального направления; выходила с 21 января (3 февраля) по 20 мая (2 июня) 1907 года. Редактор-издатель газеты М. Городецкий.В № 28, 22 февраля, в разделе «Партийная жизнь» газета напечатала с пропусками и ошибками часть резолюции о тактике социал-демократии в Государственной думе.] (22-го февраля) на стр. 3 правильно указывает состав этого совещания и перепечатывает частичку одной из шести принятых резолюций. Читатели должны иметь в виду, что даже и в этой частичной перепечатке есть ошибки.]; они будут опубликованы на днях)[8 - См. настоящий том, стр. 1–11. Ред.] даст нам повод не раз еще вернуться к этой мысли.

Не будем останавливаться также на несколько чрезмерном подчеркивании эсерами той азбучной истины, что революционеры вовсе не стремятся «создавать внешние (?), несущественные конфликты», «ускорять разгон Думы» и т. п. Это – частность.

Гвоздем эсеровской тактики, с точки зрения насущных задач момента, является следующее постановление:

«4. Съезд находит, что резкая партийная группировка внутри Думы при изолированном выступлении каждой отдельной группы и острой междуфракционной борьбе могла бы совершенно парализовать деятельность оппозиционного большинства и тем дискредитировать в глазах трудящихся классов самую идею народного представительства. Съезд считает поэтому необходимым, чтобы партийные депутаты приложили все усилия для организации возможно более постоянного и согласованного выступления всех социалистических и крайних левых фракций; специально же в вопросах борьбы с думской правой и с правительством за свободы и политические права народа стремиться к отдельным, возможно более согласованным выступлениям революционно-социалистической части Думы с ее оппозиционной частью, причем все эти как длительные, так и частичные согласованные выступления должны происходить на началах, ни в чем не противоречащих основным принципам партийной программы и тактики».

Великолепное изложение принципиальных основ мелкобуржуазной тактики! Великолепное разоблачение ее полной шаткости!

«Длительные (!) и частичные согласованные выступления», «возможно более постоянные (!) и согласованные…». Как пусты эти слова, раз нет и попытки выяснить, какая именно общность интересов каких именно классов лежит в основе всей этой «согласованности»! Мы, революционные с.-д., признаем общие выступления партии пролетариата и партий демократической мелкой буржуазии против черных и против кадетов, как партии предательского либерализма. Эсеры до такой степени не понимают этой классовой основы российской революции, что толкуют, с одной стороны, вообще о согласовании социалистических и крайних левых фракций, т. е. о затушевании противоречий между пролетарием и мелким производителем; – ас другой стороны, о согласовании против черных революционно-социалистической и оппозиционной части Думы.

Нет, мы с вами, господа, ни о постоянных соглашениях, ни о согласованности выступлений вообще не будем и говорить. Согласуйтесь сначала вы с нами в политике борьбы и с черными и кадетами, согласуйтесь на деле – таков наш ультиматум. Такова наша линия политики в демократической революции. Как на выборах в Петербурге, так и по всякому вопросу современной революции мы будем заявлять: пролетариат без колебаний идет в бой и с черными и с к.-д. Пока мелкие буржуа колеблются, пока они идут за к.-д., – беспощадная борьба с мелкими буржуа. Бросили ваших кадетов? Согласны идти против кадетов? Если так и если это не на бумаге сказано, а делом показано, – тогда и только тогда с.-д. в демократическом выступлении окажутся в бою вместе с вами.

Но всего замечательнее, пожалуй, первая часть приведенной резолюции. Подумайте только: «резкой партийной группировкой внутри Думы», «острой фракционной борьбой»[9 - «Речь» от 22 февраля посвятила особую статью за передовой эсеровским резолюциям. Процитировав именно это место о вреде «резкой партийной группировки», орган либеральных буржуа пишет: «Таким образом исходная точка новой тактики определена совершенно верно». Именно! асеровская тактика верна с точки зрения интересов либеральной буржуазии вообще и ее сделки с реакцией в особенности!] можно «дискредитировать в глазах трудящихся классов самую идею народного представительства»! Это уже эсеровские «Плехановы» в «Васильевском» смысле слова![10 - См. Сочинения, 5 изд., том 14, стр, 237, 239. Ред.]

Нет, господа. Принцип классовой борьбы есть основа всех учений и всей политики с.-д. Пролетарии, крестьяне, мещане – не малые дети, чтобы идея представительства померкла в их глазах от острых споров и резкой борьбы классов. Не миндальничать должны мы перед ними, а напротив, учить их с думской трибуны ясному различению партий, пониманию их классовой основы, затушевываемой ловкими буржуа.

В том-то и состоит все преступление меньшевистской политики в Думе, что с думской трибуны не хотят или не умеют говорить народу всю правду о классовом характере разных партий, о тайных торгах Милюковых со Столыпиными[43 - Речь идет о тайных переговорах кадетов с самодержавным правительством, история которых раскрылась лишь в 1911 году в связи с убийством П. А. Столыпина. Разоблачения о переговорах так называемых «общественных деятелей» (кадеты, мирнообновленцы, октябристы) с самодержавием полностью подтвердили ленинскую характеристику кадетов как партии либерально-монархической буржуазии.Переговоры между С. Ю. Витте и «общественными деятелями», в которых приняли участие А. И. Гучков, кн. Е. Н. Трубецкой, М. А. Стахович, Д. Н. Шипов и кн. С. Д. Урусов, начались сразу же после опубликования манифеста 17 октября 1905 года. Предметом переговоров был вопрос о вхождении ряда «общественных деятелей» в состав кабинета министров. Переговоры окончились неудачей, так как кадеты боялись, что вследствие огромного размаха народной революции они не удержатся у власти.Накануне роспуска I Государственной думы правительство обратилось через Столыпина и генерала Д. Ф. Трепова к лидеру кадетов П. Н. Милюкову с предложением возглавить «ответственное министерство». Переговоры снова не удались, так как вхождение кадетов в министерство царское правительство обусловило разгоном Думы, а это означало бы для кадетов потерю поддержки голосовавших за них мелкобуржуазных масс. После роспуска I Государственной думы правительство опять обратилось к «общественным деятелям», с помощью которых оно надеялось окончательно подавить революцию. 15 (28) января состоялся визит Милюкова к Столыпину. Однако, убедившись в полном бессилии буржуазии, самодержавие прервало переговоры. «Царизм привлекал буржуазию на совещания, – писал Ленин, – когда революция еще казалась силой – и постепенно отбрасывал прочь, пинком солдатского сапога, всех вождей буржуазии, сначала Муромцева и Милюкова, потом Гейдена и Львова, наконец, Гучкова, когда революция переставала оказывать давление снизу» (Сочинения, 4 изд., том 17, стр. 225).О переговорах кадетов с самодержавием см. статьи В. И. Ленина «Столыпин и революция», «Начало разоблачений о переговорах партии к.-д. с министрами» (Сочинения, 4 изд., том 17, стр. 217–225, 379–386).], о коренном различии в целях демократии между крестьянином и либералом, – в целях социализма между крестьянином и пролетарием.

Но на меньшевистской политике, начатой молчаливым катанием шаров по указке кадета, не сошелся еще свет клином.

Это полное непонимание классовой основы «оппозиционного» либерализма, который тайно проторговывает свободу и демократию Столыпиным и К

, есть основа той оппортунистической тактики, которую ведут мелкие буржуа (трудовики, народные социалисты, с.-р.) и мелкобуржуазное крыло рабочей партии, меньшевики.

Борьба с черными служит отводом глаз и благовидной отговоркой. На деле эта мелкобуржуазная тактика применяется при полной невозможности черносотенной победы, как было, например, на выборах в Петербурге и на выборах думского председателя. И трудовики (эсеры – самостоятельны фиктивно; на деле они связаны с трудовиками и представляют из себя лишь левое крыло их, как доказали выборы в Петербурге и как доказывает теперешняя группировка партий во второй Думе), – и трудовики и меньшевики поддерживают гегемонию кадетов, вот в чем суть мелкобуржуазной тактики. Либералы не только в России, но и повсюду в Европе очень долго вели за собой демократическую мелкую буржуазию, слишком раздробленную, неразвитую, нерешительную, чтобы стать самостоятельной, – и слишком по-хозяйски настроенную, чтобы идти за пролетариатом. Ахиллесова пята мелкобуржуазной политики – неуменье и неспособность избавиться от идейной и политической гегемонии либеральных буржуа. Мелкие буржуа – прихвостни кадетов не в силу случая, а в силу основных экономических особенностей всякого капиталистического общества. Основная задача социал-демократии, – задача, совершенно чуждая пониманию меньшевиков, – состоит поэтому в неуклонном разрушении гегемонии либерала над демократом, в неуклонном освобождении мелкобуржуазной массы из-под крылышка кадетов и в подчинении ее воздействию, влиянию социал-демократии.

«Постоянные согласованные выступления» – предлагает нам трудовик. Благодарим покорно! Для того, чтобы связаться с людьми, которых, как пьяницу к рюмке, тянет к кадету? с людьми, которые месяцами просились в блок с кадетами на выборах в Петербурге, которые шли, как бараны, на кадетское собрание 19 февраля и голосовали за кадета, продающего демократию?[11 - См. настоящий том, стр. 30–33. Ред.] Благодарим покорно!

Написано 22 февраля (7 марта) 1907 г.

Напечатано 23 февраля 1907 г. в газете «Новый Луч» № 4

Печатается по тексту газеты

Устроители раскола о будущем расколе

«Русская Жизнь» подняла смешной вопль по поводу отношения «Нового Луча» к думской социал-демократической фракции. (Статья «Даже тут!», № 45.)

Смешной потому, что «Русская Жизнь» выбрала обходный путь вместо того, чтобы попытаться хоть что-нибудь ответить по существу на нашу критику поведения фракции.

Мы говорили, что наша фракция ни в коем случае не должна была голосовать за кадетского кандидата в председатели.

Мы говорили, что наша фракция, как таковая, ни в коем случае не должна была ходить к кадетам и народ овцам на частные совещания.

Мы говорили, наконец, что поведение фракции может повести к расколу, ибо линия этого поведения противоречит духу и букве постановлений Стокгольмского съезда партии.

Мы обращались, наконец, к большевистской части нашей фракции с призывом вести самую беспощадную борьбу с оппортунизмом большинства фракции и неуклонно отстаивать в ней позицию революционной социал-демократии.