Время Змея
– Три! – уверенно заявила Светлана Григорьевна.
– Когда они появились впервые?
– Три месяца назад.
– Два с половиной, Лариску как раз с работы уволили.
– Точно!
– А еще они позавчера вечером приезжали, – словно пытаясь реабилитироваться за неточности в датах, заявила Мария Федоровна.
Рассказов пристально посмотрел на кадровичку:
– В какое время приезжали, не помните?
– После шести, – уверенно заявила Мария Федоровна.
– В шешть пятнадцать, темнеть уже начало.
– Да тебе всегда темно, – усмехнулась кадровичка. – Светло еще было!
– В шешть пятнадцать! – настаивала на своем Светлана Григорьевна, поправляя очки с толстыми линзами.
– Точно! – решительно вставила третья пенсионерка.
Ситуация вырисовывалась любопытная: позавчера днем Иванов два часа находился в ОВД, где у него состоялась неустановленная встреча. Предположительно этот разговор не привел ни к каким значимым для гражданина результатам, но заставил всполошиться влиятельные силы. Те смогли уничтожить информацию о посещении Управления Полиции Ивановым, взломать Систему Безопасности независимой медиакорпорации и надавить на следствие. Эти же люди могли стоять и за смертью Иванова. Теперь это становилось еще более очевидным так как в момент гибели Степана Кирилловича у его подъезда оказалась примечательная машина с примечательными пассажирами. Та же машина и те же люди появлялись здесь еще несколько раз. Впервые – когда Юдолева потеряла работу. Потом еще. Появление этих людей каким-то немыслимым образом связывало два события – потерю работы Ларисой Юдолевой и предположительную ликвидацию Степана Иванова. И это не казалось простой случайностью и совпадением.
– Они заходили в подъезд?
– Да. Были с полчаса. И что там только делали?
Рассказов подумал, что лучше Марии Федоровне об этом не знать, но сказать ничего не успел, так как в разговор вступила Светлана Григорьевна:
– Сорок минут. Степан домой зашел, пингвины через десять минут вышли!
– Эт точно!
– А вы каждый вечер здесь сидите?
– Пока жара – каждый день, – ожидаемо первой ответила Мария Федоровна. Затем вставила свое ее оппонентка:
– Почитай с утра до вечера!
– Позавчера тоже сидели?
Бабушки согласно кивнули.
– Никаких подозрительных личностей помимо «пингвинов» не заметили?
– А как же! Был тут один. – Кадровичка театральным жестом указала куда-то в сторону подъезда. – Стену баллончиком измарал!
– Вонищи нагнал! Хулиган!
Бабушки уставились на третью пенсионерку. Та, замешкавшись, кивнула:
– Точно.
Рассказов обернулся. Фасадная стена цокольного этажа слева от входа в подъезд сияла свежестью недавней покраски. Помнится, вчера утром здесь красовался выполненный по трафарету знак роботоборнической организации.
– В какое время появился хулиган?
– Где-то в полшестого.
– А потом эти, пингвины, появились, – добавила Светлана Григорьевна, которой разговоры о цивильно одетых людях на дорогом авто приходились особенно по душе.
– Обратили внимание, как выглядел хулиган?
– Неприятный такой. Тощий и серый, как смерть.
– Кофточка спортивная на ем. Грязная. И шапка… эта… бесбойка.
– Точно!
Дознаватель непроизвольно оглянулся в сторону тополя, который несколькими минутами ранее подпирал худой бледнолицый парень. Там его уже не наблюдалось. Очевидно, на сегодня он свою миссию выполнил. В чем та заключалась и какова вообще его роль во всей этой истории, теперь точно предстояло выяснить.
– Вы сказали, что «пингвины» появлялись еще раз? Когда это было?
– С неделю назад, – предсказуемо ответила кадровичка.
– Пять, – ответила оппонентка. – У Лариски день рождения был.
– Точно!
– Но Ларисы уже не было, – обращаясь к Светлане Григорьевне, заявила кадровичка.
– Поэтому Степан и расстроился! А потом пингвины приехали и его увезли!
– Эт точно!
Рассказов встрепенулся:
– Как Степан Кириллович себя вел? Что он делал?
– Да как вел… Ругался. Обещал всех на чистую воду вывести. Наказать хотел! Говорю же, если что себе втемяшил, не переубедишь.
– Он упоминал кого-то конкретно? – Сергей продолжал задавать вопросы, надеясь на удачу.
– Нет.
– Он был пьян?
– Кажется, да, – ответила за всех кадровичка, остальные закивали. – Но вообще он не пил. Это он так, с нервов.
Рассказов подметил, что гражданин Иванов располагал к себе обычно весьма придирчивых и принципиальных соседок. Располагал настолько, что его поступки пытались объяснять, выставляя в более приглядном свете. Вслух спросил:
– Что было потом?
– Пингвины приехали и забрали его.
– Степан ехать не хотел. Брыкался! – добавила Светлана Григорьевна. – Они заломали его, сердешного. И в машину. Мы даже полицию вызвать хотели.
– Точно!
– И что было дальше?
– Ничего, увезли. А позавчера Степан опять приехал, и вот…
– Точно, – с глубоким вздохом заключила третья бабушка.
История не прояснила психическое состояние потерпевшего. Когда Иванов предположил, что Юдолева пропала, он повел себя объяснимо. Но звучавшие из его уст угрозы могли являться как реакцией нормального человека на произошедшее преступление, так и плодом больного воображения.
Ситуация с «пингвинами» история другого порядка. Такие люди никак не могут принадлежать к Службе Соцзащиты, которые приезжают к потерявшим работу гражданам, чтобы утешать. И не занимаются доставкой людей в Поселение Гражданской Помощи, откуда те уехали по семейным делам. Они больше похожи на тех, кто способен проникнуть на сервер «Городской звезды» и в Систему Контроля доступа в Управлении Полиции.
Троекратное появление таких людей в особые, судьбоносные моменты жизни Юдолевой и Иванова говорило об их пристальном внимании к этим гражданам. И если смысл их появления после потери работы гражданкой Юдолевой не вполне ясен, то их прибытие к гражданину Иванову имело четко обозначенный мотив – убрать его с дороги. Но какую помеху мог он из себя представлять для таких, казалось бы, могучих и влиятельных людей? И кто вообще эти люди?
Сомнительно, что соседки Иванова помогут найти ответ на эти вопросы. А вот пролить свет на общее душевное состояние Степана Кирилловича они определенно могли.
– Скажите, вы в последнее время замечали за ним какие-нибудь изменения в поведении и привычках?
Глядя на Рассказова кристально честными глазами, лавочный бомонд лишь пожимал плечами.
– Может быть он кого-то боялся или стал чрезмерно подозрительный? – настаивал Рассказов.
– Сериал начался! – взбудоражено воскликнула «точная» бабушка и, включив экран МУНа, развернула его на весь допустимый размер. Ее голову словно окутало электрическое сияние, рассеивающееся к затылку. Лицо все же оставалось видно, и по его выражению стало понятно, что бабушка находилась уже не здесь, на деревянной лавочке возле подъезда российской девятиэтажки, а где-то в других пространствах и мирах Нейросети.
– Дык понятно, кого! – быстро ответила Светлана Григорьевна. – Пингвинов!
– Он об этом говорил?
– Ничего он не говорил, – сухо сказала Мария Федоровна. – Очень он расстроился, что Лариса пропала. Хмурый был, недовольный. Ведь он ее очень сильно любил. Голубкой называл.
Рассказов ухватился за последнюю фразу. Опять все смешалось. Возможно Иванов сделал бумажного голубя по привычке и вспомнил о своей пропавшей возлюбленной. Это сподвигло его к желанию добровольно покинуть этот мир. Такое предположение подтверждало версию о самоубийстве.
Но как в таком случае относиться к предсмертной записи: «Голубь принесет ответ»? Снова воспоминания о возлюбленной? Или же это нелепая фраза, подтверждающая шизофрению?
– Мария Федоровна, вам не показалось, что Степан Иванов в последнее время стал каким-то замкнутым?
– Нет. – кадровичка смотрела жестко, словно перед ней не представитель полиции, а кандидат на увольнение. Казалось, она поняла, чего добивается дознаватель, и собиралась отстаивать доброе имя Степана Иванова до конца.
– Да. – сразу же отреагировала Светлана Григорьевна. – Третьего дня прошел мимо, поздоровкался рассеянно!
Светлана Григорьевна удостоилась быстрого предупреждающего взгляда кадровички. Этот знак не ускользнул от Рассказова, и он понял, что пришло время менять темп и направление неофициального допроса.
– Светлана Григорьевна, а вы когда Иванова в последний раз видели?
– Третьего дня вечером.
– Где?
– На лавочке сидели, он мимо нас быстро прошел.
– Как он выглядел?
– Как всегда, – быстро ответила Мария Федоровна, но Светлана Григорьевна по всей видимости не поняла или не заметила ее взгляда и также быстро добавила:
– Хмурый он был.
– Просто был расстроен, – отреагировала кадровичка.
– Светлана Григорьевна, а как вы считаете?
Сухощавая бабулька вскинула на полицейского подслеповатый взгляд. Линзы очков вызывающе блеснули. Ответила за нее Мария Федоровна. И голос ее звучал холодно и твердо:
– Не сомневайтесь, гражданин полицейский, Степан был очень хорошим человеком. Да, он делал ошибки, но и сделал много добра. Он даже у нас во дворе голубятню своими руками поставил!
Словно подтверждение слов бывшей кадровички среди деревьев и зарослей кустов тревожно заворковали голуби, предчувствующие надвигающуюся грозу. Только теперь Рассказов разглядел высовывающийся из-за разросшихся на площадке кустов бок небольшой голубятни, исписанной немногочисленными граффити.
Какая-то смутная, несформировавшаяся мысль вспорхнула, как неугомонная птаха, и понеслась ввысь. Рассказов попытался ее ухватить, но лишь осознал тщетность попытки. Кроме этого создалось устойчивое ощущение, что большего из этого разговора извлечь невозможно.
Словно завершающий аккорд, первые тяжелые капли упали на землю, ставя жирную точку в разговоре. Бабушки заохали и засобирались. Рассказов проводил их до крыльца и искренне поблагодарил за полезную информацию.
Двор пришел в движение. Мамы засуетились, собирая детей и скрываясь под спасительными козырьками подъездов. Бабушки с соседних лавочек, ворча, поднимались с насиженных мест и, поглядывая в потемневшее небо, ковыляли по домам. Через пару минут тугие струи июльского ливня разогнали со двора последних его обитателей – шустрых неугомонных подростков, с визгом разлетевшихся в разные стороны, ища сухое укрытие от разбушевавшейся стихии.
Старенький Хюндай отца стоял на небольшой парковке в начале дома, метрах в ста от Сергея, но яростно вгрызающийся в землю дождь отрезал всякую возможность добраться до машины сухим. Стоя под козырьком подъезда, Рассказов анализировал полученные сведения, пытаясь уловить единую нить происходящего. К сожалению, итог неутешительный: пока у него оставалось больше вопросов, чем ответов на них.
Хрупкая нить расследования настойчиво вела в Кадровое Агентство «Левиафа». Приходилось надеяться, что ключи к разгадке могут находиться там.
Дождь стих так же резко, как и начался. Черная туча двинулась дальше. Небо прояснилось. Редкие капли устало упали на мокрую землю. Первые солнечные лучи осветили мокрые спины широких тополиных листьев. Сначала робко, а затем все увереннее защебетали птицы. Стая пестрых голубей взметнулась вверх в безоблачную синь небес, превратившись в темные точки в безбрежном океане небосвода.
Рассказов покинул свое укрытие и двинулся в сторону Опорного Пункта. Вчера участковый приглашал зайти для разговора. Стоило воспользоваться представившейся возможностью.
Двухкомнатная квартира на первом этаже многоэтажки была выделена под местопребывание участкового с незапамятных времен. Казалось, и все оборудование участка существовало с тех самых лет. Своей новизной и современностью отличались лишь средства связи да персональный компьютер на рабочем столе полицейского. Справа, как и положено, стоял древний, выкрашенный грязно-зеленой краской сейф. Всю стену за спиной участкового занимала крупная интерактивная карта города.
Пожилой полицейский быстро взглянул на вошедшего, и на его губах Рассказов заметил легкую улыбку:
– Младший лейтенант, – участковый взял ручку и начал бегло писать на листке бумаги. – Мне сообщили, что дело самоубийцы Иванова закрыто. Квартира опечатана до решения суда.
Сергей уловил слегка выраженное ударение, сделанное участковым на слове «самоубийца». Его взгляд упал на лист бумаги, аккуратно перевернутый участковым в его сторону. Адрес и время. Рассказов посмотрел в глаза правоохранителя и чуть заметно кивнул.
– Так что вам не стоит себя утруждать, господин дознаватель, – заключил участковый и потерял всякий интерес к Рассказову.
14
Вторник 22 июля, 11:05
Шины мягко шуршали на высохшем после короткого летнего дождя асфальте. Город блестел, как отмытая игрушка. Но проносящиеся мимо дома нисколько не задерживали на себе взгляд. Рассказов сконцентрировался на дороге, не переставая размышлять о расследовании.
Конечно, версия самоубийства выглядела весьма вероятной. Причины к уходу из жизни на первый взгляд отчетливо видны. Низкий Статус Гражданина, безработица, скудное пособие. Но если посмотреть на эти причины непредвзято, все они легко опровергались обоснованными доводами.
Со своим низким Статусом, согласно отчетам Службы Реабилитации Граждан, Иванов успешно боролся в Поселении. Судя по тому, что Рассказов узнал о гражданине Иванове, ни безработица, ни отсутствие денег его не страшили. Кроме того, современная виртуальная реальность решала многие экономические проблемы. Любой мог создать свой собственный комфортный и обеспеченный мир и существовать там годами, даже не задумываясь, что у него в реальной жизни серьезные финансовые и социальные проблемы. Может именно это и имел в виду Владимир Лисов, когда говорил о потере интереса к жизни?
Но даже это утверждение в судьбе самоубийцы опровергалось. Интерес к жизни, со слов соседок, у Иванова имелся. И в последнее время этот интерес возрастал в большей мере благодаря Ларисе Юдолевой. А вот ее судьба до сих пор оставалась неизвестной. Хотя именно она, судя по всему, очень серьезно повлияла на все последующие события.
Если же всерьез рассматривать идею суицида из-за потерянной невесты, то и эта версия не выдерживает никакой критики. Они познакомились около трех месяцев назад, из которых полтора Иванов провел в изоляции в ПГП. Там ему предстояло находиться еще более полугода. Конечно, соседкам на лавочке кажется, что это любовь на века, но современное общество относится к таким отношениям иначе. Даже отсутствие всяких отношений сейчас не считается проблемой, пока не становится таковой. Само по себе одиночество для нынешнего времени явление нормальное. Для того и создали виртуальный мир, куда многие добровольно уходят, разрывая все связи с миром физическим.
В версию самоубийства также никак не вписывались многочисленные нестыковки при осмотре квартиры потерпевшего, в способе его ухода из жизни и окружающих это событие обстоятельствах. Также опровергали данное заключение взломы Систем Контроля в Управлении Полиции и «Городской Звезде» и появление черного БМВ возле подъезда гражданина в период времени, совпадающем с его гибелью.
В целом вырисовывалась весьма мрачная картина. Казалось, что преступники обладали безграничной властью и влиянием на правоохранительные органы. Иначе как объяснить, что из дежурной части ОВД исчезает какое-либо упоминание о посещении человека и даже заявление об объявлении в розыск. Оперуполномоченный очень «своеобразно» проводит осмотр места происшествия. На руководителя Отдела Дознания давят, требуя определенных действий. Следователь спешно закрывает дело. А участковый, находясь на своем рабочем месте, опасается говорить вслух то, что думает.
Чтобы понять картину целиком, предстояло ответить на многие вопросы, отмести массу не относящихся к делу фактов и переквалифицировать имеющиеся косвенные улики в доказательства.
Для себя Рассказов определил план мероприятий по сыску. Прежде всего требовалось навести дополнительные справки о Кадровом Агентстве «Левиафа», и определить местонахождение неожиданно пропавшей подруги Иванова.
Его нисколько не смущало, что дело успели благополучно закрыть за отсутствием состава преступления. Он не отступит и докопается до истины. Сергей чувствовал, что это его шанс заявить о своих способностях и умениях. Возможность проявить себя. И эту возможность он упускать не собирался. Именно такое необоримое упрямство и настойчивость сделали его лучшим дознавателем на курсе, а сейчас поможет стать лучшим дознавателем в городе.
Тем не менее, всю дорогу он боролся с двумя противоположными желаниями. С одной стороны казалось проще все забыть, как советовал вышестоящий руководитель, и продолжить спокойно заниматься работой, к которой влечет сердце. С другой стороны страстно хотелось дойти в этом деле до конца, ведь сердце и влекло к тому, чтобы разбираться в трудных запутанных ситуациях.
Смятение в душе и анализ создавшейся ситуации не помешал Рассказову заметить на дороге приметный черный БМВ, следующий за ним от самого дома гражданина Иванова. Сергею не преподавали искусство определения «хвоста», но заметить автомобиль преследователей не составляло никакого труда. Никто не пытался прятаться. Более того, казалось, даже очень хотел чтобы его заметили.
Настойчивые преследователи заставили Рассказова нервничать. Эта неприкрытая наглость заводила до предела. Он поймал себя на том, что глядит в обзорный экран заднего вида чаще чем вперед на дорогу. Внутри понемногу начинал закипать вулкан негодования. Кем же они себя возомнили и за кого держат его?
Поездка завершилась раньше, чем Сергей успел прийти к окончательному решению по поводу собственного будущего. Рассказов въехал на парковку ведомственной поликлиники и вышел из машины. БМВ припарковался метрах в пятидесяти от Хюндая Рассказова. Из салона выбрались два крепких молодца в белых рубашках с короткими рукавами и при галстуках. Не оставалось никаких сомнений – это те самые посетители Юдолевой и Иванова. По крайней мере, согласно описанию, полученному от бдительных подъездных соседок.
Проверив данные Оперативной Сети, Рассказов обнаружил, что машина зарегистрирована на частное лицо: некоего Сапронова. Ни один из приехавших на машине молодчиков Сапроновым не являлся. Информация о их личностях выглядела весьма прозаично – обычные среднестатистические граждане, коих вокруг миллионы.
Крепыши замерли по обе стороны автомобиля и, рассеяно осматривая толпу, явно наблюдали за ним. У Сергея возникло желание разобраться со всем сразу, подойдя к этим бравым ребятам. Но он отмел это побуждение и шагнул на первую ступеньку лестницы. Если они что-то замыслили пусть начинают действовать, а он постарается найти достойный контраргумент.
Возле поликлиники оказалось людно. Сюда приезжали лечиться и обследоваться полицейские и их родственники со всего района. Многие ждали очереди неделями, а то и месяцами, а потому даже жаркий летний месяц не прекращал этот людской поток. Войдя в просторный холл, Сергей оценивающе окинул все помещение разом. Несмотря на многолюдство, его наметанный глаз распознал среди множества лиц знакомые черты. Высокий подтянутый молодой человек с опрятной темной бородкой, одетый в светлые бриджи и белую футболку показался ему знакомым. Рассказов внимательно вгляделся в загорелое лицо и встретился взглядом с молодым бородачом. Их разделяло не более тридцати шагов. Бородач узнал Сергея и улыбаясь двинулся навстречу. Душу Рассказова всколыхнули противоречивые чувства. Он сделал пару неуверенных шагов. Еще мгновение и надо будет на что-то решаться. Их так многое связывало в прошлом. Но теперь между ними лежала пропасть отчуждения.
– Серега, как я рад тебя видеть! – искренне воскликнул бородач, вскидывая руки для объятий. – Ты сейчас в городе? Здорово!
– Две недели назад выпустился из Института. – Рассказов уклонился от объятий, ограничившись рукопожатием.
– Поздравляю! Медкомиссию проходишь? – Бородач кивнул в сторону поликлиники.
– Нет, Виталий, я уже устроился. – холодно ответил Сергей. – Работаю в Автозаводском ОВД.
Разговор о работе вернул Рассказова к суровой действительности. Метнув быстрый взгляд в сторону бравых ребят в галстуках, оставшихся на парковке, он нашел их на том же месте. Те делали вид, что лениво рассматривают прохожих, но, безусловно, не спускали внимательных глаз с мирно общающихся за стеклянными дверями поликлиники приятелей.
– Торопишься? – по-своему истолковал блуждающий взгляд школьного друга Виталий. – У меня тоже время ограничено. Наша церковь проводит здесь изучение Библии среди работников поликлиники. Через десять минут начало.
Рассказов удивленно уставился в сияющее лицо Виталия:
– Ах, да… я что-то слышал…
– Слушай, давно не виделись. Давай встретимся, – уверенно заявил бородач. – Приходи ко мне в гости, я живу все там же. Адрес помнишь?
Рассказов кивнул, вспоминая знакомую трехкомнатную квартиру, где в школьные годы они компанией проводили практически все свободное время. Родители Виталия всегда благосклонно относились к этим шумным посиделкам, и Сергей очень завидовал другу – тот жил в полноценной семье, в хорошей квартире, с понимающими родителями. Сергею повезло меньше.
Гибель мамы разделила жизнь его семьи на «до» и «после». Полноценная семья, хорошая квартира, понимающие родители – все это осталось в прошлом. В настоящем появились загнанный непосильной работой отец, новое дешевое жилье и неполноценная выживающая семья. Теперь от всего этого Рассказов имел старую однокомнатную квартиру, отцовский Хюндай и тяжелые воспоминания.
– У тебя когда выходной от службы? – улыбнулся Виталий.
– Сегодня выходной.
– Отлично. Вот мои контакты, – не переставая улыбаться, Виталий проделал какие-то несложные манипуляции на своем МУНе. – Свяжемся вечером?
На экране МУНа Рассказова появилось новое сообщение. Значок призывно запульсировал, ожидая разрешение на активацию. Сергей разрешил доступ и внимательно рассмотрел раскрывшуюся картинку. Отличное голографическое изображение уменьшенного формата передавало визуальную информацию, содержащуюся в Глобальной Сети – это открылся доступ к странице Виталия. На лицевой стене красивым, легко читаемым шрифтом значилось: «Пастор Церкви „Благая Весть“ Виталий Иннокентьевич Петров». Далее реквизиты, контакты, ссылки.
– Правда, очень рад встрече! – все так же улыбаясь, заявил Виталий, протягивая руку. – Нужно обязательно встретиться, посидеть, пообщаться.
Сергей еще раз пожал протянутую руку:
– Нужно встретиться, – повторил он, периферийным зрением продолжая следить за ребятами на БМВ.
Обстоятельства его жизни теперь складывались таким образом, что возможность встречи со школьным товарищем могла оказаться под большим вопросом. Но взбудораженные противоречивые чувства не оставляли в покое, мешая размышлять здраво. Все перемешалось. Не вовремя и не к месту!
Неожиданная встреча удивительным образом перевернула мироощущение. Рассказов думал, что школьные разочарования остались в прошлом. Все годы учебы в столице он не вспоминал ни Виталия, ни последний год жизни в родном городе. Наложил табу, запретил себе думать. И получалось. Лишь иногда предательски ныло сердце, но он умел его утихомирить. Первый звоночек прозвучал позавчера, когда сосед по купе спросил его о друзьях. Сергей все вспомнил. А встретив сегодня школьного товарища понял, что и не собирается забывать. Товарищ его подвел, он бросил его тогда когда Сергей в нем особенно нуждался.
Получается, что встретились они не зря. Значит пришло время разобраться и с этим. Сейчас же Рассказов удивлялся лишь одному – почему возникло желание броситься обнимать Виталия. Сиюминутная слабость? Или нахлынули прошлые чувства, более сильные чем обида и злость? Но разве такие чувства существуют? Что это – привязанность, дружба? Скорее всего такой поступок объяснялся импульсивным действием, реакцией на раздражение вызванное наглым преследованием. По крайней мере, он успокаивал себя таким объяснением.
«Нужно обязательно встретиться» – ну что ж, встретимся! Сергею найдется, что высказать школьному товарищу.
15
Вторник 22 июля, 11:48
Стены в поликлинике выкрасили в светло-желтый цвет с комбинированными темно-коричневыми вставками шириной в полметра, сделанными по обе стороны коридора на уровне пояса. Трехместные кресла стояли вдоль левой стены от входа. Над каждым местом ожидания на противоположной стене висел плоский плазменный экран. Голографические экраны, по вполне понятным причинам, здесь не устанавливались.
Двери в кабинеты размещались в шахматном порядке по обе стороны и светились приглушенным красным или зеленым кантом вдоль всей двери в зависимости от того, являлся ли кабинет занят или в него можно зайти.
Пройдя обследования у двух специалистов, Рассказов добрался до кабинета биохимических анализов крови. Казалось удивительным, что несмотря на бурное развитие современных бесконтактных диагностических методов обследования старая добрая биохимия оставалась одним из самых действенных и обширных исследований человеческого организма.