Учитель физкультуры

– Стояк то стояк, но вот Ирка говорит, что на нее у Пяткина даже не встал. И Ленка подтвердила, что он ничего не может.

– Во дела! Кто бы мог подумать.

– А, тебе с кем больше понравилось? С Ирой или Леной? – продолжил Крюков.

– Не знаю обе они классные и страстные, но мы сегодня с Леной договорились, – ответил Тарасов.

– Ничего у тебя не выйдет. Мне Ирка сказала, что у Лены месячные начались.

– Во, блин, облом. А я уже размечтался, как ей втыкать буду, – огорчилсяТарасов.

– Не расстраивайся, – утешил товарища Крюков – Ирина сказала, что хочет, что бы мы вдвоем одновременно ее сегодня попробовали. Так что сачковать теперь не будем, братан!

Товарищи рассмеявшись, перешли к следующему кусту, и их дальнейшая речь стала мало разборчивой.

«Интимные отношения? Среди моих подопечных? Да еще в таком ракурсе, – с негодованием подумал я – сегодня же положу конец их вольнице» И я положил. Но было уже поздно.

Спустя неделю после нашего возращения из трудового лагеря меня срочно вызвал к себе в кабинет директор школы, не смотря на то, что я находился в отпуске. Владимир Петрович был в бешенстве.

– И как это Вы, Геннадий Александрович, такое во вверенном вам классе допустили, в колхозе? – с нескрываемым ехидством задал вопрос директор.

– А, что случилось, Владимир Петрович? Мы нормально съездили, с работой справились, никаких происшествий не случилось, – с недоумением ответил я.

– Ах ты, мудак! – вскипел директор – а то, что два твоих пацана триппер подцепили это не происшествие? То, что к нам сейчас органы едут дознание проводить – это нормально все? Да ты куда смотрел, пофигист хренов. Молись, что б тебя еще в тюрьму не посадили за преступную халатность, а то, что тебя с работы вышвырнут, так в этомбудь уверен.

Ситуация оказалось действительно весьма скверной. Через несколько дней после приезда из колхоза Володя Крюков обнаружил у себя непонятные симптомы. Он обратился к родителям, те незамедлительно отправились к врачу. Диагноз – острая гонорея. Спустя еще несколько дней аналогичные симптомы проявились и у Андрея Тарасова. Диагноз тот же. Два случая заражения венерической болезнью в одном классе. Это однозначно ЧП. Родители школьников вполне справедливо подняли огромный скандал, даже с привлечением правоохранительных органов. Последнее обстоятельство также было вполне обоснованным, так как в те времена врачи обязаны были сообщать, куда следует, о подобных заболеваниях, тем более среди подростков.

Разборки длились целых две недели. Меня по несколько раз опрашивали и в различных инстанциях в сфере образования, и в правоохранительных органах. Всю информация до меня никто не доводил. Знаю только, что двум вышеназванным девятиклассникам также пришлось ответить на все вопросы, причем с интимными подробностями, а затем на недельку лечь в соответствующий стационар. Был вызван для обследования и дачи показаний и Сергей Пяткин. Вот только никакого подобного заболевания у него не обнаружилось.

Уголовное дело на меня никто заводить не стал, но козлом отпущения я был назначен. А еще от работы в школе меня все-таки попросили.

6

Где-то в конце августа я освобождал свой рабочий школьный кабинет. Собирал вещи, просматривал записи, наводил порядок. В кабинет заглянул Сергей Пяткин.

– Можно, Геннадий Александрович?

Я вопросительно посмотрел на него.

– Я пришел извиниться перед вами за то, что случилось с ребятами в колхозе. Ведь это я познакомил их с этими… девушками.

– Ну что ж, давай поговорим, – ответил я, приглашая присесть. Тем более, что вопросов к Сергею у меня накопилась целая масса.

– Хотелось бы поговорить с тобой предельно откровенно, как мужчина с мужчиной, – начал я свое предложение- Ведь ты уже совершеннолетний? Тебе ж, вроде бы исполнилось восемнадцать лет?

– В ноябре стукнет, – поправил меня Сергей

– Ну не имеет значения. Ответь мне на, может, не очень тактичный вопрос: у тебя действительно не получилась вступить в половую связь с этими девицами? И причем оба раза?

– Трижды, – покраснев, опять поправил меня Сергей.

– Ну, расскажи, как все-таки было, – настаивал я. И Сергей, запинаясь и смущаясь, начал свое признание:

– В первый раз мы пошли с Ириной на ставок купаться, голыми как она предложила. Потом стали целоваться и трогать друг друга за эти вот места. Я очень возбудился, Ирина, похоже, тоже. Потом она легла на траву, приглашая меня к себе. Но у меня сразу закололо в затылке, и я оделся и ушел.

«Закололо в затылке». Где-то я эту фразу не раз слышал.

– Продолжай. Что дальше? – с нетерпением потребовал я

– Дальше на следующий день мы пробовали заняться этим на кровати в свободной комнате в их корпусе. И я, и Ира очень возбудились, но у меня опять закололо в затылке. Как я ушел даже не помню

«Закололо в затылке». У меня перед глазами внезапно возникла картина: зигзаги четких следов Сергея оставленных на тонком льду Кальмиуса.

– С Леной тоже в затылке закололо? – догадался я

– Да, – удивляясь, подтвердил Сергей.

«Закололо в затылке». Вот она разгадка всему происходящему.

– Скажи, а у тебя уже бывал секс до этого? Только честно.

– Был один раз, – признался тот – с соседкой по лестничной площадке.

– В затылке не закололо и все получилось?

Сергей кивком подтвердил.

С меня внезапно спала завеса, скрывавшая тайну происходящего с ним. Объяснение было безумным, фантастичным, но единственно логичным. Голова шла кругом, разум до конца не мог его принять, но другого не существовало, просто не могло бы быть. Проведя в задумчивости несколько минут я все же рискнул поделиться своей теорией с Пяткиным:

– Помнишь, я тебе говорил на занятии по боксу, что, по моему убеждению, в минуты реальной опасности у тебя просыпается удивительная реакция, делающая тебя в эти минуты сильным и ловким, способным дать достойный отпор возникшей угрозе? Потом я понял, что твой внутренний индикатор, твое шестое чувство, я бы сказал, вызывает не просто отменную реакцию, оно пробуждает инстинкт самосохранения, способный не просто отразить угрозу, но и ее попросту уничтожить. Именно поэтому мы прекратили тренировки по боксу. Но, теперь я вижу, что это лишь пол правды. Твое шестое чувство, правильнее выразиться, твой дар, каким-то непостижимым образом чувствует опасность из далека и при необходимости наделяет тебя всеми необходимыми качествами, чтобы эту угрозу отвести. Будь то отменная реакция, бойцовские навыки или что- либо еще. А иногда и просто заставляет твой организм от этой опасности уйти. Именно тогда у тебя начинает колоть в затылке и частично выключается сознание.

Сергей, не проронив ни слова, открыв рот, зачарованно слушал меня. Я же продолжал:

– Во время поединков твой дар включал отменную реакцию, дающую возможность отражать все удары, а когда твоих боксерских навыков не хватило, он просто заставил тебя прибегнуть к недозволенным приемам и все же угрозу остановил. Когда ты стал на хрупкий лед, твое шестое чувство подсказало тебе, каким маршрутом необходимо пройти, чтобы не провалиться и не испытать неприятные ощущения. Так же и с этими девицами в колхозе: твой инстинкт самосохранения не позволил тебе вступить с ними в интимную близость, а значит не подцепить плохую болезнь. И во всех этих случаях ты жаловался на покалывание в затылке и частично терял ориентацию.

Далее меня осенила очередная догадка.

– Скажи, а вот когда ты в детстве упал с дерева, уж не затылком ли ты ударился?

– Точно не могу сказать, но, по-моему, так, – подтвердил Сергей.

– Мне кажется, что эти твои способности связаны как раз с тем падением, – задумчиво произнес я – Сильная травма, после который ты чудом остался живой, включила в твоем мозгу неведомые свойства, защищающие тебя от неприятностей.

Далее поставил очередной вопрос:

– А вот можешь ли ты припомнить после того случая с падением, были ли у тебя какие-либо серьезные травмы, ну, может, переломы, ушибы, растяжения? В жизни мальчишек они случаются сплошь и рядом.

– Не было, – сразу ответил Сергей.