Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 1

Как было ей рассказать соседям то, что лежало у неё на сердце? Разве кто-то поймёт её страдания, когда всем так нелегко живётся. Женщина чувствовала, как её сердце тихо высыхало от убогости и скудности той замужней жизни, которой наградила её сиротская доля. Молодой женщине хотелось романтики и приключений, а она слабела день ото дня. Конечно, Анна-Мария прекрасно понимала неуместность таких ветреных мечтаний, одолевавших её по ночам.

Какие могут быть приключения, если в семье денег хватало только на то, чтобы не пойти по миру с протянутой рукой, но Анна-Мария ничего не могла с собой поделать, она тайно от мужа предавалась мечтаниям.

В мечтах она плыла на фрегате под белыми парусами от края земли и до края, над её головой блистали незнакомые яркие звёзды. Грезилось Анне-Марии, что рядом с ней стоит не её муж, неказистый и косноязычный, а другой мужчина, сильный и надёжный, как «морской волк», готовый поднять шпагу за её честь. Женщине представлялось бушующее море, как дикие волны кидаются на палубу фрегата, а на капитанском мостике стоит она, в крепких объятиях любимого мужчины, который читает ей стихи под рёв морских пучин, а потом, к рассвету, шторм сменился бы ласковым бризом, а она бы любила и была любимой тем рыцарем, которому была бы верна до гроба. Такие романтичные мечты помогали Анне-Марии жить в реальной жизни.

Валентине не было и пяти лет, когда заболела её мама. Анна-Мария страдала от сильных головных болей, от бессонницы, но больше всего её мучила непреодолимая неприязнь к простодушному мужу.

Соседки и сами видели, как тосковала эта жена извозчика, и их беспокоили растущая бледность её лица и тёмные круги под глазами.

Когда Анна-Мария перестала выходить во двор на посиделки, то женщины сильно встревожились, и первой высказалась по этому поводу самая уважаемая соседка, мадам Де Баккер, мать троих сыновей.

– Книжки читает наша Анна-Мария, от книжек голова у неё и помутилась. Книжки книжками, а домашнюю работу кто будет делать? Гномики из леса? …Бедный Франц, намучился он с ней, к ней ведь ни с какой стороны не подъехать, гордые они! Ручки-то к труду не приучены, только книжки привыкли держать. От книжек одна беда, от них тоска приходит к человеку, что в голову бьёт. Хорошо, что дочка хозяюшкой растёт, а наша Анна-Мария и Валентине со своими книжками покоя не даёт.

Надо сказать, что муж мадам Де Баккер имел мотоцикл, и эта двухколёсная собственность придавала ещё больший вес её словам.

Разговор зашёл в тупик, говорить было не о чем.

– Кровь знати! – неожиданно сказала старушка, маленький домик который окнами выходил на другую улицу. Она загадочно обвела взглядом соседок и пробурчала себе что-то под нос.

Эта достопочтенная старушка выходила во двор только солнечными днями и теперь сидела в отдельном плетёном кресле, купаясь в лучах закатного солнца. На её голове был повязан белый чепец с кружевами, от которого морщинки на её лице выглядели более нежными. На её белом кружевном фартуке, надетом поверх тёмного добротного платья, была выбита красная роза. Цветок мог бы быть насмешкой над преклонными годами Марсель, если бы не её утончённая манера поведения, умелое ведение разговора и личная самодостаточность.

Обычно старушка не участвовала в разговорах соседок, но молодые женщины ей угождали тем, что предлагали чашечку с чёрным кофе, и довольная Марсель рассказывала им истории из своей жизни или из жизни знати.

– Бедная Анна-Мария, как же ей не посчастливилось в жизни. Не для неё светили звёзды в небе, и не в её честь всходило солнце над горизонтом. Мои дорогие соседушки, неслучайно милая Анна-Мария готовится отдать Богу душу в такие молодые годы. Судьба сыграла с ней злую шутку. Эта женщина была рождена не для того, чтобы прозябать в нашем райском дворике бедного городского квартала. Это для неё должны были даваться балы во дворцах, и в её честь должна была устраиваться охота на оленей. Анне-Марии было положено звёздами сидеть в партере знаменитых салонов и слушать музыку Вивальди, а её домом должен был быть чудесный замок с видом на голубой залив, в котором прислуживали бы ей служанки и слуги, но судьба мстит людям за браки по любви. Я говорю, мои дорогие соседушки, со знанием дела. Я долгие годы, как вы знаете, жила при баронессе Ван Брехт в гувернантках, пока мой Рауль служил в армии, – тут старушка отпила глоток пахучего кофе, в её глазах загорелся таинственный огонёк, и она продолжила: – Горячая любовь итальянского принца медленно остывает в струях холодно-голубой крови голландской баронессы. Да, жаль это несчастное дитя, которое родилось в таком браке…

Сказав эти таинственные слова, старушка допила кофе и аккуратно поставила чашечку на поднос, приготовившись подремать в уюте кресла. Ожидавшие продолжения рассказа соседки всполошились, Мария спешно подлила в чашечку Марсель ещё кофейку и подсластила его сахаром. Старушка приободрилась, уселась удобнее в своём кресле и, отпив горячего напитка, изящно сложила руки у груди, чтобы поведать соседкам историю любви родителей Анны-Марии уже в который раз.

Любая история настоящей любви имеет силу завораживать сердца слушателей, особенно если героями этой истории являются знакомые им люди.

* * *

Когда-то давным-давно дочь знатного барона из Голландии полюбила итальянского юношу, который не был наследным принцем, но оставался принцем по рождению. Эта любовь случилась, как и все истории любви, по божьему провидению.

За своё недопустимо вольное поведение сын одной королевской семьи, по распоряжению короля, был отправлен на перевоспитание в Голландию. Однако в Амстердаме молодой человек не учился уму-разуму, а с азартом молодости кутил, играл в карты и влюблял в себя местных красоток.

Каждому юноше кажется, что весь мир его боготворит, пока однажды он не встретит свою богиню и не преклонит перед ней колено.

Она шла по мосту, и перед её совершенством блекли солнечные лучи, они золотом вплетались в её волосы, свободно падающие на голубой шёлк платья. Лёгкой походкой богини шла она навстречу принцу, но, поравнявшись с ним, лишь слегка кивнула головкой и прошла мимо. Её мимолётная улыбка ослепила молодого человека, и любовь с первого взгляда поразила его сердце.

Конец этой истории был скорее счастливым, чем печальным, но всем, кто уже слышал эту историю, становилось заранее грустно.

Принц встретился вновь со своей зеленоглазой незнакомкой на балу, данном в честь её величества королевы Голландии. Прекрасная девушка оказалась дочерью знатного барона. Влюблённый принц удивлял девушку открытостью и силой своих чувств, к чему знатная молодая особа не была привычна. Она согласилась на уговоры принца поужинать с ним на итальянском фрегате, где вся итальянская команда, от матроса до капитана, всегда была готова служить пусть не наследному, но всё-таки принцу Италии.

Впрочем, девушка не сразу решилась принять это предложение. Прежде чем вступить на палубу под итальянский флаг, голландская баронесса долго размышляла ночами, созерцая звёздное небо из окна своей спальни. И вот, глядя на далёкие звёзды, она поняла, что любовь принца будет сродни яркости Полярной звезды, которая навсегда останется загадкой, если самой не прикоснуться к источнику её сияния.

Вечер уединения влюблённых был тих и ласков. Зажжённые свечи в каюте капитана стойко горели до утра, когда предрассветный туман упал на землю.

Отец возлюбленной принца был знатным бароном и с первого взгляда невзлюбил кутившего в Голландии итальянца, легкомысленного повесу, но был уверен, что строгое воспитание дочери сможет противостоять любым чарам ловеласа, и он… ошибся. Видя дочь влюблённой, барон предупредил её заранее, что никогда не допустит родства с непорядочными людьми, даже если они и из знатного рода. Юная баронесса, поправ родительскую волю, выбрала любовь!

Зная грозный характер старого барона, влюблённые покинули Голландию, чтобы обвенчаться в Бельгии, и… обвенчались.

Однако в Бельгии молодых супругов нашёл посыльный из Италии. Он передал беглому принцу королевское предписание немедленно вернуться на родину, иначе принц будет отлучен от двора его величества короля и навсегда утратит право на наследство.

Не прощаясь с любимой, серым дождливым рассветом поспешил молодожён на свою солнечную родину. После его отъезда юная баронесса быстро осознала реальность своего положения. Бегство любимого она приняла не как беду, а как расплату за своё вольное поведение. Жалость к себе была ей противна, и она приняла судьбу брошенной женщины безропотно, только сердце её вдруг стало холодным, как ледяной комок, хотя под её сердцем уже стучало другое сердечко.

Прошёл месяц. Потеряв титул баронессы, незамужняя и не вдова, женщина продолжала жить там, куда её привёл счастливый итальянский муж. Чтобы платить за жильё, матери Анны-Марии пришлось экономить на всём и зарабатывать на пропитание учительницей музыки.

Как-то вечером, ближе к ночи, в дверь её квартиры постучались. На пороге стоял итальянец, без титула и наследства, но с обручальным кольцом на пальце. В руках он держал букет красных роз, а его жгуче-чёрные глаза искрились счастьем снова быть подле любимой. Молодой супруг так крепко обнял жену, словно какая-то тёмная сила пыталась вырвать её из его рук. В момент этой встречи стали они и на земле, и на небе одной плотью и одной душой, и не было на всём свете силы, способной этот союз разрушить.

Никто не знает и того, были ли они счастливы в браке, но богатыми так и не стали. Анна-Мария, их единственная дочь, родилась недоношенной, рано потеряла родителей, оставшись сиротой, воспитывалась в приёмной семье, потом девушку выдали замуж за городского извозчика, но каким-то чудом в ней продолжала жить романтичная любовь её родителей, которую нужно было завоевать и отогреть.

* * *

Эту историю любви красочно описывала старушка соседкам погожим деньком под сиреневым кустом. Никто не знал, откуда эта история пришла к самой старушке, бывшей гувернантке баронессы Ван Брехт.

«Ох, что только ни случается, когда люди от любви теряют голову!» – думала про себя Мария, размышляя над услышанной историей больной Анны-Марии. Сама Мария была удачно сосватана родителями и благодарила за это Бога. Бог дал Марии и Францу послушного сына Альфонса, характером похожего на отца.

Старушка-рассказчица очень любила Марию и её сына, любила и Анну-Марию, а вот её дочь, Валентину, так и не смогла полюбить.

– Девочка живёт не сердцем, а умом. Франками будет считать она своё счастье, но Бог милостив ко всем, – любила приговаривать старушка, когда Мария кормила её свежим супом из крольчатины.

Перед смертью бывшая гувернантка баронессы Ван Брехт благословила Марию за её доброе сердце, и она очень боялась, что её супруг Рауль на небесах не признает в ней ту прелестную девушку, которую вёл под венец.

Мама Валентины умерла через месяц после похорон старушки. После смерти Анны-Марии воспитанием Валентины занимался только её папа, «маленький» Франц, за его маленький рост, а «большим» Францем звался муж Марии.

Маленький Франц быстро привык к своему одиночеству, потому что одиночество пришло к нему ещё при живой жене. Слишком непонятной или слишком капризной казалась ему почившая супруга, чтобы сделать его счастливым мужчиной.

Можно смело сказать, что Альфонс дружил с Валентиной сколько он себя помнил. Сначала они просто играли в игрушки, потом стали играть в семью. Валентина была «мамой» и варила из песочка суп, добавляя в него листья сирени, травинки для вкуса, а Альфонс, как «папа», ел «суп» с прихлёбом. Он ел суп понарошку, высыпая песок из тарелочки прямо себе под ноги. Отведав «суп», Альфонс садился на маленькую табуретку с поломанной веткой во рту, подражая отцу.

После ужина понарошку Валентина начинала показывать Альфонсу свои игрушечные покупки – кофточки и брючки для их будущих деток. Кукольную одежду девочка мастерила сама из маминых платьев и фартуков. Детские игры потихоньку перерастали в юношескую дружбу между Валентиной и Альфонсом.

Мальчиком Альфонс учился у отца плотницкому делу и на первую получку купил своей подружке-соседке маленький подарок – стальное блестящее колечко. Валентина очень обрадовалась колечку, хотя оно болталось на её пальчике, в благодарность она поцеловала друга детства в щёку и носила колечко на ленточке, завязанной вокруг шеи.

Закурил Альфонс одновременно с началом своей трудовой деятельности. Подростком его взяли на стройку, где мастер сразу заметил его сноровку в работе и поручал ему более серьёзные задания, чем его сверстникам, за что и платил ему больше, чем другим. Ребята на работе сторонились Альфонса, скупого на слово, но хорошие отношения он поддерживал со всеми, а его единственным близким другом была и оставалась Валентина.

Как только Альфонс начал приносить в семью свой заработок, он перестал ходить в церковь. Зачем рабочему человеку нужна церковь, ведь церковь предназначена для таких чистоплюев, как местный барон и его свита. Один только смиренный вид старшего дьякона церкви, ведущего воскресные богослужения, вызывал в сердце юноши раздражение, а раздражаться Альфонс не любил, как и ссориться. Отказ Альфонса посещать церковь очень огорчал только его маму. Мария доверяла Богу свои молитвы о сыне, понимая, что верить в Бога научить человека нельзя.

«Бедный мой мальчик никак не поймёт, что Господь его так любит», – думала она, печалясь.

Конечно, Мария и Франц огорчались, что Альфонс медлит со свадьбой с Валентиной, но старались не вмешиваться в дела сына. Проходил год за годом, Валентина меняла женихов и ждала Альфонса, а Альфонс тратил деньги на проституток, но только с ней ему было легко и просто.

Валентина не требовала от Альфонса проявлений любви или особых знаков внимания, она умела ждать свое счастье. Девушка любила Альфонса с самого детства и в мыслях привыкла видеть его своим мужем, ведь он как жених отвечал всем её требованиям: много работал, не был жадным, пиво пил только по праздникам, и даже то, что он ходил к проституткам, не казалось ей бедой.

Когда Альфонс приходил с работы домой, она веселила его своими простенькими рассказами об ухажёрах, которые ходили за ней по пятам, но никогда не открывала ему надежду стать его женой, поскольку знала, что её друг со школьной скамьи был влюблён в другую девочку, а звали её Рахель.

Валентина, дочь Анны-Марии, не была похожа на свою мать: она не любила бесплодно мечтать и привыкла действовать наверняка. Девушка знала, как успокоить Альфонса, как подбодрить его лаской и нежным словом, и искренне радовалась любому проявлению его внимания к себе, терпеливо ожидая своего часа, и… дождалась.

– Сын, – обратился как-то тихим субботним вечером постаревший Франц к Альфонсу, когда они оба сидели во дворе и курили свои трубки, набитые табаком, – через два года тебе исполнится тридцать лет, а что у тебя есть? У тебя есть работа, но нет семьи и нет наследника. Перестань морочить голову Валентине, она с малых лет сиротой растёт. Не бери грех на душу. Проститутки тебе сына не родят. Женись.