Полное собрание сочинений. Том 31. Март – апрель 1917

Изучая имеющиеся в газетах сведения о Совете рабочих депутатов, Ленин пришел к выводу, что в нем есть три течения. Первое – ближе всего к социал-патриотам. Оно выражает доверие Керенскому, герою фразы, пешке в руках Гучкова и Милюкова, худшему представителю «луиблановщины»[41 - См. также статью Ленина «Луиблановщина» (настоящий том, стр. 127–130).], который кормит рабочих пустыми обещаниями, говорит звонкие фразы в духе европейских социал-патриотов и социал-пацифистов ? la Каутский и К

, а на деле «примиряет» рабочих с продолжением разбойничьей войны. Устами Керенского империалистская буржуазия России говорит рабочим: мы дадим тебе республику, 8-часовой рабочий день (он уже введен в Петербурге), обещаем свободы – все ради того, чтобы ты помог нам ограбить Турцию, Австрию, отнять у немецкого империализма его добычу, удержать добычу англо-французского империализма.

Второе направление – ЦК нашей Российской социал-демократической рабочей партии. В газетах напечатано извлечение (Auszug) из «Манифеста» нашего Центрального Комитета. Манифест вышел в СПБ. 18/III. Он провозглашает требования демократической республики, 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель в пользу крестьян, конфискации хлебных запасов, немедленного начала переговоров о мире не правительством Гучкова и Милюкова, а Советом рабочих и солдатских депутатов. Этот Совет, для Манифеста, есть настоящее революционное правительство. (Ленин добавил, что и корреспондент «Times» говорит о двух правительствах в России.) Переговоры о немедленном мире должны вестись не с буржуазными правительствами, а с пролетариями всех воюющих стран. Манифест зовет всех рабочих, крестьян и солдат выбирать делегатов в Совет рабочих депутатов.

Такова единственная действительно социалистическая, действительно революционная тактика.

Третье направление – Чхеидзе и его друзей. Они колеблются, что явно отражается в отзывах «Times» и «Le Temps», то хвалящих, то бранящих Чхеидзе. Когда Чхеидзе отказался войти во 2-ое Временное правительство, когда он объявил войну империалистской с обеих сторон и т. п., он вел пролетарскую политику. Когда Чхеидзе входил в 1-ое Временное правительство («Думский комитет»), когда он в § 3 своего воззвания требовал «ausreichende Teilnahme der Vertreter der russischen Arbeiterschaft an der Regierung» (участие интернационалистов в правительстве империалистской войны!!), когда он (и Скобелев) это империалистское правительство звал к началу переговоров о мире (вместо разъяснения рабочим той истины, что буржуазия связана по рукам и ногам интересами финансового капитала, не могущего избавиться от империализма), когда друзья Чхеидзе, Туляков и Скобелев, по поручению правительства Гучкова и Милюкова ездят «успокаивать» солдат, восстающих против либеральных генералов (убийство Непенина (Admiral Nepenin), оплакиваемое даже немецкими империалистами!!) – тогда Чхеидзе и его друзья впадают в худшую «луиблановщину», ведут политику буржуазии, вредят делу революции.

Ленин напал также на социал-пацифистское воззвание Горького и выразил сожаление, что великий художник берется за политику, повторяя предрассудки мелкой буржуазии.

Во 2-ой части Ленин поставил своей задачей показать, какова должна быть тактика пролетариата. Он обрисовал своеобразие исторической ситуации данного момента, как момента перехода от первого этапа революции ко второму, от восстания против царизма к восстанию против буржуазии, против империалистской войны или к Конвенту, коим может сделаться Учредительное собрание, если правительство исполнит свое «обещание» созвать его.

Специальная задача момента, соответствующая этому переходному состоянию, есть организация пролетариата. Но не шаблонная организация, которой довольствуются изменники социализма, социал-патриоты и оппортунисты всех стран, а также каутскианцы, а революционная организация. Эта организация должна быть, во-1-х, всенародной; во-2-х, соединять военные и государственные функции.

Оппортунисты, господствовавшие во II Интернационале, исказили учение Маркса и Энгельса о государстве революционного периода. Каутский в своей полемике с Панне-куком (1912) тоже покинул точку зрения Маркса[42 - Подробнее об этом см. в работе В. И. Ленина «Государство и революция». Гл. VI. § 3. «Полемика Каутского с Паннекуком» (Сочинения, 4 изд., том 25, стр. 454–461).]. Маркс учил, учась из опыта Коммуны 1871 г., что рабочий класс «die Arbeiterklasse nicht die fertige Staatsmaschine einfach in Besitz nehmen und sie f?r ihre eigene Zwecke in Bewegung setzen kann». Das Proletariat soll (mu??) diese Maschine (Armee, Polizei, Bureaukratie) zerbrechen[43 - См. К. Маркс. «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»; «Гражданская война во Франции. Воззвание Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих». Ф. Энгельс. «Письмо Л. Кугельману» от 12 апреля 1871 года. К. Маркс и Ф. Энгельс. «Предисловие к немецкому изданию «Манифеста Коммунистической партии» 1872 года» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 8, стр. 206; т. 17, стр. 339; т. 18, стр. 90; Избранные произведения в двух томах, т. II, 1955, стр. 443).]. Das ist, was die Opportunisten (Sozialpatrioten) und Kautskianer (Sozialpazifisten) entweder bestreiten oder vertuschen. Das ist die wichtigste praktische Lehre der Pariser Kommune und der russischen Revolution von 1905.

Wir unterscheiden uns von den Anarchisten dadurch, da? wir die Notwendigkeit des Staates f?r die revolution?re Umw?lzung anerkennen. Wir unterscheiden uns aber von den Opportunisten und Kautskianer dadurch, da? wir sagen: wir brauchen nicht die «fertige» Staatsmaschinerie, wie sie in den demokratischsten b?rgerlichen Republiken existiert, sondern unmittelbare Macht bewaffneter und organisierter Arbeiter. Das ist der Staat, den wir brauchen. Das sind, ihrem Wesen nach, die Kommune von 1871, und die Arbeiterdelegiertenr?te von 1905 und 1917. Auf diesem Fundament m?ssen wir weiter bauen[9 - – «Рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и заставить ее служить его собственным целям». Пролетариат должен разбить эту машину (армию, полицию, бюрократию). Это – то, что оппортунисты (социал-патриоты) и каутскианцы (социал-пацифисты) или оспаривают или затушевывают. Это важнейший практический урок Парижской Коммуны и русской революции 1905 года.Мы отличаемся от анархистов тем, что признаем необходимость государства для совершения революционного переворота. Но мы отличаемся от оппортунистов и каутскианцев тем, что говорим: нам требуется не «готовая» государственная машина, как она существует в самых демократических буржуазных республиках, а непосредственная власть вооруженных и организованных рабочих. Это то государство, какое нам требуется. Таким государством по существу была Коммуна 1871 г. и Советы рабочих депутатов 1905 и 1917 годов. На этом фундаменте мы должны строить дальше. Ред.]. Не дать восстановить полиции! Создать из народной милиции действительно всенародную, руководимую пролетариатом, милицию, «наше государство», с тем, чтобы капиталисты платили рабочим за дни, посвящаемые службе в милиции. Дополнить «чудеса пролетарского героизма», которые пролетариат проявил вчера в борьбе с царизмом и проявит завтра в борьбе с Гучковыми-Милюковыми, «чудесами пролетарской организованности». Вот лозунг момента! Вот залог успеха!

На этот путь толкают рабочих объективные условия: голод, необходимость распределять хлеб, неизбежность «Zivildienstpflicht»[10 - «Обязанности гражданской службы». Ред.], необходимость добиться мира. Наши условия мира – говорил Ленин – такие: 1) Совет рабочих депутатов, как революционное правительство, заявил бы тотчас, что никакими договорами ни царизма ни буржуазии он не связан; 2) он опубликовал бы тотчас эти подлые, грабительские договоры; 3) он открыто предложил бы всем воюющим перемирие тотчас; 4) он предложил бы мир на условии освобождения всех колоний и всех неполноправных народов; 5) он заявил бы, что не доверяет буржуазным правительствам и зовет рабочих всех стран свергнуть их; 6) он заявил бы, что долги на войну заключала буржуазия и пусть капиталисты платят их.

Вот та политика, которая привлекла бы на сторону Совета рабочих депутатов большинство и рабочих и беднейших крестьян. Конфискация помещичьих земель была бы обеспечена. Это не был бы еще социализм. Это была бы победа рабочих и беднейших крестьян, обеспечивающая мир, свободу, хлеб. За такие условия мира и мы согласны вести революционную войну! Ленин напомнил, что в «Социал-Демократе» № 47 (от 13. X. 1915) было уже заявлено, что от революционной войны такого рода не зарекается социал-демократия[11 - См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 50–51. Ред.]. Помощь социалистического пролетариата всех стран была бы обеспечена. Подлые призывы социал-патриотов (вроде позорного письма Геда: «Сначала победа, потом республика») разлетелись бы, как дым.

Да здравствует русская революция! – закончил референт. – Да здравствует начавшаяся всемирная рабочая революция!

Написано 16 или 17 (29 или 30) марта 1917 г.

Напечатано 31 марта и 2 апреля 1917 г. в газете «Volksrecht» ММ 77 и 78

На русском языке впервые напечатано в 1929 г. в журнале «Пролетарская Революция» M 10

Печатается по рукописи

Проделки республиканских шовинистов[44 - Статья «Проделки республиканских шовинистов» была напечатана в газете «Volksrecht» № 81 от 5 апреля и в сокращенном виде в газете «Avanti!» № 99 от 10 апреля. Как видно из письма Я. С. Ганецкого от 24 марта (6 апреля) Русскому бюро ЦК РСДРП, статья была переслана им в Петроград 22 марта (4 апреля). В «Правде» она напечатана не была, вероятно, потому, что вопрос о роли провокатора Черномазова был к этому времени разъяснен в печати.]

30/III. 1917.

Я только что прочитал в сегодняшней «Новой Цюрихской Газете», 30/III., № 557, в первом утреннем выпуске, следующее:

«Милан, 29 марта. С.-петербургский корреспондент сообщает об аресте некоего Черномазова, редактора начавшей выходить во время революции социалистической газеты «Правда». При старом режиме Черномазов был агентом тайной полиции и получал ежемесячно по 200 рублей. Руководимая им газета, требовавшая социалистической республики, резко нападала на Временное правительство с явной целью служить реакции. Вообще агитация безответственных кругов против правительства вызывает подозрение в сообщничестве со старым режимом и с врагом. Даже Совет рабочих и солдатских депутатов, который, по сравнению с Временным правительством, стоит на определенно радикальной точке зрения, отвернулся от этих кругов».

Это сообщение есть пересказ телеграммы, помещенной в шовинистской итальянской газете «Вечерний Курьер» («Corriere dеlia Sera»)[45 - «Вечерний Курьер» («Corriere dеlia Sera») – влиятельная итальянская буржуазная газета; издается в Милане с 1876 года; выходит в настоящее время.], Милан, 29/III., и посланной туда из Петербурга 26/III. в 10 ч. 30 м. вечера. Чтобы разъяснить читателям, в чем состоит на этот раз обычная вообще у шовинистов «подтасовка», я должен начать несколько издалека.

«При старом режиме», именно с апреля 1912 г. по июль 1914, выходила в Петербурге ежедневная социал-демократическая газета «Правда». Фактически эта газета была органом Центрального Комитета нашей партии, Российской социал-демократической рабочей партии. Я писал в эту газету почти ежедневно из Кракова, где я в это время жил в качестве политического эмигранта. Социал-демократические депутаты Думы, принадлежавшие к нашей партии и сосланные царем в Сибирь за агитацию против империалистической войны, Бадаев, Муранов, Петровский, Шагов, Самойлов (до лета 1914 г. к этой группе принадлежал и Малиновский), постоянно приезжали в Краков, и мы советовались, как направлять газету.

Само собой разумеется, что царское правительство не только всеми силами окружало «Правду», имевшую до 60 тыс. тиража, шпионами, но и старалось провести в число ее служащих провокаторов. В числе провокаторов был и Черномазов, имевший в партийных кругах кличку «Мирон». Он втерся в доверие и стал в 1913 году секретарем «Правды».

Наблюдая вместе с группой депутатов деятельность Черномазова, мы, во-1-х, пришли к выводу, что он в своих статьях компрометирует наше направление, а во-2-х, является подозрительным в смысле политической честности.

Но найти заместителя было нелегко, тем более, что сношения группы депутатов с Краковом шли либо нелегально, либо через поездки депутатов, а эти поездки не могли делаться очень часто. Наконец, весной 1914 года нам удалось перевезти в Петербург Розенфельда (Каменев), который тоже был сослан царем в Сибирь в конце 1914 года вместе с нашими депутатами.

Розенфельд (Каменев) имел поручение отстранить Черномазова и отстранил его от дел совершенно. Черномазов был уволен. Наш ЦК назначил следствие по поводу подозрений против Черномазова, но собрать точных данных не удалось, так что объявить его провокатором петербургские товарищи не решились. Пришлось ограничиться отстранением Черномазова от «Правды».

Что Черномазов и, разумеется, другие провокаторы помогали царю сослать в Сибирь наших депутатов, это не подлежит сомнению.

От 13 ноября 1916 г. мы получили от петербургского «Бюро Центрального Комитета» нашей партии сообщение о том, что Черномазов снова делает попытки проникнуть в нелегальную организацию и что «Бюро» отстранило от организации «Мирона» и одно лицо, связанное с ним, и «поступит так со всяким, кто будет продолжать иметь с ним дело».

Мы ответили, разумеется, что участие Черномазова в партии недопустимо, ибо он отстранен решением Центрального Комитета при участии депутатов, названных выше.

Такова история старой «Правды», выходившей при старом, царском режиме и задушенной царем перед войной, в июле 1914 г.

Возникает вопрос, не был ли также Черномазов, прямо или косвенно, участником новой «Правды», начавшей выходить в Питере после революции? Об этом я ничего не знаю, ибо со времени революции правительство Гучкова-Милюкова не пропускает ни моих телеграмм в «Правду», ни, разумеется, телеграмм из «Правды» ко мне. Я не знаю даже, уцелело ли Бюро ЦК, приехали ли в Петербург Каменев и депутаты, которые знают Мирона и устранили бы его немедленно, если бы он воспользовался переменой лиц и втерся снова[46 - Депутат IV Государственной думы большевик М. К. Муранов, приехав в Петроград 12 (25) марта 1917 года, немедленно написал письмо в редакцию газеты «День» с фактической справкой об участии Черномазова в «Правде». Заметка была напечатана 14 (27) марта. М. К. Муранов писал, что Черномазов сотрудничал в «Правде» с мая 1913 по февраль 1914 года, был отстранен от участия по подозрению в провокации, а затем Бюро ЦК РСДРП воспретило всем организациям и лицам вступать в какие бы то ни было сношения с ним. Муранов писал: «Никогда М. Черномазов не был и не мог быть главным и единственным руководителем газеты «Правда»», во главе которой стоял редакционный коллектив из членов ЦК РСДРП и членов PC ДР фракции Думы.].

Французская социал-шовинистская газета «L'Humanitе» от 28/III. приводит телеграмму, полученную будто бы из Петербурга газетой «Petit Parisien»[47 - «L'Humanitе» («Человечество») – ежедневная газета; основана в 1904 году Ж. Жоресом как орган Французской социалистической партии. В годы мировой империалистической войны (1914–1918) газета, находясь в руках крайне правого крыла Французской социалистической партии, занимала социал-шовинистическую позицию.В 1918 году во главе газеты, ее политическим директором, стал выдающийся деятель французского и международного рабочего движения Марсель Кашен. В 1918–1920 годах газета выступала против империалистической политики французского правительства, направившего свои вооруженные силы в Россию для борьбы против Советской республики. С декабря 1920 года, после раскола Французской социалистической партии и образования Коммунистической партии Франции, газета стала ее центральным органом.«Petit Parisien» («Маленький Парижанин») – ежедневная бульварная газета; издавалась в Париже с 1876 по 1944 год большим тиражом. В годы первой мировой войны занимала крайне шовинистическую позицию. После Великой Октябрьской социалистической революции вела антисоветскую кампанию. С приходом в Германии к власти Гитлера выступала за сближение Франции с Германией. В период оккупации Франции гитлеровскими войсками во время второй мировой войны вела профашистскую агитацию. Закрыта в августе 1944 года.]. В этой телеграмме Черномазов назван «бывшим редактором экстремистской социал-демократической газеты «Правда»».

Читатель, надеюсь, поймет теперь вероломство и низость приемов борьбы правительства Гучкова-Милюкова и их друзей, которые хотят набросить тень на нашу партию, которая якобы состоит «в сообщничестве с старым режимом и врагом». Это правительство и его друзья ненавидят нашу партию и клевещут на нее, потому что мы еще 13. X. 1915 г. в 47 номере нашей газеты «Социал-Демократ» (Женева) заявили, мы будем безусловно против империалистической войны даже в том случае, когда эта война будет вестись не царским правительством, а шовинистски-революционным, шовинистски-республиканским русским правительством[12 - См. Сочинения, 5 изд., том 27, стр. 50. Ред.].

Правительство Гучкова-Милюкова именно такое правительство, потому что оно подтвердило разбойничьи договоры царизма с англо-французским империализмом и преследует в этой войне разбойничьи цели (завоевание Армении, Галиции, Константинополя и т. д.).

    Н. Ленин

(Посылаю завтра в «Volksrecht» и в «Avanti!»[48 - «Avanti!» («Вперед!») – ежедневная газета, центральный орган Итальянской социалистической партии; основана в декабре 1896 года в Риме. В годы мировой империалистической войны (1914–1918) газета занимала непоследовательно интернационалистскую позицию, не порывая связи с реформистами. В 1926 году газета была закрыта фашистским правительством Муссолини, но продолжала нерегулярно выходить за границей; с 1943 года выходит вновь в Италии. В настоящее время «Avanti!» является центральным органом Итальянской социалистической партии.].)

Напечатано 5 апреля 1917 г. в газете «Volksrecht» № 81

На русском языке впервые напечатано в 1924 г в Ленинском сборнике II В. И. Лениным

Печатается по копт, написанной рукой Н. К. Крупской, просмотренной и дополненной

Постановление заграничной коллегии ЦК РСДРП[49 - Кроме подписи В. И. Ленина, под постановлением имеется подпись Г. Е. Зиновьева.]

Заграничная коллегия Центрального Комитета РСДРП постановляет принять предложение, сделанное тов. Робертом Гриммом относительно возвращения в Россию через Германию эмигрантов, желающих вернуться на родину[50 - Ленин начал предпринимать попытки выехать из Швейцарии в Россию, как только подтвердилась достоверность Февральской революции. «Я вне себя, что не могу поехать в Скандинавию!! Не прощу себе, что не рискнул ехать в 1915 г.!» – писал он И. Ф. Арманд 2 (15) марта 1917 года (Сочинения, 4 изд., том 35, стр. 237). Однако возвращению в Россию эмигрантов-интернационалистов препятствовало как буржуазное Временное правительство России, так и правительства «союзников» – Англии и Франции. В международные военно-контрольные списки лиц, подлежащих задержанию на границе, по указанию русской политической полиции, были внесены главным образом циммервальдисты, интернационалисты, противники империалистической войны; беспрепятственно пропускались в Россию только оборонцы. Предвидя, что возвращение в Россию встретит серьезные препятствия, Ленин искал путей нелегального проезда с чужими документами и вел переписку по этому поводу с В. А. Карпинским (Женева) и Я. С. Ганецким (Стокгольм). 6 (19) марта на частном совещании российских партийных центров в Берне Мартов выдвинул план проезда через Германию в обмен на интернированных в России немцев. Этот план был горячо поддержан Лениным, тем более что 11 (24) марта Русская миссия в Берне задержала оформление документов на возвращение в Россию ряду эмигрантов. Переговоры с германским посланником в Швейцарии о пропуске русских политических эмигрантов на родину через Германию были начаты швейцарским социал-демократом, федеральным советником Р. Гриммом, но, ввиду двусмысленной позиции Гримма, большевики передали дело организации переезда левому циммервальдисту, секретарю Швейцарской социал-демократической партии Фр. Платтену, который и довел его до конца. Германское правительство приняло условия проезда русских эмигрантов через Германию. Эти условия, как свидетельствует Фр. Платтен, были выработаны Лениным. Условия гарантировали экстерриториальность вагона при следовании его через Германию, освобождение от таможенного досмотра, проверки политического направления едущих и их паспортов, предусматривали сношения германской администрации с едущими только через сопровождавшего их Фр. Платтена.Отъезд из Швейцарии задержался до 27 марта (9 апреля) в связи с тем, что меньшевики выдвинули дополнительное требование предварительного согласия Временного правительства или Петроградского Совета обменять эмигрантов на германских гражданских военнопленных. Не было никаких сомнений, что буржуазное Временное правительство, действуя под диктовку английского правительства, сделает все возможное, чтобы затруднить возвращение в Россию тех революционеров, которые намерены бороться против продолжения грабительской войны; поэтому большевики приняли решение выехать в Россию через Германию немедленно.Все условия и обстоятельства отъезда были запротоколированы, и протокол сообщен представителям левых циммервальдистов Германии – П. Леви (П. Гартштейну), Франции – Ф. Лорио и А. Гильбо, Польши – М. Вронскому и Швейцарии – Фр. Платтену.Кроме того, от их имени был подготовлен документ для прессы, подписанный в Стокгольме также левыми социал-демократами Швеции (К. Линдхагеном, Ф. Стрёмом, К. Н. Карльсоном, К. Чильбумом и Туре Нерманом) и Норвегии (А. Г. Хансеном), в котором представители перечисленных выше партий заявляли следующее: «Нам, нижеподписавшимся, известны препятствия, которые правительства Согласия ставят отъезду русских интернационалистов. Нам известны условия, на которых немецкое правительство разрешило проезд в Швецию… Мы, нижеподписавшиеся интернационалисты Франции, Швейцарии, Польши, Германии, Швеции и Норвегии, полагаем, что наши русские единомышленники не только вправе, но обязаны воспользоваться представившимся им случаем проезда в Россию. Мы желаем им наилучшего успеха в их борьбе против империалистской политики русской буржуазии, – борьбе, которая является частью нашей общей борьбы за освобождение рабочего класса, за социалистическую революцию». Это заявление было напечатано в газете шведских левых социал-демократов «Politiken» № 86 от 15 апреля 1917 года.Поскольку во французской печати появились сообщения о том, что министр иностранных дел П. Н. Милюков угрожает эмигрантам, едущим через Германию, арестом, как государственным изменникам, все эмигранты, во главе с Лениным, независимо от направлений дали следующую подписку:«Я нижеподписавшийся удостоверяю своей подписью:1. что условия, установленные Платтеном с германским посольством, мне объявлены;2. что я подчиняюсь распоряжениям руководителя поездки Платтена;3. что мне сообщено известие из «Petit Parisien», согласно которому русское Временное правительство угрожает привлечь по обвинению в государственной измене тех русских подданных, кои проедут через Германию;4. что всю политическую ответственность за мою поездку я принимаю на себя;5. что Платтеном мне гарантирована поездка только до Стокгольма. 9 апреля 1917 г.Берн – Цюрих»(Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).Такая подписка была отобрана до выезда из Швейцарии (в поезде по пути от Берна в Цюрих). Непосредственно за текстом следует подпись: Ленин, далее подписи остальных участников поездки. Текст документа, исключающий возможность для кого бы то ни было из участников поездки в дальнейшем сослаться на неосведомленность о последствиях своего шага и переложить ответственность на организаторов поездки, свидетельствует о том, что в разработке документа участвовал В. И. Ленин.Отъезд состоялся 27 марта (9 апреля); 31 марта (13 апреля) Ленин с группой эмигрантов прибыл в Стокгольм и в тот же день через Финляндию выехал в Россию.].

Заграничная коллегия ЦК констатирует:

(1) что переговоры велись тов. Р. Гриммом с одним членом правительства нейтральной страны, министром Гофманом, который не признал возможным официальное вмешательство Швейцарии только потому, что английское правительство, несомненно, усмотрело бы в этом нарушение нейтралитета, так как Англия не хочет пропустить интернационалистов;

(2) что предложение т. Р. Гримма вполне приемлемо, так как гарантирована свобода проезда независимо от политических направлений, от отношения к вопросу о «защите отечества», о продолжении войны Россией или заключении ею мира и т. д.;

(3) что предложение это основано на плане обмена русских эмигрантов на интернированных в России немцев, причем эмигрантам нет никаких оснований отказаться от агитации за такой обмен в России;

(4) что т. Р. Гримм передал это предложение представителям всех направлений политической эмиграции, заявив с своей стороны, что при данном положении вещей это – единственный путь и что он вполне приемлем при теперешних условиях;

(5) что с нашей стороны сделано все возможное, чтобы убедить представителей различных направлений в необходимости принять это предложение и в абсолютной недопустимости оттяжек;

(6) что представители некоторых направлений, к сожалению, высказываются за дальнейшие оттяжки, – решение, которое мы не можем не признать в величайшей степени ошибочным и приносящим глубочайший вред революционному движению в России.

На основании этих соображений Заграничная коллегия ЦК постановляет известить всех членов нашей партии о принятии нами предложения и о немедленном отъезде, пригласить их принимать записи от всех желающих ехать и сообщить копию настоящего постановления представителям других направлений. Цюрих, 31 марта 1917 г.