Родиться царём

Остальные кровельщики смотрели на Модеста и глотали завистливую слюну.

Глава 8

В пятницу к восьми утра Олег пришёл на хозяйственный участок в мастерскую плотника и начал на коленях топором рубить из досок планки для щёток. Модест появился через полчаса. На лице у него была непонятная улыбка. Он поздоровался за руку с Олегом, важно посмотрел ему в глаза и прыснул от смеха:

– Ты, чего дядя Миша зайчика с утра поймал? – спросил Олег.

– Поймал, но не зайчика, а хорошего хохотуна, – ответил он. – Я на рабочим разводе сейчас был. Заявление Василия относил. Вчера вечером он ко мне прибежал, как в задницу ужаленный, передал бумагу на недельный отгул. Ему коров надо ехать пасти в деревню. У них пастуха нет, так они по очереди стадо пасут. Вот он у меня и попросил, чтобы я его заявление отнёс нашему начальнику управления. Я Зотову отдаю бумагу, а он начал зачитывает заявление Ломоносова при всех, которое ты написал ему. Там попадали все со смеху. Черныш на тебя бочку покатил, говорит, что это издевательский фортель нового комсомольца. Тут то и выяснилось какой ты патриот ВЛКСМ. Оказывается, ты никакой не комсомолец и не приезжий, а наш местный городской разбойник. Отсидел в колонии шесть лет за спекуляцию иконами.

Олег хладнокровно выслушал Модеста и, вонзив топор в доску, выпрямился во весь рост:

– Подумаешь новость, какая. Да я знал, что это всё скоро откроется. Поэтому приготовился входить в свой натуральный человеческий образ.

Модест с восхищением посмотрел в глаза Олега:

– Я сразу догадался, что ты не простой парень. Так везти постоянно в картах неопытному игроку никак не может, уж я-то это хорошо знаю. Первый день, я вначале поверил, в ту байку, что новичкам всегда везёт. А когда на второй день слил все бабки тебе, мне просто любопытно было, как ты их дерёшь. Теперь «комсомол» держи удар. Они тебе этого не простят. Будут выживать всячески из бригады, правдами и неправдами. Ты для них ты чужак и не просто чужак, а грамотный. Вся бригада здесь создана из ближайших деревень из Глазовой или Сабурова. Они все между собой или соседи или кумовья. Один я случайный человек из другой области, и к ним никакого отношения не имею.

– А откуда ты приехал? – спросил Олег.

– Я приехал сюда с Украины, когда мне было десять лет. Шёл третий год войны. Отца направили сюда работать лесником во Владимирское лесничество. Так вот и остались здесь. Назад на Украину смысла ехать не было. Жили на заимке в лесу, а в пятьдесят втором году к отцу приехал на неделю погостить старый друг. Меня в то время в армию должны были призвать. Но приехали люди в кожаных пальто, забрали всю семью вместе с гостем. Мать с отцом сгинули в неизвестность, а я отсидел полтора года в Тобольске и после смерти Сталина меня освободили.

– А что вменили тебе и твоим родителям? – спросил Олег.

– Мне десять лет неволи дали в пособничестве врагу народа, и родителям столько же отмерили, только с добавкой, (без права переписки). А, что это такое (без права переписки), ты должен знать. Когда желтоперый следователь вёл моё дело, он там такого ужаса нацарапал, что мы и оружие на заимке прятали и листовки печатали. Я же так ни писать, ни читать не научился, и мать малограмотная у меня была. А отцу некогда было со мной заниматься. Вот я крестик и поставил себе под протоколом. Хорошо вовремя разобрались со мной. После освобождения я назад вернулся, но заимка наша была отдана другим хозяевам. К счастью, новые хозяева заимки оказались порядочными людьми. Выгонять меня не стали, а поселили во времянке. А через полгода я их дочь сосватал у её родителей, себе в жёны. Мы оказались равноценной парой, она тоже была не совсем грамотной. Когда здесь стройку грандиозную организовали я, не раздумывая махнул сюда. Поначалу плотником работал, а потом перешёл в кровельщики. Платят здесь больше. – Кашин немного задумался, и посмотрев на внимательно слушающего Грачёва, сказал:

– Тебе Олег могу дать дельный совет: с кровельщиками ты можешь сработаться только в двух случаях. В первом случае, выполнять все их команды и не играть в карты. А во втором случае: если тебя назначат бригадиром.

– Каким это образом? – изумился Олег.

– У Возничего век недолог, – продолжил Модест, – он не совсем здоров. У бригадира, почки больны, как, впрочем, и у Митьки. Но у бригадира в придачу давление дюже скачет – постоянно болеет.

– Да ты что дядя Модест? – удивился Олег, – я пока в этой кровле не в зуб ногой, да и командовать дубами приятного мало.

– А что такого, у тебя бы всё получилось. Ты смотри, как ты настоял на четырёхслойной крыше, они сразу забоялись. Всё достали, и возникать не стали. Мне понравилось, как ты их укротил. А мяса у них больше не бери. А из рук Василия в особенности – даже конфетки не смей брать. Мяса то у него нет. Запомни, это хитрый и подлый лис. Он перед тобой будет заискивать, а из угла гадить. У него и жена такая – же стерва. Мы с ним в одном подъезде живём, но я стараюсь дома отдыхать от него, обхожу его стороной. Он мне на работе надоедает. Да ещё, как назло, сараи у нас рядом. Провонял и мой сарай кроличьим помётом. А мясо прими только от меня. Давай я тебе свою долю принесу и всё. Я тебе три килограмма должен и три палки колбасы.

– Спасибо дядя Модест за совет, но колбаса не главное сейчас. У меня к тебе сей минуту всплыл один вопрос. Только честно ответь на него? – хитровато прищурил глаза Олег.

– Валяй свой вопрос.

– Сколько ты денег проиграл за два дня в карты?

– Пятьсот сорок рублей. А что?

– Да ничего, – просто я уважаю нормальных людей. Я обратил на тебя внимание, что из всей смоляной компании за время моей работы, один ты не проявлял неприязни ко мне. А твоего соседа Косарева я сразу выкупил. Если у человека от жадности расширяются глаза, то для меня это свежая уха. Я знаю, что этот игрок уже тиной пропах. И в принципе из него лепить что угодно можно. Хороший катала, он не только карты может виртуозно тасовать, но первым делом должен быть прекрасным психологом. А с колодой карт может научиться обращаться каждый, но эти трюки сойдут для игры с вашей бригадой, а вот с профессиональными игроками, такие фокусы не всегда проходят. Здесь нужно обладать хладнокровием, умом и психологией. Если, я раскусил, чем дышит мой партнёр, то можно считать, что игру я наполовину сделал. Всё остальное будет зависеть от меня. Я поведу соперника, куда захочу и обязательно обыграю его.

– А мне ты не можешь объяснить несколько простых трюков? – попросил Кашин, – чтобы иногда своих смоляных коллег обыгрывать?

Олег достал из кармана пачку денег, отсчитал пятьсот сорок рублей и протянул их Кашину.

– Вот возьми, свой проигрыш, – а то, что мне передали мои учителя, этого извини, я никому не имею права открыть. Но те трюки, что я сам разработал, я тебе покажу. Этого будет достаточно для того, чтобы шкурить ваших бобров.

– Ты, что это серьёзно мне деньги возвращаешь? – растерялся Кашин.

– Ну а почему бы нет?

– Вот это ты мне удружил, – обрадовался Модест, – большое спасибо тебе за это! Я хоть долг Митьке отдам, да деньги в загашник назад положу. Копил на новый телевизор и все жахнул за пару дней.

– Значит, лучше смотри новый телевизор, а в карты, как вы играете безрассудно. Лучше совсем не играть, – дал дельный совет Олег Кашину.

– У тебя было желание их жигануть и у меня тоже оно есть, поэтому обучишь меня своим маленьким хитростям. У нас ведь как непогода, или отсутствие материала, обязательно на столе появляются карты. А что делать?

Они долго сидели и сбивали щётки для битума, а машины с объекта всё не было. Перед обедом к ним заглянула маленькая пухлая кладовщица со знаменитой фамилией Репина подошла к Олегу и спросила:

– Это ты приказный дьяк, выходит в бригаде Возничего? Ну и натворил ты дел со своим делопроизводством, уморил всё управление. Хотя нашему Зотову это понравилось. Ты же его дорогим там назвал. Михаил Иванович наш парторг, правда, недовольным остался. Сказал, что дорогой у нас только Леонид Ильич Брежнев.

– Дорогим, не я, а Ломоносов его назвал, хотя это в корне неправильно. Глупый ваш начальник. Нельзя таким вещам огласку давать. Он мало чем отличается от Ломоносова. Я бы такого человека, в жизни не назначил на руководящую должность.

– Всё правильно Зотов наш глупый, а ты значит дорогой?

– Наверное, так, – спокойно ответил Олег.

– А если так, то можете идти домой, – обрадовала она Олега с Модестом. – Машины сегодня не будет. Обломалась она на стройке, трактор пошёл туда буксировать её. Когда вернуться неизвестно.

Олег попрощался с напарником и ушёл домой. Дома плотно пообедав, он взял с собой пустой рюкзак и пошёл на работу в ателье к своему другу детства Цветку. Вытянув друга из помещения на улицу, Дорогой ему сказал:

– Кончай работу, пошли лучше квасу выпьем?

– Квасу я согласен выпить, но работу кончать рано. У меня ещё два вызова.

– Ты на мотоцикле сегодня? – поинтересовался Олег.

– Вон видишь, «Ява» стоит? – показал Цветок, на новый минский мотоцикл.

– Короче Паха дело есть выгодное и мясное. Надо до трёх часов управиться. Сгоняем с тобой до мясокомбината. Там мясо и колбасу бесплатно будут раздавать. Праздник сегодня большой, мясо – колбасным спасом называется.

– Пургу не гони мне Дорогой? Существует спас медовый и яблочный, – не верил ни одному его слову Цветок.

– Я сегодня листок численника оторвал, а там написано на обратной стороне, что каждый христианин должен в этот день употребить в своё чрево, не меньше одного килограмма мяса и литра хорошего красного вина. И праздник этот учрежден был давно, но о нём запрещалось во всеуслышание говорить народу, чтобы не спровоцировать мясные бунты. А сейчас, мяса много, поэтому смело можно праздновать его.

– Может быть? – задумался над нелепым высказыванием Олега Цветок, – помнишь, как раньше в школе, если ты принёс яичко крашеное, значит, ты в бога веришь. Пасху запрещали праздновать.

Мясокомбинат находился в трёх километрах от города в посёлке Топольки. Рядом около возведённого из красного кирпича строения, похожего на средневековый замок, не примыкает никаких других сооружений. Этот «замок» был окольцован вокруг густыми лесными посадками, от которых разветвлялось несколько дорог, убегающих в город, и другие поселения. Вот и вся география одного из пунктов посёлка Топольки. Одним словом, это был не божий храм, а сытый объект. Так, как для хищения мясопродуктов, это комбинат был возведён очень удачно.

В три часа друзья подъехали к забору мясокомбината.

– Глуши мотор, – сказал Олег Цветку, а сам в это время припал к дырке забора.

– Что ты там смотришь? – спросил Цветок.