Не пожелай ни дождика, ни снега

– Ну вот мы и пришли, может, зайдешь?

– Нет, в другой раз, боюсь на глаза Тамаре Федоровне показаться с запахом, – ответил Лешка.

– Тогда пока, – Света зашла за калитку.

– До завтра, – сказал Лешка, и они расстались.

Только Лешка отошел от Светкиного дома, как услышал из темноты:

– Леха, ну ты даешь, мы будем продолжать отмечать твой приезд?

Оказывается, мальчишки шли все это время за счастливой парочкой. Обрадовавшись, что Лешка наконец освободился, они направились опять пить вино.

В эту ночь Лешка впервые в жизни пришел домой изрядно выпивши. Надежда слышала, как вошел сын, по качающейся походке и опрокинутой вешалке поняла, что он навеселе, но сделала вид, что спит. Про себя улыбнулась – мальчик уже стал взрослым.

Дни отпуска полетели так стремительно, что Лешка потерял им счет. Через два дня приехал Ахмед, и они загуляли на всю катушку. Встречи с друзьями, вечерние посиделки с красным вином, выступление на школьной линейке, в общем, когда наступил день отъезда, они не поверили календарю.

Все это время Лешка хотел встретиться со Светкой. Но как только он собирался к ней, всегда находилась какая-то причина, разрушавшая его планы. В результате они так и не встретились. Рано утром друзья сели на автобус, увозивший их в Минеральные Воды. Как жаль, что все хорошее так быстро заканчивается.

* * *

После приезда в училище курсанты приступили к наземной подготовке. Ежедневные тренировки на тренажере, практические занятия на аэродроме – все это говорило о приближении полетов. Все жили одной мыслью – скорее на полевой аэродром.

Наконец настал день отъезда. Еще с утра все были заняты получением летной формы. Комбинезоны выдавали старенькие, но это были настоящие летные комбезы, выдержавшие ни один выпуск курсантов. Счастливые мальчишки примеряли шлемофоны, кислородные маски, летные ботинки. Все это пахло удивительным запахом неба и самолетов.

– Леха, неси фотоаппарат, сними меня, я родителям пошлю, – Ахмед гордый ходил в полной летной экипировке.

– Еще успеешь, ты лучше вещи упаковывай, через час отъезжаем на вокзал, – сказал рассудительный Мишка.

– У меня уже все на два раза собрано, дорогой. Я всегда в полной боевой готовности.

– Пацаны, самое главное, чтобы нас в группу к одному инструктору взяли, – сказал Лешка.

В казарму вошел командир роты капитан Варан.

– Рота, смирно, – скомандовал дневальный.

– Приготовиться к отъезду, через тридцать минут подадут машины, – приказал командир.

Курсанты стали собирать чемоданы с вещами, летное снаряжение и выносить все это на плац перед казармой. В назначенное время пошли машины, и все поехали на железнодорожный вокзал.

В поезде друзья сели в одно купе. Мишка достал из чехла привезенную из отпуска гитару и начал перебирать струны.

– Ты, оказывается, на гитаре играешь? – удивленно спросил Ахмед.

– А еще на пианино, я семь лет в музыкальную школу ходил, – ответил Мишка, продолжая что-то напевать себе под нос.

– Тихо, пацаны, Миха поет, – крикнул Лешка.

Мишка тронул струны гитары и негромко запел:

Не пожелай ни дождика, ни снега,
А пожелай, чтоб было нам светло,
Полглобуса локаторное небо,
Полмира проплывает под крылом…

Мишка пел песню про подвиг летчика, и все слушали его, затаив дыхание. Прозвучали последние аккорды, и наступила тишина.

– Сильная вещь, – первым сказал старшина курса Тремов, – кто написал?

– Музыка народная, слова народные, – ответил Мишка.

Он опять тронул струны и запел очередную песню.

Через три часа поезд прибыл на станцию Добрянка. Дальше с вещами курсанты пошли пешком и уже к вечеру обустраивались в бараке. Полевой аэродром располагался на границе соснового бора.

Ближайшая деревня в трех километрах. Вокруг только леса и поля. На следующий день курсантов начали распределять по экипажам и звеньям. Мальчишкам удалось упросить старшину включить их в один экипаж.

Старшина стоял перед строем и сначала выкрикивал фамилии курсантов, а затем называл фамилию инструктора. Наконец назвали их фамилии:

– Понамарев, Мишин, Шарипов – инструктор старший лейтенант Карцев.

После построения курсанты построились по экипажам и стали знакомиться с инструкторами. Карцев подошел к подчиненным:

– Старший лейтенант Карцев, военный летчик, инструктор второго класса. Буду обучать вас на самолете Л-39. Обещаю всех выпустить самостоятельно при условии крепкой дисциплины и большом трудолюбии. Все выбросить из головы. Никакой личной жизни. Сейчас только одна цель – полеты. Ничто не должно отвлекать вас от полетов. Обращаю внимание на соблюдение режима. За любое нарушение буду отстранять от полетов.

Инструктор был старше мальчишек лет на шесть. Но для них он был сейчас богом. Они смотрели ему в рот, боясь пропустить малейшую деталь его указаний, как будто от этого зависела их летная судьба.

– Вопросы есть? – строго спросил офицер.

– Никак нет, – громко ответил Ахмед.

– Вот ты и будешь старшим в экипаже, – сказал Карцев.

От этого назначения у Ахмеда как будто крылья выросли.

– Есть, – радостно ответил Ахмед.

– Ну, а теперь давайте знакомиться.

Инструктор со своими подчиненными расположился в курилке и стал по очереди внимательно слушать каждого из своих курсантов. Когда он выслушал всех ребят, уже более мягким голосом сказал:

– Я не привык плестись в хвосте, поэтому наша задача не просто вылететь самостоятельно, но и сделать это в числе первых. Я хочу научить вас быть первыми.

Лешка смотрел на своего инструктора завороженными глазами. Для него этот совсем молодой парень был богом, примером во всем, образцом мужества, гордости, чести. Этот незнакомый человек сразу стал старшим братом, другом, начальником, наставником. Можно применить еще тысячу эпитетов, но не выразить того чувства, которое испытывает курсант к своему первому инструктору. Лешка еще не знал, что пройдет много лет, и он пронесет все эти чувства к своему первому инструктору с собой. И всегда будет произносить его имя с гордостью и уважением.

В казарме вечером царило оживление. Все курсанты делились впечатлениями от знакомства с инструкторами.