Жестокая красотка

– Если не нажму, не уступит.

– Сильно не дави. Но дай понять, что в следующий раз спуску не будет.

– В следующий раз?

– Не отдаст он тебе этот проект. Вагнер в это дело уже столько всего вложил… Мы больше потеряем, чем найдем, так что сильно не дави, это лишнее. Но на будущее дай понять. Еще раз перейдет границу, пусть пеняет на себя.

Прохор кивнул, соглашаясь с ней. Вагнера иногда заносит, но в целом он, как ни крути, мужик покладистый, так что палку лучше не перегибать, иначе как бы в разговоре с ним не рвануло… Хотя Прохор давно привык к мысли, что может умереть в любой момент…

Глава 2

Весна в этом году наступила рано, солнце в марте жарило уже вовсю, народ на маевку ездил толпами. Зато в мае в самую пору было праздновать Восьмое марта или даже Двадцать третье февраля.

– Лето в этом году обещает быть малоснежным, – сказал, поеживаясь, Вагнер.

Конец мая, а столбик термометра дрожит от холода под отметкой где-то ниже десяти градусов. А утром крупа с неба просыпалась. Но Вагнер намекал не столько на погоду, сколько на их с Прохором отношения. Если не зима в них, то как минимум поздняя осень.

– Главное, чтобы было.

– Да будет… И солнце будет.

– И на Советском проспекте народ гулять будет.

– Ко Дню города управлюсь, – не моргнув глазом, кивнул Вагнер.

– А если вдруг ночью плитку снимут?

– Ты этого не сделаешь.

– Я – нет, а кто-то – может.

– Это не твой проект.

– Это моя территория.

– Мне предложили, я не смог отказаться.

– Ты должен был спросить у меня.

– Зачем, если ты приходишь сам?

– Нарываешься! – внутренне напрягся Прохор.

Вагнер долго думал, пытаясь что-то рассмотреть сквозь туман в его глазах.

– Давай решим вопрос, – наконец сказал он.

– Как?

– Ты даешь «добро», и мы расходимся.

– Это не мы расходимся, это ты идешь, куда я пошлю.

– Теперь ты нарываешься, – хищно усмехнулся Вагнер.

– Нарываюсь, – кивнул Прохор, неподвижно глядя на него.

– Из-за какой-то байды будем ссориться?

– Это не байда. Это нарушенный договор… Будем воевать.

– Вот прямо сейчас и начнем? – Вагнер все еще пытался свести разговор к шутке.

Но Прохор вдруг повел плечом, как будто собирался сунуть руку под куртку, где у него находился пистолет, и Вагнер вдруг пугливо дернулся, удивленно глянул на Прохора. Он удивлялся самому себе. Ведь не робкого десятка, может, просто нервы ни к черту? Сорок восемь лет уже как-никак.

– Прямо сейчас и начнем.

– Что ты предлагаешь?

– Будем работать по этому проекту вместе.

– Исключено! – возразил Вагнер. Он уже сумел взять себя в руки. Если достать сейчас пистолет и приставить к его голове, он даже не моргнет со страха. Потому что всерьез настроил себя на реальное противостояние.

– Тогда заключим новый договор… На прежних условиях, но с новой оговоркой. Если ты нарушаешь условие, мы сходимся раз на раз. На этом самом месте. Без свиты. Ты меня понимаешь? – Прохор в упор смотрел на Вагнера. – Можно прямо сейчас.

Вагнер ухмыльнулся, давая понять, что его не напугать. Но взгляд поплыл, и плечи опустились. Он, конечно, крутой мужик, но поединок против Прохора ему не потянуть. И хорошо, что он это понимал.

– Мне бы твои годы…

– Мне бы твою наглость.

– Могу занять.

– Меняемся. Мои мозги на твою наглость. Кому чего не хватает…

– Хочешь раз на раз?.. – вскипел Вагнер. – Будет!.. В следующий раз!..

– Договор принят?

– Да. И ты об этом пожалеешь!

Вагнер уходил с таким видом, как будто последнее слово осталось за ним. На самом деле он все сказал. И Прохор его понял. Не будет никаких «раз на раз». Потому что не станет он больше нарушать договор…

Но и Прохор садился в машину с недовольным выражением лица. Ясно, что Вагнер испугался, но ведь и он не добился своего. А было бы неплохо влезть в проект, который осваивал этот жучара. Но Инна права, пересаливать этот борщ нельзя. Не те сейчас времена, чтобы начинать войну.

Не удержался Прохор от поездки к Миле. Правда, приехал он к ней в подпорченном настроении.

Она стояла у окна, смотрела вниз, пальчиками придерживая занавеску. И маникюр у нее то что нужно, и кружевное белье из дорогого магазина. Она и раньше была более чем, а сейчас просто расцвела… Только зачем ему это нужно, когда такой камень на душе?