Песня. Сборник рассказов

Петрович ест жадно, не отвлекаясь на расспросы. Разум барахлит, а инстинкт не ошибается: тело хочет есть. Внезапно к нашему столику споро подшаркивает персонаж в байковых штанах до подмышек, хватает сок, открывает, выпивает и молча возвращает бутылку. «Нормальные» больные ржут и беззлобно гонят его: «Вася, иди отсюда! Не пугай людей».

Вокруг происходят похожие мизансцены. Справа мужские рыдания: «Забери меня! Забери…» Девичий голос: «Папа, не расстраивай меня, – шепотом. – Уже скоро». Кошу глаз направо. Там вполне импозантный (даже в больничных обносках) мужик при профессорской бородке.

Впереди пара: отец и сын. Сын совсем плох. Совсем. Ничего не говорит, не встает с коляски, бессмысленная улыбка, слюна, текущая на подбородок. Отец принес ему отварные макароны «ракушки». Сын, сделав над ними странные пассы, начинает осторожно, как живых, перекладывать их в руку и потом есть. По одной макаронине. Когда сын поел, отец берет его руку и гладит по тыльной стороне ладони. Лысеющий идиот замирает, смотрит в сторону, но улыбка! Сомнений нет – это улыбка счастливого ребенка. Подходит медсестра с намерением укатить коляску, дескать, время вышло. Отец привычным жестом засовывает деньги в оттопыренный карман «милосердной сестрицы». Встает. Немолод, очки в тонкой золотой оправе, свитер под горло. Сколько же, отец, ты передумал за эти годы?

Слева расположилась целая семейка: дед (он болен), сын – плотный мужик с красным лицом, невестка и внук, парень лет двадцати. «Краснорожий», хоть и старается сдерживаться, всё покрикивает на папашу.

– Это язык, папа! Говяжий язык!

– Редиска?

– Язык, говорю!!!

Кто тут псих? Когда дед накормлен, шум у них затихает. Разговора нет, все сидят, не глядя друг на друга. Долг исполнен?

Наша встреча тоже катится к финалу. Мои «голуби» уже обнимаются. Бабаня тискает Петровича: «Внучка звонила, Леночка. Ты помнишь, Леночку?»

– Помню. Дай мне денег.

– Денег?

– Здесь всё за деньги.

– Но врач сказала, денег не давать.

Словно услышав пароль, вырастает фигура в сильно несвежем белом халате.

– Больному денег не давайте! (Дайте мне!)

– Может быть, вы возьмете. За заботу… (Не обижайте, суки, нашего Петровича!)

– Ну что вы. Это наша работа. (Не жмись) Мы всех любим. (Как достали ваши ссущие под себя ублюдки). Зелененькая переходит в карман халата.

– А где его свитер?

– А у него был свитер?

– Был.

– А какой?

– Серый такой.

Возникает некая суета. Слегка так возникает и быстро умирает.

Всё, пора уходить. Два часа пролетели, как… Пролетели? Каждая секунда наждаком проползла. Смотрю прямо в глаза. В мутные, отстраненные.

– Петрович, как ты?

Смотрит молча. Как смотрит! Четко, жестко. Жив ещё там далеко мужик. Не скажет. Ну, держись, родной.

Привет

«Привет! Мы с тобой вместе учились в первом классе в городе N у одной учительницы. Ты практически не изменилась».

«Ой… а я тебя не помню… извини. Спасибо за хорошие слова, но так не бывает, чтоб не изменилась… Лет-то нам сколько уже! Я после N училась на Украине. Там и школу закончила. Потом Москва, институт, распределение в К. Вот до сих пор здесь и обретаюсь… Как ты? Семья, работа, дети? Пиши».

«Я особо и не рассчитывал, что ты меня вспомнишь. Ты ведь жила в N, а нас привозили из пригорода. И потом, кажется, после 3-го класса, вы уехали, а я доучился до седьмого. Школу заканчивал уже в Подмосковье. Затем армия, институт. Распределился в Москву и теперь уже совсем москвич. Однако на месте не сижу, много езжу, не могу утолить «охоту к перемене мест», может поэтому работаю в туризме. Семья и сын в наличии. Тебя запомнил, поскольку ты была красивая девочка и уж точно самая самостоятельная. Правда, мелкая, в смысле роста.  Из ребят помню Гену из Каунаса (спортсмен, красавчик), еще пару человек, твою подругу Лиду и тебя, конечно. Слушай, сколько лет прошло! Целая жизнь. Пиши».

«Привет. Прочитала, так тепло на душе стало, не поверишь… Про красивая – это ты загнул, точно. Самая красивая у нас была Лида. Она, кстати, тут есть на сайте, я ей неоднократно писала, мы же с ней дружили в школе, и у меня столько фоток с ней, где мы снежинки на новый год… Но она почему-то упорно молчит, даже непонятно. Гена из Каунаса … не поверишь, мне так хотелось его тоже разыскать, ведь я помню, тогда была в него влюблена, конфетки какие-то ему в парту подкладывала… Что мелкая, то – да. До сих пор ростом не вышла. Слушай, какой ты молодец, что написал, ты даже не представляешь, какие минуты радости доставил мне. Я работаю в крупной торговой корпорации, да еще отдел у меня, 20 чел. подчиненных. Вот так-то! Не все зависит от роста, правда?

Пиши, не пропадай. Пока».

«Да, ты в первом классе была умница редкостная! Ну, и характер всегда был в наличии. Слушай, захотелось пообщаться в живую. Будешь в Москве, звони, можно чай, кофе, по желанию. Мои телефоны… а меня на творчество «пробило». Можно посмотреть в инете. Однако, совсем серьёзно к этому не отношусь.

«Привет! Вчера на сайте появилась фотография нашего класса… Господи, а у меня их СТОЛЬКО!!!! Только нет времени отсканировать и выложить сюда… Где ты там? И про кого я еще не написала? Посмотри. Если кого-то узнаешь, напиши, ладно? В в школьных фотографиях на второй страничке. А другая фотография – уже без меня…. Я уехала в начале 3-го класса. В пионеры принимали уже на Украине.

«Привет. Я нашёл тебя и себя на фотках!»

«Привет. А на фото посмотрела – вспомнила тебя, представляешь? Ты был высокий против нас, такой крупный мальчик… а не помнишь, на первой фотографии около меня стоит девочка, кажется, ее звали Лена, а вот фамилию не помню… Одного мальчика вспоминала фамилию, а ночью сама вспомнилось! Мещеряков! Тоже такой был смешливый, кажется, только он да я рожи постоянно корчили на фотках. Ужас. Мама меня ругала всегда, а теперь вот племянник весь в меня, тоже любитель рожиц. Расскажи о своей семье, ладно? Где живете? Работаете? Про себя ты сказал, помню. У меня дочка, в сентябре ей 30 лет… Кошмар, да? Два высших образования, работает в банке, начальник отдела. Не замужем, живет отдельно. Я тоже не замужем.  Вот такие мы – современные (и не очень) самостоятельные женщины. В Москве была не так давно, в конце января, пролётом из Америки от сестры – домой. Так что насчет рюмки чаю – даже не знаю, когда получится чокнуться.  Разве, только летом, когда в отпуск поеду. Если через Москву – то вполне возможно. Пиши, тебе же есть, ох, как много всего интересного рассказать, а? Спасибо за телефоны. Мой сотовый 8 910…»

«Привет! Точно, Мещеряков! Умница какая. Вспомнила. Я крупный не был. Длинный и тощий, и теперь такой же.  Рассказать про себя? Мой сын тоже взрослый, работает. У него все в порядке, живёт отдельно, со своей girlfriend. Видимся редко – сильно скучаю, потому что «папик» я оказался любвеобильный. Ты, знаешь, после того как мы уехали мне ведь долго наш город N снился. Детство что ли?»

«Привет-привет.  Город N, говоришь… Ах, N! Снился. Часто. Очень часто и долго. И мост через речку, и другой мост на той стороне, и даже дорожки как расходились там. И ежевика. И ромашковое поле. Помню все-все, всю дорогу от дома до школы, кажется, пройду с закрытыми глазами… Все улочки, магазины… Пирожковую на углу, где с вишней… такие, что долго потом пыталась хоть где-нибудь такие попробовать… Тянет туда ужасно, сил нет. Точно – старость. Была несколько лет назад в этих краях. Не съездила в N, а так свербело, не представляешь! И до сих пор все помню и вспоминаю. А помнишь, как в старом добром кино один пацан ехидно так, с прищуром, спрашивал: «А чё эт вы тут делаете?» Вот и я тебя так же ехидненько, с таким же прищуром спрашиваю – а чё эт ты про жену свою умолчал? А? Колись уж, давай, по-полной. Жду отчет. А на сайт твой зайду, обещаю. Только не сегодня. Приехала из командировки  никакая, устала как незнамо кто…  Просто валюсь. А вот, вишь ты – ответила тебе все ж таки. Щас вот нос выбью, прокапаю, в горло гадости попшикаю, внутрь медку приму – и отвалюсь. А завтра на совещаловку общую… ох, поди ж её… может, прикинуться безголосой? Мол, говорить не могу? А что, я сыграть это – запросто… Ладно, пока».

«Приятно, что ты обо всем подробно спрашиваешь. Чувствуется чёткий руководящий подход. К счастью, это не форум знакомств, и я ничем не рискую.  Итак, я женат впервые, последние тридцать лет. Женился «по расчёту», т.е. по большой взаимной любви. С удовольствием вернулся бы в то шикарное время! Да, сходил на ваш корпоративный сайт. Респект и уважуха! Вы просто монстры в своём регионе. Однако, кризис. Как выкручиваетесь? Вчера…»

«Извини, я никоим образом не хотела тебя обидеть. Увы, значит, попытка пошутить не удалась. Извини еще раз. «Я женат впервые, последние тридцать лет» – это я не поняла. Ну и ладно. Действительно, я совершенно зря спросила об этом. Но я просто не подумала, вернее, думала, что этот вопрос нормален и не должен вызвать никаких негативных эмоций. Еще раз извини. Может, у тебя «аська» есть? Было бы удобнее говорить. Кризис? Да, есть такое. У нас выручки упали. Хотя, слава Богу, пока незначительно. Люди едят всегда и будут есть всегда. А у нас супермаркеты, в основном продукты питания, конечно, со всякими сопутствующими… да что говорить, то же самое что московские «мега-молы», только цены пониже. Выкручиваемся как? Заморозили новые строительные объекты. Но в трех городах строительство продолжаем. Вот. А как ваш бизнес? В твоем ответе незакончена фраза. Только одно слово «Вчера…»?

«Вчера? Не помню… Да, вчера, вот, был туман, а сегодня солнце с самого утра.

Никакого негатива. Ну, прикинь, здесь на сайте мы все вроде как «девочки-мальчики». И общаемся искренне и от души. Я-то вот переписываюсь со своей подружкой из первого класса лет, так, семи-восьми. Именно поэтому, мне кажется, и кайф, и доверие. Если что не так, готов извиниться сам. «Аськи» у меня нет. Наш бизнес тоже проседает».

«А я нет! Не могу абстрагироваться, когда вижу на твоей странице взрослого мужчину, да, пусть с которым когда-то давно были знакомы, но все-таки, он – незнакомый практически человек. Да? Я знала мальчика, и теперь, вот, говорю так спокойно и доверительно именно потому, что полагаю, то давнее знакомство дает такое преимущество – говорить, как со знакомым, но! – как с мужчиной. Ты, уж, извини, не могу я обращаться к тебе как к школьному приятелю. Ты – уже не он. А говорю я так открыто и искренне практически всегда и почти со всеми. Вот и все. Пока.

PS. Прочитала твои рассказы. Я мало что понимаю в этом, ты уж извини. Ну, рассказы как рассказы… и всё. Хорошо то, что это занятие тебе по душе, что оно шлифует твой слог и русский язык. Могу сказать одно – хобби у тебя достойное. Это не то, что наклейки от бутылок собирать… Привет».

Культурный шок, или История одного перелета

– Драфт Бадвайзер, плиз, – бросил я рыжему бармену за стойкой в центре зале ожидания ирландского аэропорта Шенон. Выпить пива после долгого перелёта через океан и на последней перед Москвой остановке – такова традиция, сложившаяся в советской колонии на Кубе. Через пару часов – дома! Впереди другая жизнь и другая страна, которая, судя по разговорам, проснулась и прет к свободе.

Отхлебнув хорошенько пива, загляделся на снующую публику. Под шум аэропорта вспомнилось, как начиналась эта командировка.

Это был мой первый выезд за границу. Время – середина 80-х. Я летел с семьей на Остров Свободы, чтобы там жить и работать.

Сыну было меньше года. Сразу после взлета он начал блажить – укачало. Все три с лишним часа, которые мы летели от Москвы до Ирландии, жена и две стюардессы безуспешно успокаивали мальца. Умаявшись он уснул, только когда колеса коснулись бетона посадочной полосы. Его уложили в детскую аэрофлотовскую кроватку, а я присел рядом. Все пассажиры вышли. В салон зашли уборщики в униформе, и выгнали нас из самолета – такие правила.

Пройдя через трубу трапа, я вошел в зал ожидания аэропорта. Одет был, как предписывали заученные мною «Правила поведения советских людей за рубежом», в свой самый приличный костюм, белую рубашку и галстук. Правда, за время полета костюм слегка помялся, галстук сбился. На руках, разметавшись по пеленкам, спал измученный ребенок.