Полное собрание сочинений. Том 23. Март – сентябрь 1913

Он должен был прийти к ней, ибо «Луч» порабощен либеральной политикой, а либералы верны себе, когда они отвергают (или отодвигают – подобно «Лучу») крестьянское требование. Либеральная буржуазия делает это, ибо ее классовое положение заставляет ее подлаживаться к помещикам и быть против народного движения.

«Луч» несет рабочим идеи либеральных помещиков и совершает измену по отношению к демократическому крестьянству.

Далее. Неужели «злободневна» только свобода союзов? а неприкосновенность личности? а отмена усмотрения и произвола? а всеобщее и т. д. избирательное право? а единая палата? и т. д.? Всякий грамотный рабочий, всякий, помнящий недавнее прошлое, прекрасно знает, что все это – злободневно. В тысячах статей и речей все либералы признают, что все это – злободневно. Почему же «Луч» объявил злободневной одну, хотя бы и важнейшую us свобод, а коренные условия политической свободы, демократии и конституционного строя вычеркнул, отодвинул, сдал в архив «пропаганды», убрал прочь из агитации?

Потому и только потому, что «Луч» не приемлет неприемлемого для либералов.

С точки зрения злободневности для масс потребностей рабочего движения и хода русской жизни нет разницы между тремя требованиями Муранова и «Правды» (скажем так для краткости: требования последовательных марксистов). И рабочие, и крестьянские, и общеполитические требования одинаково злободневны для масс, одинаково выдвинуты и потребностями рабочего движения и «всем ходом русской жизни». С точки зрения «частичности», любезной нашему поклоннику умеренности и аккуратности, все три требования тоже одинаковы: они «частичны» по отношению к конечному, но они очень высоки по отношению, например, к «Европе» вообще.

Почему же «Луч» принимает 8-часовой рабочий день и отвергает остальное? Почему он решил за рабочих, что 8-часовой рабочий день «играет роль» в их повседневной борьбе, а общеполитическое и крестьянское требования не играют такой роли? Факты говорят нам, с одной стороны, что рабочие в повседневной борьбе выдвигают и общеполитическое и крестьянское требования, – ас другой стороны, что борются они часто за более скромные сокращения рабочего дня.

В чем же дело?

Дело в реформизме «Луча», который эту свою либеральную ограниченность сваливает, по обычаю, на «массы», на «ход истории» и пр.

Реформизм вообще состоит в том, что люди ограничиваются агитацией за изменения, не требующие устранения главных основ старого, господствующего класса, – изменения, совместимые с сохранением этих основ. Восьмичасовой рабочий день совместим с сохранением власти капитала. Русские либералы, чтобы привлечь рабочих, сами готовы подписать («по возможности») это требование. Те же требования, за которые «агитировать» «Луч» не желает, несовместимы с сохранением основ докапиталистического, крепостнического времени.

«Луч» изгоняет из агитации именно то, что неприемлемо для либералов, не желающих устранения помещичьей власти, но желающих только дележа власти и привилегий. «Луч» изгоняет именно то, что несовместимо с точкой зрения реформизма.

Вот где зарыта собака.

Ни Муранов, ни «Правда», ни все марксисты не отвергают частичных требований. Это – пустяки. Пример – страхование. Мы отвергаем обман, народа посредством болтовни о частичных требованиях, посредством реформизма. Мы отвергаем, как утопический, корыстно-лживый, построенный на конституционных иллюзиях, полный духа раболепства перед помещиками, либеральный реформизм в современной России. Вот в чем соль, которую запутывает и запрятывает «Луч» фразами о «частичных требованиях» вообще, хотя сам признает, что и Муранов и «Правда» не отвергают известных «частичных требований».

«Луч» урезывает марксистские лозунги, подгоняет их под узкую, реформистскую, либеральную мерку, проводя таким образом буржуазные идеи в рабочую среду.

Борьба марксистов с ликвидаторами есть не что иное, как выражение борьбы передовых рабочих с либеральными буржуа из-за влияния на народные массы, из-за политического просвещения и воспитания их.

Культурные европейцы и дикие азиаты

Известный английский с.-д. Ротштейн рассказывает в немецкой рабочей печати об одном поучительном и типичном происшествии в английской Индии. Лучше всяких рассуждений показывает нам это происшествие, почему так быстро нарастает революция в этой стране, имеющей свыше 300 миллионов жителей.

Английский журналист Арнольд, издающий газету в Рангуне, большом городе (свыше 200 000 жителей) одной из провинций Индии, поместил статью под заглавием: «Издевка над британским судом». В статье был разоблачен местный английский судья Эндрью (Andrew). Арнольда приговорили за эту статью к году тюрьмы, но он повел дело дальше и, имея связи в Лондоне, «дошел» до высшей инстанции в Лондоне. Правительство Индии само поспешило «понизить» наказание до 4-х месяцев, и Арнольд очутился на свободе.

Из-за чего загорелся сыр-бор?

Полковник английской армии Мак-Кормик имел любовницу, а у нее прислугой была 11-летняя индианка по имени Анна. Блестящий представитель культурной нации заманил Анну к себе, изнасиловал ее и запер у себя дома.

Случилось так, что отец Анны лежал при смерти и послал за дочерью. В деревне узнали тогда обо всей истории. Население было вне себя от возмущения. Полиция вынуждена была сделать постановление об аресте Мак-Кормика.

Но судья Эндрью освободил его под залог, а затем после ряда бесстыднейших издевок над законом оправдал Мак-Кормика! Блестящий полковник утверждал, как делают в этих случаях все господа благородного происхождения, что Анна проститутка, и в доказательство выставил пятерых свидетелей. А восьмерых свидетелей, выставленных матерью Анны, судья Эндрью не пожелал и допрашивать!

Когда судили журналиста Арнольда за клевету, то председатель суда «сэр» («его высокородие») Фокс не позволил Арнольду проверять дело свидетельскими показаниями.

Всякому ясно, что подобные истории случаются в Индии тысячами и миллионами. Только совершенно исключительные условия дали возможность «клеветнику» Арнольду (сыну влиятельного лондонского журналиста!) вырваться из тюрьмы и добиться огласки дела.

Не забудьте, что во главе управления Индией английские либералы ставят своих «лучших» людей. Недавно вице-королем Индии, главой Мак-Кормиков, Эндрью и Фоксов, был Джон Морли (Morley), известный радикальный писатель, «звезда европейской науки», «почтеннейший человек» в глазах всякого европейского и русского либерала.

В Азии проснулся уже «европейский» дух: народы Азии стали демократически-сознательными.

«Правда» № 87, 14 апреля 1913 г. Подпись: W.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Купецкие расчеты

Тузы-миллионеры, воротилы нашей крупной промышленности, объединены «советом съездов представителей промышленности и торговли». Этот совет съездов издает свой периодический орган: «Промышленность и Торговля»[51 - «Промышленность и Торговля» – журнал; издавался в Петербурге с 1908 по 1917 год советом съездов представителей промышленности и торговли.]. В тяжеловесных, напыщенных и большей частью малограмотных статьях этого журнала ведется защита интересов наших Кит Китычей.

Особенно недовольны они несправедливостью земского представительства и земского обложения. Обижает помещик-крепостник бедненького Кит Китыча, да и только! Вот поучительная таблица о составе гласных в уездных земских собраниях («Промышленность и Торговля», 1913 г., № 3):

Действительно, несправедливость земского представительства вопиющая. Вывод отсюда ясный и бесспорный: земства в России целиком отданы в руки крепостников-помещиков.

Всякого грамотного человека эти интересные данные наводят на мысль о тех условиях, которыми вызывается такая неравномерность представительства.

Но, конечно, смешно было бы ожидать, что Кит Китычи и их наемные писаки способны думать об общих политических вопросах и интересоваться политическим знанием. Интересуется Кит Китыч только тем, что он платит «много», а дворянин – «мало». Писатель, нанятый Кит Китычем, приводит сумму земских сборов (раскладочных), вносимых 1-ым избирательным собранием – 24

/

млн. руб. в 34-х земских губерниях; – 2-ым избирательным собранием – 49 млн. руб. и сельскими обществами – 45

/

млн. руб. Эти сборы он делит на число гласных и определяет таким образом «стоимость одного ценза»!! Выходит, что дворянский ценз «стоит» 4

/

тыс. руб., купцовский – 38 тыс. руб., крестьянский – 14 тыс. руб.

Вот как рассуждают наемные купецкие защитники: избирательное право преспокойно рассматривают, как предмет купли-продажи. Как будто плательщики земских раскладочных сборов покупают себе этим право посылать гласных!

На самом деле неравномерность земских сборов, конечно, вопиющая. Но вся тяжесть этой неравномерности ложится не на промышленников, а на крестьян и на рабочих. Если крестьяне со своих плохих, истощенных, выпаханных земель платят 45

/

млн. руб., а помещики – 24

/

млн. руб., так это прямо означает, что с «мужичья» берут десятки миллионов рублей дани в виде земских сборов, помимо всего прочего!

Кит Китычи этого не видят. Они хотят только, чтобы не одни дворяне имели привилегии, а – «равномерно» и купцы.

«Правда» № 90, 20 апреля 1913 г. Подпись: В. ?.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Одна из великих побед техники[52 - Статья «Одна из великих побед техники» посвящена проблеме непосредственной добычи газа под землей из пластов каменного угля. Возможность подземной газификации углей была впервые теоретически установлена и высказана великим русским ученым Д. И. Менделеевым в работе «Будущая сила, покоящаяся на берегах Донца», опубликованной в 1888 году. В 1912 году с идеей подземной газификации углей выступил английский химик Вильям Рамсей, он в 1913 году начал готовить опыты, но помешала империалистическая война.Практическое осуществление идеи подземной газификации углей сопряжено с большими трудностями, что и задержало промышленное применение этого способа эксплуатация угольных месторождений. Опыты подземной газификации углей в естественных условиях начались в СССР. В 1932–1934 годах были построены Лисичанская и Горловская опытные станции в Донецком бассейне. За 1936–1941 годы было построено и введено в эксплуатацию несколько станций подземной газификации полупромышленного типа в Донбассе и Подмосковье. После Великой Отечественной войны опыты подземной газификации углей были возобновлены.После второй мировой войны такие опыты проводились за рубежом в ряде стран.]

Всемирно-знаменитый английский химик Вильям Рамсей (Ramsay) открыл способ непосредственного добывания газа из каменноугольных пластов. Рамсей ведет уже переговоры с одним владельцем каменноугольных рудников о практической постановке дела.