Аркейн. Ученик Ордена

По местным меркам армия в несколько тысяч – это невероятное число мяса, которое ничего не сможет сделать против мага, а потому больше пары сотен дружинников, живущих на всем готовом, никто и не держит. А вот от количества выставляемых местным государем чародеев и их мощи зависит судьба всего народа. Аристократов с детства обучают в специальных заведениях, откуда они либо возвращаются домой, если оплатили обучение сами, либо служат там, куда пошлет король, за чей счет их учили.

Само собой, у меня даже при самом удачном раскладе нет ни шанса сравняться с обученным магом – слишком большой между нами разрыв. Однако и неодаренные дети аристократов вполне рядовое явление, ведь, в конце концов, они могут передать дар своим детям.

Закончив с одеждой, я еще раз внимательно осмотрелся.

Небольшая поляна оказалась крохотной впадиной. Выше естественного оврага начинался такой дремучий лес, что дальше пары метров заглянуть просто нельзя, заросли мешают.

Киррэл был убит днем, сейчас уже ночь, так что ждать помощи или возврата культистов не стоит. Но это Катценауге, тут всякое может случиться, потому осторожность не помешает.

Никакого оружия мне, естественно, не досталось. В отличие от тряпья, которым побрезговали убийцы, его и продать можно, так что, в принципе, неудивительно. Зато я нашел несколько ремней вполне сносного качества. Их я намотал вокруг торса, сделав незамысловатую портупею, и еще из одного соорудил защиту для левого предплечья, просто намотав его в несколько рядов.

Конечно, если встретится обычный хищник, это немного увеличит шансы. С моими новыми габаритами можно спокойно убить голыми руками. Вот только в Катценауге, как подсказывает память Киррэла, простого зверья не бывает. Любая тварь может либо сама магией ударить, либо настолько мутировала под ее воздействием, что и без волшебства разорвет любого противника.

Покончив со сборами, я осмотрел алтарь культа, но делать с ним ничего не стал. В конце концов, это просто булыжник, с некоторой периодичностью поливаемый человеческой кровью. Может быть, кого другого это смутило бы, но я свой бизнес в девяностые начинал, так что всякого дерьма насмотрелся.

Камня опасаться не нужно, а вот тех, кто к нему ходит – очень даже. Никакая тварь не может оказаться хуже, чем человек. Не зря мы столько столетий вырезали всех хищников и прочих мамонтов, на кого только рука поднялась.

Уже направляясь к выходу из оврага, я задумался о том, что Мархана меня, мягко говоря, поимела. Да, знания о мире мне передали, молодое и здоровое тело выдали. А вот про магию как-то забыли. И хотя знания Киррэла позволяют мне предположить, как врожденный дар активировать, но реальность такова, что шансов на успех тут нет и быть не может.

Этерний, крайне дорогой минерал, сейчас можно найти только ближе к центру Катценауге. Потому что все, что лежало ближе к границе, уже давно вытаскали местные сталкеры, совершающие постоянные рейды в эти прекрасные и дружелюбные места, где сдохнуть проще, чем помочиться.

Не просто так Киррэл решил, что лучше свалить из баронства в соседние земли. Шансов выжить тут у одиночки, который знает об этих местах лишь с чужих слов – никаких. И хотя я прекрасно осознаю, что культисты не стали глубоко забираться в местную Зону, это нисколько не облегчает задачу. У них хотя бы оружие было.

В последний раз оглянувшись на яму, из которой я выполз, пошел вперед по медленно поднимающемуся склону. Оставаться рядом с вонючими телами в ожидании, когда же местная живность решит проверить, что так сладко благоухает, как-то не хотелось совершенно.

Итак, магия. Как понять, что она у тебя есть? Тут знания Киррэла ничем помочь не могли – он никем и никогда не обучался по понятным причинам, да и сами чародеи тоже не рассказывают о таких вещах в открытую. И это вполне логично – владея информацией, владеешь миром. Да и кто бы пошел учиться за бешеные деньги, отчехляемые в бюджет страны, если бы на прилавках лежали пособия для начинающих волшебников?

Кстати, образование тут тоже не было массовым явлением. И хотя не так, как у нас, когда читать не умели даже короли, но все равно – десяток грамотных на деревню из ста семей это норма. Да и зачем крестьянам читать? Им бы с голоду не сдохнуть. Киррэла научили читать, что называется, по слогам, но и то лишь потому, что мать давала писарю.

Это раньше парень не задумывался о таких вещах, но сейчас я, сопоставляя факты, сразу же пришел к выводу, что несчастная женщина платила натурой за учебу сына. Впрочем, не только она, если правильно оцениваю воспоминания о писаре, являющемся на секундочку, представителем местной администрации. Каждый день к нему кто-то из женщин ходил.

И это многое говорит о местном государстве, на самом деле.

В горле запершило, и я прокашлялся, прикрывая рот кулаком. Мелькнула мысль, что вокруг действительно плод моего воображения, а на руке сейчас останутся кровавые брызги, но нет, кожа была сухой.

Чертыхнувшись про себя, я зашагал дальше, и, к своему удивлению, вышел из зарослей на неширокую, но мощеную старым камнем дорогу. Нечто такое ожидаешь встретить, посещая европейские города с их пряничными домиками.

И дома действительно имелись. Развалившиеся от времени, заросшие устремившимися к небу побегами. Выглядит даже симпатично, если не думать о том, как несколько веков назад здесь кипели магические битвы, и мирное население вымирало целыми городами.

Осмотревшись, я осторожно вышел на дорогу и прошел в город, прислушиваясь к ночной тишине. Не сразу до меня дошло, что вокруг подозрительно тихо, будто все звуки отключились – только топот моих сапог да собственное дыхание. Ни птиц ночных, ни насекомых не слышно.

Замерев на месте, чтобы не шуметь лишний раз, я успокоил разыгравшееся воображение, уже озадаченное вопросом, нет ли здесь какой-нибудь хитрой радиации, которую невидно, но она все равно тебя убьет.

Дома стояли друг напротив друга, видимо, поселение застраивалось по четкому плану. Пустые окна зияли черными провалами, отсутствующие двери казались распахнутыми в мучительном крике ртами. А сбоку у стены следующего по правую руку дома еще и скелет прикорнул.

Стоя на дороге, я почувствовал, как волосы поднимаются на затылке от ощущения окружающей жути. Входить в поселение как-то резко расхотелось, и я поспешил отойти подальше. Магия там или нет, но лезть в мертвый город сейчас я был абсолютно не готов.

А стоило перешагнуть невидимую черту, как окружающий мир резко наполнился звуками, и ощущение накатывающего ужаса прошло. Обернувшись через плечо, я с криком резко отпрыгнул в сторону. Сердце заходило ходуном, пот побежал по телу, а я не знал, что делать.

На той самой границе, которую я не видел, стоял скелет, до этого мирно дремавший у дома. Серый костяк будто наблюдал за мной, хотя в черепе было совершенно пусто, я чувствовал его взгляд. Однако как только я поднял кулаки, скелет повернул голову вслед за движением.

На мгновение мне показалось, ходячее пособие по анатомии смотрит за мной с любопытством. Так мы и стояли с минуту друг напротив друга, пока, наконец, мертвяк не щелкнул челюстью, резко выбрасывая руки вперед.

Левым предплечьем отбив его лапу, другой рукой я перехватил левую конечность. Удар стопой в таз – и древний мертвец отлетел назад, оставив у меня свою руку в качестве трофея.

– Хозяйка! – донесся до меня жуткий вой, когда мертвец, не поднимаясь на ноги, вновь открыл рот. – Чужой!

При этом оставшаяся у меня рука растопырила пятерню и попыталась ухватить меня за лицо. Пришлось швырнуть свою добычу в противника, но сделать больше я просто не успел.

Тело перестало подчиняться, и я замер на месте, не в силах шевельнуться. Анестезия, мелькнуло неприятное воспоминание, и я забился в панике, стараясь восстановить контроль над телом.

А скелет меж тем поднял брошенную ему руку и, приладив ее на место, тут же повторил свой вой.

– Хозяйка! Чужой!

Этот его крик ничего хорошего мне не сулил, но сам мертвяк больше не спешил приближаться, по-прежнему оставаясь по ту сторону невидимого барьера. Может, он просто не мог?

Происходящее все больше будило во мне панику. Уже не думалось, кого там мог звать скелет. Я должен был вернуть контроль над телом, пока не осознал, что лежу сейчас на хирургическом столе!..

Я. Хочу. Жить.

И словно щелкнуло в голове что-то. Если у этой твари есть хозяйка, которая обитает в городе, а через него проезжают культисты, режущие людей на алтаре, как скот, ничего хорошего от этой дамы, кем бы она ни была, ждать не приходится.

Я все еще пытался преодолеть сковывающее оцепенение, но ничего, само собой, не получилось. То ли это скелет меня обездвижил, то ли еще какая-то мистическая сила, но пошевелиться так и не вышло.

А потом мой взгляд притянуло к себе движение между домов.

Невысокого роста, в черном пальто и какой-то ковбойской шляпе к нам приближалась скрытая в тени фигура. Ума много не надо, чтобы понять – это и была та самая хозяйка.

При ее приближении скелет поспешно поднялся и, отойдя в сторону, замер истуканом, глядя на пришедшую. А вот сама женщина смотрела только на меня, мне не оставалось ничего другого, кроме как глядеть в ответ.

Невысокая, стройная. Длинные черные волосы забраны в хвост. Узкий острый подбородок. Вообще лицо какое-то худое и хищное, чем-то напоминающее птицу. Она повела руками, расстегивая пальто, и мой взгляд сразу же зацепился за натертый до блеска значок, приколотый на груди.

– И кто тут у нас? – криво усмехнувшись, спросила она, продолжая осматривать меня с ног до головы оценивающим взглядом.

И хотя голос звучал мягко и ласково, было ясно, что ничего хорошего мне он не сулит.

– Кир… – я запнулся, осознав, что могу говорить, но, видимо, мою собеседницу ответ не устроил.

– Глупое имя, но я повторю вопрос еще раз. Кто ты и что делаешь в Катценауге?

– Меня зовут Киррэл, я бастард барона Чернотопья Кристофа Шварцмаркта, – ответил я, с трудом выговаривая заковыристую фамилию отца реципиента. – А ты кто такая?

Женщина удивленно вскинула брови, а затем постучала ногтем по бляхе на груди. Ну да, я должен был догадаться, что она что-то типа местного значка шерифа с Дикого Запада.

– Аркейн, искоренитель Салэм.

Ее правый глаз сверкнул, его затянуло сплошной чернотой с зеленым вертикальным зрачком, но уже через пару секунд все вернулось обратно. Впрочем, удивления на лице женщины это никак не отменило.