Голод и арест отца,
Лишь воля, радость на полянке,
Надежда, что пройдёт гроза.
И помнится суровое лихое –
Война, убийца всех людей,
Событие в истории дурное,
И голод маленьких детей.
Я помню горе и страданье,
И смерть от голода в тылу,
Но то не Божье наказанье,
То поклоненье наше злу.
Я помню тяжесть похоронки,
На папку – моего отца,
Листочек серенький и тонкий,
В полчетверти стандартного листа.
Я помню светлый день Победы,
Как избавленье от чумы,
Но нет, не кончились те беды,
Ещё не раз рыдали мы.
Я помню вдовье причитанье,
Состарившихся жен,
Девиц молоденьких страданье,
А женихам их – вечный сон.
И молодую помню фронтовичку,
Пришедшую с войны на костылях,
Её могильную табличку,
Самоубийцу в орденах.
Не вынесла красотка молодая,
Потерю женской красоты.
И завещала, умирая:
Пусть будет больше доброты.
Давно как будто это было,
Уносит время нас от зла,
Но память атакует с тыла,
Стреляет в спину, как игла.
Шагает время прямо в вечность,
Без остановки, не спеша,
Бесшумно катится, беспечно,
Но помнит боль народная душа.
Но счастливы мы тем, что наша совесть
И честь отцов и матерей,
Легендою останется, как повесть
В сердцах сынов и дочерей.
2000
***
Советское время
Событий река,
В истории мира
Всего лишь строка –
Ушло, укатилось,