Сквозь Зоны. Спящий сталкер

Ветер уже очистил воздух от вонючей субстанции. Клочья ржавой травы, торчащие из трещин в асфальте, из-за осевших хлопьев казались жирными. Кругом черными булыжниками валялись вороньи тушки. Возле заваренных ворот старого склада Лоцман увидел пять трупов тухлособов. Псов-мутантов расстреляли совсем недавно.

Надевать респиратор не хотелось. Чтобы уберечь легкие от залетной дряни, сталкер натянул до глаз шейный платок. Свернутая вдвое плотная ткань вполне защищала от пыли и даже притупляла неприятный запах. Зубр остановился на углу ангара и раскатал шапку-душегубку, закрывая лицо.

– Комбезы сейчас натянем? – спросил он напарника.

– Не знаю, как ты, а я чуть погодя. После дегазации воняет – спасу нет. Симон по жизни раствор какой-то фигней разбавляет, – ответил Лоцман. – Как выйдем с проверенной территории, там и запакуюсь.

– Дело говоришь. – Зубр, поправив капюшон куртки, пошел по тротуару вдоль зданий.

– Угу… – Пробуя импровизированную защиту, Лоцман глубоко вдохнул воздух Зоны. Прихрамывая, догнал здоровяка.

– О чем хоть вчера компания гутарила? – спросил он у Зубра. – Не слыхал ничего полезного?

– Ну… – Тот замялся, вспоминая. – Юсуфыч все сокрушался, что Крота одного до их схрона отпустил…

– Это я в курсе. Я имел в виду остальную троицу. – Под ботинком Лоцмана хрустнул клок «обработанной» Штормом травы.

Услышав звук, здоровяк резко сбавил ход. Оглянувшись, продолжил:

– Сталкер в синем «СПАСе» – это Глобус с западных кордонов. Молчун, речей ни с кем не заводит. А Сухарь с Куркулем – так те по жизни междусобойчиком дела делают. К ним на кривой кобыле не подъедешь.

– Мда… – протянул Лоцман, наблюдая из-за плеча Зубра за приближением старого строительного вагончика.

С Сухарем и его напарником он общался лишь раз. Попросил взять в компанию до Чернобыля. Не взяли. Отшили. Тогда он еще не знал их принципа: «Никто никому ничего не должен». Они никогда не просили помощи и никогда никому не помогали. Даже обнаруженные опасности в сеть не выкладывали. Что, впрочем, не мешало им приносить из каждого рейда по дюжине артефов на брата. Торговцы прямо тряслись над ними. Немудрено, что и Симон им всегда места в красном углу бара выделял.

Зеленый вагончик остался позади. Впереди замаячила кирпичная башня водокачки. Лоцман заметил в круглом окошке на самом верху дозорного «Догмы». Шторм, как и говорил Зубр, действительно прошел знатный. Хлопья хлопьями, а уже тридцать лет не используемые по назначению заводские постройки, окутанные маревом, колыхались так, словно вот-вот растают в воздухе. Как мираж. Или расплывутся, превратившись в лужи мерзкого киселя.

Лоцман моргнул, но иллюзия размытости и неустойчивости материи не исчезла. Сталкер словно попал в потусторонний мир. Дымовая труба, возвышающаяся над цехами, извивалась, словно сонная змея. Ржавые, полуразрушенные от времени и катаклизмов сооружения нависли над сталкером, вызывая чувство клаустрофобии. И тоски. От осознания того, что люди вложили столько сил и средств в постройку, запуск завода, и в одночасье их усилия пропали даром.

Это как накопить денег, отказывая себе во всем, а потом дефолт их вмиг обесценит…

Идущий впереди Зубр превратился в тряпичную куклу нелепого вида.

«Чтоб тебя. – Лоцман выполнил пару мысленных упражнений, чтоб избавиться от каши в голове и восстановить адекватное восприятие окружающей среды. Не помогло. – Да уж… Сколько человеку нужно пережить Штормов, чтобы у него окончательно съехала крыша?»

Неестественная тишина давила на психику. Ни единого звука. Ни шелеста травы, ни скрипа проржавевшей арматуры, ни стука подошв по бетонным плитам дорожки.

Лоцман начал нервничать. Неужели опасения на счет кукловода верны?!

– Зу-у-бр! – крикнул он, чтобы напарник обратил на него внимание и помог.

Клякса амебой растеклась по земле и затрепыхала ложноножками.

– …!…орешь? Я уж думал, в аномалию влетел!

Третью фразу Лоцман услышал уже нормально. Мир приобрел резкость, вернулись звуки. Кучи колыхающегося желе снова превратились в развалины завода. Лишь там, где гнездились гравианомалии, воздух по-прежнему рябил и искривлялся.

«Отпустило. Надо спешить. Сидор, хоть и мертвый, ждать не будет. Кто-нибудь в любой момент может его найти».

– Зубр, я тут подумал, на кой черт нам тащиться через весь «ЭкоХим»? – высказал мысль Лоцман, в душе поражаясь собственному безрассудству. – После двойного Шторма там все кому не лень будут. И живность, и ходоки. Больно охота смотреть на их любопытные рожи! Пройдем лучше по околице, потом вывернем к складской зоне и оттуда уже потопаем прямиком на «Вектор». Схрон у истока Марьяновки, а там и до Буряковки рукой подать.

Здоровяк задумался. Шевеля губами, начал просчитывать варианты и взвешивать шансы.

Лоцман не торопил. В Зоне редко торопятся. Зубр, хоть и шкаф, но смекалкой природа парня не обделила, а прагматично-практической хваткой – тем более. Несмотря на взрывной характер, в рейдах он не рисковал бездумно.

Зубр поправил лямки ранца.

– Ладно, напарник, только…

– Что «только»?

Сталкер недовольно поморщился.

– Прямиком топать – это через Когодский Гай. То еще местечко, судя по байкам. Лес там гибельный.

– Кеша, ты че? Не так страшно урочище, как его малюют! – сказал Лоцман с уверенностью, которую и сам, в общем-то, не испытывал. – Мутанты как раз перед Штормом в постройки забиваются, и леса пустеют! До Стечанки и так крюк хороший, а еще пока догматики «ЭкоХим» зачистят, маршрут наметят, нам бамбук курить, что ли? А если военные к ним навстречу пойдут? Им-то хорошо, они в союзе, а нам что делать?

Лоцман сделал паузу, чтобы напарник осмыслил момент «кнута». Через минуту решил, что пора подавать «пряник».

– Ты ведь в Припяти дважды был, сам говорил, – продолжил он увещевания. – Неужто тебя Зона может чем-то удивить? Когодский Гай – одно название, а не лес вовсе! В Марьяновку соваться не будем, в воде делать нечего. Пройдем через зеленку. Тихонько, без мутантов, артефакты посмотрим по дороге, красота же! Проскользнем, должны проскользнуть!

– Как раз к мутантам вопросов нет, любых разделаю. А вот аномалии нахрапом не возьмешь. Вот же давеча на «круговерти» покатался, почти угробился.

– Угу, Прапора вытолкнул с аномалии, а он за тросик кошки тебя выдернул. – Лоцман постарался, чтобы в голосе прозвучало восхищение. – Не угробились ведь! Выкрутились. Можем тоже в связке идти, если что. Проскользнем, будь уверен.

Доводы возымели действие. Зубр еще с полминуты колебался, затем согласился:

– Ладно… попробуем проскользнуть. Но работать компасом тебе! Ты ж у нас Лоцман! – Довольный удачно ввернутым каламбуром здоровяк, слегка ткнув Лоцмана в бок, демонстративно посторонился.

Сталкер отмахнулся от напарника и вышел вперед. Огляделся. Достал детектор радиации и аномалий. Информационный экран «Нюхача» не светился. Счетчик Гейгера еле слышно потрескивал. Приметив валяющиеся возле стены ангара ящики, Лоцман кивнул на них:

– Присядем на дорожку.

Зубр не возражал.

Верить в приметы в таком месте как Зона – норма. Но помимо примет сталкеры свято верили в Удачу. Однако ни один бродяга никогда не скажет перед ходкой: «Сегодня мне повезет». Или: «Удача на моей стороне». Ее можно лишь пожелать другому. Поэтому все старались как бы невзначай подманить ее. Ведь в Зоне ничего не спланируешь наверняка. Но чтобы хоть как-то перевесить чашу Удачи на свою сторону, вольные бродяги не гнушались никакими средствами.

Сидели молча, но в голове у обоих вертелось лишь одно желание-молитва: «Дай Зона сил вернуться. Не пропасть». И больше ничего. Никаких мечтаний о Камне Желаний, о полях артефактов и прочих чудес Эльдорадо. Главное – не пропасть. Удача, она сама тебя найдет. А будет удача, будет и хабар.

Через минуту сталкеры встали. Обойдя здание с Колизеем, они столкнулись с двумя догматиками, собирающими в тачку падаль. Махнув им рукой, напарники поспешили к выходу из охраняемой «Догмой» территории. Достигнув блокпоста, Лоцман с Зубром притормозили около караульных. Два бойца в черно-красных комбезах «Сила», с пулеметами РПК занимали огневые точки по краям дороги за брустверами из плит, а старший, усатый мужик с изможденным лицом, – стоял, прислонившись спиной к установленному вертикально металлическому листу, непосредственно по центру прохода.

– Здорова, мужики, – сказал Лоцман. – Как нынче обстановочка?

– Здорова, – внимательно изучив сталкеров, ответил старший. – Да как сказать… На «ЭкоХиме» то и дело стрельба… Штормы мутантов туда с лихвой нагнали. На КПК то и дело от ходоков жалобы приходят – никуда толком сунуться не могут.

– Хреново… – Лоцман вопросительно взглянул на Зубра: «Как поступим, напарник?»

Тот пожал плечами. Соваться в заведомо тухлое дело – себе дороже.

Догматик неторопливо отклеился от ржавого листа и обернулся посмотреть на искореженные ворота, за которыми, собственно, и начиналась заводская территория.

– Через пару часов наши пойдут в промзону на зачистку и торить тропу до ученых за Стечанкой, – сказал он, видя, что сталкеры крепко задумались. – Если хотите, можете их подождать. У вас хлопот будет меньше, да и нам по случаю поможете огнем.

– Не, – помедлив, протянул Зубр, – нас научники не крышуют, посему каждый патрон, каждый артефакт дорог.

– Спасибо за предложение, Михалыч, – Лоцман был согласен с напарником, – но мы спешим. Пойдем автономом.

– Ну, смотрите. Даст Зона, еще свидимся. Удачи.

– Взаимно. – Сталкеры миновали блокпост и двинулись к воротам промплощадки.

– Да уж, практичные ребята, – резюмировал Лоцман, когда блокпост «Догмы» остался за спиной. – За пару часов проверят на вшивость попавших в беду бродяг и лишь потом придут на помощь. А те, глядишь, в клан попросятся.

– Дипломаты от Зоны, блин, – фыркнул Зубр.

Не доходя до ворот метров пятьдесят, сталкеры свернули на перекрестке вправо и пошли по маршруту на Чистогаловку. Шли аккуратно, но и особо не опасаясь, так как дорога уже была провешена ретивыми бродягами, вышедшими сразу после Шторма снимать сливки с ближайших окрестностей.

Не спеша шагая, вбивая пыль в потрескавшийся асфальт, Лоцман сунул руку в карман.

«Я рассчитывал на тебя, Сидор… – в который раз подумал сталкер, ощупывая тряпичный сверток. – Надеюсь, наследство твое будет достойным».

Выйдя за пределы импровизированной баррикады, у которой валялись мертвые свинтусы, тухлособы, кабаны, сталкеры вновь остановились.

– Однако неплохо, что не сразу вышли. Патроны сэкономили, – произнес вслух Лоцман, осматривая побоище и вытаскивая из ворота куртки синюю ленту с гайкой. То был его талисман. Гайку подарил ему адепт из «Камня» после передряги, едва не стоившей обоим жизни. А лента… Лента – это все, что осталось в память о жене.

– У тебя есть какие-нибудь защитные артефакты? – чтобы не провалиться в тяжелые воспоминания, спросил Лоцман напарника.

– Нет. Держал кое-что в схроне, но его бомбанули черти одни. – Зубр скрипнул зубами от злости. – Жалко, что, пока вычислял кто, их уже без меня грохнули. А у тебя?

– Тоже нет. Все продал. Ну, может, по дороге найдем чего.

– Хорошо бы.

Сбросив поклажу, напарники надели комбинезоны «Сумрак». Лоцман прицепил к портупее подсумки, Зубр напялил поверх комбеза разгрузку. Еще раз проверили оружие. Как ведущий, Лоцман сдвинул автомат на бок под правую руку, дулом вниз. Так и руки свободны, и в то же время при малейшей угрозе можно одной рукой снять предохранитель, дослать патрон в патронник, вскинуть автомат и выстрелить. Зубр пристроил «Абакан» на груди, готовый в любую секунду открыть огонь. Затем Лоцман поднял бинокль и принялся изучать горизонт во всех направлениях. Глядя на раскинувшуюся перед ними обычную с виду пустошь, Онисим почувствовал, как его начинает колотить озноб. За три года в Зоне он так до конца и не привык к этому парадоксу: безмятежный, красивый пейзаж и смертельная опасность, незримо присутствующая на каждом шагу. В дереве. Камне. Травинке. Капле. Во всем.

Замкнутая система, живущая по своим законам, всему нашла губительное применение. Лишь человек, несмотря ни на что, пытался все обернуть себе на пользу. Пока это удавалось. С трудом, но удавалось.

Лоцман оглянулся назад. На осколок цивилизации, затерянный в этом странном чужеродном мире. Несмотря на рукотворное происхождение, бывший завод органично вписывался в окружающий ландшафт. Ржавчина, серость и запустение сооружений прекрасно гармонировали с красно-коричневыми деревьями и покрытыми лишайником валунами. Кое-где вдалеке воздух дрожал в полупрозрачном мареве, из-за чего предметы еще больше сливались друг с другом. Рыже-зеленая трава волновалась с каждым порывом ветерка. Овраги, как безобразные шрамы, избороздили поверхность земли, обнажив ее нутро. На склонах буераков уродливые твари вырыли норы и устроили логова. Жили в них в свое удовольствие и с удовольствием пили воду из ручьев, текущих по расселинам. Воду, глотнув которой человек обречет себя на мучения. Лесной массив, дышащий убийственной силой, тянул свои аномальные «щупальца» из молодого подлеска, год за годом захватывая у пустошей полянки и пустыри, все ближе и ближе подбираясь к заводской территории.

Природа жила и радовалась.

На фоне такого единения, рукотворного и естественного, лишь одно резало глаз – редкие, тут, там, совсем рядом или еле различимые вдали… кресты и надгробия. Незатейливые, сооруженные из чего попало, с памятными вещами от погибшего сталкера. Противогаз, респиратор, нашивка, жетон…

Могилы.

Казалось, что запах трупного смрада навсегда пропитал здешнюю атмосферу.

Лоцман поежился. Надел респиратор, чтобы хоть немного отфильтровать вонь. Зубр стоял чуть позади него, положив руки на автомат. Особой уверенности он не излучал, но и не суетился. Просто был готов ко всему. Шальной и разбитной в баре, сейчас он был спокоен как удав. Впрочем, если человек всю жизнь выживал в городских трущобах, постоянно ходя по лезвию бритвы, то в Зоне его навыки как нельзя лучше помогали в нелегкой сталкерской доле.

«Внимание. Территория “Догмы”. Нарушителей порядка ждет расстрел!» Прочитав желтую надпись на рифленой стене заводского гаража, Лоцман почувствовал на душе горечь.

«Вот она, идеальная система правосудия. Око за око, зуб за зуб. В Зоне все равны. Каждый может вершить свое правосудие, и любого может настигнуть возмездие».

Внимательно осмотрев местность и наметив первый ориентир, Лоцман наконец сделал шаг вперед. Детекторы аномалий молчали. Даже Гейгер не щелкал. Еще один шаг. Тишина. Глаза метались по сторонам, как маятник часов-ходиков, выхватывая любое изменение в окружающей обстановке. Любое, даже самое незначительное. Шевельнулась травинка. Дунул ветер. Хрустнул камушек, мелкая косточка под каблуком. Высоко в небе каркнула ворона. Солнечный блик на окуляре противогаза-надгробия.

Они еще живы.

Еще один шаг.

И еще.

Детекторы молчали.

Зубр крался за Лоцманом след в след, превратившись в суперкомпьютер, отслеживающий появление мобильного противника и вычисляющий всевозможные варианты его атаки. Горизонт был чист. Здоровяк покрепче сжал цевье автомата и повел стволом из стороны в сторону.

Зона замерла.

Человек, каким бы он слабым ни был перед ее необузданной и жестокой силой, не торопился падать на колени и скулить о пощаде. Все они, вольные сталкеры, плевали на ее тиранию и проникали в ее тело живучими паразитами, пытаясь урвать кусок добычи.

Парадокс заключался в том, что Зона платила тем же.

Шаг, другой, третий.

Лоцман остановился около креста, внимательно его осмотрел.

Таблички с именем не было. Да и кому тут нужны эта табличка и эта могила. Родственники сгинувшего сталкера никогда не приедут сюда. А может, их у бродяги и не было. Все они здесь – люди без прошлого. Зона давала им новые имена-клички, ставя жирную точку на всей предыдущей жизни. Единственная польза от могилы, как бы цинично ни звучало, – тайник. К ней придут те, кто знает, что там что-то спрятано. Тогда, глядишь, и помянут мертвеца добрым словом, если убережет добро. Сталкер – это одиночка. У него даже нет гарантий, что если погибнет, то будет похоронен по-человечески. Если ему повезет и не будет сожран зверьем, не станет сырьем для артефакта – нет гарантий, что проходящий мимо бродяга сподобится его зарыть. Проверить на наличие поживы – сто процентов. Вырыть могилу – прости, хлопец, я сам под колпаком. Быть может, поэтому между сталкерами существует негласный договор: имеешь схрон, тайник, нычку – отметь в КПК. В случае смерти будет чем заплатить за похороны. Иначе – Зона похоронит… если не оживит.

Памятуя о досаде Зубра по поводу разграбленного схрона, Лоцман не рискнул протыкать шомполом землю. Да и вряд ли в могиле что-то было. Какой дурак стал бы делать схрон так близко от обжитого места, где точек для нычек хоть отбавляй.

«Надо будет похоронить Сидора… – подумал Лоцман. – Впрочем, там видно будет…»

Он вперил взгляд в расстилающуюся перед ними унылую равнину. Определил следующий ориентир. Два часа влево от чахлого ракитового куста неестественно желтого цвета. Чуть подальше – заросший травой бугор. Будет где укрыться, если что.

Несколько сотен метров сталкеры тащились как черепахи. Лоцман выбирал путь, словно зверь в момент опасности, – целиком полагаясь на инстинкты. Иногда бросал подходящий камушек. Жестом показывал Зубру предполагаемый маршрут. Если товарищ соглашался, то кивал, и тандем продвигался на указанную дюжину-другую метров. Если не соглашался, то также жестами искали вариант, удовлетворяющий обоих. Ни единого слова. Все молча, словно любой неосторожный звук мог разрушить магию поиска пути. Прожженные Зоной, они доверяли своему чутью больше, чем показаниям детектора. Лишь один раз Лоцман достал свой складник-мультитул, кусачками выкусил пулю из патрона и бросил ее в сторону подозрительного участка. Ничего. Чуть левее и дальше вперед, вслед за пулей, пошла гильза. Ничего.

Ничего осязаемого. Однако Лоцман не собирался искушать судьбу. Взял вправо. Зубр показал «ОК». Он доверял напарнику. Странный куст оказался на прямой линии видимости. В бинокль Лоцман видел на нем каждый листик. Все они отливали золотом, словно некий шедевр ювелира.

Только вот когда охотники за артефактами добрались до растения, листья превратились в каплевидные отростки. Сам куст окрасился в цвет крови. От золотых красок не осталось и следа.

«Твою мать…»

Ракитник был аномалией, а не артефактом. Более того, под кустом в радиусе метра не было почвы. Корни уходили в суглинок на дне глубокой, метра полтора, ямы.

«Оно что, сожрало всю органику?»

Лоцману совсем не хотелось проверять свои домыслы. На жесты Зубра – кинуть в яму гранату – покрутил пальцем у виска. «Шучу», – улыбаясь, развел руками парень. Не спуская глаз с «куста», Лоцман еще раз забрал правее, и через некоторое время, сделав дугу, сталкеры тихонько опустились на траву холма.

Онисим подал сигнал «отдых».

Сталкеры сели спинами друг к другу. Солнечный свет золотыми струями пробивался сквозь кучевые облака, окрашивая траву янтарными кляксами.

«Вот бы солнце так нам аномалии показывало… – глядя на игру света по раскинувшейся перед ходоками равнине, подумал Лоцман. – Желтое пятно – аномалия, тень – чистое пространство… Так ведь нет… думай сам, сталкер. Играй в русскую рулетку по всем правилам…»

– Лоцман, че у тебя за фокусы с патроном? – прервал его размышления Зубр. – Че-то я не догоняю. Гайку, значит, на шее таскаешь, а патронами разбрасываешься? У тебя вагон их, что ли?

– Гм… Нет вагона, есть нужда. – Лоцман снял респиратор и прикоснулся к гайке. – Ты посмотри на себя, здоров как бык! А мне сорок пять. Не очень сподручно носить кучу железа по карманам. Каждый грамм на счету. А в ходках еще и артефакты переть надо. От патрона четыре пользы – если под ногами ничего кинуть нет, раз бросил – подобрал. Совсем туго – раскусил, два раза бросил, подобрал, если все ровно. При случае рану прижечь можно, а когда прижмет, то, конечно, и выстрелить. А ты говоришь, болты и гайки. Балласт, по большому счету.

– О как. – Зубр покачал головой в знак сомнения. – Странно, конечно, но дело твое.

В воздухе повисла тишина.

Сталкеры умели ее слушать. В этом состоял особый диалог с Зоной. Диалог, в котором она давала знать, на что сталкер может рассчитывать в ближайший вдох или удар сердца. Зона никогда не убивала, не предупредив. Только не каждый вслушивается в ее голос.

Далекое стаккато выстрелов эхом пронеслось над сидящими сталкерами, нарушив идиллию момента.

– Догматики шмаляют… – протянул Зубр. Прищурившись, он начал всматриваться в руины.

Лоцман оценивал путь до выбранного ориентира.

– Они свое дело знают… Ну что, напарник, двинемся потихоньку. Доберемся до забора, проскользнем по краешку промзоны и там уже на основной маршрут ляжем…