Сладкая вина

Эдик не договорил, блондинка с такой силой тряхнула его, что он, бедный, едва не упал. Кирилл с удивлением глянул на девушку, и она едва не зарделась от удовольствия. Да, она такая. И быстрая, и сильная. Очень вежливая и приличная.

Кирилл улыбнулся и ей, и Ольге, собрался уходить. В этот раз Эдик не пытался его остановить.

Дождь закончился, с крыш капало, ноги шлепали по воде. А между первым домиком и вторым стоял человек в плаще с накинутым на голову капюшоном. С ружьем. Стоял, медленно, без резких движений поворачиваясь к Кириллу. Ружье висело на плече, он мог снять его и вскинуть в любой момент. Кирилл это понимал, но страх вдруг улетучился. Ему даже стало смешно. И у моста этот дрыщ пытался изображать из себя тайну мадридского леса, и сейчас стоит как привидение в затемненной зоне. И поворачивается медленно-медленно, как злой рок – настолько же неторопливый, настолько же неумолимый.

– У-ух! – Кирилл резко шагнул к нему, замахиваясь пакетом.

И охотник не стал срывать ружье с плеча. Глянул на Кирилла из-под капюшона и вдруг растворился в темноте. Как будто его и не было.

– Урод! – Вместе с криком Кирилл выплюнул накопившуюся в нем злость.

Но этого ему показалось мало, вынув из кармана травмат, он рванул вслед за призраком во плоти, до самого озера дошел, но так никого и не увидел. Или куда-то в сторону человек увильнул, или под воду провалился.

Кирилл сунул пистолет в обычный брючный карман, повернул назад, вышел на дорожку и увидел Эдика с его спутницей. Чуть ли не нос к носу с ними столкнулся.

– Ты откуда, черт? – Эдик смотрел на него большими глазами.

Кирилл не любил драться, даже в самом сильном подпитии не возникало желания помахать кулаками. А сейчас вдруг накатило. Жену свою любимую сегодня похоронил! Как последний негодяй, в реку труп сбросил. А в драке хоть на немного можно об этом забыть.

– Черт у тебя на языке! – Кирилл решительно положил пакет с бутылками на землю. – Несешь всякую дичь!

Рукава он не закатывал, но Эдик все равно почувствовал его боевой настрой. И засмеялся, чтобы скрыть свою растерянность.

– Во дает, ботан!

– Кто ботан?! – вскипел Кирилл.

В гопниках он никогда не числился, но и ботаником его никто не называл. Нормально он с одноклассниками дружил, в изгоях не ходил. И со зрением у него все в порядке, очки никогда не носил.

– Ну все, хватит! – Блондинка повисла у Эдика на руке, хотя тот и не собирался бросаться в драку.

– Эй, это у тебя что? – Парень заметил торчащую из кармана рукоять пистолета. – Ствол, что ли?

– Травмат.

– А я смотрю, чего это ты такой борзый!

– Да не собирался я!

– Да?.. Ну, тогда не ботан!.. – пренебрежительно ухмыльнулся Эдик. Дескать, он готов сдать назад, но только потому, что у Кирилла оружие.

– Шел бы ты!

– Ну да, ну да. – Эдик выразительно смотрел на рукоять пистолета.

Только ствол его останавливает, Кирилл просто обязан это знать.

– Пойдем!

Блондинка глянула на Кирилла так, как будто знала, что с моста он сбрасывал труп человека, а не какое-то бревно. Не осуждала его, смотрела, но и не одобряла. Смотрела, как будто спрашивала себя, зачем он убил свою жену. Не его спрашивала, а себя.

Молодые ушли, Кирилл постоял немного, поднял с земли пакет, легонько встряхнул, вроде не слышно, как осколки звенят. Нормально все, можно уходить. Его дом третий по счету, идти всего ничего.

Свернул к дому, поднялся на крыльцо, открыл дверь, зашел и заперся на замок. Вдруг Эдика к нему в гости понесет. Что-то не хотелось с ним общаться. Девушка у него да, интересная, но Кириллу-то что с того? Не время сейчас волочиться за чужими юбками.

Анжела сидела на диване, раскинув руки по спинке. И ноги почему-то разведены. Свет в зале не горит, только над барной стойкой фонарики, да угли в камине ярко тлеют. Анжела как неживая, не шевелится, голова откинута, рот приоткрыт. Может, угарным газом отравилась?.. А если задушили?

Кирилл осторожно подошел к ней, в нехорошем предчувствии тронул за плечо. Враг выследил его и снова нанес удар, опять погибла женщина, пусть и в какой-то степени, но близкая ему.

Анжела вздрогнула и открыла глаза, как спящая красавица, разбуженная поцелуем принца. Только вот радости в ее глазах Кирилл не заметил, и зачем он ее разбудил, спрашивала она, спала себе, никого не трогала.

– Тебя только за смертью посылать! – поднимаясь, сказала она.

– Зачем посылать, она сама тут рядом бродит. Балахон с капюшоном, вместо косы – ружье, – усмехнулся Кирилл.

Дождь уже закончился, когда он увидел мужика в плаще с накинутым на голову капюшоном, гроза ушла, но сейчас в голове блеснула молния, даже где-то отдаленно будто громыхнуло. Он снова увидел этого человека, видение перед глазами встало. Плащ, ружье, а под капюшоном лицо Ларисы. Что, если это ее призрак бродит вокруг озера? В образе охотника, который должен убить Кирилла.

– Эй, ты чего? – Анжела встревоженно тронула его за руку.

Видно, завис он от перепада напряжения в голове.

– Ты же видела охотника! У моста.

Обычно привидение видит только один человек из всех присутствующих, Кирилл думал об этом с волнением. Вдруг он сумасшедший?

– Конечно, видела, мы еще мимо проехали, – кивнула Анжела.

Но Кирилла это не успокоило. Кто сказал, что привидение – плод отдельного воображения? А если его могут видеть все? Есть же такое понятие, как массовая галлюцинация. К тому же призрак не совсем галлюцинация, возможно, в нем есть что-то материальное. Ружье, например. Из которого можно убить. Или хотя бы смертельно напугать.

– И я видел. Возле дома. Сейчас. Иду, смотрю: стоит… Интересно, он оставил следы? – сам у себя спросил Кирилл.

– Какие следы? О чем это ты?

– Следы на песке… Я за ним, он от меня… Как будто в озеро ушел. Не знаю, по воде или под воду…

Анжела приложил к его лбу ладонь и покачала головой:

– Лоб горячий, тебя не знобит?

– Да нет вроде.

К озеру нужно идти, там песок, следы ног должны остаться. И его, Кирилла, следы, и чертова охотника. Но уже никуда не хотелось, усталость вдруг навалилась, а вместе с ней и апатия. Он взял с барной стойки тарелку с остывшей утиной грудкой, стакан с растаявшим льдом, перенес все на журнальный столик. За новой порцией льда не пошел. Не знобило его, но и в жар не бросало, что-то не возникало потребности охладить организм. Анжела сама подала свой стакан, села рядом, но даже рукой не касаясь его. Впрочем, ему и не хотелось тесного общения с ней. Боялся он ее не меньше, чем призрака Ларисы. А может, и больше.

Впрочем, Анжела не приставала. Бутылка еще не опустела, а она раззевалась, сказала, что хочет спать, и направилась в свою комнату. Левой рукой открывая дверь, зачем-то подняла правую и пошевелила пальцами. То ли предостерегала его от незаконного вторжения, то ли, напротив, подавала знак, что ее кровать запросто выдержит двоих. Но Кирилл мотнул головой, отказывая в удовольствие и ей, и себе. Вдруг Анжела не просто коварная и наглая соблазнительница, но еще и убийца. Может, смерть Ларисы все-таки ее рук дело?

Анжела ушла, Кирилл выпил еще, закурил и растянулся на диване. В сон его не клонило, но напиваться в хлам он не станет. Вдруг на подвиги потянет, вдруг спьяну полезет на убийцу своей бывший жены. Он полезет, и Анжела не откажет. Сама Лариса нашептывала, что не откажет. Откуда-то из растворенной в комнате тишины нашептывала. Как будто сама находилась где-то рядом, растворенная в воздухе. И что-то говорила, говорила, а его это не пугало, напротив, убаюкивало. А спать он мог спокойно, по крыше снова забарабанило, ночью да по дождю шариться вдоль озера никто не будет. Ну если только призрак в плаще…

Глава 4