Я иду по временам!

Тяжелей тому, кто первый,
нет сомнений – тяжелей.
Но и он поддержан – верой
стаи слышимой своей.

Верой в то, что первый – равный
для любого из своих.
Вожака заменят плавно,
если нужен передых.

Если кто-то занедужит —
старый или молодой —
санитары, двое, тут же
вниз проводят. «Жить, больной!»

Птицы время наверстают
в свете будущего дня…
Или их в другую стаю
примет прочая родня.

Ну, а мы – большие «птицы»?
Сколько в нас ума, «цари»?
К сожалению, крупицы,
по статистике зари.

То латаем гнёзда с краю,
то летаем вразнобой;
патриоты, славим стаю,
только свой нам – не любой.

Но едины все закаты —
осознать бы… хоть на треть…
чтобы клину зорь крылатых
не транзитом здесь лететь.

«Читаю мыслишки… «Фу-фу, с говнецом человек…»

Читаю мыслишки… «Фу-фу, с говнецом человек».
А вы, надо думать, фиалкоподобные твари?
Простите, ребятки, что я не скупой на кешбэк,
простите, что еду я с вами на этом трамвае.

На этом зверинце-трамвае, где трудно дышать,
где нефтью залило маршрут, но остались билеты;
на этом трамвае, с которого надо бежать,
да был бы резон: едем только по берегу Леты.

Резонно спросить у Земфиры, в окне интернет,
и если никто не заменит листочек маршрута,
я ей позвоню – уточню про последний куплет,
а Глебушке просто скажу, тама я или тута.

А вы разбавляете водкой фиалковый жир —
пижонская, надо сказать, получается масса.
Во сне моём антикабак – значит, я дебошир,
таращит меня, говнюка, с деревенского кваса.

Когда-то я вас – ненавидел, потом – презирал,
потом относился нейтрально, а в самом начале
испытывал то, для чего начиналась игра,
в которую вы заигрались, и всё проиграли.

Но, может, не всё? Я по-прежнему верю в любовь,
читая насмешку: «Фу-фу, туалетная фраза».
Фу-фу не фу-фу, а люблю я и вас, говнюков,
хоть грабил меня столько раз контролёр ваш, зараза.

Простите, ребятки, за бранные эти слова,
в тверёзом дебоше, в мыслишках под грохот корыта.
Фу-фу не фу-фу, а старуха была не права,
но прав был старик: Лета льдами бывает покрыта!

За Летой мне слышится лето, моря, океан,
под ласковым Небом, под нашим небесным трамваем,
в котором нам всем повезёт не пропасть по делам,
так что же мы в старом корыте чужом прозябаем?

«Снова я пчелу спасаю…»

Снова я пчелу спасаю,
что в окошко залетела,
снова дедушке Мазаю
уподобиться приспело.

Я – Мазай на минималках.
Отложил дела в девайсах:
пчёлок мне и правда жалко,
как благому деду зайцев…

Мне летунья-гостья не враг,
вот и помогаю, раз так.

Всех-то дел – поймаю банкой,
да и выпущу на волю,
обретая вновь изнанкой
путь к небесному паролю.

Не пароль. Но путь. А это
посильнее многих знаний,
это знаки зайки-света,