Украсть у президента

– Вы из Москвы?

Прозвучало так, как году в восьмидесятом, когда никто никуда дальше Болгарии не ездил, и вдруг в компании за столом обнаружился счастливчик, почти что небожитель, и пигалица-школьница у него спрашивает как о деле совершенно невероятном:

– А вы действительно только что из Нью-Йорка?

– Да, – подтвердил Корнышев.

И девушка теперь действительно смотрела на него, как на небожителя.

– Давно, наверное, не были в Москве? – с лукавой неосведомлённостью предположил Корнышев.

– Давно, – кивнула Екатерина и в её глазах плеснулась грусть.

Кажется, она рвалась в Москву. Но ей было туда нельзя.

– Там хорошо сейчас, – сообщил Корнышев. – Скорее бы домой.

Ему нравилось её дразнить.

– А вы надолго на Кипр? – спросила Катя.

– Нет, – качнул головой Корнышев.

Алла Михайловна бросала в их сторону настороженные взгляды. И Никифор смотрел на Корнышева так, словно пытался понять, что это за фрукт такой.

– А вы в Москве где живёте? – спросила Катя.

На кухне Алла Михайловна нервно загремела посудой.

– На проспекте Вернадского, – соврал Корнышев с беззаботностью человека, которого невозможно уличить во лжи.

– А мы жили на Нижней Масловке, – с тихой грустью сообщила Катя.

– Хороший район, – оценил Корнышев, старательно разжигая огонь ностальгии.

– Мне там нравилось, – мечтательно сказала Катя.

Так говорят о беззаботном детстве, когда солнце светило ярко, дни были тёплые, мороженое вкусное, а плохие люди в том городе детства не существовали в принципе.

– Катя, ты бы мне помогла! – не выдержала Алла Михайловна.

Девушка не без сожаления поднялась из-за стола и направилась на кухню к матери. Корнышев жарким взором окатил её фигуру. Чудо как хороша. Ей тут киприоты проходу, наверное, не дают. И ей приходится искать защиты у брата.

– Мне кажется, ваша сестра скучает по Москве, – доверительно сказал Корнышев.

– Мы все скучаем. А вы из ФСБ? – Никифор смотрел выжидательно.

– Да, – подтвердил Корнышев. – Я занимаюсь делом вашего отца.

Во взгляде Никифора добавилось настороженности.

– Есть подозрение, что не всё так просто в истории его гибели, – говорил доверительным тоном Корнышев. – И если это так, то настоящих убийц ещё предстоит найти.

По взгляду Никифора можно было догадаться, что Корнышев сейчас стремительно набирает очки.

– Вы поэтому к нам приехали? – спросил Никифор.

– Да. Хотя прошло уже много времени, но всё-таки есть надежда, что не все следы были уничтожены. Мы сейчас разыскиваем всех, с кем общался ваш отец в то время, когда вы переехали на Кипр. Я с вашей мамой говорил о людях, которых она видела рядом с Александром Никифоровичем, и о тех, кто приходил в этот дом. И к вам у меня будет просьба – вспомнить всех, кого сможете.

Корнышев строил фразы так, чтобы было понятно, что он друг, и что сама Алла Михайловна всецело на его стороне, и не надо Никифору от него таиться.

Алла Михайловна уже обнаружила, какую ошибку допустила, призвав к себе Екатерину. Пока Корнышев беседовал с девушкой, сидевшей на значительном расстоянии от своего собеседника, Алла Михайловна слышала из кухни всё, что говорилось за столом. Зато теперь сидевшим напротив друг друга Корнышеву и Никифору не надо было напрягать голосовые связки, и Алла Михайловна лишилась возможности контролировать ход их беседы. Она нервно оглядывалась на беседующих, но поделать ничего не могла. Не просить же и Никифора ей помочь. Это выглядело бы совсем уж вызывающе. А она боялась Корнышева.

– Да мы тут как-то уединённо, – пожал плечами Никифор. – Без хлебосольства. Без гостей, в общем. Вы вот разве что, – улыбнулся несмело.

– Кого из сослуживцев своего отца вы знали?

Никифор подумал, вспоминая.

– Иван, – сказал он. – Катькин ухажёр.

– В смысле? – выжидательно улыбнулся Корнышев.

– У папы подчинённый был. Ваня Алтынов. Он к нам заходил. Ему моя сестра нравилась.

– Замуж звал? – засмеялся Корнышев.

– А что? Планы у него были наполеоновские, – без тени улыбки сообщил Никифор.

– А наполеоновские – это какие?

– Жениться на Катьке, бросить службу, заняться бизнесом …

– Тут нужен стартовый капитал, – осторожно подсказал Корнышев. – У него были деньги на выполнение этих наполеоновских планов?

– Ну, наверное, – не очень уверенно ответил Никифор.

– Он вообще производил впечатление зажиточного человека?

– Нет, я бы не сказал.

– А говоришь – вполне возможно, что у него деньги были, – уловил несоответствие Корнышев.

– Я действительно не знаю. Это вам у Катьки надо спросить.

– Она была в курсе всех дел Алтынова? – дружески улыбнулся Корнышев.

– Всё-таки любовь, – улыбнулся в ответ Никифор.