Калейдоскоп

Мы медленно двигались по аллее в сторону моего дома.

– Вон в том шедевре современной архитектуры я и живу, – я показала рукой в направлении спичечного коробка, поставленного на попа.

– Не так уж и плохо. Район зелёный, работа близко. Наверное, дочкин садик рядом.

– На эти выходные мою Машутку забрала бабушка, – почему-то вдруг выпалила я и даже остановилась от неожиданности. И чтобы исправить положение, спросила – Вы любите театр?

– Да. Только редко удаётся выбраться, да и что-то стоящее найти трудно.

– А я очень люблю театр.

– Тогда можно вас пригласить? – Он на секунду задумался. – Прямо сейчас.

– Но сейчас все спектакли уже начались. Мы опоздали…

– Нет. Если вы свободны до воскресенья, то мы как раз успеваем. Завтра утром будем в Москве, вечером – представление, а послезавтра уже дома.

Я опешила, не могла вымолвить ни слова. Потом медленно стала приходить в себя.

– Вы шутите?

– Разве такими вещами шутят?

И здесь, как когда-то давным-давно в детстве, во мне рождается маленький бесёнок. Я встряхнула головой.

– Хорошо. Согласна. Только мне нужно зайти домой.

– Конечно. Я подожду вас на улице.

– Ну что вы! Пойдёмте. Выпьем по чашке чая на дорожку. Тем более, что я ваша должница.

Бесёнок внутри меня веселился от всей души. Было легко, радостно и азартно.

Я поставила на плиту чайник, объяснила, что и где находится в буфете, и прошла в ванную комнату. Сперва сильная струя душа охладила мой пыл, но пока я растиралась полотенцем и смотрелась в зеркало, окончательно решила: «А почему бы и нет?!» Глаза блестели, кожа ещё сохранила летний загар и капельки воды на ней выглядели как росинки на бархатной траве. Да и тело сегодня мне нравилось: лишнего жира практически нет, складок вроде бы тоже, шрам практически не виден. Я быстро оделась и вышла на кухню. Чай уже был разлит по чашкам, и от него исходил не совсем привычный аромат.

– Что это вы здесь наколдовали?

– Ничего особенного. Просто старый забытый способ заваривания чая. Попробуйте.

Я готовила бутерброды в дорогу. А он просил меня остановиться, потому что всё можно будет купить на вокзале. Затем собрала сумку и вытащила из секретера заначку (сапоги подождут) – мои хилые сбережения. Бесёнок расшалился не на шутку.

– Я готова.

– Тогда в путь.

Телефон зазвонил, когда я открывала входную дверь. Может быть, это бабушка? Нет, слишком поздно, значит опять Вадим.

– Пусть звонит, – констатировала я.

Пока мы добирались до вокзала, перебирали названия московских театров, имена ведущих актёров и режиссёров, вычисляли возможные репертуары. А на вокзале произошло первое недоразумение. Я сказала, что никуда не поеду, если он не возьмёт у меня деньги на билет. Но вместо денег он взял меня за руку, посмотрел в глаза и спросил:

– Неужели вы не хотите просто побыть женщиной?

Ну что я могла ответить!

– Но почему вы должны платить за меня? Разве я ваша… – слава богу я не договорила.

– Дело не в деньгах. Я просто давно хочу побыть мужчиной.

Мой бесёнок аж запрыгал от удовольствия.

– Ладно, пусть будет так.

5

Удивительное дело – я вдруг почувствовал себя молодым. Долгое затворничество и напряжённая работа постепенно превращали меня в замкнутого, нелюдимого человека. Мне нравилось сидеть за письменным столом, заваленным бумагами, ручками, карандашами, проводить часы в кресле с какой-нибудь мудрой книгой или просто думать, полностью сосредотачиваясь на той или иной проблеме. Да и на подъём я стал тяжёлым.

И вот, когда мы встретились в пятницу, я понял, что должно произойти что-то необычное, из ряда вон выходящее. Она опять предстала передо мной исключительно гармоничным созданием, настоящей, стопроцентной женщиной. Такая же неброская одежда, но подобранная с тонким вкусом, так что казалось, будто в этом ансамбле ничего нельзя изменить. Изящная фигура, грациозная походка – нет, все эти определения совершенно не подходили к ней. Наверное, и красивой её можно было назвать с большой долей условности. Но та искра божья, которая присутствует далеко не в каждом человеке, здесь просто светилась ярким пламенем. Она представляла собой как бы перспективу внутреннего мира на внешний облик. Доброта, благожелательность, чуткость проступали во всех её манерах, мимике, а, главное, во взгляде. И мне ужасно захотелось сделать ей что-нибудь приятное. К тому же ожидание чего-то фантастического заполнило меня целиком. Но чтобы собраться с мыслями, я предложил ей прогуляться по парку, а потом – зайти в кафе. Истинным удовольствием было разговаривать с ней, слушать её голос, наблюдать за реакцией. В литературе она, несомненно, разбиралась, и за Мишку можно было не волноваться. Только её суждения представлялись слишком академичными, напитанными мыслями из умных книжек, неоригинальных лекций университетских профессоров, аналитических разборов классических произведений. Да и откуда ей знать нутро литературного труда. Наверное, ей удаются неплохие написанные правильным слогом стихи или сентиментальные рассказы. В наше время книжная продукция, к сожалению, столь ограничена, что кроме нескольких скандальных и нетривиальных авторов может предложить лишь прошедшую проверку соцреализмом литературу. Наверное, поэтому я не удержался и позволил себе краткий экскурс в terra incognita моих собственных соображений.

Сам не понимаю, откуда пришла ко мне идея с театром в Москве. Быть может, просто не хотелось расставаться с ней в этот чудный вечер, продлить его очарование.

6

Я никак не могла разобраться в своих чувствах и ощущениях. Бесёнок бесёнком, но я всё-таки взрослая женщина, учительница, наконец, мать. Да и подумать не было возможности: всё время о чём-нибудь говорили. Но поехать в Москву с едва знакомым мужчиной – это уже слишком. Хотя порой мне и казалось, что знаю его уже много лет. Я даже не обращала внимание на внешность нового знакомого и воспринимала его целиком, как бывает только – со старыми.

Мы стояли в коридоре вагона у окна. Стало немного прохладно. Он снял куртку и набросил мне на плечи. Впервые его рука задержалась на моём теле, и я почувствовала её тяжесть и силу. Он приобнял меня делясь своим теплом и спросил:

– Вам холодно?

– Во-первых, я одна, и меня действительно немного знобит.

Он улыбнулся:

– Ты не жалеешь, что поехала?

– Будет видно, а ты?

– Я же сам втравил тебя в эту авантюру. И потом, мне временами кажется, что мы были знакомы когда-то давно, а теперь просто встретились и боимся узнать друг друга.

– Почему-то я недавно думала о том же.

Он внимательно рассматривал моё отражение в окне.

– У тебя интересное лицо. Отражаясь, оно кажется красивым.

Я рассмеялась:

– Значит в реальном мире оно не красивое.