Полное собрание сочинений. Том 1. 1893–1894
210
«Пересмотр фактов» русской экономической действительности, особенно той, из которой народники почерпают материал для своих институтских мечтаний, т. е. крестьянского и кустарного хозяйства, – должен показать, что причина угнетенного положения производителя лежит не в распределении («мужик беден, скупщик богат»), а в самых уже отношениях производства, в самой общественной организации современного крестьянского и кустарного хозяйства. Отсюда выяснится, что и в «народном» производстве «вопрос об организации производства первенствует над вопросом о распределении».
211
Нельзя не отметить, что в ответе г. Струве г. Михайловский усматривает «влюбленность в себя» у Энгельса, который говорит, что доминирующим, гигантским фактом современности, делающим эту современность лучше всякой другой эпохи, оправдывающим историю ее происхождения, является рабочее движение на Западе.
Этот, просто возмутительный, упрек Энгельсу крайне характерен для оценки современного русского народничества.
Эти господа умеют болтать о «народной правде», умеют разговаривать с нашим «обществом», журя его за неправильный выбор пути для отечества, умеют сладко петь о том, что «либо сейчас, либо никогда», и петь это «10 лет, 20 лет, 30 лет и более», – но абсолютно неспособны понять, какое всеобъемлющее значение имеет самостоятельное выступление тех, во имя кого и пелись эти сладкие песни.
212
Точь-в-точь российские народники. Они не отрицают, что есть на Руси классы, антагонистичные производителю, но они убаюкивают себя рассуждениями о ничтожности этих «хищников» перед «народом» и не хотят заняться точным исследованием положения и интересов каждого отдельного класса, не хотят разобрать, не переплетаются ли интересы некоторого разряда производителей с интересами «хищников», ослабляя силу сопротивления первых против последних.
213
Для российских народников – виноваты зловредные марксисты, искусственно прививающие капитализм и его классовые антагонизмы к почве, на которой так пышно растут цветы «социального взаимоприспособления» и «солидарной деятельности» (г. В. В. у Струве, с. 161).
214
На самом деле, как было указано выше, этот механизм только и мог служить буржуазии и по своему составу и по своему историческому происхождению.
215
Ежели бы говорить правду, то следовало бы сказать: предоставление части крестьян выкупать у помещиков часть их надельной земли за двойную цену. И даже еще не годится слово «предоставление», потому что за отказ крестьянина от такого «обеспечения наделом» ему грозила порка в волостном правлении.
216
Так формулирует г. Струве в своей статье в «Sozialpolitisches Centralblatt» (1893, № 1, от 2 окт.). Он прибавляет, что не считает этого взгляда «мальтузианским».
217
И в чем могут состоять эти «общие изыскания»? Если они будут игнорировать особенные экономические формации человеческого общества, – они сведутся к банальностям. А если они должны обнять несколько формаций, тогда очевидно, что им должны предшествовать особенные изыскания о каждой формации отдельно.
218
Между прочим: откуда взялись эти «бобыли»? Вероятно, по мнению Ланге, это – не остаток крепостных порядков и не продукт господства капитала, а результат того, что «в народных нравах не укрепилась тенденция добровольного ограничения рождений» (стр. 157)?
219
То есть это рассуждение совершенно непригодно для объяснения разорения крестьянства и перенаселения, хотя самый факт «недостаточности» стоит вне спора, равно как и обострение его вследствие роста населения. Требуется не констатировать факт, а объяснить, откуда он вышел.
220
Известен факт роста наших кустарных промыслов и появления массы новых после реформы. Известно также теоретическое объяснение этого факта наряду с капитализацией других промыслов, данное Марксом при объяснении «создания внутреннего рынка для промышленного капитала» [«Das Kapital», 2. Aufl., S. 776 u. ff. («Капитал», 2-е изд., стр. 776 и ел. – Ред.)]{151}.
221
Между прочим. Наблюдение этого факта и подало, вероятно, повод Ланге сочинять поправку к теории Маркса, которую он недостаточно понял. Вместо того, чтобы, анализируя этот факт, взять исходным пунктом данный (капиталистический) способ общественного производства и следить за его проявлением в земледелии, он вздумал сочинять из головы разные особенности «народных нравов».
222
См., например, Карышева («Итоги земской статистики», т. II, с. 266) – указание сборника по Ростовскому н/Д. уезду на постепенное уменьшение доли крестьян в скопщине{152}. Там же, гл. V, § 9 – о доплатах крестьян трудом при издольной аренде.
223
О нем будет подробнее говориться ниже, по отношению к крестьянам и помещикам отдельно.
224
Г-н Южаков в «Русском Богатстве».
225
«Главный недостаток рассуждений г. Голубева в его замечательных статьях состоит именно в том, что он никак не может отделаться от этой фикции» (203).
226
«Как бы ни было» оно «желательно и необходимо», – добавляет г. Н.—он.
227
«Капитал», т. I, стр. 780, прим. 237.{153} – Ред.
228
См. особенно § 4 главы XXIV: «Генезис капиталистических арендаторов». Стр. 773–776.{154}
229
Есть у гг. народников еще один, весьма глубокий, прием затушевывать корни нашего промышленного капитализма в «народном производстве», т. е. в «народном» ростовщичестве и кулачестве. Кулак несет свои «сбережения» в государственный банк; вклады его позволяют банку, опираясь на рост народного богатства, народных сбережений, народной предприимчивости, народной кредитоспособности, занять денег у англичанина. Занятые деньги «государство» обращает на помощь… – какая недальновидная политика! какое печальное игнорирование «современной науки» и «современных нравственных идей»! – … капиталистам. Спрашивается теперь, неужели не ясно, что ежели бы государство обращало эти деньги (капиталистов) не на капитализм, а на «народное производство», – то у нас на Руси был бы не капитализм, а «народное производство»?
230
В нашей литературе принято относить его к марксистам. На это есть так же мало оснований, как и на зачисление в марксисты г-на Н.—она. Г-н А. Скворцов тоже не знаком с учением о классовой борьбе и классовом характере государства. Его практические предложения в «Экономических этюдах» ничем не отличаются от обыкновенных буржуазных предложений. Если он гораздо трезвее смотрит на русскую действительность, чем гг. народники, то на этом одном основании следовало бы зачислить в марксисты и г. Б. Чичерина и многих других.
231
Г-н А. Скворцов указывает, что обыкновенно под экстенсивной страной разумеют малонаселенную (с. 439, прим.). Он считает это определение неправильным, указывая следующие признаки экстенсивности: 1) сильные колебания урожаев; 2) однообразие культур и 3) отсутствие внутренних рынков, т. е. больших городов, концентрирующих в себе обрабатывающую промышленность.
232
«Для такой страны (насыщенной населением при данной степени хозяйственной культурности) мы должны допустить, что, с одной стороны, малые избытки, с другой – низкая образовательная ступень населения заставляет, при изменившихся условиях, многие хозяйства прийти к ликвидации» (442).
233
Признаки ее: 1) вся земля обращается в пашню; 2) пар, по возможности, исключается; 3) в севообороте правильно чередуются растения; 4) возможно тщательная обработка; 5) стойловое содержание скота.
234
Г. Струве не упоминает об этой черте. Она выражается и в употреблении наемного труда, играющего не малую роль в хозяйстве зажиточных крестьян, и в операциях ростовщического и торгового капитала в их руках, равным образом отнимающего сверхстоимость у производителя. Без этого признака нельзя и говорить о «капитале».
235
Работающих на помещика. Эта сторона отодвигается, чтобы яснее представить переход от натурального хозяйства к товарному. – Что остатки «стародворянских» отношений ухудшают положение производителя и придают разорению особенно тяжелые формы, – об этом было уже говорено.
236
Тут налицо все признаки: товарное производство, как почва, – монополизация продукта общественного труда в форме денег, как результат, – и обращение этих денег в капитал. – Я нисколько не забываю, что эти первичные формы капитала встречались в отдельных случаях и до капиталистических порядков. Но дело именно в том, что они являются в современном русском крестьянском хозяйстве не как единичные случаи, а как правило, как господствующая система отношений. Они связались уже (торговыми оборотами, банками) с крупным фабрично-заводским машинным капитализмом и тем показали свою тенденцию; – показали, что представители этой «кабалы» только боевые солдаты единой и нераздельной армии буржуазии.
237
На каком основании – спросит, пожалуй, читатель – относится это лишь к увлечению г-на Струве? – На том основании, что автор вполне определенно признает капитализм, как основной фон, на котором совершаются все описываемые явления. Он совершенно ясно указал на быстрый рост товарного хозяйства, на разложение крестьянства, на «распространение улучшенных орудий» (245) и т. п., с одной стороны, – на «освобождение крестьян от земли, создание сельского пролетариата» (238), с другой. Он сам, наконец, характеризовал это, как создание новой силы – капитала, и отметил решающее значение появления капиталиста между производителем и потребителем.
238
Народники это говорили открыто и прямо, а «несомненный марксист» г. Н.—он преподносит эту же бессмыслицу в туманных фразах о «народном строе» и «народном производстве», уснащенных цитатами из Маркса.
239
То есть начать с мелкобуржуазности «крестьянина-земледельца» для доказательства «неизбежности и законности» крупного капитализма.
240
«Великая заслуга капиталистического способа производства состоит, с одной стороны, в рационализировании земледелия, возможность общественного ведения которого создает только этот способ производства, – ас другой стороны, в доведении поземельной собственности до абсурда. Как и все его другие исторические прогрессы, так и этот был куплен капитализмом ценой полного обнищания непосредственного производителя» («Das Kapital», III. В., 2. Th., S. 157 («Капитал», т. III, ч. 2-я, стр. 157. – Ред.)){155}.
241
Я ограничиваюсь исключительно хозяйственной стороной дела.
242
Поэтому ссылаться на крепостническое «наделение землей» для доказательства «исконности» принадлежности средств производства производителю – сплошная фальшь.
243
Не видно, по какому признаку отличает автор эти понятия? Если под капитализмом в узком смысле разуметь машинную индустрию только, тогда непонятно, почему не выделить особо и мануфактуру? Если под капитализмом в широком смысле разуметь товарное только хозяйство, тогда тут нет капитализма.
244
В узком смысле. – Ред.
245
Тем самым. – Ред.
246
Так как это очень важный и сложный вопрос, то мы намерены посвятить ему особую статью{156}.
247
Принципы. – Ред.
248
Укажем образчики этих замечаний: «Если государство… желает укрепить не крупное, а мелкое землевладение, то при данных экономических условиях оно может достигнуть этой цели не тем, что будет гоняться за неосуществимым экономическим равенством в среде крестьянства, а только – путем поддержания его жизнеспособных элементов, путем создания из них экономически крепкого крестьянства» (240). «Я не могу не видеть, что политика, которая направится на создание такого крестьянства (именно: «экономически крепкого, приспособленного к товарному производству»), будет единственной разумной и прогрессивной политикой» (281). «Россия из бедной капиталистической страны должна стать богатой капиталистической же страной» (250) и т. д. вплоть до заключительной фразы: «пойдем на выучку к капитализму».
249
Автор «Критических заметок» указывает на экономическую почву народничества (стр. 166–167), но его указание представляется нам недостаточным.
250
Чрезвычайно верно говорит г. Струве, что эти меры могли бы лишь «осуществить пламенные мечтания некоторых западноевропейских и российских землевладельцев о крепких земле батраках» (279).
251
То есть, конечно, на всех, кому доступен технический прогресс.
252
«Неделя», 1894 г., № 47, г. В. В.: «В пореформенный период нашей истории социальные отношения в некоторых чертах приблизились к западноевропейским, с активным демократизмом в эпоху политической борьбы и общественным индифферентизмом в последующее время». Мы старались показать в I главе, что этот «индифферентизм» – не случайность, а неизбежный результат положения и интересов того класса, из которого выходят представители «общества» и который рядом с минусами от современных отношений получает от них весьма немаловажные плюсы.
253
Если они будут последовательно проводить свою теорию. Мы много уже говорили о том, что неудовлетворительность изложения у г. Струве произошла именно оттого, что он не выдержал со всей строгостью этой теории.
254
Выражение г. Южакова.
255
Конечно, для этой «утилизации» требуется громадная подготовительная работа, притом работа, но самому существу своему, невидная. До этой утилизации может пройти более или менее значительный период времени, в течение которого мы будем прямо говорить, что нет еще никакой силы, способной дать лучшие пути для отечества, – в противоположность «слащавому оптимизму» гг. народников, уверяющих, что силы есть и остается лишь посоветовать им «сойти с неправильного пути».
256
Здесь и далее в квадратных скобках обозначены страницы книги В. Е. Постникова. – Ред.
257
По условиям аренды крестьяне имеют право распахивать только V3 часть арендованной земли. Остальная может находиться, по их усмотрению, под сенокосом или выпасом скота.
258
Не показанной остается еще домашняя птица, потребленная в хозяйстве. Стоимость ее может балансировать не учитываемый здесь корм, переработанный в проданное из хозяйства масло.
259
См. настоящий том, стр. 557. – Ред.
260
Звездочкой отмечены книги, на которых имеются пометки В. И. Ленина. Эти книги хранятся в Архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Комментарии
1
Статья «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни. По поводу книги В. Е. Постникова – «Южно-русское крестьянское хозяйством является наиболее ранней из всех дошедших до нас работ В. И. Ленина. Она была написана в Самаре весной 1893 года и читалась в рукописи в кружках самарской марксистской молодежи. Ленин предполагал напечатать ее в издававшемся в Москве либеральном журнале «Русская Мысль», но статья была отклонена редакцией «как неподходящая к направлению журнала». В письме 30 мая 1894 года Ленин по данному вопросу сообщал: «Я даже имел наивность посылать ее в «Русскую Мысль», откуда получил, конечно, отказ: вполне понятно мне это стало, когда я прочитал в № 2 «Русской Мысли» статью о Постникове «нашего известного» либерального пошляка, г. В. В. Нужно же ведь иметь такое искусство, чтобы совершенно изуродовать прекрасный материал и замазать все факты фразерством!» (Ленинский сборник XXXIII, 1940, стр. 17).
В Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС имеются две ленинские рукописи статьи «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни». Первая (черновая) рукопись была получена из личного архива Ленина; вторая рукопись, которая содержит некоторые добавления, сделанные Владимиром Ильичей при окончательной переписке, была передана им С. И. Мицкевичу, у которого она была отобрана при обыске 3 декабря 1894 года. Рукопись была обнаружена в 1923 году в архиве Московской судебной палаты и тогда же впервые опубликована в сборнике «К двадцатипятилетию первого съезда партии (1898–1923)». В настоящем издании статья «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни» печатается по второй рукописи, исправленной В. И. Лениным.
В Институте марксизма-ленинизма хранится также книга В Е. Постникова «Южно-русское крестьянское хозяйство» с замечаниями Ленина, которые печатаются в настоящем томе в разделе «Подготовительные материалы».
Основные материалы данной статьи использованы Лениным во второй главе его книги «Развитие капитализма в России», написанной в 1896–1899 гг. и напечатанной в марте 1899 года.
2
Земская статистика – статистика, организованная земскими учреждениями. Статистические отделения, бюро, комиссии при губернских и уездных земских управах проводили статистические исследования (подворные переписи крестьянских и промысловых хозяйств, определение доходности земель, переоценка земель и имущества, облагаемых земскими сборами, изучение крестьянских бюджетов и т. д.) и выпускали многочисленные обзоры и статистические сборники по уездам и губерниям, содержавшие богатый фактический материал.
Высоко ценя данные земской статистики, В. И. Ленин указывал, что «ближайшее ознакомление европейцев с нашей земской статистикой, вероятно, дало бы сильный толчок прогрессу социальной статистики вообще» (Сочинения, 4 изд., том 5, стр. 195). Вместе с тем Ленин критиковал методы обработки и группировки статистических данных земских статистиков. «Здесь – самый больной пункт нашей земской статистики, великолепной по тщательности работы и детальности ее», – писал Ленин (Сочинения, 4 изд., том 20, стр. 67). Земские статистики, среди которых многие стояли на народнических позициях, зачастую подходили тенденциозно к статистическим данным. За столбцами цифр у них исчезали существенные отличия и признаки отдельных групп крестьянства, образовавшихся в ходе развития капитализма.
Ленин изучал, проверял и разрабатывал данные земской статистики. Он производил свои подсчеты, составлял сводки и таблицы, давал марксистский анализ и научную группировку полученных данных о крестьянских и промысловых хозяйствах. Используя богатый материал земской статистики, Ленин разоблачал надуманные схемы народников и показывал действительную картину экономического развития России. Материалы земской статистики Ленин широко использовал в своих работах и особенно в книге «Развитие капитализма в России» (о земской статистике см. работу В. И. Ленина «К вопросу о задачах земской статистики», написанную в 1914 году).
3
Имеется в виду сборник «Итоги экономического исследования России по данным земской статистики»: том I – В. В. «Крестьянская община», Москва, 1892 г.; том II – Н. Карышев. «Крестьянские внена-дельные аренды», Дерпт, 1892 г. Обе работы – либерально-народнического направления.
4
Община (земельная) в России – форма совместного крестьянского землепользования, характеризовавшаяся принудительным севооборотом, нераздельными лесами и пастбищами. Важнейшими признаками русской земельной общины были круговая порука (принудительная коллективная ответственность крестьян за своевременное и полное внесение денежных платежей и выполнение всякого рода повинностей в пользу государства и помещиков), систематический передел земли и отсутствие права отказа от земли, запрещение купли и продажи земли.
Община в России известна уже с древнейших времен. В ходе исторического развития община постепенно становилась одним из устоев феодализма в России. Помещики и царское правительство использовали общину для усиления крепостнического гнета и для выколачивания из народа выкупных платежей и податей. В. И. Ленин указывал, что община, «не оберегая крестьянина от пролетаризации, на деле играет роль средневековой перегородки, разобщающей крестьян, точно прикованных к мелким союзам и к потерявшим всякий «смысл существования» разрядам» (Сочинения, 4 изд., том 15, стр. 61).
Проблема общины вызвала горячие споры и породила обширную экономическую литературу. Особенно много внимания общине уделяли народники, которые видели в ней залог особого пути развития России к социализму. Тенденциозно подбирая и фальсифицируя факты, оперируя так называемыми «средними цифрами», народники пытались доказать, что общинное крестьянство в России обладает особой «устойчивостью» и что община якобы ограждает крестьян от проникновения в их быт капиталистических отношений, «спасает» крестьян от разорения и классового расслоения. Уже в 80-х годах XIX века Г. В. Плеханов показал несостоятельность народнических иллюзий «общинного социализма», а в 90-х годах В. И. Ленин до конца разгромил теории народников. На огромном фактическом и статистическом материале Ленин показал, как развивались капиталистические отношения в русской деревне и как капитал, проникая в патриархальную сельскую общину, разлагал крестьянство внутри нее на антагонистические классы: кулаков и бедняков.
В 1906 году царским правительством был издан в интересах помещиков и кулаков закон, по которому разрешался выход крестьян из общины и продажа надела. За девять лет после издания этого закона, положившего начало официальной ликвидации общинного строя в деревне и усилившего расслоение крестьянства, из общин вышло свыше двух миллионов домохозяев.
5
Ревизские души – мужское население крепостной России, подлежавшее обложению подушной податью (главным образом крестьяне и мещане) и с этой целью учитывавшееся особыми переписями (так называемыми «ревизиями»). Такие «ревизии» проводились в России с 1718 года; в 1857–1859 годах была проведена последняя, десятая, «ревизия». По ревизским душам в ряде районов происходили переделы земли внутри сельских общин.
6
Меннониты – сектанты, выходцы из Западной Европы, переселившиеся в Россию в конце XVIII века. Они получили свое название по имени основателя секты – голландца Менно Симонса. Меннониты обосновывались главным образом в Екатеринославской и Таврической губерниях. Меннонитские колонистские хозяйства в большинстве своем были зажиточными, кулацкими хозяйствами.
7
«Крестьянская реформа» 1861 года – реформа, отменившая крепостное право в России, была проведена царским правительством в интересах крепостников-помещиков. Необходимость реформы обусловливалась всем ходом экономического развития страны и ростом массового крестьянского движения против крепостнической эксплуатации. «Крестьянская реформа» была буржуазной реформой. Сила экономического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма, обусловила капиталистическое содержание реформы, и «это содержание выступало наружу тем сильнее, чем меньше урезывались крестьянские земли, чем полнее отделялись они от помещичьих, чем ниже был размер дани крепостникам» (В. И. Ленин. Сочинения, 4 изд., том 17, стр. 95). «Крестьянская реформа» была шагом на пути превращения России в буржуазную монархию. 19 февраля 1861 года Александр II подписал Манифест и «Положения» о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. Всего было «освобождено» 22,5 млн. помещичьих крестьян. Однако помещичье землевладение было сохранено. Крестьянские земли объявлялись собственностью помещика. Крестьянин мог получить надел земли лишь по установленной законом норме (и то с согласия помещика), за выкуп. Последний выплачивался крестьянами царскому правительству, которое выплатило установленную сумму помещикам. По приблизительным подсчетам, земли у дворян после реформы было 71,5 млн. дес, у крестьян – 33,7 млн. дес. Благодаря реформе помещики отрезали себе свыше Vs в даже 2/s крестьянской земли.
Старая, барщинная система хозяйства была лишь подорвана реформой, но не уничтожена. В руках помещиков оставались лучшие части крестьянских наделов («отрезанные земли», леса, луга, водопои, выгоны и другие), без которых крестьяне не могли вести самостоятельного хозяйства. До заключения сделки о выкупе крестьяне считались «временнообязанными» и несли повинность в пользу помещика в виде оброков и барщины. Выкуп крестьянами своих наделов в собственность был прямым ограблением их помещиками и царским правительством. Для уплаты крестьянами долга царскому правительству устанавливалась рассрочка в 49 лет с платежом 6 %. Недоимки по выкупной операции росли из года в год. Только бывшие помещичьи крестьяне выплатили царскому правительству по выкупной операции 1,9 млрд. руб., в то время как рыночная цена земли, перешедшей к крестьянам, не превышала 544 млн. руб. Фактически крестьяне были вынуждены за свои земли платить сотни миллионов рублей, что вело к разорению крестьянских хозяйств и массовому обнищанию крестьянства.