Теоретик. Храм из хрусталя

– Вам доверия мало, – заявил Гудрон безапелляционным тоном. – Проф, а ты что-нибудь унюхал?

– А ты что, только одному мне доверяешь?

Все мы, в том числе и Вячеслав, знали, что Борис спрашивает не просто так. И потому Слава подстраховался, ответив вопросом на вопрос.

– Нет, а кому же еще?! – Борису бы в кино сниматься. Поскольку даже в той полутьме, которая нас окружала, ему удалось выразить свое бескрайнее удивление так, что всем была понятна его мимика.

– Это когда я успел стать главным специалистом по трупной вони?

– Ты ведь ученый?

– Ну, почти.

– Ученый-ученый! Если бы не угодил сюда, защитил бы кандидатскую степень. А она абы кому не дается!

– Вне всякого сомнения, – не стал отказываться Проф. – По сути, сама защита была бы простой формальностью.

– Вот! Причем специализировался ты по мозгам. Так?

– Так. Но при чем здесь наука, обоняние вообще и в частности вонь от трупов?

– Логика, Проф, логика! Ты сам же рассказывал, что в нашем мозгу имеются всякие центры. Центр памяти, центр зрения, чего-то там еще, а заодно и нюхательный.

– И дальше-то что?

– А то, что помнится мне, сам ты и утверждал, что человеческий мозг тренируется так же, как и мускулы. Ученые работают исключительно мозгом, а значит, он у тебя натренирован. Отсюда вывод: нюхаешь ты лучше других. Но ты же ничего не почувствовал, следовательно, ничего там нет.

– Да иди ты! – только и ответил Проф. И, не выдержав, хохотнул. – Нюхательный центр!

Да ты прямо-таки Ричард Аксель!

– А это еще кто? – Подозрительности в голосе Гудрона хватало.

– Ученый, который получил за исследования обоняния человека Нобелевскую премию. Всегда мечтал с ним познакомиться! – И он хохотнул снова.

Настроение после находки катера поднялось у всех. И я даже не стал призывать к осторожности, требуя соблюдать тишину, радуясь вместе с другими. Катер на плаву, пусть даже осадка у него чуть больше, чем следовало бы. Ничего, откачаем воду, и все придет в норму. И еще на нем обязательно должен быть двигатель – размеры не для гребли на веслах. Причем непременно газогенераторный, топливом для которого служат обычные дрова. Их здесь хватает, а Демьян – механик золотые руки. И все это значило, что нам крупно, невероятно повезло. Ну а себе я с удовольствием повесил бы на грудь медаль или даже орден. «За зоркость».

Для себя я определил дежурство во вторую половину ночи, отправив всех остальных спать. Гребец из меня все еще был никакой, но караулить сон вполне способен. И потому, сдав смену уже после наступления рассвета, проснулся ближе к полудню, когда с нашей находки вовсю доносился шум работ.

– Игорь, завтракать будешь? – спросила Дарья.

– Нет!

Настолько не терпелось осмотреть наше новое приобретение. Первым мне на глаза попался Остап. Он, держа в руках карабин, стоял, прислонившись спиной к рубке, охраняя тех, кто был занят непосредственно катером. Мы кивнули друг другу, приветствуя, и я поспешил на корму, где виднелась спина Демьяна. Тот копался в двигателе, зло бормоча себе под нос.

– Ну и как, есть надежда на реанимацию?

Со стороны газогенератор выглядел довольно безнадежно – с потеками ржавчины и какими-то вмятинами. К тому же часть его была разобрана руками Демьяна, и потому вопрос напрашивался сам собой.

– Руки бы оторвать тем, кто им раньше заведовал! – гневно отозвался он. – Ты только посмотри, до чего они его довели! – указал он на двигатель пальцем.

Его реплики ни о чем мне не сказали.

– Так все-таки запустить его сможешь?

– Почти наверняка. Вот тут и тут еще наскоро переберу. – Он по очереди указал на нечто, похожее на автомобильный радиатор и на какую-то систему из труб, патрубков и чего-то еще. – Затем буду пробовать.

– А в кубрике что? Все нормально?

– Наверное. Я туда не заглядывал. У Гудрона спроси. Или Артемона.

Еще бы он туда полез! У Демьяна два увлечения в жизни: женщины и моторы. Женщин, кроме подруги Бориса, поблизости нет, а мотор – вот он, копайся в нем, сколько влезет.

Катер не походил на наш прежний «Контус». Верхняя палуба была только в носовой части, до рубки. Дальше от нее к корме – лодка и лодка, на дне которой и был установлен газогенератор. Даже шедший от него к винту вал на виду. А по бокам от двигателя, возле самых бортов, по ящику. Один из них заполнен дровами почти доверху, в другом примерно наполовину, и потому мы, заготавливая их, даже задерживаться здесь не станем. Если, конечно, Демьян сможет запустить мотор. Осмотрев корму, я по короткому трапу поднялся в рубку. Там не оказалось ничего интересного. Остеклена она только спереди, а штурвал представляет собой обычный руль от грузового автомобиля, установленный вертикально. Рядом с ним два рычага, один из которых, как я понимал, чтобы регулировать обороты. И другой, для реверса.

И никаких признаков приборов. Каких-нибудь там датчиков давления масла, температуры охлаждающей жидкости, амперметра и так далее. Все-таки «Контус» в этом смысле был куда больше похож на настоящий морской корабль, пусть и маленький. Но как бы там ни было, если Демьян не подведет, больше не будет нужды грести веслами, пусть даже скорость нашего передвижения увеличится ненамного.

В носовой кубрик вел едва ли не лаз. Во всяком случае, чтобы туда попасть, пришлось согнуться почти пополам.

– А-а-а, Теоретик! Проходи, присаживайся. – Борис встретил меня так, как будто я заглянул к нему в гости. – Только осторожнее, головой не стукнись.

Скромный по размерам кубрик вмещал всего четыре койки. Вернее, две, но обе двухъярусные. Иллюминатор, вернее световой люк, был единственным. Выходил он, как и положено, наверх и был стеклом, наверняка вынутым из дверцы того же грузовика. Чтобы на нем не топтались, находясь на палубе, сверху установлена железная решетка – определенно кусок профнастила. И все. Ни тебе стола, ни каких-нибудь там шкафчиков и полок, не говоря уже о камбузе, который, пусть и крохотный, на «Контусе» тоже присутствовал.

Явно катер не создан для длительных экспедиций, хотя спокойно возьмет на борт и два десятка человек. Но все эти мелочи радости от находки нисколько не умаляли. Я потянул носом раз, другой… Чтобы окончательно убедиться: вони, а также тяжелого запаха нет.

– Определенно они его в спешке покинули, – поделился своими наблюдениями Янис. – Бросили все, что только можно.

– Согласен, – кивнул Гудрон. – Даже ствол нашел! – И Борис продемонстрировал пистолет Токарева. – А к нему два полных магазина.

ТТ в этих краях – вещь совершенно несерьезная, тут куда больше ценится оружие под винтовочный патрон. И все-таки показатель: даже ими здесь не разбрасываются. Особенно с боеприпасом.

– Больше ничего не было?

– Как будто бы нет. – И, опережая мой следующий вопрос, добавил: – Самым тщательнейшим образом проверили, сюрпризы не нужны никому.

Все верно. Какая-нибудь ядовитая гадость с палец величиной может доставить куда больше неприятностей, чем даже клыкастый хищник размером с корову.

– Артемон на всякий случай своей тыквой весь потолок обстучал. Теперь уж точно можно утверждать: ничего опасного нет.

Дылда Янис потрогал голову, прижав к ней в нескольких местах ладонь.

– Не потолок, а подволок, крыса сухопутная.

Он добродушно улыбался, и потому для Гудрона прозвучало необидно.

– Артемон, ты что, Демьяна решил подменить? Тоже мне, мореман нашелся! – все-таки высказался тот.

– Это у меня в крови, я на берегу моря вырос, – пояснил Янис.