Родное логово

Глава 2

Дверь нараспашку, в прихожей труп мужчины, полы пиджака разведены, на белой сорочке кровь. В грудь человека ударили ножом, на лице застыла гримаса страха. Правая рука откинута. Кровь еще совсем свежая, о трупных пятнах и окоченении даже говорить рано.

А кровь и на одежде, и на полу, лужицы растеклись по линолеуму, края у потеков ровные, и только у одной слизан край – как будто кто-то слегка каблуком зацепил. Возможно, убийца наступил. И еще Колодин обратил внимание на примятую полу пиджака.

– Кто вызвал полицию? – резко спросил майор Шмелев.

Высокий, спортивный, молодой, щечки свежие и упругие, как наливные яблочки. Тридцать один год, начальник отделения уголовного розыска, капитан Колодин у него в подчинении, на должности рядового оперативника. А на повестке дня убийство, казалось бы, нужно воспрянуть духом, расправить крылья, подняться над собой и над всеми, блеснув умом и смекалкой, но нет вдохновения. И напрягаться совсем не хочется.

– Так соседка вызвала… Позвать? – спросил патрульный.

– Давай! – расправив плечи, важно кивнул Шмелев.

Женщина жила в квартире напротив, к ней нужно идти, а не наоборот, но Шмелев остался в прихожей. Следователь и криминалист еще не подъехали, уходить надо, со свидетелями работать, а не следы преступления затаптывать. Но Шмелев и не собирался уходить, стоит, как индюк надутый. Макс даже слова ему не сказал, а зачем? Все равно ему.

Дверь в соседнюю квартиру открылась, появилась маленькая худенькая женщина, закутанная в большую цветастую шаль.

– …Да, я полицию вызвала! – кивнула она в ответ на вопрос.

– А труп как обнаружили? – наконец-то переступив порог, спросил Шмелев.

– Так дверь открыта была… И еще я слышала, как дверь хлопнула!

– Эта дверь? – Шмелев неосторожно взялся за дверное полотно.

– Да нет… Кольки дверь, у него там постоянно окно открыто, сквозняк гуляет. Сквозняком дверь закрыло…

Женщина указывала на дверь слева от себя, но Шмелев тем не менее все же спросил номер квартиры. И, получив ответ, нажал на клавишу звонка.

– Колька уходил, я видела… – подсказала женщина. – Вернее, слышала шаги по лестнице. Быстро шел… Я смотрю, дверь открыта, Егор лежит… Ужас-то какой! Такой приличный молодой человек!.. Я жене его позвонила, не знаю, что Галочке сказать. Там такая любовь!..

– Кто такой Колька? – отмахиваясь от лирики, резко спросил Шмелев. – Сколько лет, чем занимается?

– Да лет сорок уже… А чем занимается? Да пьет!.. Как жена умерла…

– Крепко пьет?

– Да, закладывал крепко… Егор его жалел, денег ему одно время давал, думал, горе утихнет, Колька успокоится, да куда там!

– Одно время давал! Сейчас не дает? Колька злится? – Шмелев ликующе глянул на Колодина.

Дескать, учись, как надо работать. Группа еще не подъехала, а он уже убийство раскрыл.

А группа задерживалась, зато появился Колька. По лестнице поднимался медленно, с достоинством, в руке бутылка. Клетчатая рубашка заправлена в старые мешковатые джинсы, кроссовки также не первой молодости, шнурки развязаны, но мужчина этого не замечал. Он очень плотно сжимал губы, пытаясь изображать невозмутимость. Но взгляд беспокойный, дрожащий. Шмелев громко хлопнул в ладоши, глядя на него. Мужчина вздрогнул, едва не выронив бутылку.

– Гражданин Геннадьев? – грозно спросил он.

– Да, я! – раскис Колька.

Лет сорок ему, но выглядел старше, если судить по лицу, на лбу морщины, под глазами «паутина». А если по фигуре, то младше. Вроде бы и любитель выпить, а фигура спортивная, поджарый, мышцы в тонусе. И руки сильные. А состояние похмельное, перегаром за версту разило.

– Где были, гражданин Геннадьев?

– Э-э…

Колодин смотрел на кроссовки. На улице сухо, подошвы всего лишь пыльные, но в одном месте земля налипла и мелкий мусор.

– Если можно, поднимите ногу, – вежливо попросил Макс.

– Зачем? – настороженно глянул на него Геннадьев.

– Спиной к нам, руку на перила, ногу назад. Как в армии, на утреннем осмотре.

– Некогда мне! – глянув на бутылку, мотнул головой мужчина.

– Спиной ко мне! – вцепился в мужчину Шмелев.

Он церемониться не стал, схватил его за плечи, повернул к себе спиной и заставил поднять правую ногу. А на краю подошвы липкое пятно с прилипшим к нему мусором.

– А вот и кровь!.. Гражданина Кашканова!..

От ужаса Геннадьев дернулся, бутылка все-таки выпала из руки, с глухим плотным звоном разбилась. Но Шмелев лишь засмеялся.

– На счастье!

– Не убивал я Егора! – чуть не заплакал от страха и безнадеги Геннадьев.

– А кровь?

– Ну, наступил…

– После того как убил?

– Да нет… Выхожу из квартиры, смотрю, дверь открыта, захожу, а там Егор… Ну, я подошел… Вдруг он жив!.. А он мертвый!

– Дверь настежь?

– Да нет, приоткрыта…

– Ты к нему за деньгами шел?

– Ну-у…

– А он тебя послал!.. Ты его за это и убил!.. Где нож? – громко, будто гавкнул, спросил Шмелев.

– Так не было у меня ножа! – Геннадьев вжал голову в плечи.

А Макс, взяв его за руку, осмотрел пальцы, ладонь, но пятно, похожее на след крови, нашел только на манжете рубашки. Пятно совсем свежее.

– Деньги у Кашканова брали? – спросил он.

– Деньги брал!.. – закивал подозреваемый. – Из бумажника!.. Всего тысячу!.. Он уже мертвый был!.. А бумажник я вернул на место!

– А кто его убил?..

– Да не знаю я!

– Не знаешь?.. А я знаю! Убил соседа и убежал… Или просто побежал? Нож прятать!.. Где нож? – рыкнул Шмелев.

– Да не было у меня ножа!

– В наручники его! И в отдел!.. – распорядился Шмелев. – Одежду и обувь на экспертизу! – немного подумав, добавил он.

Геннадьева увезли, а группа так и не подъехала.

– Не спешит Филатов! – с торжествующей усмешкой бросил Шмелев. – Знает, что после меня здесь уже делать нечего!

– Нечего, – кивнул Колодин.

Он смотрел на покойника, его интересовало положение трупа. Хотелось знать, как все происходило. Входная дверь открывалась внутрь, хозяин переступил порог, хотел запереть ее, повернулся и увидел постороннего. Возможно, это был вор, который не успел уйти. Встал за дверью в надежде ускользнуть, а может, караулил Кашканова. Если последнее, то преступник дождался своего часа.

В момент покушения Кашканов стоял полубоком к выходу. Возможно, он попытался вернуть дверь в прежнее положение, чтобы закрыться от ножа, но преступник блокировал ее левой рукой, а правой провел удар. Ударил похоже под прямым углом – сильно, мощно, как настоящий профессионал.

Геннадьев мог ударить, но вряд ли он стал бы прятаться за дверью. Для этого ему понадобилось бы как минимум тайком проникнуть к соседу. Но с какой целью? Обнести квартиру? Но так он мог просто позвонить в дверь, дождаться, когда Кашканов откроет, и пырнуть его ножом. Но тогда кровь у него осталась бы не только на рубашке, но и на пальцах, под ногтями. Впрочем, руки он мог вымыть, но будет экспертиза, возьмут смывы с рук, срезы с ногтей.

– И зачем вообще убойный отдел нужен? – не унимался Шмелев.

– Вот я и говорю.

– Что ты говоришь? – в ожидании подвоха сощурился майор.

– Зачем нам группа, если мы уже преступника задержали?.. Я пройду? – Колодин указал в глубину квартиры.

– Зачем?.. Пэпсы и без нас там натоптали.

– Ну и натоптали, все равно же убийца задержан.

– Ну да.

Максим переступил порог, осторожно обогнул труп, зашел в гостиную. Порядок в доме, чувствовалась женская рука, стекол в створках шкафа почти не видно – настолько чистые. Безделушки на полочках всякие стоят: статуэтки фарфоровые, корзинки с пластиковыми цветами. И фотография на открытой полке лежит – изображением вниз. Максим осторожно поднял рамку со снимком – семейная фотография. Знакомая молодая женщина в обнимку с Кашкановым, веселые, счастливые, вроде бы в объектив смотрят, а видят друг друга. В ушах прозвучал восторженно трагический голос свидетельницы: «Там такая любовь!..»

И тут же заговорил Шмелев.

– Ну что ты там все лапаешь, капитан!.. Нож искать надо! Давай, пойдем!

– Какой нож?

– Во дает! Чему вас там в убойном учат? Орудие убийства нужно искать! Сказать для чего?

Колодин молча вышел в прихожую, нагнулся над трупом, приподнял мятую полу пиджака. Так и есть, ткань с внутренней стороны пропитана кровью.

– Убийца нож вытер, – сказал он.

– И что?

– Нож он унес с собой.

– Зачем?

– А затем на ноже потожировые следы могли остаться, с генетическим профилем. Или запаховый след… Впрочем запаховый след и так остался, у трупа и у фотографии…

– У фотографии? – Шмелев смотрел на Макса как на чокнутого.

– Свинцов здесь был, фотографию своей бывшей с новым мужем увидел. Не понравилось. Фотография стояла, а он ее положил.

– Кто такой Свинцов?

На лестничной площадке послышались шаги, сначала в квартиру вошел криминалист, за ним следователь Филатов, широколицый с маленькими глазами под мощными надбровными дугами.

– Свинцов, он же Свинец из банды Градуса… – Колодин обращался к Шмелеву, а смотрел на следователя.

Информация общего пользования, все должны понимать, с кем им придется иметь дело. Макс уже знал, кто такой Свинцов, он уже служил в убойном отделе, когда этого деятеля закрывали. Черемыхов лично руководил захватом преступника, в то время старший лейтенант Колодин принимал участие. И даже лично надел наручники на убийцу.

– В двенадцатом году был осужден за убийство. В этом году должен был выйти. Вышел и сразу к бывшей жене. А у нее новый муж… Был.

– Это все догадки! – с усмешкой, небрежно сказал Шмелев. – А результат уже в отделе. На одежде гражданина Геннадьева кровь потерпевшего. И на обуви тоже. А сейчас мы еще найдем орудие убийства с отпечатками его пальцев.

– И все-таки я бы взял запаховый след – с трупа и с фотографии.

– Возьмем, возьмем, – кивнул криминалист, хлопнув по своему чемоданчику.

– Может, еще Свинцова прикажешь задержать? – спросил Шмелев, насмешливо глянув на Колодина.

Макс промолчал. Свинцов – человек Градуса, одно это – уже охранная грамота для него. Градус держал в ежовых рукавицах всех, в том числе и продажную часть полиции. И в прокуратуре, и в следственном комитете у него также свои люди. Одним словом, связываться с ним себе дороже, а если Шмелев еще и на прикорме у этого официального бандита, глупо рассчитывать на его поддержку.

Да и не мог Колодин приказать Шмелеву, не в том он сейчас положении. И по своей инициативе задерживать никого не станет хотя бы потому, что ему до сих пор не выдали оружия. А уже вторая неделя, как он вступил в должность. Не выдали и не выдадут, потому что он под следствием. Потому что инициатива наказуема, и это ему уже давно пора зарубить себе на носу.

Мощная баба, слабая духом, но крепкая телом, ощущение такое, как будто на дубовом бревне лежишь. Ощущение это усиливается из-за того, что Лера не шевелится, никак не реагирует на страстные потуги. Но Свинец не злился, ему нравилось, что баба страдает под ним, изнывая от чувства безнадеги. Муж в земле, а она в постели с его убийцей. Сейчас в ней проворачивался болт, а может, прокрутиться лезвие ножа, причем в любой момент. Финка всегда под рукой. И так вдруг захотелось схватиться за нож на пике отнюдь не слабого оргазма.

– Некрофилом себя чувствую, – перекатываясь на спину, пробухтел он. – Как будто труп трахнул.

Лера не шевелилась, лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок, даже не моргала.

– Хочешь настоящим трупом стать? – щелкнув зажигалкой, спросил он.

За нож Свинец браться не стал, но сигарету к обнаженному соску поднес. Лера пугливо шарахнулась, закрыла грудь руками, легла, затравленно глядя на него.

– Не надо!

Свинец глубоко затянулся. Заигрался он, сначала Чаплыга, потом Желтый, один труп висит на Саньке, другой – на Лере. И все пока на мази. Но ситуация в любой момент может выйти из-под контроля, причем по его вине. Это же он хотел повидать Галку, пришел к ней забрать заначку из тайника, а заодно посмотреть в глаза, но не застал дома. Зато на ее мужа нарвался…

С одной стороны, не стоило убивать этого хлюпика, но с другой, какой это кайф – провернуть нож в его сердце.

Труп остался в квартире, наверняка менты уже работают, возможно, они уже знают, кто убил. Доказательств у них нет и не будет, но есть слабое звено. За Санька он переживает не особо, а вот Лера может расколоться, если менты насядут на нее. А они могут предъявить ей за мужа, о котором уже вторую неделю ни слуху ни духу. А она-то знает, кто его убил…

Да уж, не стоило соваться к Галке и убивать ее муженька, но в то же время пошли вторые сутки, а никаких движений в его сторону. Что-то не чешутся менты, видно, нет у них ничего на Лешу Свинцова… И все-таки подстраховаться надо.

– Сам тебя не трону. Человека отправлю, – немного подумав, сказал он.

– Какого человека? – встрепенулась Лера.

– Торпеду с кичи заряжу. Если ты вдруг меня сдашь… Поверь, я отомщу. Отомщу очень жестоко! – сжав кулак, ухмыльнулся Свинец.

– Как я тебя сдам?.. Что я знаю?.. Где труп Миши, не знаю… Да и не хочу знать!.. – Она зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. – Он столько раз мне изменял!.. Меня уже вся венерология в лицо знает!

– Блат в кожвене – это хорошо, – усмехнулся Свинец.

– Мне вот не до шуток!

– Еще бы!

– И ты гулять будешь.

– А это смотря, как ты в постели будешь шевелиться!

– Буду… И замуж за тебя выйду… Тебе же это нужно? Клуб, ресторан!..

– Говоришь, а сама думаешь, как бы меня кинуть.

– Нет! – Лера поднялась и в молитвенном жесте приложила руки к груди.

– Нет?

Он пристально и подстрекая смотрел на нее, и она правильно его поняла, опустила руки, обнажила грудь.

– Все для тебя сделаю!

Лера заставила себя взбодриться, настроиться на рабочую волну, поднялась, обошла кровать и опустилась перед Свинцом на колени. Склонила голову, выдавливая из него стон удовольствия.

Раскочегарила его шлюха, он уложил ее на спину и погнал. Лера шумно дышала, страстно двигалась под ним, но Свинцу это почему-то не понравилось. Снова вдруг захотелось на холодное бревно. А на пике ощущений возникла шальная мысль. А не заняться ли ему любовью с покойницей?

Место безлюдное, безопасное, с одной стороны река, с другой – заброшенный завод, а вокруг лес. Но Рындин все равно нервничал, озирался по сторонам. Страшно ему, вдруг увидит кто, как он с ментом якшается. Ступа церемониться с ним не станет, вмиг башку снимет. Но и отказаться от встречи бандит не мог. В большом долгу он перед Максом, счет выставлен – нужно платить.

– Ну, я точно не знаю, так, говорят, что добивать тебя не будут, – усмехнулся Рында. – Свои прессанули, и ладно… Может, еще и уволят, да?

– Посмотрим.

– Ты для Градуса мелкая сошка. Мал клоп, как говорится… Не будет он сильно напрягаться из-за тебя, как пойдет, так и пойдет, а добивать он тебя вроде как не собирается. Ты, главное, сам не дергайся, сиди спокойно, не отсвечивая.

– Это ты мне советуешь или говорят? – зло, но, ощущая беспомощность, спросил Макс.

Дожили: его судьба зависит от уголовников, захотят Градус и Ступа – усилят нажим на суд, на прокуратуру; если Макс им не угрожает, может, и смилостивятся. Впрочем это не удивительно, случалось и не такое. В удивительном мире он живет.

– Ну, говорят. За что купил, за то продал.

– А что насчет Свинца говорят? – спросил Макс.

Он, конечно, не хотел пасть жертвой уголовно-прокурорского произвола, но Свинец не выходил из головы. Орудие убийства не нашли, кровь на руках Геннадьева не обнаружили, идентифицировать удалось только пятна на одежде и обуви, этого мало, но обвинение мужику все-таки предъявили. С одной стороны, сам виноват – не надо было грабить покойника, а с другой – это не справедливо, если настоящий преступник останется на свободе.

– Да говорят… – усмехнулся Рында. – Откинулся, говорят.

– Я в курсе.

– Чаплыге предъяву, говорят, выставил. Долю в бизнесе требует.

– Интересно!

– В клубе у него зависает.

– А Чаплыга что?

– А Чаплыга пропал, не видно его нигде.

– Может, Свинец порешал?

– Не знаю…

– И что, никого этот вопрос не волнует?

– А с чего вдруг?.. Чаплыга отбился от стаи, сам по себе, кому охота за него вписываться?

– Что, и Градусу не отстегивает?

– Ступа там с него снимает. Как с барыги.

– Понемногу снимает. А тут весь клуб отжать можно. У нового незаконного владельца.

– А это уже не моего ума дело… А что там Градус по этой теме думает – тем более.

– Значит Свинца в клубе можно найти?

– «Бинго-Бонго» на Советов… Извини, но мне уже пора, – скривился Рында.

И, глянув по сторонам, провел пальцами по щеке. Чесотка у него на нервной почве началась, дурно ему, если Макс будет удерживать, он может его убить. А он мог. Место безлюдное, ствола у Макса нет. Раз-два, и никаких больше долгов перед ментом… Впрочем, они уже и без того в расчете.

– Мне тоже.

Колодин кивком указал на выход, и когда Рында исчез из вида, направился к своей машине.

Оперативный дежурный отправил его к начальнику уголовного розыска; оказывается, Шмелев ждал его уже второй час.

– Ну где тебя носит? – Молодой начальник не считал нужным сдерживать раздражение.

– Так работаем.

– На Дзержинского был?

– Нет.

– Нет?.. По глазам вижу, что врешь!..

Макс быстро набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул. Иногда дыхательная гимнастика помогает. Чтобы не набить морду выскочкам вроде этого щегла в звании майора.

– Обиделся?.. – задумался Шмелев. – А не обижаться надо, работать надо!

– Работаем.

– Не знаю… Заявление тут у меня. – Шмелев неторопливо открыл папку, вынул оттуда лист бумаги. – От гражданки Чаплыгиной.

– Муж пропал?

– Почему сразу пропал?.. И не муж, а сын…

– И что мать говорит? Что думает? У любовницы застрял, из командировки не вернулся, может, недруги убили?

– Или подруга. В смысле жена… Чаплыгина мужика какого-то у нее дома видела. Возможно, любовник, который и убил мужа, чтобы завладеть женой.

– И клубом.

– Ну да, у Чаплыгина клуб.

– «Бинго-Бонго».

– Знаешь?

– И, похоже, Свинцов его отжал.

– Свинцов?!.. Опять Свинцов? Чем он тебе так насолил?

– Солят еду, а у меня факты. Кашканов – муж бывшей жены Свинцова. А Чаплыгин – бывший компаньон Свинцова. Свинец освободился и предъявил право на свою долю. Чем все это закончилось, мы знаем, Чаплыгин пропал. Есть заявление, придется возбуждать уголовное дело. При чем здесь, что кто-то кому-то насолил?

– А права на клуб предъявил Свинцов?

– И Чаплыгина никто не поддержал. Потому что Чаплыгин сам по себе. С Градусом что-то не срослось.

– Так, может, это Градус дал Свинцову отмашку на Чаплыгина?

– Не знаю.

– А надо знать!.. Или хотя бы думать, соображать! – поднимаясь из-за стола, нервно проговорил Шмелев.

– Ну так что, заниматься Чаплыгиным или нет? – скрывая усмешку, спросил Макс.

– Заявление зарегистрировано, – проговорил Шмелев таким тоном, как будто оправдывался перед самим собой.

– Значит, отправляй группу за Свинцовым.

– Куда?

– В клубе он. «Бинго-Бонго» на Советов. Во всяком случае, должен там быть, – пожал плечами Макс.

– А сам прокатиться не хочешь? – скосив на него глаза, спросил Шмелев.

– Прокатиться?.. Прокатиться могу.

Колодин сделал все, чтобы не выдать своего раздражения. И на своем стареньком «Пассате» отправился в клуб, а там вышибала на входе. Макс еще не заговорил с ним, но уже увидел в его взгляде твердое «нет».

– Кого?! – скривился здоровяк, услышав фамилию Свинцова.

– Не знаешь такого?

– Нет!

Макс усмехнулся, другого ответа он не ожидал.

– А я знаю… Может, я зайду, гляну?

– Закрыто сейчас, ордер есть?

Колодин, конечно, мог пригрозить неприятностями или даже организовать визит спецназа, но слишком уж шаткие у него сейчас позиции, чтобы шутить с законом даже при благих намерениях. И напролом идти опасно, ни оружия у него сейчас, ни поддержки. Да и полномочий никаких. Свинцов даже в статусе подозреваемого не пребывает, по уголовному делу не проходит. К тому же Шмелев не ставил задачи достать Свинцова из-под земли. Отправил Макса наобум, а вдруг на шару прокатит. А не прокатывает…

Макс наступил на горло своему самолюбию и повернул к своей машине. Ничего страшного не произошло. Он здесь по робкой инициативе Шмелева, поручения следователя нет, так что можно смело возвращаться домой. Главное – отписаться не забыть. Подробно изложить ситуацию, четко задокументировать оправдательные мотивы, и никто не посмеет его упрекнуть, во всяком случае, на уровне более высокого, чем Шмелев, начальства. Еще и похвалят за благоразумие… Сколько их таких умных на отписках в рай въехало, отделами, отделениями командуют, а Макс в свои тридцать шесть всего лишь рядовой опер на «земле». И кроме своих цепей ему терять нечего.

Успокаивая себя, Макс открыл дверь своей машины, но уехать не смог, рядом остановился черный «Гелендваген», из внедорожника вышел Свинец, в костюме, прилизанный, эдакая брутальность в стиле матерого гламура. И ведь внушительно выглядел. Резкие морщины на лбу, черствая кожа, жесткие черты лица и взгляд – тяжелый, пронизывающий. Причем Свинец ничуть не напрягался, подавляющая энергия исходила от него сама по себе. Сильная личность, насколько сильная, настолько же и жестокая.

– Свинцов! – окликнул Колодин.

Заметив Макса, Свинец и виду не подал, что узнал полицейского, но тем не менее остановился, услышав его голос.

– Да, Свинцов, – кивнул он, медленно поворачиваясь к Максу.

Нижняя челюсть у него мощная, тяжелая, он тяжело ею ворочал, может, потому на шее надувалась жилка, когда ему приходилось двигать ею. Но говорил он при этом без напряжения и натуги, голос зычный, густой, глубокий.

– Капитан полиции Колодин.

– Всего-то капитан? – Свинец презрительно оттопырил нижнюю губу.

Макс пропустил колкость мимо ушей.

– Возбуждено уголовное дело – по факту исчезновения гражданина Чаплыгина… Это его машина? – спросил Макс.

– Ну так подожди немного, мент, и сам Чаплыгин появится.

– Где он? – спросил Колодин.

– Должен подъехать. – Свинец смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Паспорт получили, гражданин Свинцов? После освобождения?

– На оформлении, а что?

– Странно, паспорт еще не получил, а бывший компаньон уже пропал. И муж бывшей жены убит.

– Галины?! Муж Галины убит? – вроде как искренне удивился Свинцов, но глаза его издевательски смеялись. Знал он, точно знал, что против него ничего нет, поэтому ни страха в глазах, ни упрека. Не оставил он следов на месте преступления, может, остались на нем капельки крови потерпевшего, но прошло столько времени, он уже и одежду сменить успел, и обувь. И душ несколько раз принял… Но в то же время одна зацепка есть, и раз уж представилась такая возможность, нужно вести Свинцова в отдел – на одорологическую экспертизу. Криминалисты адсорбировали запаховый след на фланелевую салфетку, если собаки-детекторы не подведут, Свинцов будет выведен на чистую воду. Хотя, конечно, он сможет выкрутиться из этой ситуации. Скажет, что заходил к бывшей жене на огонек накануне убийства, а она может и подтвердить. Под нажимом. Свинцов – страшный человек, и Галина Кашканова это знает.

– Кто-то его убил.

– Уверен, что не я.

– Следствие в этом не уверено.

– Почему я не удивлен?

– Вам придется проехать со мной, гражданин Свинцов, – Колодин кивком указал на свою машину.

– Вот так просто, сели и поехали? – усмехнулся убийца.

– А вам нужны осложнения? – спросил Макс.

– Нет. И я обязательно явлюсь по повестке. Если следователь меня вызовет… А так, я понимаю, у вас нет никаких оснований для задержания? – Свинец смотрел на него с постным лицом, но глаза ликующе смеялись.

Конечно же, он знал, кого обвиняют в убийстве Кашканова, кого уже закрыли, но держал это при себе. И радовался тому, что следователь ничуть не интересуется им… А еще он мог знать, под каким прессингом находится капитан Колодин. Знал, что Макс не станет обострять ситуацию.

– Мы работаем над этим.

– Ничего у тебя нет, капитан, и не будет.

– Сколько раз я это уже слышал, – усмехнулся Макс.

– Ну, хорошо, – немного подумав, сказал Свинцов. – Завтра я буду у тебя. С адвокатом. А сейчас, извини, никак…