Когда последний лист… Рассказы

«М – да! Случай! Не в ту лузу шар!»

И, на 180 градусов, марш! На исходную позицию: на улицу. «Валечка твои слова:

«Буду ждать!» – турусы на колёсах!» – возмущалось Сознание. Погодя, самочувствие Ивана, вспомнило о фортуне, помощнице надежд и неритмичных сердцебиений:

«Пожалуй, фортуна сейчас бодрствует! Весна! А весной она всегда «на проводе».

Сознание звякнула: «Ал-ло!» – и Сознание объяснило ей суть своей просьбы:

«Помогу! Всё равно – делать нечего, в небо – глаза, а там кучевые облака!»

Фортуна Дня, упросила Чувства Солдата полечить в зоопарке. Она утверждала о том, что лекарство, с названием «Посещение», излечивает их, и потому туда и повела. И, на самом деле, обход клеток и вольеров, успокоил нервишки рядового Комарова.

«Выстрел»

Выходя, с успокоенными нервами, из зоопарка, Комаров познакомился с девушкой. А случилось так. Именно случилось, потому что и жизнь – сама случай.

Он, идя рядом с девушкой, взглянул в лицо. Участливо спросил её:

– Девушка, мне показалось, что посещение зоопарка вас расстроило?

– Да, – неожиданно призналась она, – пингвин заболел. – Я, когда прихожу, то мне разрешают его угостить. А вот сегодня не удалось! И расстроилась!

– А вы что тоже неравнодушны к нашим младшим братьям?

– В общем, так, – ответил Комаров. – А, если же честно, то меня сегодня тоже расстроили и, чтоб успокоится, я решил заглянуть в зоопарк.

– Понятно, – и, у рта, обозначилась улыбка понимания. По тону ответа, он предположил, что знакомство она желала бы, продолжить. Но, она ускорила шаги.

– Вы торопитесь?

– Да, на одно мероприятие, – последовал уклончивый ответ.

– Скажите имя, незнакомка, – спросил солдат.

– Алевтина!

– Тогда – всего доброго, – махнул ладонью Комаров, и направился в кафе «Магдалина».

«Перекусить что ль?»

Только присел, подсел мужчина и спросил:

«Товарищ солдат, вы любите приключения?»

– В армии случаются, но мало – запоминающие. – Что – то пикантное предлагаете? – спросил прямо, в лоб Комаров.

– Предлагаю познакомиться с двумя девочками. Просят в гости солдата. Непременно солдата.

– На пирушку, небось?

– На знакомство. Вот адрес, – и подал листок. – Простите, ещё надо уговорить одного. И непременно бойца, вашего возраста. Врученный адрес привёл Комарова к квартире №13, на второй этаж.

Позвонил. Раскрылась дверь, и, пред его очи, предстала… знакомая Алевтина. Именно с ней он только что познакомился, посетив зоопарк

– Вы?! – удивилась она.

Комаров подал записку с адресом. Её зрачки расширились, будто бы какое-то чудо неожиданно привстала у глаз.

– Входите, – и освободила дверной проём. – Располагайтесь! И подождите минутку, – и прошла в смежную комнату.

Оттуда был слышен говор ещё двух человек. Голоса явно были: мужской и женский. Слышался смех, пересыпанный возгласами.

Распахнулись створчатые двери, и так оно есть: вышли трое. Комаров еле сдержал своё удивление. Двое из них были уже знакомы ему: Валентина и Говард, представленный в бытность случайного, первого знакомства, как сосед, когда втаскивали в комнату ящик по просьбе Валентины.

– Иван, – отрекомендовался первым Комаров. Валентина и Говард озвучили свои имена. Они не подали и виду, что уже знакомы.

Это устраивало их и, конечно, Комарова.

«Две знакомые, по случаю, женщины. Что о них знаю? Раз, два и обчёлся, как говорят на хуторе. М – да! смотри же, а у Валентины те же локоны, обрамляющие ухоженное лицо. Только, пожалуй, сейчас более старательно ухоженные, видать: не за один час «марафетила».

Волосы, тоже как тогда, при знакомстве, встряхнула, чтоб показать их роскошный вид. Те же чёртики пляшут в зрачках, но, пожалуй, уже не раз удовлетворённые.

Месяц минул с той встречи. Всё служба, да известная замкнутость казармы, ей что: замуж хочется, а может быть уже и замужем. Не одна: с соседом. Сосед – так сосед! М – да, чего уж там: судьба!

А к Алевтине стоит присмотреться, так как Валентина с Говардом, по известию девочки: «мама с Говардом решили в кино прошвырнуться», сложившаяся пара. Тут не ля-ля, а от винта, рядовой! А куда они засобирались и уже оделись? О, куда? А чтоб… наедине оставить нас».

– Ваня, – вывела из размышлений Алевтина. – Не стесняйтесь! Чувствуйте себя свободней, тут не казарма. Присела рядом. Прижалась плечом к гимнастёрке, будто бы невзначай. И тихо спрашивает:

– Вы что такой робкий? Сидите, как у тёщи, впервой на блинах. …Какие у вас красивые… карие глаза, словно омут, утонуть можно! Можно тебя поцелую? – и, не ожидая ответа, страстно прихватила его губы.

Вспыхнувший, пламень её чувств, ожёг душу, и душа, солдатская душа, забывшая поцелуи, провалилась в сладкую пропасть её губ. Его губы втянулись в горячий рот, встретились языки, изучая друг друга.

Закипела кровь, вздрогнули и затрепетали кроветворные вены. Он не помнит, как они встали и ушли в комнату, как растворились друг в друге, наслаждаясь сладким земным действом, в пуховом сугробе постели. Обнявшись, утонули в ласках, беспрерывно целуясь, и любуясь друг другом.

…А в созвездиях бездонного неба, как и миллионы веков, мерцали их звёзды, под которыми им было суждено, в разное время родится и, только в этот час, найти друг друга, случайно, согласно строчкам записке. И они, целуясь сладко и подолгу, ещё не думали, что их любовь, со временем, окажется сладким воспоминанием, а пока…

С того памятного дня служба в армии «встряхнулась», и

«побежала» от одной встрече – к другой. Летели дни. Пело и мучилось сердце -одновременно.

Влюблённость просто озарило Душу. Заметил это и старшина, и во взводе бойцы. Но более всего « допекали « старики»:

«Не дай Бог ещё она тебя на себя женит! Смотри, доиграешься! Ладно, прощаем: любись! Мы завидуем!» Сладкое влечение к женщине молодой, страстной, и уже опытной в любви, услаждал душу солдата. Он был готов надолго утонуть в её объятиях и не возвращаться в казарму.

Сладость её губ и жаркого тела обволакивали его сознание, волю, слова, бросали в её пучину желанной и долгой страсти. И только минуты расставаний огорчали их влюблённые Души. И так длилось до тех пор, пока однажды Алевтина, целуя шею, губы и, сжимая ладонями его щёки, не начала шептать и шептать, требуя и угрожая, целуя и дрожа, дрожа и целуя – неотрывно:

– Придумай, мой миленький, что – нибудь… заслужи увольнение на два дня. Заслужи, умоляю! Теплоту тела обеспечу! Я умру без твоих ласк. Любишь? Уважь, миленький, приходи! В охотку покувыркаемся, как ты любишь. Кое – чему я новенькому тебя обучу! Не пожалеешь! Я всегда тебя хочу и ни кому тебя не отдам!.. Другую убью, понял! Тебя не помилую! Придумай что – нибудь! – Не уходи! – висла она на шее, не отпуская его шагнуть к двери.