Передатчик зашуршал и затих.
Уильям нервно сжал ремень плазменного автомата, перекинутого через плечо. Причин для волнений не было. Под командованием такого опытного сержанта, как Кинг, они без труда доберутся до третьей палубы. И всё же беспокойство в груди не унималось, а напротив – лишь нарастало.
– Открывайте! – отрывисто скомандовал сержант.
И сразу что-то внутри, в чреве корабля, заскрипело, загудело и лязгнуло. Массивная створка люка издала звук, похожий на вздох умирающего Левиафана. Раздался свистящий звук. Сначала тихо, затем громче и громче. Ещё секунда, и последние остатки кислорода просочились сквозь шлюз. Свист прекратился. Люк отъехал в сторону и внутрь ворвались сотни и тысячи маленьких блестящих капель. Они сталкивались, летели, переливались. В отсек просочился огромный водяной пузырь. В условиях невесомости он плавно перетекал и стремился вперёд, точно живое существо.
«Какого чёрта происходит?»
Этот же вопрос Уильям прочитал на лицах других людей.
– Э, сэр… – подал голос Ной, обращаясь по внутренней радиосвязи отряда. – Вы же говорили, что обшивка повреждена.
– Так точно, капрал.
Водяной шар плавно перетёк по кантам шлюза и медленно, безумно медленно двинулся к людям, столпившимся в отсеке.
– Мы же в космосе, а не под водой, так какого чёрта мы тонем?!
2
Серебристые капли воды переливались, точно ртуть. Вторая створка шлюза раскрылась, впуская внутрь мёртвую пустоту космоса. Жидкость мгновенно кристаллизовалась.
Уильям почувствовал, как холод снаружи впился в него своими крохотными острыми зубками. И сразу автоматика ожила, среагировав на резкий перепад температуры. Теплообменный контур в слоях костюма стал нагонять по узким трубкам термосостав. Реакция, начавшаяся внутри, начала активно выделять тепло.
– Сохраняйте спокойствие, капрал, – раздался в динамиках шлема тихий голос Кинга. – Вы что, первый раз в жизни видите воду?
Затем он переключился на общий канал связи и сказал:
– Нечего смотреть, двигайтесь!
Доуман шагнул вперёд и разломил своим телом тонкую паутину льда.
Движение возобновилось. Всюду, куда ни посмотри, был лёд. Он обволакивал стены, потолки и пол, он вгрызался и просачивался сквозь решётки вентиляции, а порой даже перекрывал проход огромными ледяными столбами. Поражённые увиденным, люди притихли.
– Напоминает ледяной грот Миттелаллина.
Уилл обернулся, чтобы узнать, кто это сказал, но из-за светоотражающего покрытия на шлемах разглядеть лица было невозможно.
Они вышли из скованного льдом коридора и оказались в просторном техническом отсеке. Теперь они, наконец, смогли оценить масштаб всех повреждений. Левый борт колониального корабля был раскурочен, словно судно попало под прямой обстрел. Загнутые внутрь кромки повреждённой обшивки свидетельствовали о той огромной силе, которая разорвала броню корабля, будто мягкую фольгу. Сквозь огромную прореху был отчётливо виден кусок космоса и яркие сияющие звёзды.
– Незначительные?
Рядовой с трудом оторвал взгляд от повреждений и поглядел на Ноя.
– Они сказали «незначительные»?!
Весь разговор происходил по внутреннему каналу связи отряда «Ворон».
– Успокойтесь, сержант, это не наше дело. Если техники считают, что справятся с этим, значит, так оно и есть.
– Я что, один только это вижу? Да здесь живого места не осталось. Тут столько дыр, что нас можно использовать как решето для просеивания космической пыли!
– Отставить разговоры, – сердито оборвал Кинг.
Передатчик замолчал. Группа колонистов, сопровождаемая двумя отрядами, быстро преодолела машинный зал и вышла к новому шлюзу. Как и все прочие узлы, он был заблокирован из-за риска разгерметизации.
Пока Кинг и техник отряда «Ворон» совещались возле ручного пульта управления створкой, к Уильяму бочком подобрался Ной.
– Эй, Уилл!
Рядовой переключился на узкие частоты. Теперь их разговор стал конфиденциальным.
– Видел машинное отделение? – Чандлер отчего-то перешёл на шёпот.
– Трудно было не заметить.
– Тебе на минуту не показалось, что повреждения похожи на обстрел?
Доуман смутился. Вначале он действительно засомневался в словах Кинга, но потом в памяти всплыл образ неестественно выгнутых краёв обшивки. Такие следы могли остаться только при грубом механическом воздействии.
– Пушки не мнут броню, Ной. Они её прожигают. От этого она вся чернеет и плавится.
– Верно, верно! Но вот в чём загвоздка… Ты видел центральную дыру, я видел, все видели! А теперь скажи мне: каких размеров должен быть метеорит, чтобы пробить такую брешь?
– Немаленький? – предположил рядовой.
– Именно! В точку! А теперь сам подумай – как сенсоры корабля могли прощёлкать такую громадину?
Логическая цепочка, выстроенная Чандлером, смутила Доумана. Заметив, что тот молчит, Ной продолжил:
– Вот то-то и оно! Теперь ты тоже это понял.
«Но ведь Кинг говорил что-то о рое…»
Уилл не успел ответить, потому что Джейкоб включил передатчик и обратился ко всем на общей частоте:
– Прошу всех сохранять спокойствие. У нас небольшие технические трудности с открытием шлюза. Потребуется некоторое время, в течение которого я прошу всех оставаться на своих местах и не отходить от основной группы.
Ной едва заметно кивнул на техника. Отключив частный канал, он двинулся к началу колонны. Доуман проследовал за ним.
– Сержант, мы можем чем-то помочь? – Ной придал своему голосу нотки любезности.
Разговор шёл на частотах отряда.
– Боюсь, что нет, капрал. Вам лучше оставаться на своих местах и следить за людьми.
– В этом нет необходимости. – Техник, который всё это время возился у пульта управления, повернулся к ним.