К Никите подошел второй здоровяк. Морда два на два, улыбка. Улыбка не простая, а вызывающая. В смысле кирпич на себя вызывает...
– Ребята, вы не правы, – миролюбиво ответил Никита. – На красный свет зачем едете?
– Это наш город, по-онял? – заявил первый браток. – Мы тут самые крутые, по-онял? Да нам здесь все по барабану, по-онял?..
– Понял, понял, – отгородился от него руками Никита. – Все понял и отваливаю...
Надо уходить. От греха подальше. Влезешь в конфликт, заварится крутая каша. И снова война. А Никита так от нее устал...
– Э-э, я не понял! – протянул браток и схватил Никиту за руку. – Ты куда, козляра вонючий?
Никита, казалось, сейчас заплачет – с таким видом он посмотрел на братка. Но он не заплакал. А хищно процедил сквозь зубы:
– А за козла ведь ответку надо держать?
– Не, в натуре, ты чо, еще бакланить здесь будешь?
Браток выбросил вперед кулак. Но Никита был наготове. Он резко присел на ногах и мощным движением вогнал свой кулак ему в пах. Браток взвыл от боли и повалился на землю.
Второй браток осоловело посмотрел на Никиту и тоже ударил. Ногой. Но промахнулся. Никита отбил удар и провел первоклассный апперкот. Мордоворот ослаб и кулем осел на асфальт.
Но это было всего лишь начало.
Из машины выбрались еще двое. Первый – здоровяк с омерзительной рожей. Глубоко посаженные глаза, багровый шрам на правой щеке. На скошенных губах гнусная улыбка.
А второй... Никите стало жарко, когда он глянул на надвигающуюся на него махину. Человек-гора, пустой рыбий взгляд. В глазах полное равнодушие ко всему. Но в них еще и приговор. Ни злости. Ни ярости. Ни волнения. Просто приговор. Холодный, неотвратимый.
Человек-гора подошел к Никите.
– Сломай его, – приказал ему мордоворот со шрамом.
И тут же в Никиту устремился тяжеленный кулак.
Никита увернулся, подался чуть вправо и вложил всю силу в свой удар. Его кулак врезался противнику в челюсть. Но тому хоть бы хны. Будто даже не заметил он, что его ударили. Руками-граблями он подцепил Никиту за ремень и за ворот шинели, быстро, рывком вознес его вверх. И резко опустил. Никите показалось, что он на полметра вошел в землю. И тут же на него сверху обрушился кулак.
Никита вовремя увидел и оценил опасность. Но успел лишь немного отклонить голову вправо. Кулак метил ему в темечко, но рубанул по плечу, смял ключицу. Адская боль ворвалась в каждую клеточку его тела. Рука мгновенно отнялась. Болевой шок едва не отключил сознание.
А человек-гора начал замахиваться снова...
Все произошло в считанные доли секунды. Рядом с «БМВ» вдруг остановилась белая «шестерка». Краем глаза Никита отметил, как из окошка высовывается чья-то тонкая рука. В ней пистолет с цилиндром глушителя. Выстрел. Еще один.
Человек со шрамом дернулся. Одна пуля попала под нос, в плотно стиснутые губы. Во рту образовалось крошево из зубов и плоти. Вторая пуля угодила точно в лоб.
Никита не слышал первых выстрелов. Прибор бесшумной стрельбы надежно заглушил и третий. Пуля врезалась человеку-горе в спину, раздробила правую лопатку. Тот так и не смог опустить свой кулак...
Никите показалось, что четвертый выстрел предназначен ему. Он резко подался правее, закрылся телом человека-горы. И точно, еще одна пуля продырявила это тело. Никита держал уже труп, не давал ему упасть. Недавний противник стал его щитом.
Неожиданно воздух всколыхнул вой ментовской сирены. Он вспугнул белую «шестерку» и человека, в ней сидевшего. Машина сорвалась с места и стремительно понеслась по шоссе. Ей на хвост прочно села ментовская «семерка».
Иногда менты соображают очень быстро, подумал Никита. А бандиты бывают такими тупыми, мысленно добавил он.
Он вроде бы даже с насмешкой смотрел на первую двойку братков. Они только что с удовольствием наблюдали за поединком Никиты с человеком-горой. А сейчас будто в штаны навалили. Один тупо смотрел на покойника со шрамом. Словно не мог понять, что дырка у него во лбу самая настоящая. Второй ошалело глядел на Никиту и беззвучно шевелил губами.
– Ну, чего смотришь? – спросил его Никита.
Он уже отбросил за ненадобностью труп человека-горы.
– Ты чего?.. – выдавил из себя браток.
– А что-то не так?..
– Зачем ты их? – Тот обвел трупы примороженным взглядом.
– Я?!. Их?!. У тебя что, братуха, крыша съехала?..
– Кто стрелял?
– Да мне бы и самому надо это знать...
– Не гони... Ты все знаешь...
Браток начал оживать, растормаживаться. Но взгляд по-прежнему замерзший.
– Ты, братуха, не въезжаешь, да? – Никита покрутил пальцем у виска. – Я из армии вернулся, понял, да?.. А тут вы... Свара... А потом киллер... Он твоих старших мочканул...
– Ты его не знаешь?
– Кого?
– Киллера...
– Откуда?..
– Ты все знаешь!
Никиту раздражала эта ослиная упертость. И он бы с удовольствием заткнул пасть этому уроду. Достаточно было повторить пройденное. Кулаком в дыню, и все дела...
– Кекс, в натуре, давай линяем отсюда, – растормозился второй браток.
Он схватил своего напарника за руку. И потащил к машине. Тот потянулся за ним. Они вдвоем сели в машину. И ударили по газам. Человек со шрамом и человек-гора остались лежать на асфальте.
Где-то далеко взвыла еще одна ментовская сирена. Затем вторая. Вокруг места преступления уже собралась толпа зевак. Всем было страшновато – все-таки профессиональное убийство произошло, бандиты опять же. Но уходить никто не торопился. Зеваки испуганно и с любопытством глазели на Никиту и на трупы у его ног.
Никита мог бы уйти. Но на него обязательно покажут. Менты его достанут, но могут при этом сделать неправильные выводы. И привлекут Никиту в качестве обвиняемого. А если еще и старые грехи в расчет примут...
Он остался на месте. Дождался милицейского наряда. Молодой лейтенант и два сержанта с автоматами.
Лейтенант бегло осмотрел трупы. Окинул взглядом толпу зевак.