
Музыка любви
У Вадима к Аре был чисто приятельский интерес, но взаимная поддержка была очевидна.
Можно только отметить, что даже в блокаду у Вадима нашлись подруги.
А весной, совершенно неожиданно, Ара умерла. Очевидно, она не смогла вынести переживаний, лишившись отца, который был без всякой вины расстрелян. Это было начало сталинских репрессий, от которых потом не стало и дяди, и отсидел пять лет отец Вадима, о чём тоже уже рассказано, в другом месте. А мать Ары, дочь дяди, была выслана, без права проживания в Москве и Ленинграде. Поэтому, вынужденная уехать в другое место, она привезла Ару к своему отцу. Так Ара и оказалась в Ленинграде у дяди, по соседству с Вадимом, и случилось это перед самой блокадой.
Так что, как видите, в наших рассказах оказалась не только «музыка». Но продолжим по теме.
Осенью 1943-го года, после самого ужасного первого года блокады, школы возобновили работу.
Кое-как выкарабшись из всего этого ужаса, и в конце концов оказавшись к началу учёбы далеко не в худшем положкеии, даже заметно поправившись и хорошо приодетый, Вадим и здесь оказался так выделен, что его, как очевидно, пионервожатая порекомендовала, а весь коллектив школы, общим голосованием, выбрал, начальником штаба пионерской дружины. Так он оказался в особенном, самом высоком, положении в коллективе всей школы.
Была блокада. Всё было не обычно. И вот однажды вечером он остался во дворе школы, чтобы пилить дрова. И надо же было так случиться, что вместе с ним пилить дрова пришла ученица пятого класса, на год моложе, Люся Фёдорова. Они вместе пилили дрова, познакомились и сблизились. Она к тому же была председателем учкома, то есть – такого же уровня, что и Вадим. Она была очень симпатична. Потом Вадим даже раздобыл её снимок, и ночами думал о ней, и даже выбирал кольцо с драгоценным камнем для подарка ей.
Изложу вкратце, как всё получилось потом.
Вскоре после их знакомства был школьный вечер отдыха. И случилось то, радостнее чего не придумаешь. Возможно, это был "белый танец", когда приглашать могут особы женского пола. Короче говоря, Люся подошла к Ввдиму и пригласила его на танец.
Возможно, другой на его месте пошёл бы, несмотря на то, что не умел танцевать, радуясь уже самой возможности общения, Но Вадиму было неловко, в его положении, выставить своё неумение. и он стал отказываться. Вокруг собралась целая толпа из участников вечера, которые тоже просили его пойти. Так, этой чудовищной неловкостью всё и закончилось.
На Вадима это так подействовало, что потом, при первой возможности, он прошёл полный курс обучения бальным танцам и стал хорошим танцором.
Второй неудачей было то, что однажды он входил в одиночный туалет школы, на верхнем её этаже. Дверь туалета оказалась незапертой. Он вошёл, и с унитаза соскочила Люся. Это было тоже ужасно для их дальнейшего общения.
По-сути дела, на этом их отношения и закончились.
Далее он узнал, что она стала дружить с другим парнем. А этот другой пришёл на лестницу Вадима и разрисовал там стены надуманными картинами, где изобразил Вадима с другой ученицей, которая открыто симпатизировала Вадиму. Это было настолько вызывающим, что Вадим тут же разыскал этого «художника» на одной из соседних улиц, и они подрались. Этой «дуэлью» и закончилось всё, связанное с Люсей. Это ещё было блокадное время. Всё было и без того крайне сложно.
Со следующего года началось раздельное обучение мальчиков и девочек. Школы, в которых оказались мальчики и девочки, ранее учившиеся вместе, были в одном и том же районе.
Школы эти оказались настолько близки, что, например, случилось такое невероятное, что однажды представительницы женской школы разыскали Вадима и предложили ему участвовать у них в пьесе Шекспира. Они как-то разглядели его ноги, наиболее подходившие для тех нарядов. Об этом они откровенно рассказали. Он был приятно удивлён, а в пъесе участия не принял.
Это уже были старшие классы. Среди подруг Вадима в то время были Светлана Старосельцева, Рита Староверова, Галя Киселёва, ещё – Энгельсина и другие. Но это не было любовью. Из них Вадим был ближе и дольше всех со Светланой. Он бывал и у неё в доме. Ходили они и на каток, где однажды, подойля к ним в раздевалке, парень схватил его свитер и удрал с ним.
А как-то они с ней были в филармонии. Он так увлечённо слушал симфонию, что она, увидев это, так болезненно это восприняла, что тут же высказала ему, что считает себя ему не равной.
Ещё ему не понравилось, что она взяла у него почитать книгу, и вернула её, долгое время спустя, всю растрёпанную, – видно, давала её читать многим другим. Ему вообще не нравилось, когда у него брали книги читать и не возвращали или возвращали в плохом состоянии. Он считал это характерным отрицательным показателем.
Короче говоря, к тому времени у него появились другие подруги, встречаться с которыми он предпочёл.
Была ещё Агнесса Елекоева, внешность которой его поразила, когда однажды он был в той самой женской школе и случайно увидел её там в коридоре. Она была высокая, стройная и очень симпатичная. Он, со свойственным ему умением делать невероятные вещи, раздобыл её адрес и, сначала написал, и опустил в её почтовый ящик, арию из оперы Чайковского, – объяснение в любви князя Елецкого, – а потом посетил её дома. Кстати сказать, в конце этого объяснения князь убеждается, что его любовь – не взаимная. Но Вадима привлекло начало этой арии, своей красотой. Его он и использовал, опустив её конец.
Жильё Агнессы поразило его своей простотой. А жила она с мамой и тётей. Их разговор, в присутствии мамы и тёти, сразу не сложился. Этим всё и кончидось.
Потом он узнал, что она попыталась стать артисткой. Но из этого, как очевидно, у неё ничего не вышдо.
Особые отношения у него, – первокурсника института, были с жившей в его доме пятикурсницей университета Арой Баланиной.
Это были три подруги. Они были сверхинтеллигентны, как-будто – дореволюционные. Звали их – Ара, Нора и Ляля. Их родители были интеллигентами. Отец Ляли был профессором. Живя с Вадимом в одном доме, он в блокаду обратился за помощью к отцу Вадима – юристу, и поразился, узнав, что тот не брал денег с жильцов за юридическую помощь им, которая оказалась нужной и в блокаду.
Так вот, дружил Вадим с Арой. И всячески проявлял к ней симпатию.
Она была во всех отношениях – самого высокого уровня. И представительна, и отличница физического факультета университета, и прекрасно играла на рояле. С нею он бывал в филармонии раза два в каждую неделю.
Но она была почти его роста, и на 4 года старше. И внешность её была не в его вкусе: крупное лицо, неженственное, а он любил лица с улыбчивым выражением. Поэтому он её очень ценил, уважал, но не был влюблён. А вёл он себя как очень влюблённый. И целовались они, сидя у них на диване, подолгу. А собаку он так настраивал, что, когда он с ней вечерами гулял под окнами комнаты Ары, она лаяла ровно пять раз, что означало «люблю». Вот Ара и приняла всё это за большую любовь, но – ошибочно.
Всё это кончилось, когда он пошёл учиться игре на рояле, при своём институте, и стал приходить к ней, – подолгу делать домашние задания на её рояле, из чего она поняла, что он к ней равнодушен, и они, в долгом бурном волнении, с её слезами, на ночной улице, расстались. Потом она вышла замуж за однокурсника, тоже хорошо игравшего на рояле, который ей откровенно симпатизировал в течение всего времени её близости с Вадимом.
Пять лет обучения в институте у него сопровождались дружбой, на первых курсах – с Леной Глаз, на последнем – с Ирой Сабанеевой.
С Леной он познакомился в поезде, шедшем из Ленинграда в Одессу. Они поиграли в шашки. Она ехала с мамой. У них завязалась дружба на всё последующее время. Вместе они оказались в институте, в одной группе и на одной специальности. Были настолько близки, что однажды у них дома они с её родителями сдушали 6-ю симфонию Чайковского, по радио, в день смерти Ленина, любившего эту симфонию. Поэтому её исполняли по радио в этот день ежегодно.
Например, ещё, он, вместо лекций на своём факультете, слушал лекции по квантовой механике у физиков, а потом сдавал экзамен у себя по предмету, по которому лекции пропустил, по её конспекту. У них была только крепкая дружба. А вышда замуж она за Севу Соколова – инвалида на костылях, бывшего одноклассника Вадима, потом помогшему сыну Вадима поступить на биофак университета.
Здесь я вам рассказываю только о подругах Вадима. Поэтому о его друге со студенческих лет и на многие годы – мой рассказ – как бы ему в благодарность, как о тоже маловероятном, но интересном. Косвенным оправданием может служить то, что при их совместном нахождении Вадим, либо в танцах, либо ещё как-нибудь, пытался знакомиться с девушками, а его друг всячески ему в этом содействовал.
Так вот, со своим другом Вадим сблизился после Лены, да так близко, что они тоже оказались в институте в одной группе, потом – на одной специальности, вместе готовились к экзаменам. Эта дружба у них была самая крепкая и во все последующие годы.
Однажды на практике в другом городе они жили всей мужской частью группы, 14 человек, в одной комнате. А по вечерам Вадим встречался с девушкой из их группы, с которой они вели приятные беседы на свежем воздухе до поздней ночи. Все в их комнате уже давно спали. И только один друг Вадима терпеливо дожидался его возвращения. Комната была полуподвальная, И его друг держал окно приоткрытым и тихо впускал его в их спальню. И так повторялось много дней.
А когда, уже позже, они проводили отпуск в совместных путешествиях, на палубе корабля и на туристских базах вечерами были танцы. И Вадим всегда танцевал, а его друг неизменно сидел с другими вокруг танцплощадки, до самого конца танцев.
Однажды, путешествуя на корабле, они ночевали на открытой палубе. И его друг укрыл его своим плащём. А в другом случае он подстелил ему газеты на полку купэ в поезде.
Помнится и такой особый случай. Вадим защищал кандидатскую диссертацию в таком месте, где были специалисты другого профиля. И именно его друг смог им объяснить некоторые особенности диссертации, после чего, как очевидно, голосование было положительным.
Работали они по одной специальности, в разных местах, а свободное время всегда проводили вместе, с неизменной «материнской» заботой о Вадиме со стороны его преданного друга.
Но я о нём счёл возможным здесь рассказать, повторяю, именно ещё и потому, что эта помощь Вадиму часто оказывалась при его общении с особами женского пола.
Продолжу о "поисках".
С Ирой Сабанеевой Вадим познакомился в институтской библиотеке. Она сразу сообщила ему, что ищет жениха, поскольку родители уже старые, и она рискует остаться одна. Он был на пятом курсе, она – на первом. Они стали встречаться, дома и в филармонии. В филармонии её постоянно сопровождали несколько парней.
Её отец был профессором института, и многие метили стать её женихами. А у Вадима с Ирой дальше дружбы не пошло. Позже она вышла замуж за одного из тех её поклонников.
Донжуанский список Вадима всё пополнялся.
А он отличался тем, что со всеми девицами вёл себя так, как-будто влюблён. И однажды одна из его подружек так и сказала ему прямо: "Я думала, что ты в меня влюблён, а потом заметила, что ты ко всем так же относишься."
Долгая дружба была у него после знакомства на Военно-Грузинской дороге с Ниной Белозор. Ему нравилась другая, но ему симпатизировали Нина и её подруга. Они всячески ему вслух льстили, особенно потому, что он по пути много и громко пел.
Потом Нина даже его крепко поцеловала, но дальше этого не пошло, хотя дружба сохранилась надолго.
Хорошие отношения у него были и с соседкой по дому, лет на пять старше его, специалисткой по Японии. Она явно ему симпатизировала. И однажды они, гуляя вдоль Невы, спустились к воде, на которой, только вблизи от берега, ещё был лёд, и, подначивая друг друга, начали по нему передвигаться от берега, по принципу, – кто дальше пройдёт. Слава Богу, хватило ума во-время остановиться, а то – провалились бы.
Когда, в первые годы работы он вечерами ходил в оперную студию при Дворце Культуры в его районе, он подружился с балериной балетной труппы этой же студии. Эти неглубокие отношения прервались с его женитьбой.
Ещё в то же время он, после занятий в студии, он иногда заходил в находившийся в том же Дворце Культуры танцевальный зал, "Мраморный зал", широко известный во всём городе, в котором были три зала и всегда было полно молодёжи. Там за танцами было легко познакомитья с любой девушкой. Однако, для Вадима там никого не нашлось.
Ещё однажды в доме отдыха ему понравилась одна. Были они с ней в тесных отношениях до конца отдыха. Он очень ей симпатизировал и надеялся на продолжение их отношений по возвращении домой. Но в конце отдыха она призналась, что у неё есть близкий друг.
Когда они вернулись, Вадим устроил у себя вечеринку, на которую пришли и друзья этой девушки. Так обе группы чуть не подрались!
Этим всё и кончилось.
Был и такой случай. Он дружил долгое время с симпатичной девушкой, Ирой Савиной. И однажды он по путёвке поехал в дом отдыха за городом. Прибыл он туда с опозданием, и вскоре привлекла его внимание одна девушка. И она ему рассказала невероятное. Там оказались несколько знакомых между собой девушек. Перед сном они вели беседы, в том числе – о знакомых молодых людях. Дошла очередь, как это ни удивительно, и до Вадима. И было сказано, что если там оказалась эта Ира, то обязательно приедет и Вадим. Так и случилось. Но его там уже умело перехватила эта, другая, девушка.
Ещё он сблизился с кореянкой на занятиях греблей. Но она была всего на 4 сантиметра ниже него, – слишком высокая.
Это именно ей они с другом провели проводку в квартире.
Было ещё у него знакомство в Одессе с дочерью сотрудника по детскому дому, в котором работала его двоюродная сестра. Но она была слишком молоденькая. Даже однажды они пережидали жару в одной постели. Но и только.
Было любопытно, когда они с совсем маленькой сестрёнкой этой девушки пришли в фотоателье, и фотограф рассаживал их, называя сестрёнку их дочерью.
А однажды он, после Военно-Грузинской дороги, приехал на родину его родителей под Одессой, и там нашлась девушка, которую он однажды вечером встречал на берегу Днестра, при её приезде с толпой на речном корабле, и освещал фонариком лица, чтобы её увидеть. Дежурный пограничник заподозрил его в шпионаже, задержал и потребовал паспорт, и в паспорте увидел штампы с мест Грузии и своему коллеге высказал возмущение таким количеством "иностранных мест", и только потом понял свою ошибку. А девушку Вадим, из-за этого задержания, встретить так и не смог.
А в последнее время перед знаменательной порой любви и перепиской у Вадима было длительное и серьёзное знакомство с девушкой Мариной Сталь. Она жила в Ростове-на Дону. Её отец занимал высокий пост. Была она хороша во всех отношениях. Но Вадим ей симпатизировал, и опять же – только.
А летом того знаменательного года Вадим отправился по туристской путёвке от Киева, предварительно встретившись там ещё с двумя девушками, после долгой с ними переписки, до Одессы по Днепру, на пароходе, с остановками в попутных городах.
У него оставалась, после этого путешествия, от отпуска ещё неделя. Он остановился в гостинице в Одессе. А утром следующего дня он отправился на трамвае, получасовой ездой, в Лузановку, к Чёрному морю, на пляж. То же самое он повторил и на следующий день.
В трамвае, в этот второй день, он тоже познакомился с девушкой, с ней пришёл на пляж, и они расположились на подстилке рядом.
На этом заканчивается рассказ о поисках любви Вадима. Как видно, поиски эти были очень активными. И девушек ему тогда встретилось неимоверное количество! И каждую он встречал с мыслью, что – это уже та самая. И всё это время он был – как на празднике, радовался жизни! Ведь эти встречи украшали ему даже самые тяжёлые моменты жизни.
Далее идёт совершенно другая история, романтическая. Это было уже совсем другое время, когда всё тяжёлое уже было позади. И это – тоже неимоверное везение!
О ней – в следующей части. Вот и почитайте.
Добавим ещё в заключение. Когда они собирались компанией, Вадим приходил каждый раз с другой девушкой. И складывалось впечатление, что он – «Дон-Жуан». Но на самом-то деле всё было вовсе не так. А он всё время искал ту единственную…
Подводя итоги этого рассказа, отметим особенность, – что у Вадима девиц было – без счёта. Но он не был таким, как – его два друга, с одним из которых он познакомился тоже в поезде, шедшем в Одессу. Так вот, один из этих друзей как-то сказал о Вадиме, что он, вместо других отношений, будет читать девице четвёртую главу "Истории партии".
А другой, кстати сказать, сын того профессора – некрасововеда, с которым его познакомила учительница-литераторша, и поэтому тоже по-другому воспитанный, узнав, что он занимается греблей, усмехнулся и сказал: "Лучше убери две первые буквы!"
Как видим, поиски друзей у Вадима были не менее обширны и успешны.
Вот и тут можно только удивляться, как он, находясь всё это время со своей учительницей и профессором, в то же время умудрился познакомиться и с его сыном, своим сверсником, который, как видим, оказался шолопаем.
И ещё пара слов перед следующей, основной, частью.
Читатель мог удивиться: Вся книга – «музыка», и эта, первая, часть – тоже. Замечу, что уж так сложилось. Вся ранее изданная книга – «симфония». Но её содержание здесь – лишь часть книги, которая перед вами. А эта книга – о всей жизни её героев. и она тоже представляется «музыкой». И всё это едино. Вот так его и воспринимайте.
На этом мы и закончим эту часть нашего повествования.
Часть II. Симфония любви. Первая пора любви, – от знакомства до свадьбы, и свадьба
Глава I. От автора о приведённой переписке и о её героях
Это авторское обращение к читателю следует считать очень важным. Оно даёт возможность воспринять основное содержание во всей его полноте.
Как должно быть ясно, в основу книги положено содержание ранее изданной книги "Пора любви". Но теперь появилась возможность выразить всё и полнее, и более содержательно.
Первая книга целиком представляет собой единую симфонию. Поэтому рассказ о времени после свадьбы там включён в состав финала симфонии. Здесь же симфония, основанная на перениске, занимает только вторую часть книги. А всё, что было после неё, относится уже к другой, третьей, части. В результате этого эта книга получилась всеобъемлющей, и не представляет собой простое повторение первой. И финал симфонии здесь – короткий, и содержит только рассказ о последнем времени до отъезда героев романа в город, где они собрались жить после свадьбы. Вот и читайте.
Как должно быть понятно, книга посвящена всем сторонам любовных отношений её героев. Поэтому ясно, что и то время, какое было от знакомства до свадьбы, безусловно особенно важное, здесь должно было быть представлено.
И так оказалось, что о первой поре их знакомства нам ничего не надо выдумывать. За нас хорошо поработали сами герои этой романтической истории. Они в своих письмах друг другу подробно изложили всё, что могло нас заинтересовать.
Теперь же и мы воспользуемся этими сведениями, поскольку это просто необходимо и возможно, ибо многие произведения переиздаются, и переиздаются с дополнениями, и в переработанном виде. Но мы постарались представить их в том же первозданном виде. Некоторые необходимые уточнения сделаны только в предисловии. Сохранены и интересные комментарии.
Допускаю даже, что и те, кто уже прочли первый роман, смогут и захотят прочесть и второй, чтобы дополнить уже узнанное ранее.
А теперь – по существу этих писем.
Эти письма – не легкомысленный роман, каких много, а серьёзный рассказ о непростом времени. Они были уже изданы, электронно, и сюда включены так же, и так же представлены ввиде симфонии, поскольку составляют важную часть истории любви, её «музыки», о которой – эта книга в целом.
Автор исходил из того, что исходный материал, письма, был настолько уникальным, что, в отличие от всех других романов, читателю будет интересно и полезно сразу знать, что было исходным и чем закончилось.
Итак, исходным было то, что в руки автора попала вся переписка двух молодых людей, от их знакомства до их свадьбы. И самое чудесное было то, что вместе оказались письма их обоих. Так оказалось, что они оба дорожили полученными ими письмами и сохранили их. А когда они объединились, то и письма оказались в одной пачке.
Автор романа работал на большом предприятии и имел доступ во многие его отделы, в том числе и в машинописное бюро. Он упросил одну из машинисток, и она отпечатала на машинке все эти письма. Далее была большая работа, в результате которой автор придал всей рукописи оригинальную форму "романтической симфонии" и сопроводил её полезными комментариями и дополнительными сведениями, которыми он располагал, т. к. хорошо знал героев романа в течение длительного времени их жизни. Это и позволяет надеяться, что у читателя не останется никаких неясностей и сомнений в правдивости всего рассказа в целом.
А теперь – всё по порядку.
Что касается автора книги, и, соответственно, её героев, то они пережили до того, как их свела судьба, такое из тяжёлого, чего не дай Бог никому пережить впредь.
Всё это в чрезмерном количестве предоставила нашим героям советская действительность в первой половине ХХ века. Оно счастливым образом закончилось за какие-нибудь 3–4 года до их знакомства.
Могу сказать, что люди испытывают радостные чувства уже на пути к ожидаемому счастью, ну, и конечно же, – при его достижении. И надо уметь периодически, как бы со стороны, видеть свою жизнь и ценить «мгновенья». (Вспомните у Гёте: "Остановись, мгновенье. Ты прекрасно!").
И, конечно же, я боюсь скептиков, которые, ещё не открывая книгу, скажут: "Любовь? Да она в каждой книге!" А на упоминание о войне они, возможно, скажут: "Пережили войну? Да её пережила вся страна, а мировую – весь мир!" И затем: "Не пора ли уж об этом, по крайней мере, о войне, уже перестать упоминать? Надоело и так! Сколько можно?!"
Отвечу коротко.
Любовь – тема вечная, и в жизни и в книгах. Писали, пишут и будут писать всегда. И везде она – в чём-то одинаковая, а в чём-то разная. И всегда найдутся читатели. Одни порадуются, что у них было подобное, другие с радостью переживут мысленно то хорошее, чего в жизни пережить им не довелось.
А о войне. Во-первых, здесь я о войне не пишу, а просто пояснил, что мои герои потому особенно ценят мир во всём его многообразии, что пережили войну. И слава Богу, вышли из неё здоровыми, молодыми, привлекательными, жизнелюбивыми…
Мир, а затем – «оттепель». Это ведь было такое счастье всего народа и каждого в отдельности!
Не передать, сколько было до того самых невероятных, грандиозных обещаний! И сколько оказалось несбывшегося, заблуждений!
А Победа после такой войны, к которой даже не подобрать эпитетов!.. А «оттепель» – счастливая пора после разоблачения культа личности, – после невероятных репрессий и физического истребления цвета нации!
И хоть это, конечно же, "радость со слезами на глазах", но это – великая радость! И к этой радости добавляется ещё невольное эгоистическое сознание, что посчастливилось выжить, что дожили до такого времени! Что именно мы – даже ещё счастливее многих, ныне живущих!
И потому это предисловие. И именно в этом – особенность того времени и неповторимость и тех писем, и тех чувств, которые переживали, о которых писали мои герои!
И уж простите мне некоторые длинноты. Уж больно тема серьёзна!
Итак, в середине 50-х годов к величайшей, неутихающей, радости Победы прибавилась большая радость, – что остались позади кровавые репрессии в Советской России. И именно в это время, после всех испытаний и в пору последовавшей затем всеобщей радости, в чём пришлось участвовать, и посчастливилось встретиться героям этой книги. А то, что было с ними потом, и легло в основу содержания книги.
И именно уникальность этого времени делает всё содержание книги тоже особенным. Но если кто-нибудь подумает, что жившим тогда можно позавидовать, то это было бы ошибочным, ибо не дай Бог этого никому в будущем! Об этом лучше только прочесть… И представлять по прочитанному очень важно!
Здесь я решил было закончить мою вступительную часть. Подумал, что изложенного в ней достаточно для понимания прошлого героев книги, и не слишком много, что могло бы утомить читателя до того, как он приступит к главному. Хотел вторую часть этого вступления перенести в конец книги. Но как я ни пытался это сделать, ничего лучшего не получилось. Поэтому уж продолжу здесь, оправдываясь тем, что упоминание и объяснения того времени, которое пережили мои герои до их встречи, уж слишком грандиозны, чтобы о них упомянуть вскользь.