Преступление с того света

Вольдемар посмотрел на звёздное, морозное небо и побрёл пешком по молодому липкому снегу в сторону своего дома. Идти предстояло минут сорок. Метель закончилась, безветренный ночной город, тихо утомившись от шума людей, спокойно сверкал огнями.

Дойдя до перекрёстка на улице Ленина. Вольдемара посетила гнетущая мысль и на мгновенье испугавшись собственных рассуждений, он произнёс дрожащим голосом:

– А если это Максим?

ГЛАВА 6. ШКОЛЬНЫЕ ИСТОРИИ

А если это Максим? А почему нет? Взгляд у него и правда бешеный… Маньячный! Хочет облапошить Аню. Нет, они вроде давно вместе… Тогда откуда ей мерещатся всякие бабки на пару с приведениями?! Да и зачем Максиму это нужно? Для чего? А может…

Ненависть, обратная сторона любви. Нет, это не он. Не верю. Хотя, блин! А если это всё-таки его коварный план. Ещё и этот мужик в балахоне на выходе из подъезда. Что он там делал? Вид у него и прям устрашающий, будто не живой. Тьфу, ты! Теперь вообще сомневаюсь! Что я там видел? Галлюцинации, фантазии, бредни… Наверное, померещилось. Не видел я в подъезде никого. Значит, остаётся один Максим, больше некому. Ревнивый засранец!

Данная мысль о подозрениях не отпускала Вольдемара на протяжении всего пути до дома. Войдя в квартиру, весь прозябший и чертовски голодный, он стащил с себя ботинки и рухнул на диван прямо в одежде, заснув мертвецким сном. Одноногий фонарь за окном мрачно освещал пустынную улицу.

На следующий день Вольдемар решил во что бы то ни стало увидеть Анну, появились кое-какие мысли, которые ему нужно обязательно проверить. Но чтобы вновь не наткнуться на крикливого мужа, он решил дождаться её после работы.

Войдя в школьное фойе, охранник переписал паспортные данные Вольдемара и разрешил ему дождаться учительницу Анну Витальевну в фойе. Бродя в одиночестве по фойе и прокручивая в голове строчки Бродского. Его окликнула уборщица:

– Милок, ты чего здесь? Вторая смена отучилась давно! Ходишь, ходишь… Весь размордевший, глаза ермолишь.

Вольдемар подошёл к уборщице. Она скособочившись сидела на покосившемся стуле, укутавшись в чёрную спецовку.

– Как кончились? – Развёл руками Вольдемар. – А как же Анна Витальевна?

– А? – Переспросила гардеробщица.

– Говорю, а где же тогда Анна Витальевна?

– Какая Анна Витальевна?

– Ну, Анна Витальевна. Учительница по английскому.

– Ааа… Анька штоле!

– Ну да, она.

– У них там педсвовет какой-то, – гардеробщица взглянула на часы. – Щас закончится должен.

– Ну я подожду тогда?

– Жди, мне то што… А ты кто ей будешь? Ухажёр штоль?

– Да, не. Просто знакомый, – смутился Вольдемар.

– Знакомый говоришь, – гардеробщица подозрительно осмотрела Вольдемара с ног до головы. – Так, так, так… Знакомый.

– Мы просто давно дружим. Вместе учились… У Ани сейчас проблемы.

– Ты муж Максим штоль?! – Испуганно крикнула гардеробщица и чуть не подпрыгнула до потолка на своём стуле.

– А похож? – Вольдемар сделал шаг вперёд в сторону гардеробщицы.

Ошеломлённая гардеробщица раскрыла рот и заикаясь произнесла:

– И-и-и-и-и-зменился как! Совсем другой стал. Не узнать.

– Конечно не узнать, потому что я не Максим.

– Ах, ты чёрт! – Гардеробщица огрела Вольдемара мокрой половой тряпкой. – Бесстыжая твоя рожа! Я што с тобой тут в игрушки играю! Ирод ты окаянный! Сгнить бы тебе до рождения!

– Вы что?! Совсем…

– Молчи, злыдень! Господь тебя накажет, он тебе скрючит подлого! – Верещала она, присматриваясь к незнакомцу щуря глаза. – Господи… Илья пророк… Великомученица Варвара…

– Вы что! Совсем обалдели?! Что вам такого сделал этот Максим?! Что, вы так на любого незнакомца кидаетесь с мокрой тряпкой! – Хотя Вольдемар приблизительно догадывался, чем мог отличиться этот Максим. Но вопрос всё равно задал. Интересно всё-таки вывести его на чистую воду, узнать про него как можно подробнее от третьих лиц. Что он за супец? Много в нём подозрительного…

– Максим? Ой, господи! – Гардеробщица перекрестилась. – Думала меня из этой школы вынесут вперёд ногами. Не доработаю до пенсии, когда учился этот Максим. Изверг! А не ребёнок.

– А что такое?

– Так он три раза на учёте в милиции состоял! Сколько денег он из школьной раздевалки переворовал. Сколько стёкол побил… Уй! – Гардеробщица вздыхая махнула рукой. – А в карты, в карты он играл. Шулер! Бывает, чуть ли не до трусов разденет нашего завхоза Петровича. А тот дурак, обожрётся косорыловки и давай с ним наяривать. Глядишь и Максиму стакан нальёт. А тот и рад выпить, раз наливають. А всё из-за чего?

– Из-за чего?

– Из-за неблагополучной семьи. Вот… У Максима родители кто? Такие же алкаши и пьяницы. Так откуда же спрашивается возьмётся нормальный ребёнок?! Шиш! Сколько раз я знаю, к ним приходили из органов соцопеки, даже хотели родительских прав решить. Суды, комиссии… Ой, чо было. Чо было…

– Ничего себе, – удивлённо качал головой Вольдемар.

– Что ты! Такое было… – Гардеробщица отмахнулась рукой и принялась рассказывать с утроенной силой. – А ещё, не помню, говорила я тебе или нет. Этот Максим попал в какой-то наркоманский притон, проигрался вдрызг в карты! Сюда в школу приходили какие-то бандиты! Пальцы в наколках, лица такие обожжённые… Со шрамами! Искали его, Максима! Пришлось даже милицию вызывать. Бес живой, а не ребёнок.

– Ого…

– Вечно он этот Максим, ходит неряшливый. В рваных кроссовках, нестиранный… Противно смотреть! Но на лицо симпатичный собака! Тут уж как говорится природа. Это не пропьёшь.

– А наркотики Максим употреблял? Или был как-то связан?

– А вот энтаго не знаю. Вроде нет, ничего такого не видала. А на лицо он уж очень симпатичный.

– Лицо то, оно лицом. – Забубнил Вольдемар. – Но с лица воду не пить. Одним лицом сыт не будешь. Ладно она, девка глупая. От смазливой мордашки крышу снесло. Но куда родители смотрели, родственники?

– Так я и тебе про тоже! – Не унималась гардеробщица. – Как Анька за него замуж вышла, ума не приложу! Ведь права была покойница бабушка, царствие ей небесное, упокой господь ей душу. Говорила она ей, Аня что ты делаешь? Анька ей в ответ говорит, люблю его и всё. Точка!

– А вы знали покойную бабушку?

– О-о-о! Знала ли я? Так мы с Тамарой Леонидовной пятнадцать лет дружили. Упокой господь ей душу, – гардеробщица опять перекрестилась. – Она прям так и сказала, если Анька за этого рецидивиста замуж выйдет, то прокляну её, так вы и знайте.

– И что же? – Спросил Вольдемар. – Прокляла?

– Уж не знаю точно, прокляла она кого или не прокляла. Но то, что она на свадьбу к ним не пришла, факт. Уж как они звали, как уговаривали! Нет, говорит. Не пойду. Чёрт возьми эту родню!